***
Знойный день сменили сумерки, на небе засияли тысячи вечерних звёзд. Воистину восток прекрасен. Синдбад стоял на балконе в своих покоях и смотрел на звёзды. Они помогали ему отвлечься от тягостных мыслей и самокопании. — Эти звёзды так же прекрасны как Джафар… Нет, он прекраснее их в миллионы раз, — Син поймал себя на мысли, что снова думает о Джафаре и тихо вздохнул. Его изумрудные глаза, пухлые губы, шёлковая кожа, такая нежная, хрупкое тело… Такой беззащитный, такой идеальный. Слишком идеальный и беспечный. Он думает, что все в мире можно разделить на свет и тьму. Хочется схватить его за волосы, прижать к себе, показать, как не идеален этот мир, как жестоки бывают люди. Хочется, что б он стонал и просил о прекращении страданий, а позже нежно его обнять. Защищать от этого жестокого мира, ведь он - его хрупкая роза. Нотки возбуждения прокатились по всему телу, лёгкие покалывания заиграли в паху.***
Джафар тихо отворил двери в покои Синдбада. Внутри был полумрак, тусклый свет шёл от балкона. Тонкие шелковые занавески, окутывающие в своих объятиях все покои, покачивались на ветру. — Син? Это ты? — Тихо прошептал Джафар. — Прости я не хотел тебе помешать. — Дрожащим голосом говорил он. Силуэт двинулся на встречу Джафару, шторы развивались на ветру не давая разглядеть лица. — Джафар, что-то случилось? — Напряженно спросил Синдбад. — Да я не понимаю… Не понимаю, почему? За что? — голос юноши срывался с шепота на плачь. — Что произошло?! — волнение и напряжение в голосе Синдбада усилилось. — Ты… Ты меня ненавидишь? Почему? Почему ты стал отдалятся от меня? Что произошло? Скажи мне, в чём я провинился? Ты мой единственный и самый дорогой человек. — Джафар не мог сдерживать слёз. Он упал в ноги Синдбада. Слёзы окропляли пол. — Джафар, — ахнул Син, — о чём ты говоришь, я тебя не ненавижу… Даже наоборот, прошу тебя не плачь! — Синдбад склонился над рыдающим юношей, схватил его лицо в свои руки. — Прекрати рыдать! Он начал вытирать слёзы с лица Джафара, нежно прижимая его к себе. — П-правда? — Дрожь в голосе Джафара уменьшилась, рыдания стали тише. — Правда, — тихо, с лёгкой улыбкой на губах, прошептал Син. — Я не знал, что это причиняет тебе такую боль… Я никогда, слышишь, никогда больше тебя не обижу. Джафар поднял, полные слёз, глаза на Сина. Напряженная тишина была разорвана. Синдбад резким движением впился в губы Джафара страстным поцелуем. Глаза Джафара расширились от удивления, он испуганно начал вырываться из объятий. — Син! Что ты делаешь? Это не смешно, зачем ты продолжаешь издеваться надо мной. — Вскрикнул Джафар. — Я не издеваюсь… Я действительно хочу тебя, не как друга, не как слугу, я хочу быть с тобой. Я знал, что ты не поймешь… Зря я это сделал, не удержался. Ведь я так сильно люблю тебя… — тихо и медленно проговорил Син, крепче прижимая к себе хрупкое тело Джафара. — Син, прекрати, это действительно не смешно, мне больно, — испуганно проговорил Джафар. Синдбад прижимал Джафара к себе всё сильнее, осыпая его шею поцелуями. — Отпусти, я прошу тебя, ты меня не можешь любить, я… Меня никто никогда не сможет полюбить. — рыдая прошептал Джафар. — Ты так покраснел, — с хищной улыбкой проговорил Син, — тебе ведь нравится? Да? Глупый, ты не представляешь, насколько сильно я тебя люблю, даже не смей думать об обратном, — он крепко сжал запястье Джафара и уложил его лицом на пол. Джафар вскрикнул. — Сейчас, я преподам тебе урок, что б ты больше никогда не говорил при мне таких глупостей, — в голосе Сина появились нотки злости. — Пожалуйста, Син, прекрати, мне страшно, я прошу тебя, Сииин. Синдбад сжал запястье ещё сильнее. — Господин...Зови меня, Господин, ты меня понял? — наклонившись к самому уху Джафара, прошептал он. — Син, да что с тобой такое? — кричал изо всех сил Джафар. Син со всей силы дернул юношу за волосы, оторвав хрупкое тело от пола. Раздался тихий стон боли. — Ты меня понял? — повторил он уже нежнее. — Д-да, Господин, — прошептал, сквозь рыдания, Джафар. — Ты мой, всегда был моим, я пытался сдерживаться, но ты сам пришёл в мои покои, а значит и сам виноват во всем этом. Отпустив запястье Джафара, Син отошёл в глубь комнаты и закрыл дверь. Рыдая, Джафар пытался перевернуться, встать и как можно скорее найти выход. Но Син предотвратил все его попытки к бегству. Он надвигался, Джафар отползал до тех пор, пока его спина не упёрлась в стену. — Пожалуйста, приди в себя, прошу. — умолял Джафар. Син стоял напротив него, в руках он держал верёвку. Джафар бросил быстрый взгляд на неё. Син заметил и, улыбаясь, проговорил: — Ах это. Это что б ты не повредил себя в попытках сопротивления. В один шаг он сократил расстояние между ними. Схватив кричащего Джафара за руки, он начал связывать его. — Ты же помнишь, как должен меня называть? — нежным голосом шептал Син. Дёрнув Джафара за волосы, он повторил вопрос: — Не слышу! — Д-да, Г-господин, — простонал Джафар. — Хороший мальчик, — сказал Син, ласково проведя пальцами по губам Джафара. Синдбад, схватив юношу, быстро повалил его на кровать. — Ох, остался один неприятный момент, ты ещё в одежде. — в глазах Сина заблистали дьявольские огоньки. Как одержимый он начал рвать тонкую шёлковую одежду на Джафаре. Оставив его абсолютно нагим, он замер и стал любоваться. — Ты ещё прекраснее, чем я мог себе представить, такой нежный, такой чистый, такой хрупкий. И теперь, ты полностью в моём распоряжении. Ужас переполнял Джафара, он был связан, абсолютно беспомощен, он не понимал что происходит, всё это как дурной сон, слёзы застилали его лицо. — Син… Прошу остановись… — сквозь слёзы умолял Джафар. Синдбад не обращал внимание на просьбу юноши и, приблизившись к нему, грубо поцеловал в губы углубляя поцелуй. Джафар ёрзал и пытался освободится из цепких рук короля, но было всё тщетно. Он сжимал его плечи настолько сильно, что невозможно было даже пошевелится. Наклонившись к Джафару, Син принялся изучать его светлое, нежное, манящее тело, оставляя красные пятна. Стоны Джафара были настолько прекрасны, что ему хотелось слышать их ещё громче. Уже не в силах терпеть, Покоритель Семи Морей закинул дрожащие ноги Джафара себе на плечи и, подвинувшись в плотную, придавил собой, лишая возможности сопротивляться. Джафар почувствовал, что в него упирается что-то твёрдое. « Зачем ты так со мной, Син? Что я такого сделал?.. » — Не успев закончить свою мысль, как его тело сковала резкая боль, заставив его громко застонать и сжать сильно одеяло руками. По ягодицам юноши пробежала струйка крови, из разорванного, от слишком резкого проникновения, ануса. В попытке оттолкнуть своего короля, Джафар упёрся связанными руками в его грудь, но в то же время был обездвижен. Син только больше навалился на него, сдавливая верёвками, ещё сильнее, его запястья и заведя их за голову. Он начал двигаться резко, не давая Джафару привыкну к ощущениям, глубоко проникая в его тело, всё ещё пытающееся сопротивляться. — Син… Больно… Не надо… Прошу… — голос Джафара дрожал и был уже охрипшим. Но Син уже не слышал его, он всё глубже пытался проникнуть в тело юноши, наращивая темп. Горячие слёзы бежали по веснушчатым щекам, падая на волосы, на одеяло. Покинув ненадолго тело Джафара, Син перевернул его на живот, и крепко стиснув руками талию, поставил на колени. Резко потянув Джафара на себя, он вошёл и начал двигаться быстрее и жёстче. Юноша попытался спихнуть с себя Сина, заметив это, король на мгновение остановился, схватив кинжал, сделал глубокий надрез на веснушчатой щеке Джафара и прошептал: — Не сопротивляйся. Ты всё равно не сбежишь от меня. Ещё пару толчков и король с выдохом кончил в Джафара. Обессиленный Джафар, упал на кровать и свернувшись клубочком тихо всхлипывал. Синдбад, ласково слизал капли крови с щеки Джафара и нежно прижал его к себе. Сознание затуманенное похотью прояснилось. Осознание о содеянном яркими образами ударило в голову. Синдбад пришёл в ужас от самого себя. Крепко сжимая сломленного Джафара, он тихо начал шептать: — Прости, я… Я хотел, что бы всё было иначе… О, Джафар молю тебя, прости меня, я не мог больше с собой бороться, ведь… Ведь я так люблю тебя. Я не должен был так поступать… — Синдбад начал осыпать, опухшее от слёз, лицо Джафара поцелуями, развязав веревки, он переключил поцелуи на посиневшие от сдавливания запястья. — Прости меня, прошу, Джафар. Я причинил тебе столько боли. Ты наверное ненавидишь меня. Он почувствовал, как сотрясающийся в его руках Джафар осторожно коснулся его лица. — С…Син, я никогда не смогу возненавидеть тебя, ведь… Ведь я люблю тебя и… Я всегда буду принадлежать тебе, моё тело, если ты его так хочешь, моё сердце и душа. Я навсегда твой. После того, как столь желанное признание слетело с губ Джафара, Син ещё крепче прижал его к себе, укутав в одеяло. Восточную ночь, сменил знойный рассвет, мягкие лучи восходящего солнца нежно крались в спальню, по шёлковому одеялу, озаряя сладко спящих возлюбленных.