Дела семейные

      И не спрашивайте, как нас с Ленуськой занесло в этот советский сервис по ГОСТу. На что-то более приличное у нас денег не хватило, сэкономить еще больше и вселиться в какой-нибудь клоповник совесть не позволила, а оставаться в городе — нервы не выдерживали. Так и получилось, что длинные майские выходные мы коротали в доме отдыха с поэтичным названием «Три сосны». Стандартный двухкоечный номер со стандартными удобствами, стандартное, но добротное столовское питание и стандартный набор развлечений: кино, вино и домино. Хотя по субботам случались еще дискотеки с неподражаемым колоритом, который привносили местные жители. Деревенские пробирались через забор или по берегу озера, приносили самогон, клеили курортниц и затевали драки. Короче говоря, нас устраивало. В первый же ужин в столовой наше внимание привлекла странная пара за соседним столиком. Юные супруги (судя по кольцам), совсем еще зеленые, едва ли старше двадцати. Молодой белобрысый муж, удивительно похожий на мелкого грызуна, явно видал лучшие виды — об этом говорил его костюмчик стоимостью в две моих зарплаты, но уже несколько потасканный, да манера держаться. Жена была еще моложе мужа и выглядела гораздо попроще. Супруги ссорились. Было понятно, что дело это для них привычное и случается регулярно. Слов мы разобрать не могли, происходило выяснение отношений довольно тихо, но на их перекошенных мордочках было столько злобы и ненависти, что у меня резко пропал аппетит. — Ты смотри, Танюх, грызутся! — Ленуська не могла оторвать взгляда от ссорящейся парочки. — Совсем же еще дети, а такие взрослые страсти! Я пожала плечами. Детки играют в семейную жизнь, модели поведения наверняка переняли у старших, бывает. В этот момент страсти за соседним столиком достигли точки кипения. Молодая жена швырнула вилку на тарелку и, переваливаясь, направилась к выходу. Я слышала, что у беременных иногда портится характер, видимо, это был тот самый случай. Окольцованный грызун хмыкнул и спокойно принялся за еду — похоже, выходка жены была ему глубоко до фонаря. После ужина мы с Ленуськой пошли прогуляться по совершенно диким зарослям, гордо именуемым парком. Спотыкаясь о пеньки и путаясь в каких-то колючках, мы продирались по указателям. («Вместо фитнеса», — хихикнула подруга) Именно тогда мы снова увидели «грызуна». Он пребывал в хорошем настроении, шел вприпрыжку, время от времени попинывая пеньки, на голове у него красовались большие наушники и он подпевал себе под нос и сам себе дирижировал пальцем. — Ух ты! — восхитилась я. — Сделал гадость — в сердце радость! Юноша, впрочем, меня не услышал через рёв музыки. До субботы ничего особенного не происходило, парочка так же восседала за соседним столиком, каждый вечер они ругались, каждое утро молодая приходила позже мужа и с таким недовольным выражением лица, что у меня кофе в кружке остывал, каждый раз Ленуська комментировала: «Нафиг так жить?» Зато узнали, что зовут молодоженов Денис и Аня и что занимают они единственный двухкомнатный люкс. А вот в субботу, маясь от скуки, мы с подругой, пересмотрев все мультики из местной видеотеки, пошли в местный же дом культуры. Мы справедливо решили, что трезвыми глазами на это безобразие смотреть не сможем и приняли немного допинга в виде красного полусладкого. Остальное перелили в литровую бутылку из-под колы. С таким сопровождением даже хиты 90-х показались приемлемыми, а наши танцевальные способности — достойными. В общем, мы с Ленуськой развлекались, как могли, когда меня кто-то тронул за плечо. Оглянулась — Денис, наушники на шею спустил и, судя по странно блестящим глазам, где-то успел поддать. — Пойдём? — вопрос был задан тоном, не предполагающим отказа. И откуда у пацана такие замашки? — Мальчик, я с тобой никуда не пойду, меня посадят, — в тон ему заявила я, чем вызвала приступ хихиканья у Ленуськи. — Я танцевать только один раз приглашаю, больше не буду! — разозлился юноша. — И не надо, мальчик. С женой лучше потанцуй. Кстати, где она? — я твердо намеривалась отделаться от паренька, сбагрив его на руки супруге. Мне только сцены от беременной малолетки не хватало! Доказывай потом, что я не верблюд, в смысле, не верблюдица! — Во первых, я не мальчик… — с неподражаемым пафосом начал юноша. Тут уже мы с Ленуськой заржали в голос. — Конечно, конечно, — бесцеремонно перебила его я, — ты взрослый женатый мужик, который потерял жену где-то во глубине этого дурдома. — Меня Денис зовут! — по-детски обиделся собеседник. — Мы Елена Сергеевна и Татьяна Михайловна, — влезла Ленуська. — Чего хотел-то, малой? — Так где супругу потерял? — добавила я. — Аньке здесь не место! — с неожиданной злобой крикнул Денис, его мышиная мордашка пошла красными пятнами, рот перекосило. — Ого, сколько эмоций! А ведь скоро тебе наследника нянчить, — веселилась Ленуська. Денис совсем растерялся. — Я потанцевать хотел вот с… с Татьяной. И поговорить, только с глазу на глаз. Пожалуйста! — тон Дениса сменился на просительный. А чего б не поговорить, болтать — не мешки ворочать. — Ну давай поговорим, — согласилась я и состроила Ленуське страшные глаза, сама, мол, видишь. — Только здесь шумно, можем поговорить в холле. — Танцевать, значит, не будете? — расстроился Денис. — Только в холле не надо, здесь бар есть, там тихо. — Мальчик, в смысле, Дениска, а тебя в бар-то пустят? — Да мне уже двадцать один, английское совершеннолетие, официально могу коньяк бухать! — Да я вижу, бухаешь. Ну, пошли в бар, только в рюмке не утони. Получается, я на семь лет старше этого недоразумения. Честно говоря, думала ему меньше, выглядит совсем подростком. В баре я заказала кофе с коньяком (не мешайте виноградное и зерновое!) и уставилась на собеседника. Внимательно, мол, слушаю, излагай. Денис взял себе «отвёртку», отпил, поморщился, подумал и заявил: — Моя фамилия Морозов, я сын Леонида Морозова, того самого… — Антикварного воротилы?! Помню, у меня с его конторой контракт чуть не случился, но встал вопрос монеты… А я — Татьяна, стесняюсь сказать, Кизбабаева, и где мой папаша — в душе не… ведаю. Видно было, что парень слегка разочарован тем фактом, что я не особо впечатлилась его родственными связями, хотя он старательно не подавал виду. Мы выпили еще и Денис продолжил. — Папаша мне перекрыл деньгопровод, выдает какие-то сто тыщ в месяц на содержание, а я за это в его конторе числюсь сисадмином. Словом, я глубоко несчастный человек. Однако! Я мысленно присвистнула. Чтоб я так жила, каждый месяц сто кусков как с куста. А глубоко несчастный человек, заказав еще одну «отвёртку», развивал мысль: — Я вынужден жить с Анькой, а это хуже, чем пытка. Она вредная, просто ужас и считает, что у меня не может быть никаких дел, кроме как сидеть с ней. Раньше еще хоть симпатичная была, а сейчас боевой гиппо… гиппи… бегемот, в общем. — Может, тебе уже хватит? А то заплетык языкается, — я забрала стакан из-под носа юноши. Денис грустно проводил стакан взглядом и задумчиво подпёр голову рукой, а я продолжала. — Ты же сам повел Аню в ЗАГС, сам принял решение создать с ней семью. А сейчас она очень уязвима в ее состоянии, разумеется, ей нужно, чтоб ты был рядом. — Да что вы знаете! — вскинулся пацан, снова покрылся красными пятнами и залпом осушил недопитый стакан. — Я сам! Три раза ха! — А что, в беспамятстве женили? — Нет, конечно. Но я не собирался. Анька была проходным вариантом, время провести. Но залетела и папаша велел бежать с ней в ЗАГС, а то ему не нужны были рипи… рупу… реци… ре-пу-та-ци-он-ны-е риски. Сказал, наследства лишит. — Ой, а то ты не знал, к каким последствиям приводит подобное времяпрепровождение? Биологию, поди, прогуливал в школе? Сколько же ей, твоей Ане, лет? — Пятнадцать. По справке расписали, — и Денис заказал еще один коктейль Ну нифига ж себе! Я вполне понимаю желание господина Морозова избежать скандала в благородном семействе. Но делать это ценой испорченной жизни несовершеннолетней девахи? Хотя когда Морозова интересовало подобное моралфажество? Мне стало противно. А пьяный в хлам Денис, забивая последний гвоздь в крышку моего к нему отношения, выдал: — Таня, а вы… ты ничего так. Может, я узнаю насчет свободных номеров? — Именно поэтому ты решил меня подпоить? — ядовито поинтересовалась я. Но наследник Морозовых меня уже не слышал. Он спал, развалившись на стойке, и даже похрапывал. Я решительно слезла с высокого стула. Но перед тем, как выйти из бара, сунула бармену в руки несколько банкнот: — Шеф, проводи это тело в двести шестой. Его там жена заждалась. Веришь, ты пока еще не в блоке. Хочешь, разойдёмся без затрат? Мальчик, допивай свой «Джонни Уокер», Я предпочитаю «Арарат» (Е. Балахонова)