Чат для одиноких

Кровать встретила ее теплом одеяла и мягкостью матраса, а подушки обняли голову, прощая утренние расставания и ругани на то, что она снова проспала. Тина пристроилась поудобнее и достала из кармана джинсов смартфон. Яркий свет экрана на секунду ослепил ее. Она автоматически нажала на иконку браузера и стала часто моргать, чтобы привыкнуть к освещению в этой темной комнате. Ее нового знакомого еще не было на сайте, и девушка повернула голову, задумавшись: стоит ли ему писать после вчерашнего приятного разговора или это была одноразовая беседа двух одиноких людей, у которых просто был плохой день. И, если она напишет первой, не будет ли это считаться назойливостью? Она нахмурила лоб, соображая, как поступить, когда телефон в ее руках завибрировал. Зануда: Добрый вечер. Надеюсь, сегодняшний день не был для Вас таким же тяжелым, как вчерашний? Легкая улыбка растянулась на ее губах, а пальцы быстро стали касаться экрана, набирая ответ. Мышка: И Вам добрый вечер. Ну… Она выпрямилась и крепче сжала папку с делом, которую дал ей Грейвс. — Сэр, я обещаю, что не подведу Вас. Я сделаю все, что от меня зависит, но… — Да, да, да, — произнес он в ответ, взмахивая рукой и удаляясь в сторону своего кабинета. Тяжело вздохнув, Тина открыла дело, когда услышала: — Кстати, Голдштейн. Подняв свои карие глаза, девушка снова лицезрела начальника, чья самодовольная ухмылка выводила ее из себя. — Я говорил с ребятами-эвакуаторщиками. Они так радостно восприняли новость о твоем переводе. Не могут уже дождаться его. Им так не хватает женского внимания. Сжав несчастную папку с такой силой, что пальцы побелели, а тонкий картон помялся в нескольких местах, она проводила его взглядом, полным ненависти и желания кинуть в спину несколько десятков ножей. Мышка: Неплохо. Могло быть еще хуже. А у Вас? Зануда: Хм… — Это дело не такое сложное, но если ты его провалишь, то знаешь, что будет, — сказал он, протягивая папку, но тут же снова прижал к себе так, что ее длинные пальцы не успели и края коснуться. — И только попробуй что-нибудь сломать. Убью, даже не посмотрю, что расследование не будет закончено, поняла? Тина кивнула и, наконец, получила в руки дело, из которого посыпались листы прямо на пол. Грейвс тяжело вздохнул и закатил глаза. А день только начался. Зануда: Тоже. Воспользовались советом? Мышка: Я сегодня почти не видела начальника. Но обязательно воспользуюсь. Повисло неловкое молчание. Она понимала, что сейчас жаловаться было не вариантом, потому что капитан попадался ей на глаза сегодня реже обычного, что не могло не радовать. Но и бросать разговор как-то не хотелось. Мышка: Вы из Нью-Йорка? Довольно глупый вопрос, учитывая направленность сайта, но ничего умнее ей сейчас в голову не пришло. Зануда: Да. А Вы? Мышка: Тоже. Статен-Айленд? Зануда: Манхэттен. Мышка: Ого! Вы руководитель и живете в Манхэттене. Хотела написать, что Вы, Дональд, тут делаете, но вспомнила, что он сейчас в Вашингтоне. Он усмехнулся и откинулся на спинку стула. Потирая виски, тронутые легкой сединой, мужчина глянул в окно, занимающее почти всю стену. За ним кипела жизнь одного из самых шумных и неспящих городов мира, горели огни соседних небоскребов и раздавались звуки клаксонов машин, стоявших в вечных пробках. Грейвс любил свой город, но бывали времена, что и его он утомлял. Зануда: Теперь моя очередь угадывать. Бронкс? Мышка: Бруклин. Зануда: Почти) Мышка: Я всегда хотела жить в Манхэттене. Зануда: Что-то мешает? Мышка: Цены. Когда умерли родители, они оставили нам с сестрой не так много. Я решила потратить эти деньги на покупку жилья. Подходящее было только в Бруклине. Но я не жалею. Мне очень нравится моя квартирка, а вид — просто фантастика! — на Бруклинский мост. Так что я считаю, что все равно осталась в выигрыше. Только когда Тина отправила сообщение, то поняла, что, пожалуй, это было слишком личное и не совсем правильно рассказывать это малознакомому человеку в сети. Но сделанного не изменить, и она стала ждать ответа. Грейвс нахмурился и постучал пальцами по столу. Такие темы были очень интимными, очень частными, и затрагивать их всегда было не слишком приятно, тем более, если несли они печальный характер, особенно, если случайно, как в этом случае. Зануда: Простите, я не хотел. Это личное. И мне жаль, что из-за этого Вам пришлось вспомнить что-то плохое. Повернувшись на бок, девушка тяжело вздохнула. Смерть родителей навсегда оставила след в ее жизни, изменив абсолютно все: планы, мечты, желания. Но время лечит. Пусть рана в сердце и саднила иногда, но Тина относилась к ней с трепетом, как к напоминанию, что чувствовать она еще умеет. Мышка: Ничего страшного. Я сама все Вам рассказала. Все нормально. Жаль, что по общению в сети нельзя было проверить, говорит ли твой собеседник правду или все же врет. Персиваль считал, что все же второе, но решил подправить ситуацию. Зануда: Большую часть жизни я прожил в Манхэттене, но приходилось жить во всех районах Нью-Йорка. Больше всего мне понравилось в Куинсе — самые бурные годы жизни и самые незабываемые воспоминания. Помню, как приглашал девушек на свидания под огромный каштан. Весной особенно красиво, когда он цветет и аромат разносится на несколько кварталов. Мышка: Рядом с площадкой для бега? Зануда: Именно! Вы знаете это место? Мышка: Конечно! Я приходила туда читать. Там никогда не жарко и не душно. Я тоже люблю это место. Она расплылась в улыбке, вспоминая, как брала плед и растягивалась на нем под большими кронами каштана, начиная окунаться в мир приключений или любовных страданий. Мужчина прикрыл на секунду глаза, припоминая запах цветков каштана и волнительные удары сердца, когда он стоял там, ожидая девушку и постоянно поправляя волосы, пытаясь хоть как-то себя успокоить. Зануда: Вот видите, оказывается, мы знаем одно и то же место в этом огромном городе. Мышка: Удивительно и приятно) А самое нелюбимое? Зануда: Статен-Айленд. Слишком спокойно и тихо для меня. Мы там жили с моей бывшей девушкой целый год, и я под конец начал чувствовать, что схожу с ума от медлительности всего происходящего. Правда, он не виноват, что мы расстались, но я все равно его недолюбливаю. Мышка: Извините и Вы меня, что влезла не туда, куда следует. Мне жаль и очень. Улыбка растянулась на его узких губах. А ему нет. Зануда: Все нормально. Теперь мы в расчете. И знаем друг о друге чуть больше. Разве это не хорошо? Смотря на экран телефона, Тина кивнула и прошептала: — Очень хорошо. И он снова завибрировал. Зануда: Я знаю, что может поднять Вам настроение, и Вы хоть на какое-то время забудете обо всех своих проблемах — "Пьяный Рыбак". — Пьяный рыбак? — произнесла девушка одними лишь губами и невольно нахмурилась. Мышка: А трезвый не подойдет? Тихий смех разнесся по просторной квартире Грейвса. Зануда: Вы не знаете, что это? Мышка: По отдельности — знаю, а вот вместе — нет. Зануда: Вы живете в Бруклине и не знаете, что такое «Пьяный Рыбак»? Серьезно? Она задумалась, но ничего нормального при звучании этой фразы в голову не пришло. Мышка: Простите, но нет. Зануда: Если Вы не знаете, что это, то Вы не жили ни в Бруклине, ни в Нью-Йорке. Это бар рядом с Проспект-парком. Там готовят лучшие коктейли во всем городе. Но есть одно но! Чтобы получить выпивку, надо будет спеть. Мышка: Спеть? Зануда: Да. Нужно выйти на сцену и спеть. Если всем понравится, то сможешь выпить столько, сколько влезет. Нет — придется развозить друзей. Мышка: А если я не умею петь? Зануда: А кто умеет?) Нужно стараться понравиться людям, а не точно попадать в ноты. — Куинни! — крикнула как можно громче Тина, зная, что сестра еще не спит. — Готовься! Завтра мы идем в бар. И она сдержала обещание: на следующий день, сразу после работы, нарядившись и приведя себя в порядок, ведь кто знает, каких красавцев они там встретят, сестры Голдштейн, прихватив с собой Миранду Джонс, отправились в «Пьяный Рыбак». Девушки, узнав адрес и удачно сагитировав секретаршу Грейвса, шли довольные по каменной дороге, уже думая о том, как будут веселиться. — Откуда ты узнала про это место? — спросила Миранда, быстро стуча каблучками и укутываясь в легкий плащ цвета спокойного моря. — Друг рассказал, — загадочно ответила Тина, убирая с лица пряди коротких волос, уложенных в легкие волны. С этим самым другом, если можно было назвать его таковым, они расстались почти под утро, обсуждая дома в которых когда-либо жили и почему власти города разрешают сносить почти памятники архитектуры. Дойдя до угла перекрестка, они свернули налево и сразу увидели вывеску, сияющую ярко-голубыми огоньками «Пьяный Рыбак» и что-то похожее на удочку, опускающуюся и поднимающуюся под напором ветра. — Мы на месте, — прошептала Куинни и чуть не подпрыгнула от предвкушения. Как оказалось, бар не был таким уж большим: полукруглый зал со стенами, обитыми деревом, и картинами с рыбами, широкой барной стойкой и несколькими полками разноцветных бутылок за спиной бармена, небольшими столиками и стульями с высокими спинками. А в самом дальнем углу находилась сцена с барабанной установкой, цифровым пианино и небольшим диджейским пультом. Сейчас на ней стояла невысокая и худенькая блондинка, заканчивая петь какую-то сладенькую песенку тихим голоском. Но народу здесь было много: почти все столы забиты посетителями, подпевая девушке и хлопая в ладоши, у барной стойки расположилось еще несколько, и бармены с трудом успевали приготовить все заказы, скача за стойкой и чудом не налетая друг на друга. — А здесь уютно, — сказала младшая Голдштейн, осматриваясь и счастливо улыбаясь. К ним тут же подскочил молодой парень с вьющимися светлыми волосами и горящими серыми глазами, приветствуя и приглашая присоединиться и разделить с ними эту веселую атмосферу заведения. Когда же он узнал, что все девушки впервые здесь, он сразу повел их за собой. — Думаю, здесь вам будет удобно, — проговорил он, показывая на пустой стол чуть дальше сцены, слева. — Приятного вечера и удачного выступления. — Спасибо, — поблагодарила Тина, но парня уже не было. Куинни, стянув джинсовую куртку, осталась в легком сарафанчике светло-голубого цвета, начиная вертеть головой, рассматривая других посетителей. Миссис Джонс выбрала для похода в бар черную юбку чуть выше колена и красную кофту, спрятанную под курткой, с таким декольте, что девушки невольно покосились на нее. — Что? Сегодня я тоже свободная и раскрепощенная девчонка, — ответила им Миранда и сразу взяла меню, состоящее из двух обычных ламинированных листов ярко-зеленого цвета. Сняв с себя объемный свитер крупной вязки, Тина осталась в черном топе на бретельках и единственная, кто отдал предпочтению джинсам, за что получила упрек от сестры. Пока они читали меню из многочисленных видов коктейлей, не только американских, но и мексиканских и английских, на сцену вышел новый певец, решивший сегодня не оставаться трезвым. — Всем добрый вечер, — раздался приятный мужской голос и все трое подняли глаза. В темной футболке, темно-синих джинсах и с невероятной улыбкой стоял он — капитан Персиваль Грейвс собственной персоной. Тина тут же прикусила нижнюю губу, моля высшие силы, чтобы он ее не увидел, не услышал, не, черт возьми, почувствовал. Музыканты уже заняли свои места и начали играть знакомую мелодию, а девушка все больше склонялась к своему проклятию. Потому что объяснить то, что он оказался именно тогда, когда она впервые за долгое время решила отдохнуть и именно в том самом месте, где и ей захотелось, никак нельзя. — Поехали! Его сильные руки обвили микрофон. I’ve got you under my skin I have got you, deep in the heart of me So deep in my heart that you’re really a part of me I’ve got you under my skin I’d tried so, not to give in And I said to myself this affair it never will go so well But why should I try to resist when baby I know so well That I’ve got you under my skin* Весь зал завизжал, слушая прекрасный и такой приятный баритон мужчины, который еще так озорно смотрел в зал, что вся его женская часть уже потихоньку таяла. — Он, конечно, не Фрэнк Синатра, но и я не Элла Фиджеральд, — сказала Миранда и они с Куинни расхохотались, а вот ее сестре явно было не до смеха. Она внимательно смотрела на сцену и не могла поверить своим глазам: этот красивый, веселый, сильный, с поджарым телом мужчина был ее самовлюбленным, вечно идеально одетым, ненавистным начальником. Такого просто не могло быть. Don’t you know little fool You never can win Why not use your mentality Step up, wake up to reality And each time I do just the thought of you Makes me stop just before I begin Because I’ve got you under my skin yes I got you under my skin* Зал взорвался аплодисментами, а некоторые даже встали. Тина тоже похлопала в ладошки, не сказать, чтобы с особым энтузиазмом, но вдруг он увидел ее. Нельзя не поддержать начальство. — Не убежать тебе от него, Тина, — прошептала миссис Джонс и сразу получила недовольный взгляд, холодеющий душу. Отпустив капитана минуты через две, его место занял коренастый мужчина чем-то похожий на итальянца или испанца и затянул какую-то балладу, но Голдштейн его уже не слушала. Она взглядом проследила за Грейвсом и увидела, что тот сел за столик, где располагались еще двое: женщина с короткими светлыми волосами и кожей, чуть светлее, чем у Миранды, и мужчина с ярко-голубыми глазами и черными, как уголь, волосами. Он похлопал его по плечу и, наклонившись, стал что-то шептать. Оказывается, у ее шефа есть друзья, и они ходят веселиться. То есть, Тина не удивлена этим, ведь он обычный человек, просто до этого момента она никогда не рассматривала его кем-то большим, чем своим начальником. И это странное чувство внутри ее головы медленно меняло портрет капитана Грейвса на что-то более интересное и привлекательное. Моргнув и повернувшись к девушкам, она решила перестать думать о Грейвсе, а просто повеселиться и отдохнуть. Выбор коктейлей был огромным, но, все же решив, что они хотят, путем подкупных выборов, а как иначе, Тине пришлось идти и заказывать. Она подошла к высокой и широкой барной стойке, положив руки на ее гладкую поверхность, начиная высматривать бармена. Тот находился в пару метрах от нее, готовя коктейли, и девушке пришлось ждать. Вертя головой и обращая внимание на картины рыб, на стенах и одно пугало какого-то большого морского монстра справа от сцены, девушка не увидела, как к ней подошел бармен. Из лицезрения обстановки бара ее вывел мужской голос — Пину Коладу, Кровавую Мэри и текилу. — Вообще-то, я была первая, — сказала Тина, поворачиваясь и встречаясь с ним. — Боже, Голдштейн, что ты тут делаешь? — спросил Грейвс, явно удивленный увидеть свою подопечную здесь. — Отдыхаю, сэр. Как и вы, судя по всему. Она махнула головой в сторону своего стола, где ее уже ждали. Мужчина, облокотившись локтем на барную стойку, проследил за ее жестом. — Мой друг сказал, что здесь делают самые лучшие коктейли в Нью-Йорке. Знала бы, чем закончится его совет, сидела бы дома, ела пиццу и смотрела какой-нибудь ужастик. — У твоего друга хороший вкус. Здесь, и, правда, самые лучшие коктейли в городе. Пока они болтали, бармен быстро приготовил заказ Грейвсу и поставил его на стойку. — Спасибо. — А мне Космополитен, Маргариту и мартини, пожалуйста. — Подожди, — вдруг сказал мужчина, и они вопросительно посмотрели на него. — Понимаешь, Голдштейн, здесь такое правило: «Хочешь выпить, сначала спой», а мы не видели ни тебя, ни твоих подруг на сцене. Получается, что ты нарушаешь правила заведения. Хотя, я не удивлен. Мне кажется, у тебя просто мания что-то нарушать и ломать. Спина выпрямилась, глаза сузились, руки сжались в кулаки. Тина была готова кинуться на него и прямо тут, на глазах десятков свидетелей, прибить Персиваля Грейвса раз и навсегда. Он человек? Нет! Он злой, вредный и злопамятный монстр. Не иначе. — Прошу прощения, но он прав. Я не могу вас обслужить, пока кто-то от вашего столика не споет. На лице капитана появилась довольная усмешка, которая с каждой секундой становилась все более омерзительна ей. — Хорошо. Мы споем. Запомните наш заказ. Я неплохо пою. — Буду ждать с нетерпением, — произнес капитан с наигранным предвкушением. Одарив его напоследок уничтожающим взглядом, вдруг получится, девушка вернулась к своему столу. — Кто-то из нас должен спеть, а иначе мы ничего не сможем себе заказать. Девушки переглянулись, и Миранда встала, поправляя юбку. — Сразу бы сказала. Она, пробравшись через столы, подошла к, сидевшим у самой сцены, насколько ей стало понятно потом, музыкантам и стала им что-то объяснять. Тина повернулась в сторону стойки, чтобы посмотреть, видит ли бармен, что происходит, как встретилась с темно-карими насмешливыми глазами. Грейвс все еще стоял и наблюдал за ней, не скрывая кривой ухмылки. Чертов монстр. По заведению раздалась приятная музыка и к микрофону подошла Миранда. Сильный, мелодичный голос погрузил заведения в приятную печаль, заставляя расслабиться и получить удовольствия от каждой ноты, которую она с легкостью брала. Зал поддержал ее, вспоминая слова и присоединяясь к пению. Сорвав шквал аплодисментов, женщина сразу подошла к бармену и получила их заказ. — Все проще, чем вы думали, — произнесла она, попивая свой коктейли и довольно улыбаясь. Выпив еще по парочке и осмелев, Куинни вышла на сцену и зажгла под песню Адель, пританцовывая и посылая воздушные поцелуи всем зрителям. — Это так потрясающе! — сказала младшая Голдштейн, принося коктейли и присаживаясь на место. — Такая сильная энергетика! Это шикарный бар! Да, Тинни? Ее сестра кивнула на автомате и невольно покосилась в сторону капитана и встретилась с его вопросительными темно-карими, а из-за освещения и алкоголя близкими к цвету самой пасмурной ночи, глазами. Он все еще ждал, что она споет? Ему нечего делать? Или он хочет добить ее унижением прямо тут? Хмыкнув и осушив два бокала мартини залпом, она твердым шагом подошла к музыкантам и спросила, смогут ли они сейчас ей подыграть. — Сейчас что-то будет, — со знанием дела проговорила миссис Джонс, медленно потягивая свой Космополитен. То ли алкоголь окончательно ударил ей в голову, то ли злость на начальника, но девушка подошла к микрофону и улыбнулась. — Всем добрый вечер. Я и мои подруги впервые сегодня в этом прекрасном заведении. Послышались крики в поддержку новичков. — И свое первое выступление я хочу посвятить самому молодому и самому красивому капитану полиции Нью-Йорка — Персивалю Грейвсу! Тина повернула голову и увидела благодарный кивок от мужчины. — Поехали. Заиграла музыка, и она глубоко вздохнула, снова набирая в легкие спасательный воздух. Where have all the good men gone And where are all the gods? Where’s the streetwise Hercules to fight the rising odds? Isn’t there a white knight upon a fiery steed? Late at night I toss and I turn And I dream of what I need I need a hero I’m holding out for a hero 'til the end of the night He’s gotta be strong And he’s gotta be fast And he’s gotta be fresh from the fight I need a hero I’m holding out for a hero 'til the morning light He’s gotta be sure And it’s gotta be soon And he’s gotta be larger than life! Larger than life** Женщины тут же стали подпевать известной песне, зная почти все слова наизусть. Мужчины с ними просто хлопали в ладоши, выражая поддержку певице на сцене. Та же, чувствуя небывалый прилив сил и адреналина, провела ладонью по волосам, зачесывая их назад и наклоняя стойку с микрофоном. Somewhere after midnight In my wildest fantasies Somewhere just beyond my reach There’s someone reaching back for me Racing on the thunder and rising with the heat It’s gonna take a Superman to sweep me off my feet I need a hero I’m holding out for a hero 'til the end of the night He’s gotta be strong And he’s gotta be fast And he’s gotta be fresh from the fight I need a hero I’m holding out for a hero 'til the morning light He’s gotta be sure And it’s gotta be soon And he’s gotta be larger than life! Larger than life I need a hero I’m holding out for a hero 'til the end of the night** — Не знала, что она так умеет, — крикнула Миранда, подпевая подруге. — Я тоже не знала! По всей видимости, капитан Грейвс умеет вдохновлять! Они одновременно покосились на мужчину, который внимательно следил за Тиной. I the mountains neath the heavens above Out where the lightning strikes the sea I can swear that there’s someone somewhere watching me Through the wind and the chill and the rain and the storm and the flood I can feel his approach like a fire in my blood I need a hero I’m holding out for a hero 'til the end of the night He’s gotta be strong And he’s gotta be fast And he’s gotta be fresh from the fight I need a hero I’m holding out for a hero 'til the morning light He’s gotta be sure And it’s gotta be soon And he’s gotta be larger than life! Larger than life** Заведение взорвалось аплодисментами. Все встали и не скрывали своего восторга от выступления девушки, а она, в свою очередь, ощутила себя рок-звездой перед многотысячными фанатами. Ее сестра была права — это неповторимое чувство и оно просто одурманивает тебя. При всем этом, Голдштейн не забыла и о маленькой детали. Повернув голову, ее взору предстал стоящий на ногах Грейвс и громко хлопающий в ладоши, все так же ехидно улыбаясь. Черт! Этот мужчина, даже проигрывая, ведет себя как победитель. Поблагодарив музыкантов за помощь и поддержку, она оказалась в объятиях Куинни, которая хвалила ее и удивлялась, что та так долго скрывала свой певческий талант. Дойдя до Миранды и получив и от нее дозу комплиментов, Тина скромно махнула рукой, сказав, что это из-за алкоголя и злости на одного человека. Бросив непринужденные взгляды в сторону его стола, они увидели, как капитан весело смеется и о чем-то говорит со своими друзьями. — В любом случае, ты показала ему, кто есть кто! — весело заметила Миранда, и они чокнулись бокалами. — Прошу прошения, — послышалось справа, и к ним подошел один из барменов. — Вы потрясающе пели и мы решили, что сегодня это было лучшее выступление. Поэтому примите этот скромный дар от нашего заведения. На столе появилась бутылка мартини. Девушки переглянулись и довольно улыбнулись. — Твой друг был прав, — произнесла Куинни, беря подарок в руки. — Это самое лучшее заведение в Нью-Йорке. Спустя час и пустую бутылку, три не совсем трезвые дамы вышли из заведения «Пьяный Рыбак» смеясь над какой-то глупой шуткой. Прохладный весенний ветер приятно ласкал разгоряченные лица и проникал в легкие, охлаждая тела и приводя немного в чувства. — Если бы я знала, что с вами так весело, то не вышла бы замуж! — произнесла Миранда, и все расхохотались. Когда такси для пьяненькой миссис Джонс было поймано, и они отправили ее домой, к дражайшему мужу, сестры Голдштейн собирались уже прогуляться, когда из заведения вышло знакомое им трио. Грейвс, сказав что-то мужчине и женщине, подошел к ним. Он был невероятно сексуальным в черной кожаной куртке и в свете фонарей на соседней улице. Это говорил алкоголь, определенно. — Красивое платье, Куинни, — сказал он, улыбаясь и смотря на свою подчиненную. — Спасибо, сэр. — Вас проводить? На улице уже поздно. — Спасибо, сэр, но мы дойдем сами, — подала голос Тина и чуть не икнула. — Мы не настолько пьяны, как может показаться. — Грейвс! — крикнул мужчина позади капитана. — Минутку! — Да и вообще, я ни разу не напивалась так сильно, чтобы не дойти до дома, — продолжила девушка, гордо приподнимая подбородок. — Прошлая осень. День рождение Абернати. Ты напилась до такого состояния, что повисла у меня на шее и стала рассказывать, какой ты хороший коп и что я ни в коем случае не должен тебя увольнять. Тина нахмурилась, стараясь вспомнить то, о чем он говорит: тогда она и правда слегка перебрала, расстроенная тем, что убийца двух маленьких девочек сбежал прямо из ее рук. И как бы кто ее не успокаивал, девушка все равно винила себя. Поэтому на празднике в честь тридцатилетия детектива Абернати она решила немного расслабиться и, видимо, слишком этим увлеклась. — Я испугался за преступников Нью-Йорка. Поэтому пришлось отвезти тебя домой, а потом довести до самой двери. — Ты же говорила, что добралась на такси, и водитель помог тебе подняться, — сказала Куинни, вопросительно смотря на сестру. Она на самом деле так думала. Кто же знал, что такси было автомобилем Грейвса, а водителем — он сам. — Я все еще жду своих чаевых, — весело произнес капитан, засунув руки в карманы куртки. — Извините и спасибо, что помогли мне тогда, сэр, — ответила Тина, опуская голову и смотря на свои туфли. — Всегда, пожалуйста. Ну, раз так, то удачного вечера дамы. Следи, чтобы она не потерялась по дороге. Я рассчитываю на тебя, Куинни. Девушка кивнула, довольно улыбаясь, пока ее сестра подняла голову и проводила своего начальника удивленным и слегка недовольным взглядом. — Ну и ну! Тебя пьяную до дома довозил сам Грейвс, а ты мне слова не сказала, — начала младшая Голдштейн, когда они пошли в сторону дома. — Как ты могла? — Я сама этого не помню! — Ну да, конечно. Грейвс прав — за тобой надо следить, когда ты пьяная. А то вот так выйдешь замуж и ничего не вспомнишь. Нахмурив свой лоб, Тина, легко толкнула сестру своим бедром ее и неспешно побежала вперед. — Ай! Ну, ты у меня получишь, Порпентина! Куинни, задорно смеясь, побежала за ней, наслаждаясь прохладным ветерком в своих волосах и уютной ночной тишиной. * — Frank Sinatra — I’ve Got You Under My Skin ** — Bonnie Tyler — Holding Out For A Hero