empathy.

Когда первые лучи солнца осветили ночное небо с уже потухшими звездами и первые птицы защебетали свои веселые песни, Мерлин понял, что уснуть не удастся. Перевернувшись на другой бок, к окну, он смотрел на то, как бледно-розовые облака мерно плывут по оранжевому небу. День предвещал быть хорошим. «Хотел бы я, чтобы Артур увидел эту красоту,» – подумал Мерлин и привстал с кровати. Идея разбудить короля сейчас пришла неожиданно, но так же быстро и улетучилась: просто Мерлин вспомнил о возможных последствиях. Он лег обратно на кровать, подложив ладонь под щеку. «Хотел бы я встречать рассвет не один. Как бы романтично это не звучало, но я так скучаю по Фрейе. Мы были бы так счастливы... Возможно, у нас к этому времени был бы ребенок. И не один.» – Это моя вина... – прошептал Мерлин, и одинокая слеза скатилась по щеке. – Почему все, к чему я прикасаюсь, рушится? Слезы потекли сильнее, а в носу защипало. Иногда Мерлин вспоминает все свои провалы и винит в них лишь себя, забывая о том, что почти все они произошли лишь по воле случая. «Хотел бы я все вернуть назад. Все исправить.» Свои собственные всхлипы казались Мерлину настолько громкими, что он зажал рот рукой, продолжая безмолвно плакать. – Мерлин, ты спишь? – Из приоткрытой двери показалась голова короля. Не дожидаясь ответа, он осторожно вошел, потому что если вдруг его слуга спит, было бы неправильно будить его. По крайней мере, это не входило в планы Артура. Мерлин же проигнорировал вопрос, пытаясь просто успокоиться. – Ты что, плачешь? – Голос Артура казался обеспокоенным. Он был обеспокоен. Присев напротив друга, Артур погладил его по голове, а потом и по щеке, вытирая слезы. Они молчали долго. Достаточно долго, чтобы Мерлин смог успокоиться. Он был бесконечно благодарен королю за эту заботу, ведь тот все это время гладил его то по голове, то по плечу, не говоря ни слова в упрек. – Спасибо. – Тихий надрывный голос пронзил воздух, заставляя Артура улыбнуться. – Мужчины не плачут, Мерлин, – ответил Артур все с той же теплой улыбкой на устах. Его слова звучали совсем по-отечески. – Но иногда все же надо. – Ты не осуждаешь меня? – спросил Мерлин, приподнявшись на локтях. – Нет. Обычно из всех людей на планете я осуждаю лишь себя. Например, за то, что я так неряшлив. – Я тоже осуждаю себя, что работаю слугой такой задницы. – Лицо Мерлина озарила улыбка, как совсем недавно солнце озарило черное небо. Артур улыбнулся еще шире. – Двигайся, с тобой полежу. – Прошептал Артур, и Мерлин покорно подвинулся на самый край своей узкой кровати. Однако королю места все равно не хватило, отчего Мерлин свалился с кровати вовсе. Послышалось тихое хихиканье Артура. – Прикажу, чтобы к тебе поставили кровать побольше. – Уж пожалуйста. Мерлин сел на пол, спиной прислонившись к кровати. Даже самые маленькие зачатки сна ушли безвозвратно после такого неожиданного падения. Он вновь поднял голову и посмотрел в окно. Солнце встало окончательно. – Чем ты так расстроен, Мерлин? – Артур положил руку ему на плечо. – Знаешь, мне уже двадцать восемь лет, а у меня нет ни семьи, ни детей. Я один. Иногда мне хочется уйти далеко-далеко отсюда, познакомиться там с хорошей девушкой, завести хозяйство. – А чем тебе здешние девушки не нравятся? – Они думают, что я интересуюсь лишь тобой. – Мерлин усмехнулся и нервно потер ладони. Сам не зная почему он нервничает, волшебник быстро переводил взгляд то на один предмет, то на другой. Он надеялся, что Артур, как настоящий друг, поймет его. – Не бросай меня, прошу. – Артур придвинулся еще ближе к Мерлину и уткнулся головой ему в плечо. Как бы сильно он ни желал счастья своему лучшему другу, он не хотел отпускать его. Мерлин был не только верным другом, но и его мудростью, храбростью и честностью. Он вдохновлял короля. Он сделал его таким правителем, которого заслуживал народ: мудрым и заботливым. Смог бы Артур сделать что-то без Мерлина? Даже если бы и смог, то не добился бы таких успехов. – Ложись ко мне, – прошептал Артур. Мерлин лег лицом к лицу к королю, чувствуя его горячее дыхание на своих губах. Они заснули на маленькой жесткой кровати Мерлина вместе, обнимая друг друга, буквально за пять минут до того, как проснулся Гаюс. А когда тот пошел будить приемника, то застал их спящими и нежно обнимающими друг друга, и, что-то пробурчав себе под нос, он улыбнулся и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.