How to Lose a Fight

- Я не хочу. - Совсем на чуть-чуть, - пропищал Пауль, - а потом ты можешь вернуться в отель и продолжить скучать. - Мы можем достать для тебя немного кокса, - предлагает Шнайдер, уже не зная, что делать от беспомощности. – Это должно взбодрить тебя. - Никакого кокса, - отрезает Тилль, нахмурившись. - Тогда марихуана? – сразу же говорит Пауль. Линдеманн в очередной раз вздыхает, пока Ландерс продолжает выдавать свою мысль, - Это будет весело. Просто… пошли с нами. Мы уже получили пропуска и будем стоять в партере, ты не будешь ни с кем говорить и не сможешь никого побить. Пауль подскочил на ноги. - Ни шума, ни пыли. Собирайся! Тилль уже было собрался его заткнуть, но Пауль смотался раньше. Клуб был небольшим, а билет на Eisbrecher распроданы, что обещало большую толкучку на маленьком танцполе. Они проскользнули через черный вход, дабы избежать очереди перед главным, прикрепили их пропуска к ремням и сразу же направились в сторону бара, что располагался по левую сторону от сцены и танцпола. Саундчек только недавно завершился, и Ноэль спрыгнул к мужчинам с целью поприветствовать желанных гостей. После дружеского обмена похлопыванием по спине, Пикс снова поднялся на сцену и скрылся за кулисами для дальнейшей подготовки к концерту. Алекс, видимо вспоминая о своем неудачном опыте при встрече с Rammstein, благоразумно не показывался. Тилль занял стул у барной стойки и заказал себе пива и текилы, отказавшись от предложения Пауля и Кристофа пройти «фан-зону». Так они назвали небольшое расстояние между сценой и ограждением, обычно там было место охраны. Свой отказ он не расчитывал, как что-то плохое, потому что теперь он мог наслаждаться алкоголем и смотреть на проходящих в зал девушек. Тилль не шелохнулся, даже когда банда вышла на сцену, и толпа начала возбужденно аплодировать, более того, он имел полное основание выглядеть возмущенным, когда Алекс указал на него и проговорил о нежданных, но любезных гостях. Так, с приятным шумом и скромным местом у барной стойки, Тилль совершенно спокойно наслаждался шоу, но даже Пауль не заставит признаться в этом. Линдеманн и сам старательно отгонял от себя мысль, что происходящее доставляет удовольствие. - Вы приготовили свои ушки для метал-фолка? – неожиданный вопрос вырвал Тилля из приятной неги музыкального наслаждения. На сцене же Алекс уже менял свой пиджак на кардиган с большим количеством пуговиц, а его голову украсила тирольская шляпа. Потоптавшись на месте, тем самым пытаясь определить для себя лучшее местоположение, Вессельски так ничего и не придумал, поэтому наклонился к охраннику и что-то сказал тому на ухо. Через несколько мгновений Александр наступил охраннику на плечо и перескочил на барную стойку, при этом широко размахивая руками для сохранения баланса. Толпа взревела от восторга. Больше половины людей перебралась поближе к барной стойке, неожиданно окружив Тилля со всех сторон. Нечаянно чья-то рука довольно больно и неприятно задела мужчину за ухо, на что тот только недовольно рыкнул. Прошагав по барной стойке, Алекс остановился напротив Линдеманна. Его высокие кожаные ботинки были как раз на уровне лица Тилля, так, что он мог почувствовать терпкий запах крема для ухода за обувью. Отклонившись назад, мужчина со всем недовольством посмотрел на Вессельски, возвышающимся над ним. После нескольких марширующих движений, размахивая руками на пародию солдата, Алекс довольно весело проговорил в микрофон: - Вы знаете, что Eisbrecher никак не собирается быть похожей на армию Вермахта или же этих марширующих-в-один-ряд групп. И мы так же не играем с огнем, - он обнажил белоснежные зубы в улыбке, - Мы всего лишь ординарная старая рок-группа. Сделав шумный вдох, Алекс наклонился и прорычал прямо в лицо Тиллю: - This. Is. Deutsch.* Верно, йоу! Закатив глаза, Тилль разом опустошил шот текилы и заглянул за ноги Алекса, чтобы попросить бармена налить ему еще. Алекс же продолжать маршировать вдоль барной стойки, не замечая напитков, что посетители быстро убирали с его пути. Под конец песни Тилль снова увидел сапоги перед своим носом. Вессельски в этот момент ударился в пляс, отбивая ритм под музыку с особым весельем. Одним ударом Алекс отправил свежий шот с текилой, который мужчине удалось поймать благодаря хорошей реакции, расплескав все содержимое. Толпа взревела от смеха. Без лишнего смущения Алекс остановился, поставив ногу на остатки недавнего коктейля Тилля. Он приступил к припеву, а Тилль с грустью осознал, что ему некуда было деться. Даже стул не отодвинешь, потому что тот был прикручен к полу. Взглянув вверх, Линдеманн получил шикарный вид на промежность Алекса. Никакой необходимости в ношении двух ремней не было, но Вессельски это словно не волновало. Если один действительно держал штаны, то второй болтался, а его крупная бляшка в форме лезвия сверкала из-за ярких вспышек света. Еще выше, единственным видимым участком кожи были предплечья, что Алекс оголил, закатав рукава. На них красовались массивные кожаные браслеты, а кисти были спрятаны темными перчатками. Под конец песни мужчина снял шляпу с головы и ловко надел ее на голову Тилля. - Ты пролил мой напиток, - голоса Тилля было практически не слышно из-за рева толпы, но скрещенные на груди руки и хмурое выражение лица могли подсказать, что здесь далеко не до смеха. Алекс присел в совершенно неуместной позе и всмотрелся в лицо Тилля. Темные глаза блестели от света, но это только завораживало. После долгой игры в гляделки, Алекс вскинул бровь, но так и не ответил. Тилль вернул шляпу на голову Вессельски без лишних слов и тихо фыркнул. Подарив широкую ухмылку, Вессельски поднялся и вернулся на сцену. Толпа тут же последовала за ним. Вместо того, чтобы почувствовать себя разозлённым, Тилль неплохо развлекся. Он спустился с барного стула и пробился сквозь толпу поближе к сцене, как раз туда, где стояли Пауль с Кристофом, в свободном месте между сценой и танцполом. В это время группа о чем-то быстро посовещалась на сцене, собравшись перед ударной установкой, и после, смеясь, Алекс сообщил о небольших изменениях в сет-листе. Когда стало понятно, что Вессельски собирается исполнить перед Тиллем песню Leider, мужчина пустил все силы на то, чтобы сохранить собственное достоинство. Он оперся спиной о барьер и снова скрестил руки, наблюдая за тем, как Александр двигается по сцене все ближе к нему. Не важно, насколько безучастным было выражение лица Тилля, глаза Алекса все еще блестели от веселья, дерзко вызывая на ответную реакцию. Когда и эта песня завершилась, Алекс церемонно поднял вверх бутылку Jack Daniels. Участники группы по очереди отпили из нее, и после Алекс присел на одно колено на углу сцены, как раз там, где стоял Тилль. Протянув бутылку вперед, мужчина поболтал содержимое и посмотрел на Линдеманна. - Подержишь? Тилль неохотно взял бутылку, и Алекс спрыгнул со сцены. Прожигая Вессельски взглядом, мужчина показательно вытер горлышко краем футболки, получив неожиданный, но признательный «ох» от фанатов, и сделал крупный глоток, после чего вернул алкоголь Алексу. Вессельски приложился к бутылке, прижавшись спиной к сцене, но вскоре вернул это снова Тиллю. - Сможешь еще немного подержать? Он выключил микрофон и его тоже отдал Линдеманну. - И это тоже. Сконфуженный и ожидающий публичного удара в лицо, Тилль все же взял микрофон. Без предупреждения, Алекс обхватил лицо Тилля горячими ладонями и с силой прижался губами к его губам. Его тело было пропитано потом, что оставил неприятный след на футболке Тилля, как только Александр прижался к нему. Мужчина попытался отойти назад, но было некуда, да и руки оказались заняты, чтобы хотя бы оттолкнуть от себя «угрозу». Пауль и Шнайдер в этот момент смеялись так громко и сильно, что чуть не врезались друг в друга, когда согнулись пополам. Отстранившись, Вессельски выдернул микрофон из руки Тилля. - Обычно они не противятся с такой силой, - Алекс посмотрел на толпу и сделал еще один глоток виски, что соблазнительно заблестел на пухлых губах. Вессельски громко засмеялся, и Тилль чуть ли не пришел в бешенство от осознания, что его победили в другой игре. Схватив Александра за ремень, Линдеманн притянул его к себе и снова поцеловал, настолько сильно, что это определенно должно было доставить боль, после чего услышал, как Алекс попытался что-то пробормотать в протесте. Чтобы партнер особо не рыпался, Тилль прижал вторую ладонь к затылку, фиксируя положение. Наконец отпустив жертву, Линдеманн показательно облизался и со всей силы врезал Вессельски по заднице. - Поднимайся на сцену и заверши концерт. Скрывая смущение от непредвиденного выпада, Алекс продолжил свой разговор с толпой. - Здесь есть симпатичные горячие дамы сегодня? Почему бы вам не сделать со мной то же самое? Оглушительное улюлюкание и крики не заставили себя ждать. - Любые, - Алекс понизил свой голос до рычащего баса, - горячие дамочки, - но все же не смог сдержать смеха, - кто хочет попробовать, просто дайте мне знать. Хорошо? Хорошо. Взобравшись обратно под возбужденные вопли и свист, Капитан стянул с себя футболку. После этого толпа стала сходить с ума и кричать как можно громче, а на сцену вылетел чей-то лифчик, который Вессельски тут же поместил на стойку микрофона. Алекс хитро покосился на своих гостей и продолжил концерт. Тиллю неожиданно потребовался глоток свежего воздуха, всю грудь неприятно сдавило от напряжения, и он решил, что это все было из-за духоты в клубе. Группа стала исполнять очередную песню, а Линдеманн повернулся к Паулю и Шнайдеру, что только недавно отошли от смеха. - Я возвращаюсь в отель. *название песни Eisbrecher. Переводится "Это по-немецки"