Красные огни

— Ты никогда не хотел узнать, ради чего мы все это делаем? — Нет. Поворачивая ключ в замке зажигания, Армитидж стаскивает свободной рукой кроличью маску и на секунду ловит собственное отражение в зеркале заднего вида: из-за аллергии на латекс белки его глаз порозовели от лопнувших капилляров, если копы его остановят, то примут за обкуренного. Но они не остановят. Он водит осторожно, умеет не привлекать внимание, к тому же нет нужды спешить — дом, из которого они только что ушли уже пуст, а квартал не из тех, куда полиция срываясь с колес мчится после первой же жалобы на шум по соседству. Иногда он петляет, чтобы точно запутать след, но сегодня это ни к чему. — Того, что я знаю, мне достаточно, — добавляет Армитидж, поворачивая руль вправо. Кайло фыркает, наконец откладывая на сиденье волчью маску. Брызги крови, наверное, стер рукавом, на черной ткани они все равно почти незаметны. Настоящее имя Кайло Рена — Бен Соло, но Армитидж делает вид, что не знает этого, а Кайло ему подыгрывает. — Первый Порядок сделать мир чище, — продолжает Армитидж, — а я просто выполняю приказы. Все как в армии, только сейчас никто не говорит, что я приношу в чужой дом мир, устраивая там резню. Кайло молча ерзает, стискивая пальцами свой любимый охотничий нож, уже убранный в ножны. Пять к одному, что это подарок отца, три к одному — что именно им Кайло зарезал свою первую жертву, два к одному — что из-за этого ножа однажды у них будут неприятности, слишком много убийств одним оружием, но об этом Армитидж сейчас напоминать не намерен. Они молчат всю оставшуюся дорогу до дома. * * * Они всегда входят к себе так, как будто там их ждет засада — потому, что однажды так и будет, но сегодня все спокойно, не считая громкой музыки и истеричных стонов за стеной: парочка соседей-молодоженов снова трахается так, что кровать подскакивает, Армитидж почти чувствует это. Три к одному, что эти двое разбудят младенца из квартиры этажом выше. Он молча относит маски в ванную, раздевается, становится под душ, смывая с себя пот и душный запах чужого дома. Иногда он пытается представить себе, кем именно были убитые им и Кайло люди, почему Первый Порядок выбрал именно их, но сегодня Армитидж слишком устал для абстрактных размышлений. Двое ублюдков взяли его в клещи, пришлось пускать в ход пистолет, а это он ненавидел, не только из-за лишнего шума: когда ты разбиваешь кому-нибудь голову бейсбольной битой или клюшкой для гольфа, ты чувствуешь чужую смерть, убийство ощущается настоящим: хруст кости, проступающая кровь, ошметки мозгов, если слишком увлечься или, размахнувшись, засадить точно в висок, а в стрельбе есть что-то фальшивое. Опосредованное. Как будто сидишь за приставкой и палишь по полигональным террористам где-то в выдуманной стране — по-своему забавно, это он понял еще в Ираке, но фальшиво. Даже если пристреленный сукин сын падает прямо на тебя, дергаясь в конвульсиях. Армитидж не выключает воду, зная, что Кайло уже стоит под дверью, ждет своей очереди. Иногда они принимают душ вместе, занимаются сексом прямо там, и, прижимая Кайло к мокрому кафелю, глядя ему в глаза, Армитидж видит свое отражение, но вместо лица — выбранная им на сегодня маска. Маска кролика для домов в пригороде, маска единорога для многоквартирных трущоб, маска крысы для всех остальных случаев. Кайло всегда надевает одну и ту же — волчью, и это тоже может кончиться неприятностями, но он не из тех, кто изменит привычке чтобы уйти от возможной опасности. Армитидж идет в гостиную, слыша, как Кайло встает под душ, представляя, как он промывает свои волосы, ероша их обеими руками. На столе лежит открытая коробка с заказанной утром пиццей; по подсохшему кружку пепперони ползет красноглазая серая муха, и, глядя на то, как она потирает лапки, Армитидж решает позвонить в китайский ресторан на углу. Он подходит к окну, распахивает его, но снаружи — только ночная духота, отдающая бензином. Кондиционер сломан. Соседские стоны замолкают, но музыка продолжает колотиться в стену. Кайло выходит из ванной голым, не глядя берет кусок пиццы и опускается на диван, вытягиваясь во весь рост, неуловимо похожий на питона, ослабляющего кольца, потому, что жертва уже мертва. Глядя на него, Армитидж молча пожимает плечами. Три к одному, что в конце концов они оба — покойники, пять к одному — что кому-то из них прикажут убить другого. Мать Кайло — сенатор, и, поэтому, Армитидж поставил бы два к одному, что их обоих уберут без лишнего шума. Но сегодня это не важно.