Я чувствую тебя

В пятницу вечером Гарри сидел на полу в общей гостиной в окружении однокурсников и заканчивал третью бутылку сливочного пива. Ханна Аббот, которая пила уже пятую и заметно разрумянилась, рассказывала крайне неприличную историю о том, как они с Невиллом прятались в теплицах. Однако Гарри слушал вполуха — отчасти из-за совершенно ненужных подробностей, отчасти потому, что его внимание отвлекала сцена, разворачивавшаяся на другом конце гостиной. Слизеринцы и их новый прихлебатель в лице Захарии Смита занимали диваны на противоположной стороне — поближе к камину. По обыкновению, они сбились в кучу, отказываясь общаться со студентами других факультетов, которые также вернулись, чтобы закончить обучение. Исключением был лишь Смит, который во время финальной битвы доказал, что может вести себя не менее подло и трусливо. Гарри мысленно отметил, что он отлично влился в их компанию. Слизеринцы, никогда не делавшие ничего наполовину, передавали из рук в руки внушительную бутылку огневиски. Но волновал Гарри вовсе не усиливающийся шум с их стороны и не возможные последствия для всех студентов, если кто-то поймает их за распитием спиртных напитков, гораздо больше его волновало то, как близко Малфой сидел к Пэнси Паркинсон — этой сучке с приплюснутым носом. Как только эта мысль закралась в сознание Гарри, он тут же представил себе неодобрительно насупленное лицо Гермионы в ответ на ругательство, но он проигнорировал воображаемую лекцию о пристойном поведении. Паркинсон действительно была сучкой с приплюснутым носом, и она действительно сидела слишком близко к Малфою. Если она решит придвинуться ближе, то просто окажется у него на коленях! И Малфой, этот эгоистичный засранец, казалось, наслаждался её вниманием. Он даже положил одну руку ей на плечи! Гарри почувствовал, как что-то коснулось его ноги. Он вскинул голову, его внимание на время отвлекли от отвратительной картины на другом конце комнаты. Над ним возвышалась Гермиона, подталкивая его ногу носком ботинка. Он сместился на несколько дюймов в сторону, освобождая место рядом с собой на полу. Она опустилась, привалившись спиной к дивану. — Ты с ним уже поговорил? — шёпотом спросила она. Гарри с трудом поборол желание снова посмотреть на Малфоя. — Пытался. Он мне не позволил. — Может, это к лучшему, — осторожно произнесла Гермиона. — Он ведь не очень хороший человек, да? И я не хочу говорить этого, но… может, кто-то решил подшутить над тобой? Он ведь из кожи вон лезет, чтобы влиться в их компанию. И то, что произошло, звучит так, будто кто-то подговорил его сделать это. Гарри недоумённо повернулся к подруге, на мгновение забыв о том, что его беспокоило. — В смысле? — Или это совсем не так! — поспешно добавила Гермиона. — Я не имела в виду, что он не хотел этого или что ты ему не нравишься. Ты очень симпатичный парень, Гарри, честно. Я просто хотела сказать, что он… ну, он же ужасный человек, я бы не сбрасывала это со счетов. — Гермиона, о ком ты говоришь? Она удивлённо моргнула. — О Захарии Смите. Ты смотришь на него весь вечер. Это же… Ты ведь про него рассказывал? Гарри не знал, рассмеяться ли ей в лицо или вздрогнуть от отвращения. Потребовалось бы гораздо больше, чем неправильно сваренное зелье, чтобы он заинтересовался кретином вроде Смита. Тут нужен был как минимум Империус, и даже в этом случае — Гарри мысленно порадовался — он мог сопротивляться действию заклинания. Но каким бы отвратительным ни был Смит, уж лучше Гермионе думать, что Гарри был заинтересован в нём, чем в Малфое, верно? Смит был козлом, но Малфой был… Малфоем. — Просто пообещай, что никому не расскажешь. — Конечно, нет! Гарри, ты можешь мне доверять, ты же знаешь. Он ответил мягкой улыбкой как раз в тот момент, когда перед ними возник Симус Финниган с тремя бутылками сливочного пива в руках. — О чём это вы тут шепчетесь? Неужели Гермиона наконец решила признаться, чем они с Роном занимаются на вечерних обходах? — осведомился он, игриво подмигивая. Финниган протянул одну бутылку Гарри, а вторую — Гермионе, от которой та поначалу попыталась отказаться. — Ты прекрасно знаешь, что я не стану говорить ни о чём подобном, — с достоинством ответила она. — Можешь спрашивать сколько захочешь, но мои отношения с Роном — это личное, и уж тебя я точно не собираюсь посвящать в детали. Симус пожал плечами и отхлебнул из своей бутылки. — Не волнуйся. Рон всё равно сам мне расскажет. Гермиона изменилась в лице. — Он не станет. — Посмотрим. Ты же знаешь, как парни любят хвастаться. Гермиона вскочила с места. Не произнеся ни слова, она быстрым шагом вышла из кружка однокурсников и остановилась перед Роном, который сидел в кресле и казался поглощённым разговором с Дином. Он радостно посмотрел на Гермиону, но его лицо быстро помрачнело. После обмена несколькими фразами, которые Гарри не мог расслышать, Рон покорно встал с места и мрачно поплёлся за ней прочь из гостиной. Симус занял место Гермионы с самодовольной ухмылкой на лице. — Рон ведь ничего тебе не рассказывает, да? — Конечно, нет, — со смешком отозвался Симус. — Он же не глупый. — Но ты только что втянул его в огромное выяснение отношений. Ухмылка Симуса стала ещё шире. — Знаю. — Он вытянул руку с бутылкой пива и Гарри последовал примеру, чокнувшись с ним и невольно копируя его улыбку. Как друзья Рона они были просто обязаны усложнять ему жизнь на каждом повороте. А чего он ожидал, когда решил начать отношения? — А если серьёзно, — продолжил Симус, — о чём вы тут шептались? — Эм… — Гарри украдкой взглянул на противоположную часть гостиной. — Просто о… эм… слизеринцах. И как они постоянно сбиваются в кучу и не общаются с другими факультетами. Симус проследил за взглядом Гарри. — Да, но ты серьёзно хочешь, чтобы это изменилось? — Нет! Нет, не хочу. Точно нет. Но ты же знаешь Гермиону и как она постоянно выступает за «единство факультетов» и всё такое. — Это было полнейшим враньём. Время от времени она действительно упоминала, что им следовало бы воспринимать слова Макгонагалл об объединении чуть серьёзнее, но уж точно не говорила об этом «постоянно». Тем не менее, такая версия звучала вполне убедительно, и Симус с готовностью в неё поверил. — Она думает, что мы должны попытаться включить их в общую группу. Симус издал неопределённый звук и сморщил нос, как будто сама мысль об этом внушала ему отвращение. — Не понимаю, почему ей так этого хочется. Хотя… — Он склонил голову набок и задумчиво сузил глаза. — У них всегда самый лучший алкоголь. Может, нам действительно стоит попытаться проявить дружелюбие. — Да, — кивнул Гарри, чувствуя, как в горле мгновенно пересохло. — Уверен, Гермиона думала именно об этом. Симус проигнорировал его ироничное замечание и поднялся с пола. — Эй! — позвал он, сложив ладони рупором. Несколько голов повернулись в его сторону. Гарри попытался сползти ниже, не желая быть втянутым в очередную выходку Симуса. — Вы там, идите сюда! Краем глаза Гарри наблюдал, как слизеринцы обменялись недоумёнными взглядами, после чего склонились друг к другу, что-то обсуждая громким шёпотом. Через пару секунд они снова выпрямились. — Зачем? — недоверчиво спросила Пэнси Паркинсон. Симус оглядел кружок студентов, в котором находились они с Гарри — многие смотрели на него так, словно он совсем съехал с катушек. Пожав плечами, Симус ответил: — Просто так. Нам же всем приходится жить вместе, верно? Почему бы не проявить дружелюбие. — Это какая-то шутка? — недоумённо спросила Милисента Булстроуд. — Что? Нет! — хохотнул Симус. — Просто пытаюсь быть хорошим соседом. Идите к нам, посидим вместе. И прихватите огневиски. Теодор Нотт поднялся первым. — Ему просто нужен наш алкоголь, — пожал он плечами, обращаясь к однокурсникам. — Пойдёмте, ребят, от нас не убудет, если мы поделимся. Некоторые слизеринцы выглядели так, словно считали, что от них очень даже убудет. Нотт склонился к Паркинсон и что-то шепнул ей на ухо. Она нахмурилась, но потом поддалась, тяжело вздохнув, и согласно кивнула. Пэнси, в свою очередь, повернулась к Смиту и что-то сказала ему. Медленно, один за другим, слизеринцы поднимались на ноги, перемещаясь к группе на другом конце комнаты, и занимали свободные места на диване и подлокотниках уже занятых кресел. Паркинсон пришлось буквально тащить Малфоя за руку. К тому времени, когда они приблизились к неровному кругу, большинство мест оказались уже заняты, кроме свободного пространства на полу перед диваном, где сидел Гарри. Паркинсон выдавила из себя вымученную улыбку и кивнула. — Поттер. Она уселась на пол, оставляя достаточно большое пространство между ними, и, указав на свободное место, сказала: — Драко, садись. Каждая мышца в теле Гарри напряглась, когда Малфой покорно опустился рядом с ним. Несмотря на то, что Гарри был рад, что между ним и Паркинсон существовала какая-то физическая преграда, тот факт, что ею оказался Малфой, делало всё намного хуже. Теперь они находились даже ближе друг к другу, чем во время практикума по зельеварению днём ранее. — Малфой, — вежливо поприветствовал Гарри, коротко кивнув. Не повернувшись к нему, Драко тоже кивнул и в тон ему отозвался: — Поттер. Неловкое молчание повисло над вновь образовавшейся компанией. — Ну, раз уж мы вместе, — начала Дафна Гринграс с напускной весёлостью, — что будем делать? Блейз Забини, который умудрился отжать кресло в единоличное распоряжение, поднял бутылку с огневиски над головой. — Что за вопрос. Будем делать то же, что и любая другая группа студентов без присмотра, — ответил он с широкой улыбкой. — Напьёмся до потери сознания. Симус издал согласный возглас и с готовностью принял бутылку из рук Забини. Разговор завязывался медленно, но чем дальше бутылка с огневиски перемещалась по рукам, тем больше все расслаблялись. Гарри не испытывал желания вступать с кем-то в диалог или следить за одним из многочисленных обсуждений. Это потребовало бы слишком большой концентрации, что было особенно сложно, учитывая, что все его мысли были направлены на то, чтобы подмечать даже самые незначительные движения парня, который сидел рядом. Через несколько минут Гермиона и Рон вернулись в гостиную, волосы Гермионы казались более растрёпанными, чем обычно, а лицо Рона заметно порозовело. Они оба немного опешили, увидев новое расположение студентов в комнате. Гермиона встретилась взглядом с Гарри и вопросительно вскинула бровь. Он едва заметно пожал плечами, выдавая свой лучший взгляд а-ля «я-тут-ни-при-чём». Новоприбывшие осторожно проложили себе путь к дивану мимо рассевшихся студентов и заняли место на полу в дальнем конце круга. Гарри размышлял, стоит ли встать и переместиться к ним. Не будет ли это грубо с его стороны? Он всё равно ни с кем не разговаривал, а Рон и Гермиона были его лучшими друзьями. Но Малфой мог решить, будто Гарри его избегает. Нет, это было глупо. Ведь Малфой сам его избегал. И почему Гарри должно волновать, как истолкует его действия этот мерзавец? У него не было никаких причин оставаться там, где он сидел. Ну, кроме тепла, исходившего от руки Малфоя. Это было довольно приятно. Кто-то похлопал Гарри по плечу. Он обернулся, оказываясь лицом к лицу со Сьюзен Боунс, которая сидела на диване скрестив ноги и протягивала ему заветную бутылку огневиски. Наконец-то, подумал Гарри, забирая бутылку с благодарностью. У него было уже гораздо больше опыта в употреблении крепких напитков, чем когда он впервые попробовал огневиски в день памяти погибших. И всё же привыкнуть к первому обжигающему глотку Гарри так и не смог. — Осторожно, Поттер, — раздался холодный голос Малфоя рядом с ним. Гарри быстро опустил бутылку, несколько капель горьковатого напитка скатились вниз по губам и подбородку, падая на рубашку. — Ты же не хочешь, чтобы кто-то воспользовался твоим состоянием. Гарри сглотнул, немедленно ощутив сухость во рту, несмотря на то, что только что пил. Он сделал ещё один долгий глоток и передал бутылку Малфою, вытирая рот тыльной стороной ладони. Драко запрокинул голову, прикладываясь к горлышку, и Гарри заворожённо наблюдал, как двигались мышцы на шее Малфоя при каждом глотке. — Зависит от человека, — негромко произнёс он. — Может, я был бы не против. Малфой подавился огневиски. Он быстро опустил бутылку и посмотрел на Гарри, взгляд его бледно-серых глаз был одновременно удивлённым и испытующим. И Гарри выдержал его, не совсем понимая, как истолковать слова Малфоя или даже свой собственный ответ. Он просто знал, что было что-то странное — смесь надежды и желания, которая сдавливала грудь. Малфой первым отвёл взгляд и буквально впихнул бутылку в руки Паркинсон. Закончив, она передала огневиски дальше по кругу и вновь повернулась к Малфою, продолжая прерванный разговор. Гарри тяжело выдохнул и отвернулся.

* * *

— Это не настоящий поцелуй! — воскликнула Ханна Аббот. — Делайте это нормально или выполняйте наказание. Падма Патил смерила её яростным взглядом, не замечая поднятых больших пальцев, которые из-за её спины Ханне показывал Стивен Корнфут. — Ох, ну ладно, — проворчала она, поворачиваясь к Стивену. — Покончим с этим. Она обхватила его ладонями за лицо и притянула к себе, сминая их губы в поцелуе. Со своей стороны Гарри мог разглядеть, как двигались их языки. Он не знал, влияла ли на него эта картина или количество выпитого, но его ощутимо подташнивало. Когда Ханна подала сигнал к окончанию, Падма отпихнула Стивена и выжидательно повернулась к ней. — Довольна? — Да, спасибо. Теперь очередь Стивена. Падма поспешно вернулась на своё место в круге студентов, а Стивен потянулся к пустой бутылке из-под сливочного пива в центре и крутанул её. Все с интересом наблюдали за движением бутылки, которая в конце концов остановилась, указав горлышком на Пэнси Паркинсон. Та наигранно вздохнула и поползла на четвереньках в центр круга. — Держи руки так, чтобы я их видела, Корнфут. Гарри не смотрел на поцелуй. Гораздо больше его волновала реакция Малфоя на то, как его девушка — или какой у них там эквивалент девушки на Слизерине — целовалась с кем-то другим. Но лицо Малфоя выражало лишь скуку; он вытянул ноги вперёд и откинулся спиной на диван. Когда равнодушный поцелуй завершился, пришла очередь Паркинсон. Бутылка указала на Захарию Смита. А вот это уже вызвало реакцию Малфоя — громкий театральный стон. Со стороны остальных слизеринцев раздались глумливые насмешки и присвистывания. — Закрывайте глаза, — протянул Малфой. — И уши тоже лучше прикройте. Зак звучит как умирающий жмыр, когда возбуждается. Смит показал Малфою два пальца, а вот Гарри чуть не потребовал объяснения того, откуда Малфою известны такие подробности, но его внимание тут же привлёк звук… умирающего жмыра. Паркинсон не стала ждать, пока Смит присоединится к ней в центре круга, и поползла на четвереньках навстречу, забираясь к нему на колени. Они целовались, но совсем не так, как два человека, которых обязывает дурацкая детская игра. Они буквально набросились друг на друга. Паркинсон обвила руки вокруг шеи Смита, а его ладони гладили её по спине — впрочем, одна быстро переместилась на зад Пэнси. — Считайте, что они вышли из игры, — продолжил Малфой. — Когда эти двое начинают, их невозможно остановить. Я бы даже… — Он выпрямился и наложил на парочку Силенцио. — Так-то лучше. Гарри оглядел круг студентов, замечая, как остальные смотрят на них с удивлением и лёгким отвращением. Видимо, он был не единственным, кто не знал об отношениях Паркинсон и Смита. Гермиона встретилась с ним глазами и одарила Гарри сочувствующим взглядом. Он очень постарался выглядеть расстроенным. — Ну ладно, — медленно протянула Ханна, не спуская глаз с парочки, которая и не думала останавливаться. — Тогда чья очередь? Драко, хочешь крутить? — Спасибо, но нет, — фыркнул тот. — Мне не нужны дурацкие игры, чтобы кто-то захотел меня целовать. Я и сам неплохо справляюсь. Он убрал палочку в карман и вновь откинулся назад. Только в этот раз его левая рука случайно коснулась правой руки Гарри. Покалывающее чувство поднялось вверх по предплечью Гарри, и сотни бабочек вспорхнули в животе. Он ожидал, что Малфой немедленно отдёрнет руку, но тот даже не пошевелился. Ладонь Драко осталась на месте, едва заметно прижимаясь к ладони Гарри. — Да неужели? — осведомился Забини. — И с кем же ты целовался в последнее время, Драко? Другой рукой — той, которая не касалась Гарри — Малфой смахнул с рубашки одному ему видимую пылинку. — А вот это тебя не касается, — небрежно бросил он. Блейз хмыкнул. — Меня не может касаться то, чего не происходит, правда? Гарри почти физически ощущал напряжение, которое начало исходить от тела Драко. Он готов был сорваться. Гарри чуть сильнее коснулся его руки, безмолвно призывая успокоиться. Малфой закрыл уже открывшийся было рот, и его тело расслабилось. — Просто потому что я не испытываю нужды трепаться о своих похождениях на каждом углу, не значит, что их нет. Существует такое понятие как сдержанность. Забини усмехнулся. — Сдержанностью ты уж точно никогда не отличался. — Он подвинулся ближе к центру и взял бутылку. — Я буду крутить, если никто не возражает. Тут как минимум две — может, три — девушки, с которыми я ещё не имел удовольствия быть «несдержанным». Гарри почти не обращал внимания на то, кто в итоге с кем целовался, просто радуясь, что ему не приходилось участвовать в игре. Его сердце начинало биться чаще каждый раз, когда бутылка в центре начинала замедляться, — он не хотел, чтобы хоть что-то нарушило лёгкое прикосновение ладони Малфоя к его собственной, если горлышко укажет на одного из них. Гарри старался не задумываться над тем, почему ни один из них так и не убрал руку.