Красная нить судьбы

Сколько раз хрупкая женщина может гореть в огне? Сколько раз должна она познавать горе и лить слезы? Неужели нельзя даровать истинное счастье, ведь нужно всего лишь так немного. Потеряв все и оказавшись на краю пропасти, Шах по-прежнему хотела счастья, такого чистого и простого человеческого счастья. Еще много лет ей придется бороться не за счастье, а лишь за хрупкую попытку его испытать. А сейчас все рушится под легким, но ядовитым дыханием смерти. С той самой темной ночи минуло десять дней. И если со смертью Османа зашло и ее солнце, то солнце нового падишаха еще не окрепло и не засияло. Со временем, он станет сильным и могущественным завоевателем, будет вершить судьбы миллионов поданных и все во благо великой империи.По крайней мере так говорят. А что еще остается говорить тем, кто больше жизни желает остаться у этого «золотого колодца». Даже если это все в конце концов окажется неправдой. Это будет потом, все потом. А сейчас весь дворец в суете, привычной для этого места. Гарем шумел, словно улей. Для главной фаворитки султана, что должна была вот-вот переступить порог главного дворца, уже были приготовлены чудесные покои. Рыжеволосая девушка по имени Фахрие стала для Орхана едва ли не единственной женщиной. Хитрая, изворотливая, коварная, обольстительная красавица уже умело плела свои сети в политической жизни государства. Успев родить новоиспеченному падишаху наследника и прекрасно понимая всю опасность своего положения, эта женщина уже опустила свои руки в кровь и отравила свою душу ядом ненависти. С валиде султан они не ладили, если не сказать конкретнее — враждовали. Михришах всеми силами пыталась удержать в своих руках власть над сыном, в то время как Фахрие с каждым днем все яснее и яснее давала понять султанше, что это невозможно. Редко случалась так, что у этих женщин была одна цель. Зачастую в таких случаях они заключали временное перемирие и тогда влияли на Орхана с обеих сторон каждая своими способами и со своими конкретными доводами и аргументами. Сейчас же их проблема имела женское имя.И это имя –Шах. Неизвестно чего именно боялась со стороны вдовы падишаха, Фахрие-султан, наверное, ее пугала скорее политическая сторона власти этой коварной женщины. Но о целях валиде султан не знал разве что глухой. Да, это была месть. Она долго и тщательно продумывала каждое слово, которое вымолвит в этой роковой беседе, прокручивала в голове, и вот, наконец, этот момент настал. Она подходит к главным покоям. Несколько секунд, и женщина уже с улыбкой протягивает сыну руку для поцелуя. Милая беседа плавно перетекает к самому главному: — Сынок, я знаю, что любое твое решение — твоя воля и только твоя. Какое бы оно ни было, я всегда буду тебя поддерживать и подчиняться. Моя цель — помочь тебе и защитить тебя и будущее нашей династии от мрачного влияния. -Вы говорите о конкретном человеке? -Да… О Шах султан.Ты прекрасно знаешь, сколько боли и зла причинила эта женщина. Даже сейчас от нее исходит угроза.И я хотела бы напомнить тебе о порядке, что соблюдается в нашем дворце вот уже не один десяток лет. О том, что она должна покинуть Топ-капы и вместе с дочерью отправиться в старый дворец. Внимательно выслушав слова матери, Орхан не стал медлить с ответом. -Я предвидел, что рано или поздно вы придете ко мне с данной просьбой, — после секундной паузы, юноша продолжил, --Предвидел это и мой покойный отец. Подойдя к столу, он открыл один из маленьких ящичков. Достав аккуратно сложенный и перевязанный лентой тонкий листок бумаги, Орхан молча протянул его женщине. Михришах быстро пробежала его глазами и буквально из последних сил сдержалась, чтобы не затрястись от злости. В ее голове в эту секунду промелькнула мысль о том, что даже после смерти Осман снова нарушает все правила ради этой женщины. Она была возмущена, разбита и почти поддалась силе нарастающего гнева. -Но ты же не думаешь этому подчиняться, Орхан?! Это безумие оставить ее и Кесём здесь! Это значит, что Шах будет по-прежнему отравлять все вокруг! Он… Он был в бреду, когда писал это… Он не понимал, что делает… Да и в конце концов, у нее даже нет наследника, а твою сестру можно выдать замуж и отправить куда подальше от столицы в Египет или Кафу. Да мало ли мест, куда можно ее отправить. -Кесём еще слишком мала, Валиде. Я поклялся отцу… -Поклялся, поклялся. А мне как с ней быть, ты подумал? Она же меня ни во что не ставит. Моим приказам не будет подчиняться. Она знает об этой бумаге? -Наверняка, отец говорил ей об этом.Во всяком случае. -Во всяком случае, сынок, я прошу тебя забыть об этой бумаге и отдать приказ! Он долго колебался и не мог решиться. Взвешивал все за и против, вспоминая слезы и страдания матери, которые довелось ему наблюдать не так уж давно и… Решился! Он дал свое согласие на ее ссылку, и вместе они предали эту бумагу огню. Глядя на языки пламени, Михришах праздновала свою долгожданную победу. Жаль, что ее власть будет скоротечной и совсем не такой как ей представляется сейчас. Орхан отдал приказ о том, что хочет немедленно видеть мать своей младшей сестренки. Михришах непременно захотела присутствовать при поражении своей ненавистной соперницы и, дав обещание молчать, мирно расположилась на кресле синего бархата, украшенном золотыми завитками, что стояло в дальнем углу огромной комнаты. С того самого дня похорон, Шах так и не покинула пределы своих покоев. Никого не желая видеть и слышать, она приказала плотно закрыть двери и никого не впускать. Единственной ее радостью была дочь. Только ей одной беспрепятственно дозволялось навещать мать, они подолгу говорили и часто плакали. Обе прекрасно понимали, что их ждет дальше. Одну --вечная ссылка и забытие, другую --замужество и несчастный брак.А самое горькое, что ни одна, ни вторая не могут этому помешать. Этим вечером они сидели вдвоем у огромного камина, согреваясь и рассказывая друг другу удивительные, но печальные истории. -Мама, а шах Шахрияр действительно был таким жестоким? -Не знаю, доченька, так говорят… Так говорят -А Шахерезаду он полюбил с первого взгляда? Девочка без умолку все осыпала Шах вопросами о своих любимых сказках. И это заставило женщину на короткий миг улыбнуться. Она обняла дочку и, крепко прижав к себе, поцеловала, но стук в дверь заставил ее оглянуться и выпустить Кесём. Из-за двери послышался голос аги: -Султанша, откройте, вас повелитель зовет к себе. Она сама подошла к двери и открыла замок: -Передай повелителю, что я скоро буду. Она прекрасно все понимала.Знала наперед даже все его слова, заготовленные наигранные фразы, что обычно произносят в таких беседах. Иначе и быть не может. Никто и никогда не смирится с ее прибыванием здесь. Медленными шагами женщина подходит к огромному зеркалу. Внимательно всматриваясь в свое отражение, она перебирала в голове возможные варианты дальнейшей своей судьбы. Среди всех этих достаточно сумбурных мыслей не было и никогда, ни при каких обстоятельствах не будет одной--никогда она не будет желать смерти. Никогда!!! Именно желание жить заставит ее продолжать войну. Глаза покрасневшие и слегка опухшие от слез, выглядели почти безжизненно и тускло. От той красавицы сейчас осталось лишь имя и больше ничего. Пустота… Она была тенью в своем черном богато украшенном наряде. Но сейчас настало время придать этой тени обличие и заставить говорить. Как бы это ни было больно и невыносимо, но другого пути нет. Она провела тонкими пальцами по щекам, несколько раз глубоко вздохнула и повелительным тоном позвала одну из своих служанок: -Нурхаяд, принеси мою любимую корону и гребень. За это долгое время султанша впервые вспомнила об украшениях и коронах. Нужно было соответствовать правилам этой игры. Даже во время своего неотвратимого поражения здесь запрещено открывать свое истинное состояние, иначе, ты будешь выглядеть жалким и до конца лишишься чести и достоинства. Когда все было завершено, женщина, выпрямив спину, развернулась в сторону дочери со словами: — Если мы сегодня покинем этот дворец, дочка, то не на всегда. Не на всегда… И вот она идет по коридору с высоко поднятой головой, гордая и величественная, тихая, уверенная и абсолютно спокойная. Даже сердце, на удивление, не стало биться чаще. Там в главных покоях, где раньше обитало счастье, сейчас находится ее эшафот. Решается ее судьба, а ей, кажется, все это безразлично. Но это только кажется. Она бесшумно подходит к покоям, жестом показывает, чтобы о ее приходе доложили, и ждет… Ждать довелось не более секунды. И вот женщина уже в рамках соблюдения этикета склоняет голову и приседает в легком реверансе. -Повелитель, Валиде. Орхан не любил долгих предисловий и в этот раз остался верен себе: -Как вы знаете, султанша, наши древние законы должны быть соблюдены, и поэтому вы вместе с моей сестрой завтра утром отправитесь в старый дворец, как того и требует установленный порядок. -Повелитель, я не знаю, успел ли уведомить вас покойный падишах о своей воле, но он желал, чтобы мы проживали во дворце -Ну что же, если это так, как вы говорите, то не могли бы вы предоставить мне доказательства? — Доказательства? А разве слова вашего покойного отца-падишаха, моего мужа, султана Османа, не являются самым веским аргументом? — Так значит их у вас нет, я не хочу обвинять вас во лжи… Я ничего подобного от него не слышал и приказа на бумаге не получал, или вы меня обвиняете в неподчинении монаршей воле? -Нет, что вы. Она видела как он нервничал, заметила неуверенность в глазах. Он лгал. И она это практически сразу поняла, спасительная ниточка была столь тонкой, что при первой возможности была порвана. Она заметила и Михришах, довольно улыбающуюся, такой же она была и тогда, когда Шах родила дочь; тот же злорадный взгляд. У Шах сейчас хватило выдержки, дабы не устроить скандала и не обвинить коварную соперницу в нарушении воли Османа. Она прекрасно понимала, что прошло то время, когда правда занимала ее сторону, и наврядли оно когда-нибудь возвратится. Она покидала дворец, казалось, что навсегда, но ничего не бывает вечным… Провожаемая гордым взглядом Валиде султан она шла по гарему в тишине. Странно, что в этой тишине никто не услышал ее шепота, а он будет пророческим и роковым для многих, кто сейчас празднует победу: -Я вернусь. -шептали тонкие губы. Шах вышла на аллею дворцового сада и направилась к карете, что ожидала ее с дочерью у дворцовых ворот. Все в черном с непокрытой головой и распущенной копной темных волос, которыми играл холодный ветер, женщина шла по узенькой тропинке, бесшумно ступая по еще влажной от утренней росы траве и приминая ее длинным подолом своего наряда. Сейчас под этим хмурым небом, что давно уже не видело солнечного света и тепла, в этом холоде, поверженная и изгнанная, она была похожа на призрака. Словно видение, тонкая женская фигура скользила меж склонивших голову людей, Шах не видела и не слышала ничего. А между тем там был один человек, который посмел тогда взглянуть на эту женщину. На короткий миг и глаза встретились, и красная ниточка судьбы стала еще короче. У самых ворот стояли двое мужчин. Один из них был правой рукой Фахрие султан, а другой только что прибыл и вот уже битый час томился в ожидании аудиенции со своей рыжеволосой покровительницей. Именно он- то и смотрел на султаншу своими темными глазами. Любопытство, как обычно победило, и юноша забыл о всех дворцовых порядках. Только оклики Бурхана аги заставили его все же склонить голову. -Ты что, лишиться головы захотел? Молись, чтобы она тебя не заметила. -Это действительно Шах султан? Ага утвердительно кивнул головой. -Жена покойного султана? Нет, нет, постой. Правда она? -Ну она.И что с того? -А говорили, что она красивая… Врали. -Ох и язык же у тебя.И зачем только султанша с тобою водится, да еще и в совет попал, там и великим визирем будешь. -Вот именно, Бурхан ага, смотри с кем говоришь. -А зрение у меня плохое. Ой ой. Где бы ты сейчас был, если бы не султанша? И где только она тебя нашла? -Где надо, там и нашла, помолчи уже. -Молчу, молчу. Явуз паша страшен в гневе. Убереги, Всевышний. -Прекрати паясничать. -Опять ругаетесь? Издалека послышался женский голос, заставивший обоих обернуться и снова склонить головы. Да, Фахрие султан настолько умело и хитро удавалась вертеться в этом мире, что она уже основательно пустила корни в совете дивана. Никому не известно, где и как познакомились эти двое, однако султанша именно Явуза посвящала во все свои политические маневры. Он с радостью исполнял все ее приказания, а она помогала ему взбираться по карьерной лестнице. Несмотря на все свои пороки, а таких, по слухам, было немало, он был достаточно умен, знал несколько языков и был отличным стратегом. Он желал власти больше всего на свете и был готов на все ради достижения своей цели. Рыжеволосая госпожа подошла ближе и задала еще один вопрос. Прекрасно зная, что эти двое не ладят, ей порой было не выносимо слушать их склоки. Бурхан ага всегда позволял себе слишком много, иногда Фахрие закрывала на это глаза, а иногда- устраивала настоящие скандалы с угрозами изгнания евнуха из гарема. -Ну и что же на этот раз стряслось? Бурхан незамедлительно доложил о произошедших «проводах». Взгляд госпожи теперь был устремлен на Явуза: -Ты видел ее? -Да. -Это хорошо.Ведь врага надо знать в лицо… Даже изгнав Шах во дворец слез, она не собиралась останавливаться. Ведь люди султанши по-прежнему находились у власти, мало того, именно сейчас шла настоящая война не на жизнь, а на смерть за пост великого визиря. Лидерами в этой гонке были двое: представитель «старой гвардии», а по совместительству и служивый Шах султан –Мустафа паша и упомянутый выше молодой и амбициозный Явуз паша. И тот кто победит, непременно проигравшего убьет. Именно для обсуждения этого щекотливого вопроса и была назначена эта встреча. Все, что произошло перед ней, абсолютная случайность. Некоторые люди утверждают, что случайностей не бывает и вся наша жизнь состоит из множеств таких случайностей.И даже, если мы их не замечаем, они все равно рано или поздно эхом забытого прошлого прозвучат в нашей судьбе. Пройдут дни, месяцы или может быть даже годы, прежде чем они снова встретятся, уже вплотную один на один, зная друг о друге слишком много, как для людей абсолютно друг к другу безразличных, и ничтожно мало, как для двух заклятых врагов. И они будут друг другу лгать, скрываясь за масками ненависти и вражды.