Скучная жизнь?!

Не то что бы Плисецкий был особенно рад сидеть здесь и пялиться на слишком довольное лицо Виктора Никифорова. Вернее, он не был этому рад вообще. Совсем. Никак. Он и так видел его на тренировках слишком много - Виктор, блестяще откатав еще два сезона, весьма довольный одной золотой и одной серебряной (золотую забрал Кацуки) медалями ушел в стезю тренера. А Ледовый Дворец они посещали один. Но так сложились обстоятельства, что сейчас Юра сидел в гостиной пары Никифоров-Кацуки и пил слишком несладкий, по его сугубо личному мнению, чай с лимоном и наблюдал за Виктором, который созванивался с родителями учеников и договаривался на счет времени и даты занятий. Ну почему его соседи оказались такими идиотами, и теперь его квартира оказалась в ужасном состоянии? Плисецкий обводил взглядом гостиную. С приездом японца здесь стало как-то... более тепло. Все было заполнено фотографиями. Они стояли на полке, висели на стенах: с Виктором, с Кацудоном, с ними обоими, с дико недовольным Яковом, которому пришлось признать, что Виктор очень даже неплохой тренер, с Пхичитом, который не выпускает телефон из рук ни на минуту, с самим Плисецким, который готов был засунуть бронзовую медаль этим двоим куда угодно; на соревнованиях, в России во время подготовки к новому Гран-При, в Японии во время Цветения Сакуры, в Испании на свадьбе, во Франции во время медового месяца; дома, в Ледовом Дворце Петербурга, на горячих источниках, на Красной Площади, на Невском проспекте. Их было столько, что даже в глазах рябило. И тошнило от этих счастливых лиц - Юрий не в первый раз задавался вопросом: как Виктор вообще может жить с этой свиньей? Он же бесхребетный, слова поперек не скажет! Все время смотрит на Виктора своим взглядом преданного щенка, едва ли не тапочки нести готов! Ну настоящий фанатик. А этот - флиртует направо и налево, только волю дай. Уж не потому ли, что Кацудон ни разу не похож на влюбленного человека, скорее уж, на преданного фаната. - Виктор... - мужчина оторвался от своего блокнота и перевел взгляд на "своего юного падавана", как он окрестил его после просмотра эпопеи Звездных Войн. Юноша на мгновение замолчал, а затем все-таки задал интересующий его вопрос: - Тебе... не скучно жить с Кацудоном? - мужчина несколько секунд смотрел на него удивленным взглядом, а затем рассмеялся едва ли не до слез. - А с чего бы мне должно быть скучно?! - утерев слезы, Никифоров с откровенным интересом глядел на смутившегося от такой реакции на его вопрос юношу. - Он же как тупая болонка, все делает, как скажешь! Да и на влюбленного не похож, скорее уж тот, кто фанатеет от тебя, а не любит! Как вообще можно с таким жить и отношения строить?! - Юрочка... - Никифорова прервал звонок на телефон, и он вновь начал разговор с одним из родителей, а Юра откинулся на спинку дивана, делая еще глоток чая. - Я дома! - раздался голос из прихожей вслед за звуком захлопнувшейся двери, и Виктор, подмигнув юноше, пошел в коридор, все еще продолжая разговор по телефону. Плисецкий остался сидеть на диване, продолжая пялиться в кружку с коричневатой жидкостью, в которой плавал кусочек лимона. - Здравствуй, Юра, - произнес Никифоров-Кацуки, проходя мимо комнаты в спальню. За ним, как хвостик, проследовал Виктор, заканчивая разговор по телефону. Из спальни ничего не было слышно - эти двое оборудовали спальню звуковой изоляцией, и сейчас Юра был очень этому рад. Тьфу, еще этот ходит с таким счастливым лицом, что, кажется, у него должен быть переизбыток серотонина, дофамина и прочих гормонов счастья. Из-за этого-то япошки? Даже смешно. - Яков сказал, что твою квартиру затопило, - спустя некоторое время произнес молодой человек, проходя в гостиную и перекладывая вещи из сумки в шкаф. Плисецкий и рад был бы пожить в отеле, но Фельцман настоял на том, чтобы фигурист пожил у этой пары. "Потому, что они переехали в новую квартиру, которая недалеко от Ледового дворца, и вообще, зачем так безрассудно тратить деньги?" - Спать будешь в гостиной, вечером выдам тебе чистое белье, - казалось, Юри обращается не столько к русскому, сколько к самому себе, проходя мимо дивана на кухню. Виктор, проходя мимо гостиной на кухню, подмигнул подопечному и приобнял японца за плечо, на что тот бросил на него неопределенный взгляд. Но руки не отбросил. Плисецкий неожиданно для себя почувствовал себя кинутым. Он вообще-то гость, пусть, и сам этому не рад, но вообще-то это невежливо! Стиснув зубы, юноша поднялся и медленным шагом последовал на кухню, с которой неожиданно раздался достаточно громкий голос. - Никифоров! Я сколько раз за утро просил тебя вынести мусор? - Эм, не помню, милый... - смех Виктора был слегка сконфуженным, словно он... боялся? - Взял пакет и марш выбрасывать, пока я тебя в мусоропровод не спустил! И не беспокойся, ты туда влезешь, я лично за этим прослежу, - мужчина, появившийся в дверях кухни, весело улыбался, а Плисецкий пытался сопоставить образ едва ли не вечно краснеющего, заикающегося и трясущегося от каждого прикосновения Виктора забитого Кацудона и мужчину, который едва ли не пинком под зад выгнал шестикратного чемпиона Мира выкидывать мусор, пригрозив засунуть его в мусоропровод. При этом Юра, который по причине своего юношеского максимализма никого и ничего не боялся, нервно сглотнул, чувствуя едва ощутимый холодок. - А, Юра, проходи, - молодой человек осторожно прошел на кухню, наблюдая за тем, как японец повязывает бандану на голову. - Ужин будет через час-полтора, если хочешь - можешь взять мой ноутбук, - бывший Кацуки раскладывал на разделочном столе продукты, когда появившийся в дверях Виктор обвил его талию, прижимаясь со спины. - Витя, - раздался сосредоточенный голос Юри, и Виктор улыбнулся. - Да, мой милый? - Если ты не хочешь лишиться своих волос, очень советую тебе или собрать их в хвост, или отойти от стола, - Виктор словно бы задумался, а затем, жарко поцеловав возлюбленного, отошел к обеденному столу, затягивая волосы в неаккуратный пучок. Юра перевел взгляд с сосредоточенного молодого человека на веселящегося фигуриста и нервно повел плечом. Ему было очень и очень не комфортно с таким незнакомым ему Кацуки Юри. - Виктор, сходи в магазин, нужна мука и айсберг, - японец чуть улыбнулся, почувствовав поцелуй в щеку, и вновь вернулся к своему занятию. - Я с тобой! - выкрикнул Плисецкий, чем удивил не только пару фигуристов, но и самого себя. - Виктор, полчаса, не дольше, иначе ужин будешь искать себе сам, - молодые люди на мгновение улыбнулись чему-то, что знали только они, после чего Кацудон, поцеловав мужа в щеку, вернулся к готовке. - Ну что, есть еще вопросы? - улыбнулся Никифоров, стоя на лестничной площадке и ожидая лифт. - Куда ты дел Кацуки Юри? - Видимо, смена фамилии на него повлияла, - мужчина рассмеялся, глядя на нервного молодого человека, который то и дело бросал взгляд на дверь в квартиру. - Я не привык видеть Кацудона таким... блять, да мне кажется, что он убьет и бровью не поведет! - от представленной картины желудок неприятно сжался. Виктор с улыбкой наблюдал за ним - выражение, которое украшало лицо юноши, было бесценным! - Хорошо, у меня теперь другой вопрос: а тебе не страшно с таким Кацуки жить? - Знаешь, Юр, первые недели две реально пугался! На людях он... как ты там сказал? - Никифоров рассмеялся, выходя из подъезда, - Тупая болонка? Да-а-а уж... Эта "болонка" тебя сожрет и костями не подавится. - Так какого хрена ты таскаешься за ним хвостиком?! Черт, я б точно с таким жить не смог, - фыркнул Плисецкий, шагая рядом с Виктором, который иногда отвлекался, чтобы поздороваться с соседями. - Юрочка, ты еще мелкий и несмышленый и ничего не понимаешь, - мужчина рассмеялся, глядя на "своего юного падавана", который все еще не мог расслабиться. - Хочешь сказать, все дело в сексе? - парень скривился, не хотелось даже представлять, что и как эти двое творят друг с другом. - Вот об этом я и говорил, ничего ты не понимаешь, - Виктор прошел через автоматические двери и взял корзинку. Плисецкий недоуменно взглянул на нее - зачем корзинка, если Кацудон сказал, что нужна только мука и салат? - Думаю, никто не будет против мороженого, тем более, что это лето такое жаркое... Нам бы успеть уложиться в полчаса, - Никифоров взглянул на наручные часы и подмигнул молодому человеку. - Слушай, а когда ты заметил, что Кацуки... ну... такой, - парень медленно шагал, держа в руках упаковку фруктового льда со вкусом клубники. Виктор задумчиво почесал затылок. - Помню, был какой-то банкет... Я слегка... - поймав взгляд Плисецкого, Виктор рассмеялся, - ладно, я сильно перебрал. Телефон стоял на беззвучном, и я про него как-то забыл. Когда дошел до квартиры, попытался ее открыть, а у меня ничего не вышло. Она была закрыта на задвижку, - мужчина усмехнулся, глядя слегка расфокусированным взглядом. - На звонки Юри не отвечал, сколько бы я в дверь ни барабанил, никто не открывал. В конце концов, я уснул прямо там, прислонившись к стене, - Юра удивленно вскинул бровь. Нет, серьезно? Эта свинка оставила на тот момент еще пятикратного чемпиона по фигурному катанию ночевать на коврике перед дверью?! - Утром я проснулся на диване, на столике стояла бутылка с водой, упаковка аспирина и записка от Юри, где он обещал в следующий раз оставить меня на лестничной площадке до утра, если я еще раз не предупрежу его. - Он чо, блять, ахуел?! А ты, что, малолетний пацан? Я б за такое как минимум нахуй послал, - воскликнул Плисецкий, едва не уронив мороженное на асфальт. Виктор рассмеялся, потрепав мальчишку по волосам. - Я б и рад был устроить скандал, но я увидел с утра его глаза... Заплаканные, опухшие, с синяками, а потом увидел, сколько звонков было мне на телефон, в больницы... - Виктор на мгновение вздохнул, покачав головой, - он очень сильно беспокоился, а я, дурак, как-то и не подумал, пьяный был. Зато больше я такого уж точно не повторю, - Никифоров усмехнулся и взглянул на часы. - Если мы не поспешим, придется реально искать себе еду где-нибудь вне дома, а Юри собирался приготовить кацудон! Бежим! - схватив Юру за запястье, мужчина побежал в сторону подъезда, улыбаясь, словно ребенок. Юрий на мгновение подумал о том, что именно поэтому они так хорошо уживаются - иногда Виктор может вести себя, как ребенок, потому что рядом есть "взрослый", который и поддержит, и затрещину даст, когда надо. Когда они вбежали в квартиру, Юри встретил их с лопаткой в руке. - Юр-и-и-и, извини, мы... - покачав головой и улыбнувшись, молодой человек забрал у них пакет и направился на кухню. - Что, испугался? - рассмеялся Никифоров, за что получил тычок под ребра от очень недовольного Плисецкого. Еще бы такого не бояться теперь! Никифоров как-то странно улыбнулся и, приложив палец к губам, тихонько подкрался к Кацуки, который стоял у плиты и переворачивал отбивные. Как только парень выпустил из рук сковородку, Виктор неожиданно обнял его за талию и поцеловал в шею. - Никифоров! - Ау, Юри, голову за что? Это национальное достояние! - Никифоров, который получил по голове лопаткой, стоял напротив очень недовольного японца, который тяжело дышал. - А если бы у меня сковорода в руке была? Хотел побыть в роли Тома из того мультика? - скрестив руки на груди, парень покачал головой. Ну вот как с этим человеком вообще можно быть серьезным? Притянув мужчину к себе, японец ласково поцеловал его, слегка улыбнувшись от обвивших его талию рук. - Я специально подождал, когда ты уберешь руку от сковородки, - прошептал Никифоров на ухо супругу, который совершенно не смущался наличия Плисецкого в помещении. А вот Плисецкий медленно и верно охуевал. Только что, на его глазах, Кацуки Юри, японец, который три года назад сидел в туалете и ревел после финала Гран-при, а спустя год вообще боялся на Виктора взглянуть, надавал легендарному фигуристу по голове обычной деревянной лопаткой, а сейчас целует его так, что неловко становится даже Юрию. - Виктор... Имей совесть... - молодой человек, усмехнувшись, развернулся и продолжил готовку. Плисецкий, подперев голову, наблюдал за парой, которая разорвала все его шаблоны. Он смотрел на Виктора Никифорова, шестикратного чемпиона, который на тренировках выжимал из своих подопечных все соки, помогал им занять первые места, всегда идеальный, всегда улыбающийся. Он смотрел на Виктора Никифорова, который обнимал за шею своего супруга-японца, получил от него лопаткой по голове и долгий любящий поцелуй, вел себя как малолетнее дитя, пытаясь стащить из горячей сковородки кусок шкворчащего мяса, за что получил по рукам. Он смотрел на Юри Никифорова-Кацуки, который никогда не высказывал Виктору своего недовольства, был тихим, забитым япошкой, ревущим после каждой неудачи и неспособным выполнить программу под названием Эрос. Он смотрел на Юри Никифорова-Кацуки, который оттаскивал Виктора от готовящегося мяса, буквально выпинывал с кухни, несмотря на его мольбы "ну хоть кусоче-е-ек", который обзванивал больницы, когда супруг не предупредил его о своей задержке, который мог пообещать ему отправить спать на коврик перед дверью, а мог поцеловать так, что у самого Виктора Никифорова подкашивались ноги. Плисецкий смотрел и хотел заставить Якова самого пожить с этой парочкой хотя бы пару дней. *** - Юра, твое постельное белье, - молодой человек положил на краешек дивана стопку вещей и прошел мимо, беря с полки поводок. - Ты куда? - Гулять с Маккачином, - раздался щелчок крепления на ошейнике пса. Юра на мгновение задумался, а затем вышел в прихожую: - Я схожу с тобой, ты не против? - японец выпрямился и, взглянув на юношу, кивнул. - Виктор, мы гулять, разложи постель! - появившийся из душа фигурист усмехнулся, вытирая волосы, с которых на футболку капала вода, и помахал им рукой. - Будет сделано, Юри-сама, - закатив глаза, молодой человек выскользнул из квартиры, удерживая рядом с собой довольно лающего пса, который то и дело опирался лапами на хозяина, ожидая почесываний или поглаживаний. Юра совершенно не знал, о чем говорить с Кацудоном, потому из дома они выходили молча. Юри быстрым шагом следовал за псом, который с радостью обнюхивал кусты, деревья и других собак. Плисецкий с удивлением заметил, как плечи молодого человека расправились, уверенный взгляд устремился куда-то вперед. И это тот самый Кацуки Юри, который на тренировках смотрит в пол и что-то там на своем языке бормочет? - Хей, Кацудон... - Юри повернул голову, взглянув на юношу, и тот стушевался. Взгляд - задумчивый, спокойный, уверенный - ни капли не изменился. - Да, Юра? - А тебе не трудно... ну, это, жить с Виктором? Я так посмотрел, его ж хер заставишь посуду вымыть, - парень фыркнул. Нет, серьезно, эта пара удивляет его все больше и больше. - Не ругайся. На самом деле нет. Конечно, иногда он ведет себя хуже чем ты в своем максимализме, - Плисецкий аж задохнулся от подобной наглости, но Юри продолжил, не дав юноше что-либо сказать: - Но я все равно его люблю, а потому иногда это даже весело. Зато знает, что если сделает что-то не так, то - как ты это называешь? - отхватит люлей, - бывший Кацуки слегка улыбнулся, а затем вновь принялся разглядывать асфальт. - Что, правда так сильно друг друга любите? - с сомнением произнес парень, глядя на японца, который прислонился к дереву, наблюдая за тем, как Маккачин с удовольствием носится по площадке для собак. - Так же, как вы с Отабеком. - ЧТО?! - Юра поперхнулся воздухом, глядя на абсолютно спокойного японца, слегка улыбающегося из-под очков. - Мы с Виктором давно знаем, - Юри пожал плечами, вновь кидая принесенную собакой палку. - В смысле, давно?! Как?! Когда?! Какого хрена?! - Плисецкий был готов придушить эту звезду японского фигурного катания прямо здесь, под этим деревом. - Вы очень плохо играете, вам до нас еще расти и расти, - Кацуки усмехнулся, поправив очки в изящной черной оправе, и прицепил поводок к ошейнику пуделя. И тут до Юры окончательно дошло. Россия - страна весьма нетолерантная. Стоило бы кому-то узнать, что Виктор Никифоров и Кацуки Юри состоят в романтических отношениях - проблемы были бы у всех. И у пары, и у тех, кто их поддержал бы, и у тех, кто их не поддержал бы. Поэтому Никифоровы очень и очень умело продолжали играть роли "обаятельного тренера" и "забитого фаната", не вызывая ни у кого подозрения. А близкие и так все знали. - Да блять, а мы-то как спалились? - фыркнул Юра, засунув руки в рукава олимпийки и шагая рядом с Юри в сторону подъезда. - Вы пытаетесь играть друзей, но сильно - как это сказать? - молодой человек задумчиво потер висок. - Палимся? - Верно, - улыбнулся Никифоров-Кацуки, открывая дверь подъезда. Юра вздохнул, понимая, что этот японец все-таки прав. - А ты... обрусел, - усмехнулся Плисецкий, глядя на своего бывшего соперника. - Обрусел? - молодой человек недоуменно взглянул на своего тезку, на что тот фыркнул. - Обрусел. Стал как русские. А прямым текстом - ахуевшим стал. Слегка, - Юри на мгновение застыл. А потом рассмеялся - громко и весело, держась за живот и вытирая слезы. - Но это неточно. - Эу! То, что ты муж Никифорова не означает, что ты можешь пиздить фразы русских блоггеров - Юрочка, не ругайся, над чем вы тут так смеетесь? - Виктор, вышедший в коридор, мгновенно обнял своего супруга и взглянул на заметно повеселевшего Юрия. - Меня называли ахуевшим. Слегка. - Совсем немного. На донышке! - расхохотался Виктор, облокачиваясь на стену и начиная смеяться вместе с Юри, который почему-то стал бить того по груди со словами: "Ну хватит уже мне это припоминать!" - Что припоминать?! - воскликнул Плисецкий, который был очень недоволен тем, что шутки он не понял. - Когда-то давно, на наш с ним первый новый год, Юри попробовал водку. И стопки, в которой было налито чуть-чуть, хватило, чтобы наша звезда потеряла контроль... - мечтательно улыбнувшись, Никифоров приложил палец к губам, а покрасневший японский фигурист скрылся в ванной, бормоча что-то про обнаглевших бессовестных русских чемпионов. - Он ведь ничего не творил, - скрестил руки на груди Плисецкий, проходя на кухню. - Как ты догадался? - улыбнулся Никифоров, усаживаясь за стол и укладывая голову на переплетенные пальцы. - Ты бы не стал мне рассказывать, если бы что-то реально было, - фыркнул юноша, глядя на вазочку с конфетами. - Что верно то верно, но Юри об этом знать совсем не обязательно, - Никифоров лукаво прищурился, а в следующую секунду замер, почувствовав на своей шее мокрые ладони. - И что же мне не обязательно знать, мой милый Виктор Никифоров, шестикратный чемпион, через несколько минут, возможно, покойный? - Юра, обещай, что дашь обо мне положительное интервью, - усмехнулся мужчина, прикрывая глаза. - Идиоты, - фыркнул Плисецкий, глядя, как Виктор извиняется перед японцем за то, что немного наврал ему о том событии. Не сказать, что Юрий Плисецкий был рад спать на диване в гостиной. Видеть с утра невыспавшуюся рожу Виктора Никифорова. Слушать тявканье по утрам, издаваемое Маккачином. Но все это определенно окупалось взиранием на то, как Виктор Никифоров - шестикратный чемпион Мира - под пристальным взглядом карих глаз моет посуду или выносит мусор. Как его обещают отправить на жаркое за утащенный честной проворностью кусок чего-то вкусно пахнущего из духовки. Как его пинком отправляют с утра гулять с Маккачином, потому что "сегодня твоя очередь, Виктор Никифоров, если чем-то недоволен, можешь обсудить это с Маккачином лично, на улице", после чего запирают дверь спальни на ключ. Юрий откровенно ржет и понимает, что если кто и заслужил Оскар, то это точно Юри Никифоров-Кацуки, который на тренировке взирает завороженным взглядом на Никифорова, который отправляет очередную улыбку какой-то фанатке. А потом дома набрасывается на супруга с поцелуями прямо в коридоре. Не то что бы он был особенно рад жить у пары Никифоров-Кацуки. Хотя... нет. Все-таки Юрий Плисецкий был рад, что он пока что единственный, кто видел настоящих Виктора Никифорова и Юри Кацуки-Никифорова. Пусть даже это зрелище далеко не для слабонервных.