я спокоен и прям и знаю, что впереди. я хожу без страховки с факелом надо лбом по стальной струне, натянутой между башен, когда снизу кричат только: "упади". разве они знают, чего мне стоило ремесло. разве они видели, сколько раз я орал и плакал. разве ступят на ветер, нащупав его изгиб. они думают, я дурак, которому повезло. если я отвечу им, я не удержу над бровями факел. если я отвечу им, я погиб. (с)
Я не был рожден в Готэме. Он для меня не родной и, пожалуй, родным никогда не будет. Мое детство и юношество прошли в цирке. Я пошел по стопам родителей и был много лет акробатом. Я разъезжал по Америке от Аляски до Техаса вместе с труппой, даже бывал несколько раз в Европе. Работая с матерью и отцом, я видел множество городов. Великое множество. Но Готэм не был похож ни на один из них. У нашей труппы была карта мира, на которой мы отмечали цветными кнопками все города, в которых показываем свои выступления. Синими отмечались небольшие, красными – мегаполисы. Но только один город отец всегда отмечал черной кнопкой. И когда я спросил его почему, он ответил, что это из-за того что он ненавидит Готэм. Этот город всегда казался ему зловещим. Я живу в Готэме уже много лет. Меня зовут Ричард Грейсон. Я стал приемником Уэйна после того, как он ушел с поста. Теперь я Бэтмен. ** Я встаю пораньше с утра, потому что сегодня у меня куча дел. Через полчаса я должен встретиться с Джеймсом Гордоном. Но я стою перед окном своей спальни в поместье Уэйна и смотрю на расхаживающих по лужайке черных воронов. Слишком много воспоминаний… Меня окликает Альфред. Тот старый добрый Альфред, который знал меня еще молодым юношей. Он окликает меня, и я отвожу взгляд от окна, улыбаясь. -Вы помните, что сегодня у вас встреча с мистером Гордоном по важному делу? -Да, Альфред, конечно. Спасибо. -Не за что, сэр. -Альфред, откуда здесь вороны? Они же тут никогда не водились? -Не знаю, мистер Грейсон. Но если продолжите ими любоваться, точно опоздаете. Или отправитесь на встречу голодным. Он уходит из комнаты, и я слышу, как его медленные шаги отдаются эхом в пустом коридоре. Я быстро завтракаю тостами с джемом и стаканом сока, облачаюсь в костюм Бэтмена и отправляюсь к Джеймсу Гордону. При свете дня, но что поделать? Есть дела, которые не терпят отлагательств. Чтобы вам было немного понятнее, я проясню ситуацию. Недавно полицейские обнаружили в крови школьника сильнодействующее вещество, ставшее причиной его немотивированной агрессии по отношению к одноклассникам. К счастью, сильно пострадать никто не успел, однако несколько учащихся все же были госпитализированы. Но вообще я веду этот рассказ к тому, что вещество это, как выяснилось впоследствии, оказалось именно тем, которое пользовал небезызвестный Джэрвис Тэтч. Поэтому Джеймс Гордон решил переговорить со мной. Откровенно говоря, я мало что знаю о том, почему и как именно это всплыло сейчас. Прошло много лет. Слишком много лет. Джэрвиса Тэтча давно нет. Джокера 13 лет уже никто не видел, а Крейна, говорят, застрелили полицейские при попытке к бегству. Поэтому это все странно. Я всматриваюсь в старое, испещренное глубокими морщинами лицо Гордона, и он говорит мне, что все это какой-то кошмар из прошлого. Недавно он нашел группу людей, которые вроде как собирают атрибутику самых ярких представителей криминала. Коллекционируют все то, что им принадлежало. И я собираюсь проверить это. ** То место, где они собираются, навевает мне прошлое, от которого я пытался уйти. Иногда мне кажется, Готэм просто не отпускает меня. Не попроси меня Брюс, я бы вообще не вернулся сюда. Никогда. Но я отдаю должное ему и продолжаю его работу. Когда я был еще ребенком, я много тренировался с родителями. Вот я встаю на канат, натянутый над круглой площадкой и иду по нему. Я смотрю вниз. Я боюсь упасть, потому что это означает провал. Я ступаю медленно, неуверенно и пошатываясь. Я падаю. Отец ловит меня и говорит, что я еще научусь. Отец учил меня не смотреть вниз. Он всегда говорил мне держать голову ровно и смотреть на свою цель, чтобы не отвлекаться. Идти к ней. Медленно и уверенно. Я иду по канату, натянутому над цирковой ареной. Я смотрю прямо, я вижу цель. Я слышу аплодисменты. Прибыв к месту, я встречаюсь с толпой людей, ряженых в свои, должно быть, лучшие костюмы и платья. У них всех маски на лицах. Они не хотят, чтобы их видели. Они хотят, в сущности, лишь одного – зла. Гордон был прав. Здесь проводятся продажи атрибутов, принадлежащих когда-то худшим людям этого города. Самым ужасным его представителям. Кто-то предлагает окровавленный лом, которым Джокер до смерти забил Джейсона Тодда. Кто-то ампулу с галлюциногеном, созданную Крейном. Я наблюдаю за ними и пытаюсь убедить себя, что они просто хотят сыграть в злыдней. Что это богачи, которым не хватает острых ощущений в своей жизни. Но что-то подсказывает мне, что это не так. Они замечают меня. И кто-то, среди начавшегося кошмара, больно укалывает меня в плечо... ...я бегу за Бэтменом по крыше. Он перелетает с легкостью, но я вдруг останавливаюсь у самого края. Я смотрю вниз, вижу, как копошатся у подножия дома люди и как мерцают огни машин. Я смотрю и не могу сделать ни шагу. Брюс прокладывает мне канат и велит перебираться быстрее. Я хватаюсь за тонкую прочную нить и чувствую, как рука ложится мне на плечо. -Испугался, мальчик? Я вдыхаю ядовитый пар, отравленный воздух, и рука у меня на плече истощается, сохнет и становится уродливой как ветка дерева. Я поднимаю глаза, и мне в лицо вместо слов с хриплым рыком из искаженного силуэта вылетают вороньи перья. Мне страшно. Я кричу пронзительно, я чувствую как падаю вниз, а силуэт доктора дребезжит передо мной, дергается как помеха в пространстве. И чернота вытекает из него вязкими сгустками. Я пришел в себя через два дня. Я не мог есть, не мог спать. Я вздрагивал от каждого шороха. Потом это прошло. Брюс сказал мне, что в этом нет ничего стыдного. Он в первый раз тоже испугался, хотя был куда старше меня. Они обступают меня, но я больше не вижу людей. Я вижу чудовищ, вижу, как из человеческих силуэтов начинает проступать натура монстров. Они ужасны. Они дышат огнем, они плюются в меня чернотой, они глумятся надо мной… …в моей семье было одно правило для выступлений. Никогда не бойся упасть. Если боишься – обязательно упадешь. Но если ты не успел собраться, если не сумел взять себя в руки и понимаешь, что теряешь баланс, было второе правило. Отвлеки себя, пока не подступила паника. Ухватись за то, что ты достоверное знаешь. …Меня зовут Ричард Грейсон. И я Бэтмен. Я хватаюсь за эту сетку, я пытаюсь удержаться. Меня зовут Ричард Грейсон. И я Бэтмен… Весь мокрый, в поту, я возвращаюсь в раздевалку. Отец стоит перед картой и отмечает черной кнопкой Готэм на карте. -Знаешь, сын. Мне кажется, будто бы здесь хотят, чтобы я упал. Меня зовут Ричард Грейсон. И я… **Говорят, что опять дорога. Лето в самом конце пути. Говорят - ты же хочешь много, не сбывается, расхоти. А стоишь на своём - плати. (с)
Я прихожу в себя в поместье Уэйна. Альфред говорит мне, что прошло 2 дня, что я едва выбрался. Я не помню, как это было. Мне плохо. Меня трясет, мне хуже, чем тогда, много-много лет назад. Дворецкий говорит мне, что по данным лаборатории, это новая сыворотка. Улучшенная, не такая как раньше. Я встаю, одеваюсь и подхожу к окну. Я выглядываю из него и с облегчением вижу что двор пуст. Из новостей я узнаю, что все они были пойманы подоспевшей вовремя полицией. На другой день Альфред приносит мне коробку, доставленную почтальоном. Я открываю ее за завтраком и вижу на ее дне металлический лом, которым Джокер забил до смерти Тодда. Я не верю в зло в людях. Не хочу верить. Я хочу видеть хорошее, хочу думать что любой из них лучше, чем кажется. Я смотрю на Готэм каждый день и пытаюсь поверить в него. Поверить в них, как верил Брюс. У меня не получается. И знаете, я боюсь. С того, последнего момента, я вижу кошмары, я вздрагиваю и просыпаюсь ночью весь мокрый, в поту. Это ужаснее, чем тогда, в первый раз. Мне страшно. И мне кажется, они действительно хотят, чтобы я упал.