Катализатор

Джон стоит неподалеку. Уверенными шагами Санса направляется в его сторону. Как же все для нее изменилось… еще недавно она была пленницей в родном доме, Рамси держал ее под замком, а ночью… Ей нужно отогнать эти мысли. Она убила его. Джон подарил ей возмездие. Осторожными шагами она подходит к брату. Он наблюдает за тем, как внизу, во дворе замка Алис Карстарк, юный лорд Гловер, одичалые ребятишки и Арья соревнуются в стрельбе из лука. Кажется, сейчас делать выстрел была очередь леди Карстарк. Подходя все ближе, Санса замечает, как Джон внимательно смотрит на нее, словно пытаясь разглядеть какую-то деталь в ее не столь далекой фигуре. Короткая улыбка отразилась на лице леди Винтерфелла. Алис чем-то напоминает Сансе саму себя: она стройная и высокая, ее рыжие волосы распущены, прямо как у Сансы. Но их внешнее сходство никак не помогло бы им сдружиться. Алис больше похожа на Арью- она такая же боевая и носит меч. Эта девушка словно слила в себе их образы. -Джон. — Санса произнесла его имя, чтобы обратить внимание его величества на себя. Он повернулся к ней, и вид его был мрачен, а боль в глазах была всеобъемлющей. Нэд Старк всегда ходил с таким же лицом. Временами Сансе казалось, что это именно с ним она сидит за ужином и что никогда не было того, что случилось с их семьей за 6 лет. Не было отъезда на Юг, не было казни, не было побоев и красной свадьбы. Не было боли. Не было крови. Джон резко повернул голову и посмотрел на неё. За последнее время он стал замечать в себе некое чувство, что вызывало в нем Санса. Это чувство было странным и неясным ему. Когда она находилась рядом, ему казалось, что он ведет себя как дурак: громче смеется, острее реагирует и контроль чувств просто слетает на нет. Возможно, что именно от этого они так сильно ругались, вспомнить только ссору в военной палатке перед битвой за Винтерфелл. В конечном итоге Санса оказалась права и нужно было слушать ее советы. -Что ты решил делать с семьями, предавшими наш дом? — Санса указала ему рукой, предлагая немного пройтись. Ей почему-то очень не хотелось, чтобы во время их разговора Джон смотрел на Алис и то, как она умело стреляет из лука. -Я не знаю, Санса. Я долго думал об этом, пытался понять, как бы поступил отец в подобной ситуации. -Он бы казнил предателей Льдом. Сам бы вынес приговор и занес меч над их головами. -Да, это отец… но я не он. Дети не должны нести наказание за решения своих родителей… — он вдруг задумался. — Леди Лианна говорит, чтобы я отдал их земли лояльным лордам. Хорнвудам или Мейзинам. А что посоветуешь ты? — Джон, я. — Санса была удивлена. Неужели Джон, тот самый Джон, который считал ее советы глупыми, вдруг решает послушать её? — Я вижу не малый смысл в словах леди Мормонт. Предатели должны быть наказаны. Джон стал еще мрачнее, чем в самом начале их разговора. -Но есть и другой путь, — продолжила Санса. — Я считаю, ты должен простить их. Простить перед всем Севером, и попросить присягнуть тебе. Если ты заберешь их земли, то наживешь врагов, но если подаришь им прощение, то обретешь верных вассалов, которые не предадут больше наш дом. Джон посмотрел на сестру и не сказал ни слова. Он положил свою руку на ее голову и притянул к себе, поцеловав в лоб. Похоже, это становилось его привычкой. Санса закрыла глаза. Она чувствовала его губы на своем лице. Как и его руки, они всегда были теплыми и мягкими, невинные поцелуи Джона нравились ей, потому что в такие моменты она ощущала себя маленькой девочкой в руках самого сильного мужчины в мире. Все внутри нее останавливалось в этот момент. Время замирало и даже голоса во дворе переставали звучать так громко, словно она потеряла слух. Но Джон прекратил поцелуй, и Сансе пришлось открыть глаза, чтобы вернуться в реальность. Может быть ей показалось, а может и нет, но почему-то брат смотрел на ее губы. Она замечала это не в первый раз, но каждый из них казался ей мимолетным и незначительным. «Глупая девочка, с глупыми мыслями» — думала она. Вечером за ужином Джон объявил о своем решении. Великий чертог гудел от удивления и радости. Лорд Гловер произнес речь, в которой высказал свое уважение королю Севера за столь мудрый поступок, Лианна Мормонт была недовольна, но при этом поблагодарила Джона за истинно правильное решение. Многие лорды Севера пили за здоровье короля этой ночью, хвалили себя за лучшего правителя, и лишь Санса замечала злобный взгляд Мизинца, сидевшего в дальнем углу. Она знала, что зреет в его голове, но этот вечер она проведет с Джоном. А Петир пусть себе скалится. Вино на столах лилось рекой. Сансу много раз приглашали танцевать и каждый раз партнер осыпал ее комплиментами. Она смеялась и улыбалась в этот вечер, чувствуя себя абсолютно счастливой. За столько лет проведенных в дали от дома она и не думала о танцах, а если иногда вспоминала уроки септы, то считала, что ноги ее стали деревянными и вовсе не будут слушаться партнера. Это все осталось в той девочке, которая умоляла отца отправиться на Юг, а после потеряла всю семью. Всех, кроме Джона и Арьи, недавно пришедшей в родные стены. Но и она стала совсем другой, хотя так же похожа на Джона, такая же мрачная и задумчивая. Мысли о Джоне и Арье заставили ее посмотреть на то место, где он и сидели прежде. Арью она застала говорящей с Алис Карстарк, а взгляд Джона она обнаружила на себе. Странное дело, но обычный хмурый взгляд превратился в нежный и глубокий; даже издалека она заметила его огромные темные глаза, смотрящие на нее, кружащуюся в танце. Заметив, что Санса смотрит на него, Джон очень скоро отвел взгляд. Он налил себе вина и отпил глоток. Музыка кончилась и леди Винтерфелла упорхнула от своего кавалера за стол к Джону. — Почему ты не танцуешь? — спросила Санса, запыхавшись. Она еще не отдышалась. Широкая улыбка отразилась на лице Джона. Он посмотрел на неё и мысль, пришедшая в его голову сама собой вырвалась из его уст: — Ты сейчас невероятно красива. Санса моргнула и засмущалась. В словах Джона не было ни капли лести или вранья. Прекрасная и грациозная леди сидела возле него, щечки ее налились румянцем, а длинные мягкие волосы цвета огня были слегка растрепаны. Все мужчины зала в этот момент желали её общества. -Джон…- Санса была смущена и почувствовала, как кровь еще больше стала приливать к ее лицу. -Ты не ответил на мой вопрос. -Я не хочу заставить весь Север смеяться над своими неуклюжими движениями. Я не помню ни одного движения и, если честно, очень боюсь опозориться. К тому же, леди Алис уж сама убедилась в этом. Я много раз понаступал ей на ноги. Санса и Джон засмеялись. Они стали так близки за то короткое время, что провели вместе. Конечно, бывало разное: ссоры, конфликты, моменты искренности. Но все это они бы ни за что не променяли на иное. Они семья. Продолжая пить вино, слушая шутки тучного лорда Мандерли и Тормунда, вечернее время пира переходило в ночное. Санса выпивала, танцевала и вскоре почувствовала себя абсолютно обессиленной. -Джон, позволишь ли ты мне покинуть торжество? -Что с тобой? -Все в порядке, я веселилась от души, и кажется, не рассчитала своих сил. — Джон нахмурился и попросил гостей простить их. Он объявил торжество оконченным, но желающие могли продолжать кутить и веселиться. Северянам было это необходимо, особенно после свержения диктата Болтонов. Король Севера сам сопроводил свою сестру до покоев. Он отказался от комнаты лордов замка в ее пользу, ведь считал себя по-прежнему недостойным находиться здесь. Он бастард. Сноу. Всем, что он имеет он обязан Сансе. К тому же это были самые теплые покои во всем замке, и именно ей они необходимы больше. Открыв дверь, он обнаружил, что слуги позаботились о камине. Свет пламени мягко освещал комнату Кэйтилин и Нэда, где теперь жила их старшая дочь. -Если ты хочешь, я могу позвать кого-нибудь, чтобы они приготовили тебя ко сну. Санса практически рухнула в кресло перед зеркалом. Она была уставшей, но счастливой, это хорошо читалось по ее лицу. -Не нужно слуг, Джон. Посиди со мной… Давай поговорим о чем-нибудь. Мы стал так мало общаться — Санса задумалась, а спустя короткую паузу продолжила- мне кажется, порой, что ты избегаешь меня. Джон сглотнул. Он не понимал того, что происходит, не понимал, как себя вести с этой женщиной. Единственное, что он точно знал, что иногда ему и правда хотелось спрятаться от нее куда-нибудь, чтобы не видеть этих глаз, которые прорезали его насквозь. — Я не избегаю тебя. Просто в Винтерфелле накопилось столько дел. Ты же знаешь, зима пришла. Санса поджала губы. Отец твердил те же слова. Вечно. — Мне надо вернуться в чертог. –Джон поспешил к двери. -Но мы не.- Санса остановилась на полуслове. -Доброй ночи, Санса. -Доброй ночи. Она сама расшнуровала платье и распустила незамысловатую прическу. «Ты сейчас невероятно красива». Улыбка расплылась по ее лицу. Это был самый простой комплимент за весь вечер. Сегодня мужчины сравнивали ее с золотом, с жемчугом, с чардревом, но больше всего эмоций вызвал именно этот комплимент. Очень странно, наверное, слышать подобное от брата. Она пыталась вспомнить Робба, но в воспоминаниях появлялись лишь смешки и подколы будущего лорда Винтерфелла. А после в мысли врезался хмурый мальчишка с мелкими кудряшками и большими темными глазами, которого она так старательно презирала в детстве. «Я никогда не смогу загладить свою вину перед тем ребенком», — подумала Санса и рухнула в постель. Вино уже переставало влиять на неё, и прекрасное настроение сменилось легкой грустью. Прошло несколько часов. Санса лежала в своих покоях и так и не смогла уснуть. Мысли в ее голове не давали покоя, пьяные мужчины пели песни, а по коридорам замка то и дело пробегали дети вольного народа. Она подумала о том, чтобы вернуться к празднованию, но стук в дверь заставил ее отбросить эту мысль. -Санса? -Джон? — Вид брата заставил ее встревожиться. Ранее он никогда не позволял себе придти в ее покои ночью, без спроса. Даже в то время, когда они вынуждены были находиться на Стене, Джон отправлял к ней кого-то из вольных женщин, но сам никогда не смел нарушать ее покой. -Что-то случилось? Джон сел у камина, приглашая Сансу сесть рядом ним. Это было ее любимое место, в особенности, когда Джон был рядом. Она чувствовала тепло сразу от двух огней, тепло физическое от костра, что обогревал их в холодную ночь и тепло душевное, что отогревало ее в те мгновения, что они проводили в Черном замке, рассказывая друг другу историю своей жизни. Джон придвинулся к ней и взял ее руку. Она была прохладной и приятной, в то время как жар от огня согрел его лицо с улицы. -С Юга прилетел ворон. Он принес с собой послание, которое не терпит отлагательств. Я решил, что должен немедленно сказать тебе это, даже если придется потревожить твой сон. -Что это? -Королева Дейнерис Таргариен высадилась с многотысячной армией на Драконий Камень. Она созывает всех лордов Вестероса к себе, чтобы те преклонили колено и поклялись ей в верности. Она призывает к преклонению и меня, заявляя в письме, что не потерпит отнятие части ее государства. Я должен ехать. -Нет! — Санса сказала это слишком громко. — Ты не должен никуда ехать, а тем более на Юг! — Санса, я должен. У меня нет выбора. -Джон, наш отец поехал в те края и мы потеряли всю семью. Наш дед, Рикард и его старший сын Брандон поехали на Юг и были убиты! Наша тетя Лианна была похищена на Юге, а после один из Таргариенов изнасиловал ее и убил! Как ты не понимаешь, нам опасно отправляться туда! Мы должны быть на Севере, это наш дом! Наша крепость! Наша! С каждым словом она кричала все громче и громче. Его слова об отъезде вызвали в ней бурю эмоций. Боль, страх, отчаяние, ужас, потеря- вот что она испытывала. Страх овладел ее телом, она вскочила и подошла к окну. То ли от холода, то ли от вина, а может из-за этого кошмара ее тело началось содрогаться. Джон встал вслед за ней и подошел как можно ближе. Он не хотел уезжать, но у него и правда не было выбора. -Послушай меня, Санса. Я должен. Сир Давос мне рассказал однажды, что на Драконьем Камне есть целые залежи обсидиана. Он долгое время жил там, когда служил Станису. Я хочу одолжить его для борьбы с Иными. -Джон, она не хочет помогать тебе....нам в чем-то. Она ждет лишь преклонения, это же очевидно! Ты считаешь, что рассказав ей о Белых ходоках сможешь заставить ее пойти с войной на Север? Джон закатил глаза и резко выдохнул. -Послушай меня, пожалуйста, -продолжила Санса. — Я знала о ней еще когда жила в Королевской Гавани. Она проделала долгий путь и хочет завоевать Железный Трон, хочет править всеми семью королевствами! Откладывать это не в ее интересах. ее путь лежит явно не на Север. Она не поверит тебе. — Но я все же попытаюсь! — Джон тоже стал срываться на крик. — У меня нет выбора! Северяне признали меня своим королем, я должен попытаться. Это мой долг не только перед ними, но и перед отцом. Перед нашей семьей, перед тобой. -Долг передо мной? То есть дело во мне? — Санса была в ярости. — Ты думаешь обо мне? -Да! — Джон подошел к ней слишком близко. Его крики, волны от голоса касались ее лица, она чувствовала его гнев и страх. — Я думаю не только о защите Севера, но и твоей безопасности! О безопасности Арьи! Она сможет постоять за себя, а ты? Что будет с тобой, когда на Винтерфелл движется армия мертвых? Санса дрожала. Она сама не понимала, был то холод или страх или виной всему через чур эмоциональный момент. На миг ей показалось, что она может заплакать и броситься на Джона с кулаками, крича ему в грудь «Дурак, ты меня слушаешь, но не слышишь!». Они оба пытались отдышаться. Слишком много эмоций. -Ты вся дрожишь. Тебе холодно? — Он снял свой плащ, что Санса сшила специально для него, тот самый, с гербом их дома. Её дома, ведь Старком он не был. — Иди ко мне. В одно мгновение Санса оказалась вся в Джоне. Его плащ, его руки и объятия. Он пытался согреть ее, обнимая и сажая рядом с огнем, его запах был в этом плаще, и она чувствовала что-то невероятное. Именно сейчас, в это мгновение она оказалась с Джоном. Он был ее домом. Её вселенной, полной спокойствия и счастья. Несколько мгновений они молчали. Каждый из них думал о том, что лучшего момента нельзя найти. Они рядом, вокруг тишина и покой. Только треск сгорающих дров в камине нарушал зыбкую тишину, но даже в этом чувствовалось что-то родное и нежное. -Не уходи.- Санса первая нарушила тишину. Они сидели очень близко, и голова ее легла на его плечо. -Ты же знаешь, Серсея сейчас на Железном троне и первое, что она попытается сделать- убить меня. Она доберется до сюда, потому что все, что она желает- мою голову на пике перед ее окном. А еще есть Мизинец. Я не справлюсь с Винтерфеллом одна, Джон. — С тобой останется Арья, призрак и Бриенна. Я могу им доверять. И я знаю, что ты им доверяешь. Она задумалась. В этот момент она почувствовала, как брат целует ее в макушку. Его губы касались ее волос и он, будто бы, даже вдохнул в себя их аромат. -Знаешь, однажды отец пообещал мне, что когда я вырасту, он найдет мне мужа. Он сказал, что это будет человек сильный, храбрый воин, нежный и настоящий джентльмен. Но все мужчины в моей жизни были ужасны. Они принесли мне лишь боль и страдание. Выходит, что ты один такой, который мог бы … Она не договорила. Леди не могут позволять себе подобное. Но Джон все понял. А еще он в очередной раз напомнил себе значение слова «сестра». -Мне пора, — тихо сказал он. — Я должен дать указ собирать людей в дорогу. Я отправляюсь в путь завтра на рассвете. -Так скоро. Джон, я прошу тебя, не оставляй меня! Или возьми с собой! — Тебе там будет опаснее, чем здесь. Я вернусь при первой же возможности. Огонь в камине потухал и свет в комнате лордов становился все тусклее и тусклее. Джон потянулся губами, чтобы поцеловать Сансу. Она закрыла глаза и вновь ощутила то приятное чувство, настоящее чувство внутри себя. Что-то менялось. Открыв глаза, она увидела лишь губы Джона, теплые и пухлые, которые так мужественны были подчеркнуты его темной бородкой. Джон заметил этот взгляд. «Сестра» — сказал он сам себе. Ему надо уходить отсюда. -Что происходит с нами? — Санса задала этот вопрос и вновь комната погрузилась в тишину на короткое мгновение. — Порой мне кажется, что ты смотришь на меня как-то по- особенному. Я не замечала такого с тобой и Арьей. Мне становится грустно, когда я вижу, как ты смотришь на Алис Карстарк. Ты целуешь меня не так, как Арью и обнимаешь тоже иначе. Что это, Джон? — Я не знаю, Санса. Те чувства, к тебе и Арье- они разнятся во мне. Её я помню с детства, нас многое связывает, но к тебе у меня что-то другое. Я хочу заботиться о тебе, быть всегда рядом. Алис напоминает мне тебя и я даже хотел увидеть именно тебя в ней. Но за внешним сходством вы абсолютно разные и это пугает меня. Я знаю, что не должен… — он резко остановил свои слова и вскочил со скамьи, где они сидели, обнявшись. -Мне пора. — Нет, Джон, не уходи! Давай поговорим, я не хочу, чтобы ты уходил вот так вот, на полуслове заканчивая этот разговор. Мы должны. Боль терзала их обоих. Как сказать ей, что все, что он жаждет- быть всегда рядом с ней, а ее близость дается ему и сложно и легко одновременно. Как объяснить то, что она снится ему ночами и обращается в Игритт, что манит его и целует со всей страстью и желанием. Как сказать, что каждый раз, целуя ее, он хочет продолжить поцелуи по всему лицу, плавно опускаясь губами на носик, щечки и губы- самые красивые и нежные, словно созданные богами для поцелуев. Санса тоже сидела в недоумении. Джон оказался прекрасным мужчиной, добрым, сильным и ласковым. Она никогда не считала его братом, а теперь, когда он остался единственным мужчиной в их семье, когда он пошел за ней в тот непроглядный день на Рамси, когда избавил её от страданий телесных, он подарил ей иную боль. Он был похож на отца, но она не чувствовала к нему того, что должна была. Их отношения стали сложными и не понятными. Сейчас она ждала от него ответа. -Что ты хочешь услышать от меня, Санса? Между нами что-то происходит, но это неправильно. Должно быть, виной всему наше воссоединение и то, что мы слишком долго были вдвоем. У меня давно не было отношений с женщиной, а ты слишком красива. Меня тянет к тебе, но это неправильно. Все это не правильно. Подумай, что бы сказал наш отец… что бы сказал Робб? Они бы убили меня за то, что я и так себе позволяю в твой адрес. Джон встал перед ней и опустился на колени. Её глаза сверкали при свете огня в камине, кожа лица была бледной, а прекрасные губы налились алым цветом. Она сидела на скамье и почувствовала, как его руки ложатся на ее колени. Все внутри нее задрожало и странные, но приятные чувства возникли внизу живота. -Санса, я боюсь. Мы слишком долго находимся вместе, а это неправильно. Я не хочу думать о тебе то, что приходит в мои мысли, что снится мне ночами. -Ты тоже снишься мне.- она перебила его, и он вновь смотрел на её губы, которые раздражали его своей пленительностью. Был ли у него выбор? Есть ли способ уйти от всего этого? — Я должен отправиться на Драконий камень завтра. Джон произнес эти слова, а сам все ближе и ближе двигал голову к её лицу. На дворе стояла ночь, они были вдвоем в её покоях, теплых и уютных. Позади неё была кровать, и ему нужно было всего лишь резко поднять её и толкнуть, чтобы она оказалась лежащей на ней, чтобы юбки ее платья задрались вверх и оголили ноги, чтобы она смотрела на него и ожидала, предвкушала то, что он мог бы сделать с ней там. Все прошло бы очень быстро, и страсть между ними спалила бы весь замок. Он любил бы ее и наслаждался ее реакциями на его руки, губы и движения. Это то, чего он хотел. Санса тяжело дышала. Губы ее приоткрыты и словно манят к себе. Он никогда еще не был так близок к ней, настолько, что чувствовал ее дыхание, желание и страх в глазах. Она понимала, что-то, что происходит сейчас между ними — копилось постепенно. Оно все наполняло чашу и вот, наконец, вылилось за края сосуда. Она видела то, что Джон хочет сделать и понимала, что если он решиться, то не сможет или не захочет его останавливать. Это неправильно, но желанно. Она подняла руку и коснулась пальцами его волос. Джон издал небольшой стон, больше похожий на хрип. -Мы не Таргариены, сказал он тихо. Мы не можем… -Мы не можем –признала Санса с болью. Слеза скатилась с ее лица и она почувствовала, как Джон целует ее в щеку, осушая ее боль. -Я уеду, и все станет на свои места. Мы слишком долго вместе, поэтому, думаю, что все образуется. Он поцеловал Сансу в лоб, на прощание и вышел, оставив ее одну в покоях. Ночь давно уже опустилась над Винтерфеллом и пора бы уже ложиться спать. Но как она сможет уснуть после такого… На утро Джон, Давос и Северяне отправились на Юг к королеве Дейнерис Таргариен. Арья очень мило попрощалась с Джоном, он обнял ее и потрепал ее волосы. Они улыбались. Санса же поцеловала брата в щеку и сказала лишь одно: «Возвращайся как можно скорее. Нам будет тебя не хватать.» Весь Север смотрел на них и казалось, что все понимали их чувства. Санса думала, что выдаст себя, и лорды опозорят ее, проклянут и изгонят. Но никто не заметил, ничего. Никто, кроме Мизинца. Джон уехал. Проходили дни и ночи, с каждым днем Сансе становилось все проще. Она словно освобождалась от груза, что испытывала в его присутствии. Но, несмотря на это, по ночам она долго думала о нем. Она представляла его у моря, видела его в Гавани и дивных садах, представляла его с Дейнерис. Мизинец сказал ей однажды, что она прекрасна, все мужчины вокруг нее так и вьются, а ее прекрасные белокурые волосы очень красиво развивает морской ветер, постоянно кружащийся на Драконьем камне. Он говорил, что все его пташки восхищены Дейнерис и что она потрясающая женщина. Мизинец много говорил с Сансой и о Джоне. Наверняка он все понял, иначе с чего бы ему испытывать подобный интерес. Алис Карстарк почему-то не спешила в свой замок; она плотно подружилась с Арьей и у них даже появились некие секреты от Сансы. Каждый день они решали насущные проблемы, а ночью леди Винтерфелла погружалась в свои мысли. Она думала о Джоне. Она ощущала абсолютную пустоту внутри себя, называла себя глупой девчонкой. Теперь она поняла, что все её желания, ощущения от поцелуев и касаний были наивными. Они никогда не смогут быть вместе, потому что в них обоих течет кровь их отца. Джон слишком честный и справедливый, он не пойдет на то, что в свое время предприняли Ланистеры. Это и не нужно. Лучше уж жить с Джоном в одном замке, видеть его вечно мрачное лицо и наслаждаться его обществом, чем быть вдали и каждую ночь корить себя за слова, что были сказаны и потребованы от него. Во снах она часто оказывалась в моменте отъезда Джона. Она просила его остаться, шептала это едва слышно в тот момент, когда его лошадь покидала ворота замка. Снег сильно падал, заметая его следы, и это было то, что оставил Джон после себя в ее душе: белый снег и капля света с тихими словами «Не уходи.»