Колыбельная

наши лица, словно превратившиеся в фантомы: давно разучились быть видимыми среди этого мира. и мы, лишь тенью огня и измученной лирой ведомы, лишь призраки прошлого, жизни несчастной порывы плавно скользим по мёртвому глухому шоссе, мечтаем познать неизвестное и, под дождь раскрывая ладони, надеемся увидеть не только прекрасный закат, но и рассвет. и укрыться от этой погони. грады пуль тарабанят и мнут крышу нашей машины, не волнуйся, Мыслитель, я плавно берусь за руль, это станет нашем forte, нашем Эверестом, нашей вершиной, если мы укроемся от этих железных бурь. на заднем сидении обогреватель работает вполне исправно, и этот дом на колёсах станет нашей обитель. я покажу, я покажу, как много ты для меня значишь, Мыслитель. они пытаются нас догнать, но им не известно о главном. взрыв разорвёт наше ложе, которое не из цветов, дуло смотрит в упор, и в нём миллион причин. только не надо, прошу тебя, этих дешёвых прощальных слов, просто смотри мне в глаза и молчи. и в этой луже крови, падая, мы соприкоснёмся руками, невидимый свет озарит твой ясный взгляд, в котором — вода. мы погибнем под этим лунным сиянием, под облаками; и в этой луже крови, встретив твой взгляд, я буду знать, что это — навсегда.