Рождественские подарки для монстров или О том как не остаться в Рождество одному

Лежа щекой на его животе девушка задумчиво водила пальцем ему по груди. Перевернулась и уперлась острым подбородком прямо в ребро, даже поерзала немного чтобы поудобнее упереться. Потом коснулась кожи губами глядя на него из под полуопущенных век. «Сейчас попросит о чем-то. О чем-то откровенном» - лениво и машинально мелькнуло в голове мужчины. - Я могу спросить ? – начала девушка. - М-м-м… - Только обещай, что будешь честно отвечать. - Посмотрим. - Я ведь с тобой откровенна, как с психиатром. - Хочешь поиграть в психиатра… - Откровенность за откровенность. - Дорогая, ты торгуешься как девушка по вызову за дополнительный час. Она снова прижалась губами в место солнечного сплетения и слегка прикусила ему кожу. Он не шевельнулся. Решив что «выторговала», Изабель спросила: «Ты какие праздники в детстве любил? Ну, кроме дня рождения.». Меньше всего Ганнибалу хотелось разговаривать про свое детство и про праздники. Поэтому Лектер молчал, но делал вид что размышляет над ответом. - Так какие? – не унимался голый «психиатр». - Рождество. Он вспомнил с отвращением Рождество в приюте. Гаже нет воспоминаний. Пьяные воспитатели и повара. Облезлая елка в громадном холодном спортивном зале с дощатым выщербленным полом. Из украшений на ней – грязные бумажные потрепанные флажки на веревке, связанной во многих местах узелками. Потом кто-то обязательно привязывал пустые бутылки и блестящие пробки к ветвям ели, и они жалко свисали до пола под тяжестью таких украшений. Праздничный «пирог» - нечто испеченное из отрубей, опилок и сыворотки, совершенно не съедобное, но щедро политое сверху прокислой брагой вместо патоки. Далеко в памяти он хранил воспоминания о другом Рождестве – дома. Маму, сияющую и торжественную, в нарядном платье с обнаженными руками несмотря на декабрьский холод, блестящие сережки так радостно покачиваются и брызжут разноцветными искрами. Отец в строгом смокинге таинственно переглядывается с мамой и деловито прячет подарки в потайные, но давно известные им с Мишей, местечки. Морозный запах хвои и теплый аппетитный аромат яблочного пирога с корицей. В гостиной елка, огромная, пушистая украшена блестящими старинными игрушками – пряничный домик, щелкунчик с огромными зубами улыбается весело и совсем не страшно, деревянные яблоки в оберточной бумаге раскачиваются на ниточках… - А что тебе дарили на праздник ? – он чуть не вздрогнул от вопроса, вернувшего его из молчаливых воспоминаний. - Деда Мороза. - ??? что-что ??... - Деда Мороза. Это Санта-Клаус по-литовски. Он вспомнил это единственное «украшение» под кособокой елкой в спортзале – деревянный Дед мороз с ватной бородой до того замусоленной и драной, что дед походил на старого бродягу, что ночует за помойными баками на заднем дворе их приюта. Этот отвратительный Дед мороз еще долго, все каникулы, валялся в зале среди осыпавшейся хвои, после того как елку выбрасывали на задний двор. «Дедом морозом» нередко играли в футбол самые задиристые воспитанники, пока завхоз не забрасывал его наконец в пыльную кладовку к остальному барахлу, до следующего Рождества. Ветер уныло гонял елочный скелет по обледеневшему двору, под утро он вмерзал в бугристую лужу одним боком, а голые ветки с другого бока жалобно тряслись под порывами сырого зимнего ветра. Картина всплыла в воспоминаниях так быстро и чисто, слово он телевизор включил, наверное, это один из немногих недостатков чертогов памяти. - А ты что хотел в подарок ? – буднично продолжал опрос новоявленный «психиатр», кокетливо не полностью прикрывший голый красивый зад шелковой простыней. - Изабель, ты отвратительный психиатр – спокойно и терпеливо констатировал Ганнибал. Девушка не растерялась и прикрыла смущение еще одним поцелуем. - Так что ты хотел ? Почему женщины такие болтливые в постели ? – в который раз подумал доктор то же самое, что думают мужчины любой другой профессии. Это что, особенность женского организма такая – зудеть без умолку после двух оргазмов. Но вслух произнес: - Модель «АК-2». - А-а. Девушка наконец снова легла щекой ему на грудь, тяжелые гладкие локоны приятно холодили кожу. Он чувствовал, как его касаются ее ресницы, когда она моргала. ____________________________________ Он торопился. Это такое необычное Рождество. Впервые он не один, не один, а с ней – единственным дорогим существом для него сейчас. Как это будет …? Он боялся. И ничего не мог поделать с этим страхом. Страх разочарования – самый сильный, если однажды ты уже его испытал. Можно просто не возвращаться в шале, свернуть в аэропорт и встретить Рождество, например, в Италии, или в Вене, смотря куда будет ближайший рейс. Или… приготовить на Рождество новенькое блюдо по какому-нибудь праздничному рецепту. Конечно, по случаю праздника и основного ингредиента больше бы подошло что-нибудь из сердца, только вот человеческое сердце довольно жесткое и весьма специфического вкуса, а вялить его времени, понятное дело, нет. Это только по мнению женщин у них нежное трепетное сердце, а на деле – самая сильная мышца в организме. В реальности праздник может не получиться, не ответить его ожиданиям. Ведь честно говоря, нет никаких, ровно никаких оснований полагать, что это будет тот самый праздник – Рождественская ночь вдвоем, тихие праздничные пузырьки в бокале, теплые руки у него на шее и молчание. Молчать вдвоем, все что нужно сказать – скажут поцелуи, то что не нужно произносить вслух – так и не будет сотрясать воздух. Сейчас это самое дорогое для него существо на земле – самое далекое и недосягаемое, дальше звезд, хуже мечты, неосязаемо. И что бы он с ней не сделал – он не сможет получить только одного – получить ее в своё владение, получить ее тело, ее душу, ее любовь, ее жизнь, сделать ее жизнь частью своей. Даже картину можно украсть и повесить в своей гостиной, а ее… тоже можно украсть и повесить в своей гостиной, но как же этого мало. Небольшой и неприметный дом был украшен по всем законам Рождества и ничем не отличался от любого другого праздничного домика на улице – лампочные гирлянды украсили по периметру крышу и окна. Нечищенные дорожки припорошены свежим снегом… Он открыл дверь в террасу, пахнуло теплом из дома. Вошел в темную переднюю. Свет в доме был приглушен, по знакомому и таком щемящему мерцанию угадал, что это горят электрические гирлянды на елке. Его спутница не вышла его встречать, но она была в доме. Снял ботинки и прошел в гостиную. В просторной комнате был праздничный полумрак – мерцающая елка и несколько свечей, расставленных по комнате. Без банальности и без напыщенности, свечи горели так, чтобы просто не было темно, чтобы не включать свет. На краю гостиного стола, нога на ногу сидела девушка в стилизованном наряде Санта-Клауса – красный короткий тулупчик с белым воротником и белой оторочкой на рукавах нарочито не прикрывал красивое белое белье, в которое она была наряжена под тулупом. Красные мягкие сапожки с такой же белой оторочкой на голых ногах – все было подобрано безупречно. И настоящий красный колпак, забавно надвинутый на одно ухо очаровательного Санта-Клауса. Мужчина улыбнулся и приблизился к столу, на котором она сидела. Склонился чтобы поцеловать, но она легко уклонилась, в ответ лишь слегка коснувшись его шеи. Он стоял у её раздвинутых коленей, а «дед мороз» уверенно расстёгивала на нем рубашку, ремень, брюки… Его всякий раз удивляло как она прикасается к нему – едва касаясь кончиками пальцев, без этих жадных поглаживаний и пощипываний, словно волшебная фея волшебной палочкой снимает с него одежду. И аккуратно складывает на пол, а не разбрасывает в беспорядке по коридору, после чего костюм можно только выкинуть… Девушка в наряде Санта-Калуса соскользнула со стола и стала перед ним на колени. Проклятие…как она это делает. Сильнейшее возбуждение закончилось сильнейшим бессилием, она высосала из него все эмоции и желания. Все еще прижимая ее к своему паху он с улыбкой отметил – с нее даже колпак не упал. Еще через несколько мгновений, придя в себя, он поднял ее с колен и притянул к себе, снова попытался поцеловать, но она увернулась, хотя в данном случае он ничуть не брезговал. Окинул взглядом ее тело в таком милом рождественском наряде – чудо как хороша – и хрипло произнес: – Что, уже Рождественские подарки раздают ? - Да – ответила она - Закрывай глаза. Он послушно закрыл, чувствуя как девушка, прижимая его к столу, потянулась ему за спину и что-то взяла со стола. Он открыл глаза, она вручила ему пакет, обернутый в светло-коричневую оберточную бумагу, в какую упаковывали праздничные покупки до войны, перевязанный шпагатом. И поцеловала в щеку - с Рождеством ! Взяв в руки пакет и даже не разворачивая его, он понял, что это деревянная модель легкого самолета АК-2 для сборки своими руками, 1939 года выпуска. В подлиннике. На несколько мгновений он потерял над собой контроль и не понял, как ему удалось сдержаться и не задушить ее. - Изабель, ты отвратительный психиатр и самый лучший на свете Дед мороз. - конец -