Иное

- Дементор побери! – коротко выругалась Джинни, когда комната Камня исчезла-появилась в красной вспышке… и Камня на месте – не оказалось. - Она забрала его, – буркнул Том, кажется, ставший более призрачным. – Думал, это невозможно. - Надо немедленно сказать Райсу и директору… - Им, – хмыкнул Том, указывая на Альбуса Дамблдора и Этана Райса, стоящих за аркой. – Удачи, Джин, – и исчез. В следующий миг буквально из воздуха появился Грэм и едва не упал, схватившись за подставку, где стоял Камень. Некоторое время он заторможенно мотал головой, приходя в себя. - Ты в порядке? – обеспокоенно спросила Джинни. Выглядел он и впрямь не очень – бледный и какой-то осунувшийся. - Да, – выпрямился Грэм. – Это было… Она нас обманула. - Вижу, – у Джинни не хватало сил даже на эмоциональную реакцию. – Директор точно меня отчислит. - Нас, – вздохнул Грэм. - Альбус Дамблдор не такой глупый! – воскликнула Миртл, о которой Джинни уже и забыла. – Он не отчислил тебя тогда, не отчислит и сейчас. Я ему всё-всё об этой Хранящей расскажу! Она превратила мой туалет в проходной двор! - Элизабет, пожалуйста, возьми себя в руки, – устало попросил Грэм. Джинни удивлённо перевела взгляд с Миртл на него и обратно – лицо призрака и вправду разгладилось, она… успокаивалась? - Прости, Грэм, – более спокойно произнесла та. Лицо Миртл нахмурилось, будто она прилагала огромные усилия к чему-то, а не висела на месте. – Я… должна быть в порядке. Держать себя в руках. Я не плакса, я как ты, – призрачные ладони сжались в кулаки. – Я спокойна, – и замерла. - Молодец, Элизабет, – отозвался Грэм. - Не думала, что она так может, – удивлённо сказала Джинни. Оглянулась. Директор и преподаватель по-прежнему стояли у арки, замерли… как Миртл? Нет, та чуть покачивалась, а они просто замерли, будто неживые! – Что с ними?! - С нами, – откликнулся Грэм. – Я… чувствую. Это что-то вроде защиты. Это место закрыто от окружающего. Мы можем провести тут вечность, а там не пройдёт и мига. Это произошло, как только Хранящая украла Камень. Какая-то древняя магия, не знаю, для чего. - Откуда ты знаешь? – с подозрением посмотрела на него Джинни. Он появился не вместе с ней. Что они там с Хранящей делали? – Это тебе Хранящая сказала? - Нет, – он присел на постамент – Джинни, посмотрев на это, опёрлась на колонну. Кажется, она начинает ненавидеть приключения. – Я чувствую время. Она заставила меня снять Камень и переместить его в другую линию времени. Теперь я ощущаю время. Будто открылись глаза. - И что нам, просто выйти отсюда? – предположила Джинни. Восторгаться способностям Грэма желания не было. - Не выйдет. Это непроницаемая завеса. Попробуй коснуться. Джинни с неохотой оторвалась от колонны и попробовала. Она коснулась – палец просто соскользнул. Попробовала ещё раз – снова соскользнул. Как что-то может быть настолько скользким? Как заклинание подскальзывания! Соскальзывал палец, ладонь, рука целиком, телом прислоняться она не рискнула, зато попробовала ударить. Невидимая поверхность будто впитала удар, а кулак… конечно, соскользнул. - И что дальше? – обернулась она к Грэму. - Не знаю, – пожал тот плечами. - Может быть, ты сможешь сделать что-то со временем, если его чувствуешь? – неожиданно предложила Миртл. Грэм на неё что, невербальный Конфундус наслал? - Это идея, – согласилась Джинни. – Попробуй, вдруг получится! - Я боюсь, – признался Грэм. – Вдруг я что-то разрушу? Я… почувствовал, как магистрал… исчез. Он рассыпался на кусочки. Это так… – он замолчал. - И что, мы будем здесь сидеть, пока не состаримся и не превратимся в призраков, как Миртл? – возразила Джинни. Нет уж, вечно оставаться с Миртл и призраком депрессивного Грэма желания не было никакого. - Хорошо, – согласился Грэм после паузы. – Нужно просто, – он вытянул руку, будто касаясь чего-то невидимого, – эту штуку, – рука едва заметно засветилась красным, – сломать! Джинни и впрямь показалось, будто что-то треснуло и рассыпалось осколками. В следующий миг неподвижные фигуры Дамблдора и Райса ожили. - …ускорение времени, – закончил Райс какую-то фразу. - Однако ты не прав, – улыбнулся Дамблдор. – Вот они, живые и здоровые. Совсем не похожи на собственных приведений. Добрый вечер, мистер Фергюссон, мисс Уизли… о, мисс Миртл. Прошу вас сюда, боюсь, мы не можем перешагнуть этот волшебный барьер. - Очень хорошо, – мрачно кивнул Райс. Они выбрались из тайной комнаты в Тайной Комнате. Райс направил на Грэма палочку и что-то пробормотал. Грэм выпрямился и стал выглядеть бодрей, будто в него влили жизненных сил. Затем профессор сделал то же самое и с ней – Джинни ощутила прилив энергии, пульсирующей в венах, всё вокруг будто стало светлей и ярче. Жизнь… - Спасибо! – искренне сказала она. – Профессор Дамблдор мы не специально, просто Том Риддл и… - Постой, – прервал он. – Постой, Джинни, – вдруг она поняла, что директор совсем не зол на неё. – Прежде чем начинать эту безусловно занимательную историю, вам нужно привести себя в порядок. Я понимаю, что вы оба не виноваты, – он смерил их взглядом. – Вам необходимо выспаться и отдохнуть, и мне жаль, что сейчас это невозможно. Видите ли, отдохнёте вы около недели назад. - Хроноворот? – понял Грэм. – У вас есть хроноворот, профессор? Дамблдор улыбнулся и вытащил из кармана серебряные часы на цепочке. - Я хотел бы услышать хотя бы краткий рассказ, – он взмахнул палочкой, и посреди тёмного коридора появились стулья и стол, на котором дымились кружки с горячим чаем. Ещё взмах – на потолке появились сгустки света, прекрасно заменившие лампы. – Садитесь, пейте, – третий взмах: на столе появились пирожные, – и ешьте. Думаю, нам всем не помешает перекусить в спокойной обстановке. После этого я жду вашего рассказа. Они расселись. Джинни осознала, что и вправду очень голодна. Она набросилась на пирожные с прямо-таки Роновым пылом. Казалось, каждое пирожное и каждый глоток горячего сладкого чая восстанавливают силы. Или и вправду восстанавливают? Жизнь внутри пульсировала быстрее и сильнее. Теперь Джинни чувствовала себя просто таки отлично! - Пирожные прямиком из «Сладкого королевства» и чай из моих запасников творят чудеса, не так ли? – понимающе улыбнулся Дамблдор. – Прошу вас, начинайте. И они рассказали. Сначала говорила Джинни – про Тома, про то, как он появлялся видением, а затем призраком и как Хранящая предложила ей помощь, как Том критиковал её и как они скрепили сделку Непреложным обетом. - Придётся рассказать вам о волшебных договорах, – молвил Райс. – С другой стороны, у нас ещё есть надежда вернуть Камень Слизерина: Хранящая не сможет его уничтожить, кроме как ценой своей жизни. Она продолжила рассказывать, дошла до встречи с Грэмом и Миртл. Здесь Дамблдор спросил уже Грэма, и тот рассказал о своих встречах с Миртл, когда она не больна «призрачным безумием». - Никогда не слышал об этом, – покачал головой директор. – Этан? - Не интересовался призраками настолько глубоко, – ответил тот. – Продолжайте, Грэм. Он рассказал о спуске. Профессора неожиданно заинтересовались ощущениями при этом. - Поворот, – Райс переглянулся с Дамблдором, но никаких дальнейших комментариев не последовало. Грэм рассказал, что Том попытался как-то воздействовать на него, и не вышло только благодаря Джинни. Джинни чуть зарделась в ответ на искреннюю благодарность. Грэм рассказал, как они вошли, как Хранящая отправила остальных в будущее и как рассказала о секрете входа в комнату Камня. - Похоже на правду, – молвил Дамблдор. - Она не из тех, кто лжёт в мелочах, – согласился Райс. Грэм рассказал, как Хранящая подчинила его Время своим Временем – Джинни не совсем поняла, как это вообще – и вытолкнула в соседнюю линию реальности Камень и себя, а самого Грэма – к ней. Наконец, он закончил словами о разрушении временной защиты основателей. - Аспект Времени, – мягко молвил Райс. – Я не так много знаю о взаимодействии аспектов, тем более, героев одного и того же аспекта между собой, но похоже на то, что она подлинный мастер Времени, овладевший им во всех нюансах. - Аспект – это элемент? – задал непонятный вопрос Дамблдор. - И да, и нет, – покачал Райс головой. – Я объясню позже. Сейчас важно то, что магистрал цел. Будем надеяться, Ингрид сможет его вернуть. Мисс Уизли, Том не покажется в школе в ближайшую неделю – происходящее взяли под контроль лучшие иномаги нашей реальности, стоит здесь появиться лишней сущности… Позже лично позабочусь о том, чтобы вы никогда его не увидели. Всю прошлую неделю я отсутствовал, поэтому лекцию вам проведёт моя… коллега. Она несколько экспрессивна, но полагаю, отличная от моей точка зрения будет вам полезна. Они встали – Джинни с Грэмом последовали их примеру. Профессор Дамблдор странным образом растянул цепочку хроноворота и поманил их. Цепочка охватила их троих, директор шепнул что-то, коснувшись часов палочкой, и резко крутанул часики. Мир помутнел, расплылся, и последнее, что услышала Джинни – это обращение Райса к Миртл: - Мисс Миртл, не могли бы вы… - Добрый вечер. Фло появилась в кабинете без всяких спецэффектов. Встретили её спокойно. Джинни и Грэм уже знали о том, что Райса кто-то заменит. Энтони думал, что профессор Райс вернётся вовремя, но не так удивился замене. Наконец, Луна. Луна просто приняла замену и рассеянно улыбнулась, глядя куда-то вдаль. - Меня зовут Фло, – после нестройного ответного приветствия продолжила прибывшая. – Если желаете, профессор Фло. Я редко учу, и пока профессор Райс отсутствует, вам выпал уникальный шанс послушать мою лекцию. Я вижу недоверие в вашем разуме. Мисс Уизли, озвучьте свои сомнения. Я вижу вас насквозь. Ну же, я жду. - Вы не выглядите… – начала Джинни – но Фло резко её перебила: - Не выгляжу. Первое правило, мисс Уизли? - Некоторые вещи кажутся не такими, какими являются на самом деле… – продекламировала Джинни. – Ваш облик ненастоящий, профессор Фло? - Настоящий? – хмыкнула Фло. – Боюсь, я не совсем понимаю, – её фигура поплыла, меняя обличье – высокая, статная женщина с ярко-рыжими волосами. – Это тоже я, – и снова изменилась, обращаясь в ребёнка. – И это я, – ещё одна трансформа – в первоначальный облик, напоминающий Джинни скорее сокурсницу, чем взрослого человека. – Я не метаморф, мистер Даффи. Профессор Райс наверняка не успел вам рассказать о нюансах иномагии, – она неодобрительно покачала головой. – Этан предпочитает последовательный, очень размеренный, точный подход. Его ученики пугающе адекватны, – Фло усмехнулась. – Даже вы, мисс Лавгуд, скорей всего, научитесь казаться обычной. Этан Райс – крайний полюс иномагов нашего листа, сторонник сокрытия, разделения, подобно тому как маги скрываются от магглов – волшебников инореальности от классических магов. Но в нашем… сообществе есть и иные мнения, – Фло ярко улыбнулась. – И я сторонник прямо противоположного подхода. Магия должна быть единой! Она развела руки, и между ними разгорелось сияние, переливающееся всеми цветами радуги, а также белым и чёрным. - Магия – это наше общее чудо, – улыбка Фло стала шире, а свет между её рук окутывал её потусторонним ореолом. Ученикам казалось, что её облик «переливается», меняется как радуга меж её же ладонями, постоянно трансформируясь, при этом оставаясь на удивление ладным. – Единая, многоцветная, неделимая, реальная и инореальная, бесконечная в гранях и отражениях, воплощающих саму природу! Дар классического мага подобен огню, озаряющему его дорогу в окружающей тьме, ткущийся в узоры заклятий, холодные и горячие, светлые и тёмные, простые и сложные, прямые и ритуальные, тонкие и грубые, яркие и тусклые, бесконечно разнообразные… но ограниченные реальностью, одной реальностью. Дар иномага – это текучая тень. Улыбка профессора стала шире. Её облик непрерывно дрожал в изменениях и трансформациях подобно переливающемуся спектру меж её рук, и лишь улыбка да голос оставались неизменны. - Мы, иномаги, очень тонко воспринимаем волшебное. Все пять чувств: громкое и тихое, мелодичное и шумное, светлое и тёмное, яркое и тусклое, острое и терпкое, сладкое и горькое, едва уловимое и резко бьющее в нос… Всё это – общее для классики и иномагии, общее для магии. Мы отличаемся осязанием. Возможно, Этан говорил вам, что с инореальностью можно познакомиться только наощупь. Классика плотна,а иномагия эфемерна, классика тяжела, иномагия – легка, классика тепла – иномагия прохладна, классика подобна струям воды, иномагия – лёгкие струйки воздуха. Почему мы должны скрывать воздух от тех, кто пьёт воду, если все мы им дышим? Она рассмеялась, но улыбка стала каким-то оскалом. - Вода испаряется, воздух проливается дождём. Иномагия и классика так тесно связаны, что порой неотделимы, неотличимы, сколько бы вам ни говорили обратное. Магические зеркала и портреты – это иномагия или классика? И то, и другое. Призраки – это иное, но полтергейст несёт в себе и классику. Я вижу вопрос в ваших глазах, мистер Фергюссон. Спрашивайте. - Профессор, а огонь и земля тоже что-то символизируют? - Земля, или твердь, – сияние между рук Фло стало более плотным, будто бы веским. – Грубая мощь, древняя сила, чистое могущество. Сила, что служит основой всего сущего, проходит через ряд трансформаций, мистер Фергюссон, и твёрдое состояние – второе из них. Маги-повелители – так их звали. Властители, владыки, властелины, лорды своей силы. Те, кто управляет чем-то отдельным элементом, будь то само пространство или время, – Грэм вздрогнул, – или же простой ветер, кровь, жизненная сила, – на этот раз вздрогнула Джинни, – удача, морские воды или небесная погода. Всё, что составляет наш мир, будь то абстрактное или реальное – то, что коротко называется элементами. Элементы нельзя выбрать – маг может управлять только тем, что дано ему с рождения. Магия элементов многообразна – опытный элементист может творить со своим элементом невероятные вещи. Но она же – очень ограниченная: тебе подвластен один, реже два-три элемента, да и только! Великие элементисты в древности считались богами, управляющими погодой, везением, насылающими мор или дарующими победу в войне… На них молились, их считали самим элементом в человеческом обличье, – Фло усмехнулась. – Мы, иномаги, постепенно вытеснили элементистов. Твердь проиграла воздуху: ей никогда за нами не угнаться! А нам доступно всё, что могут и они – пусть не полностью, частью, но мы – универсалы, как и классики, «волшебники воды». Классики стоят между нами и элементистами, но раньше проигрывали, – теперь Фло говорила спокойно, даже отстранённо. – Без развитой магической теории, без долгих трудов, они слабее элементистов, интуитивно давящих чистой силой, не способны защититься от тонких, скрытных, неожиданных атак иномагов… Только теперь, в настоящем, мастер классики может конкурировать с мастером элемента или мастером иномагии. Впрочем, в быту классика всегда была полезней, удобней и иномагии, и элементов… Она сделала паузу. Между ладоней, на этот раз, стало струиться будто бы живое многоцветное пламя, мерцающее и завораживающее, а улыбка сошла на нет. - Огонь. Огонь – это первичная форма. Силы, что контролируют и создают реальности, рождаются в огненной вспышке, в горении своей мощи, способной растопить, разрушить – или скреплять и создавать сами реальности. Элементы грубы и разделены на абстракции и материи. Классика легко оперирует энергиями и материями. Иномагия дышит абстракциями и энергиями. Огонь… Первичные безымянные силы соединяют в себе энергии, материи и абстракции. Нет разницы, нет границ, есть только могущество, с лёгкостью создающее целые миры из пустоты – или рушащее их обратно. Грубо и тонко, светло и тёмно, плотно и эфемерно – первичному огню нет разницы, что творить, что менять и что разрушать. И если в слухах об иномагах, повелевающих идеями и абстракциями не хуже элементистов, есть истина, то о существах, повелевающих первичной силой, не ходит и слухов. В нашем листе. Пламя меж ладоней погасло, и Фло опустила руки, возвращаясь к первоначальному облику. - Этан Райс страдает излишней скромностью, дети. Нас пятеро – иномагов, хранящих альфа-линию этой реальности. Каждый из нас выбрал одну из сфер и через неё стал мастером иномагии. Адольф выбрал сферу разума. Денис – сферу нереальности. Ингрид выбрала время. Этан – другие реальности. Я же могу рассказать вам всё об оттенках и отражениях…