Девять лет

      Летнее ярко солнце своими лучами пробиралось в комнату с белыми стенами. Рассвет всегда захватывающе выглядит. Люди обычно его не любят. Он будит по утрам, светит прямо в глаза, и как на зло приходит раньше обычного. Они закрывают окна, задергивают шторы. Я могу по пальцам сосчитать сколько людей встречают его с улыбкой. В основном они либо очень счастливые, либо едут в отпуск.       Есть и те, кто не спят до рассвета. Они либо на работе, либо очень, очень грустные. Думаю, к этой категории относятся люди в больницах. Врачи проводят долгие и сложные операции, пациенты просто ждут своего часа, а посетители… самые печальные люди… они приводят родственников и друзей, мало тех, кто приводит незнакомых со словами: «Ему стало плохо, я не мог пройти мимо», еще меньше тех, кто приходит сам. Они сидят ночами словно стражи и ждут вердикта судьбы. Каждая секунда на счету и единственная мысль в голове: «Успел ли я его довести?»       Длинный коридор, обставленный стульями, с семью лампами, одна из которых весьма упорно пытается погаснуть, видел много историй. Были те, у которых погибали любимые и близкие люди, те, у кого они «восставали из мертвых». Сейчас здесь есть человек пять. Молодой парень, нервно сжимающий руки, ждет любимую, которая потеряла сознание от анемии. Пожилой мужчина, в потрепанном костюме, у которого на руках умерла жена, сейчас может потерять и своего растяпу сына, который напившись решил повести машину. Женщина средних лет, прилично одетая, с украшениями дороже стула, на котором она сидит, в слезах молится Богу, прося его не забирать у неё дочь. И совсем маленькая девочка с отцом, болтая ногами, и не понимая почему всем так грустно, шепотом спрашивает отца: «Папа, где моя мама?». А мужчина, крепко сжимая её руку смотрит на дверь, куда только что завезли его жену, которую сбила машина.       Эта была долгая ночь. Она была полна слез и переживаний. Но, как и любой ночи, ей суждено закончится.       Рассвет. Утреннее солнце освящало палату в которой лежала Астрид. Вчера её сбила машина, но врачам удалось спасти ей жизнь. Она была слишком слаба чтобы проснутся, когда игривые лучи солнца, стали бегать по её лицу. Слишком слаба. Пройдет как минимум два дня, прежде чем она сможет ходит. Ей повезло что скорая смогла приехать быстро, иначе эта история закончилась бы так и не начавшись.       За стеклом её палаты стоял мужчина, скрестив руки на груди, одной потирая то подбородок, то лоб, и он с любовью и тревогой смотрел на Астрид. Он был высокого роста, с короткими темно-каштановыми волосами, с серо-голубыми глазами. Одет он был в черные брюки офисного варианта, видимо пришел с работы, в белую как снег рубашку, с закатанными рукавами, конечно, так удобней, костюм валялся где-то на диванчике. На нем были дорогие часы, на которые о редко, но все же поглядывал, будто спешил куда-то или ждал кого-то. Смотря на него можно сделать так и лезущий на ум вывод: «бизнесмен».       К зданию больницы быстрым ходом направлялась женщина чуть за сорок. Ее взгляд был словно затуманен, но она шла, обходя прохожих и остальные препятствия. Она была блондинкой, среднего роста, одетая как любая обеспеченная женщина ее возраста. Ее стиль дополняли темные очки, маленькая сумочка, в которую кажется нечего не поместится, черное платье чуть ниже колена, полностью закрывающее спину, но с слегка углубленным декольте и черные туфли на невысоком каблуке.       Больница находилась в самом центре города, так что пробки там были не только из машин, но и из людей. Она была четырехэтажной, с большими окнами, через которые открывался отличный вид на небоскребы и небольшой парк, прилегающий к больнице, в котором больные могли прогуляться, не уходя из поля зрения врачей. Блондинка поднялась по ступенькам, которых было ровно двенадцать. Стеклянная входная дверь открывалась автоматически, справа и слева от двери находились диванчики и кофейные столики, на которых пациенты и их посетители могли посидеть, почитать, ну или просто попить кофе. Цоканье каблуков, по гладкому кафелю, раздавалось эхом по большому залу регистрации. Больница казалась больше изнутри, из-за больших окон, через которые в комнату попадало много солнечного света. Напротив входа находился регистрационный стол, за которым сидела молодая девушка в белом халате. Она что-то набирала в своем компьютере, и выглядела очень задумчиво. Её черные длинные волосы, собранные в конский хвост, лежали на её плече, а длинная челка падала на глаза, отчего та невольно то сдувала, то убирала ее руками.       Немолодая блондинка приблизилась к ресепшену и сняв темные очки спросила девушку за стойкой: - Здравствуйте! Мне нужна палата Астрид Хейтвил. - Здравствуйте! Подождите секунду. – брюнетка в белом халате начала что-то искать в мониторе своего компьютера, пару секунд и она, повернувшись к блондинке в черном, - триста тридцать вторая палата. Это на третьем этаже, в секторе Б. - Спасибо. – сказав женщина, развернулась и направилась к лифту.       Поднявшись на третий этаж, она пошла в сторону нужной палаты. Палата была справа от лифта, возле сектора Б, где обычно посетители посещали пациентов после операций. Пройдя мимо коридора из сектора А в сектор Б, она все же нашла нужную палату. Возле палаты все так же задумавшись стоял мужчина. Увидев его, она подошла и похлопав его по плечу, сказала: - Как она? – мужчина удивился от неожиданного прикосновения и выйдя из глубоких раздумий посмотрел на женщину. Его взгляд был полон волнения. Соображать не выспавшейся головой довольно сложно, поэтому он смотрел на нее секунды три, а потом вздохнув ответил: - Ох, миссис Хейтвил. Я рад что вы приехали так быстро. – он говорил спокойно, медленно, но в его глазах читалось ужасное волнение и страх. Немного помолчав, он снова перевел взгляд на девушку в палате. А затем сказал: - Врачи сказали, что она в порядке, операция прошла успешно и она вскоре сможет вернутся к повседневным будням. Но… – он снова немного помолчал, перевел взгляд на женщину, а потом снова на девушку в палате и продолжил, - Но меня никак не покидает ужасное чувство тревоги… - сказав это он слегка потупил взгляд, а потом посмотрел в сторону маленькой девочки, которая ничего не подозревая спала на диванчике у стены. Девочка была в белом платье, нижняя часть которого была украшена красивыми узорами. Её волосы были заплетены в косу, что свисала с диванчика, милый цветочный ободок, который был у неё на голове, лежал где-то возле костюма её папы. Когда она спала, она была очень милой и очень похожей на свою маму. Мягкие черты лица, голубые большие глаза, маленький носик, длинные мягкие волосы делали ее похожей на куклу.       Миссис Хейтвил посмотрела на спящую девочку, а потом переведя взгляд на мужчину, сказала: - Джон, послушай, вам с Амелией следует поехать домой. Я побуду здесь с Астрид. Не переживай, врачи ведь сказали, что все будет хорошо. Когда Астрид очнется я тебе сообщу. – сказала женщина с добротой в голосе, и похлопала его по плечу. - Я не могу оставить Астрид. – сказал Джон и убрал руку женщины с плеча. - Милый, так нельзя. Разве Астрид хотела бы чтобы ты так изводил себя и Амелию. Она же еще ребенок! – сказала миссис и показала рукой на девочку. Джон задумался и произнес; - Давайте вы поедете домой с Эми, а я буду здесь?       Женщина, услышав эту альтернативу нахмурила брови, она не любила, когда ей отказывали и со строгим тоном сказала: - Нет. Ты устал, тебе нужно отдохнуть. Так что собирай вещи, бери дочь и отправляйся домой. - Но… - не успел он сказать и слово, как его перебила миссис Хейтвил: - Никаких но! Давай, собирайся. И помни что за своей дочерью я уж точно смогу проследить! Я все сказала. - Хорошо. Но, пожалуйста, обязательно позвоните мне, когда она очнется. – сказал он, понимая, что спорить с ней бесполезно. - Вот и чудненько! – она переменилась в лице и снова стала милой женщиной с улыбкой.       Джон собрал свои вещи, одел костюм, взял дочь на руки и попрощавшись с миссис Хейтвил, и на последок посмотрел в палату, будто ожидая что Астрид очнется, и он сможет остаться. Но чуда не произошло, и ему все же придется пойти домой, и не потому что он устал, а потому что заботился о дочери, ну и боялся её бабушки, совсем чуть-чуть.       Выйдя из больницы, он направился в сторону своей машины. Уже сидя за рулем он посмотрел в телефон, ожидая что миссис Хейтвил уже звонила, а он не услышал, потому что телефон был на вибрации. Но пропущенных звонков не было. После этого он завел машину, посмотрел через зеркало на свою дочь, которая видимо так сильно устал, что даже не заметила, что лежит в машине. С неохотой Джон уехал домой. А миссис Кэтрин Хейтвил зашла в палату к дочери.