Чат для одиноких

— Коллеги, — сказал Грейвс, медленно двигаясь вперед. Он выстроил подчиненных в длинную шеренгу около своего кабинета и говорил как можно спокойнее и серьезнее. — Впереди нас ждут тяжелые времена. — Последний сезон «Игры Престолов»? Мужчина повернулся и недовольно посмотрел на Курта. Тот замолчал, опустив голову вниз. — Очень тяжелые времена. К нам едет проверка. По отделу послышались недовольные восклицания, тяжелые вздохи и легкая ругань. — Да, коллеги, — продолжил капитан, останавливаясь и разворачиваясь к ним лицом. — Поэтому вам нужно подправить отчеты, привести рабочие места в порядок, подчистить вещдоки, но не брать белые порошки, таблетки и ампулы, вам ясно? Его взгляд врезался в Ли и Ковальски. — Мы же не хотим, чтобы было как в прошлый раз, когда вы по всему участку «ловили бумажных мышей», верно? Они одновременно закивали. — И ведите себя, как настоящие копы, а не дети, которым дали полицейские значки и оружие. Если все понятно, то свободны. Переглянувшись, все стали расходиться к своим столам, лишь Тина осталась стоять на месте. Это заметил Грейвс, вопросительно приподнимая брови. — Сэр, а разве Вы не будете прятать меня, как в прошлый раз? — Прятать тебя, Голдштейн? Зачем? Ты же лицо нашего участка: милое, заспанное, осунувшееся и бледное. И куда же я спрячу такую прелесть? Повернувшись, капитан направился в свой кабинет, оставив девушку в недоумении. — Это был комплимент, сэр? — спросила она, смотря ему в след. — Может быть! Мышка: То есть ты тоже государственный служащий? Отправив сообщения вечером того же дня, Тина откусила приличный кусок шоколадного батончика. Куинни, перед тем как отправиться в тренажерный зал, приготовила что-то зеленое, склизкое и явно не с этой планеты, назвав это ужином и наказав все съесть. Еще раз покосившись на сковородку, она с нескрываемым удовольствием доела шоколадку и взяла в руки вторую. Зануда: Да. Какое совпадение! Может, мы с тобой и виделись на приемах в мэрии? Мышка: Сомневаюсь. Я птица не такого высокого полета, как ты. Зануда: Буду считать это за комплимент. Мышка: Он им и был. Думаю, где мы могли видеть друг друга — это налоговое управление. Грейвс захохотал, ставя чашку с кофе, чтобы не пролить его на себя. Зануда: В этом я точно уверен) Мышка: Я тоже) Мышка: А к вам приезжает проверка? Зануда: Да, к сожалению. Мышка: И к нам. Все взволнованы и стараются исправить все побыстрее. Но если судить по нашему начальнику, то дела не так плохи, как мы сами считаем. — Мне кажется, он с утра выпил, — сказал Абернати, наблюдая за жестикуляцией капитана, который что-то объяснял Миранде. — Нет. Я уже сегодня говорил с ним, и от него не пахнет, — ответил Ли, тоже не сводя взгляда с мужчины. — Ты знаешь, сколько есть способов уничтожить запах алкоголя. Тысяча и один. Уверен, что Грейвсу парочка известна. А иначе как объяснить, почему он такой спокойный, бодрый и уравновешенный? В прошлый раз он обещал отрезать нам головы и повесить их на стены над камином, как охотничьи трофеи. Но сейчас… Он указал на довольного начальника, улыбающегося своей секретарше, выходящей из кабинета. После чего плюхнулся на кресло и покрутился на нем раз. — Он закинулся колесами, — проговорил Курт, и его коллеги кивнули в знак согласия. Мышка: А твой шеф? — Если они найдут что-то не то, или ты и твои ребята нарушили что-то серьезное, и я потеряю голоса избирателей, я сама кастрирую тебя, Грейвс! Зануда: Не так миролюбиво, как хотелось. Боишься проверки? Мышка: Нет. Не думаю, что на меня это как-то повлияет. Я же не начальник, как некоторые. Откинувшись на мягкую спинку дивана, мужчина хмыкнул. Мышка: Тем более я почти ничего не боюсь. — Серьезно? — его приятный голос разрезал тишину квартиры, от которой не скрылись нотки иронии. Зануда: Совсем? Мышка: Лишь некоторых вещей, но таких, как правительственная проверка — нет. Зануда: Какая смелая девушка мне попалась. Хорошо. И чего же такие, бесстрашные, как ты, боятся? Тина показалось, или он ее только что уколол? Странное чувство, что это так на кого-то похоже, поселилось внутри. Однако оно не вызвало каких-то негативных чувств. Лишь губы изогнулись в ехидную улыбку. Мышка: Не могу. Это тайна. Вдруг ты решишь эти сведения применить против меня? Зануда: Конечно! А ты как думала, что я спрашиваю о них просто так? Я сижу с блокнотом и готов записывать все злобные планы против тебя. Все начальники государственных учреждений так делают. Мышка: Я так и думала, если честно, но хотела, чтобы сознался в этом сам. Зануда: Какая хитрая) — А ты как думал? — сказала девушка и на секунду задумалась. Мышка: Я боюсь улиток, грозы и потерять сестру. Отправив ответ, она перечитала его и решила, что не так уж это и много для «бесстрашной девушки» Зануда: Да, не густо. Планов и не построить. Улиток весной в Нью-Йорке не найти, грозу просто так не вызовешь, а убийство — крайняя мера. Так что живи) Мышка: Спасибо, очень благородно с твоей стороны. Твоя очередь. Грейвс нахмурил лоб, задумываясь. Давно у него интересовались, чего он боится? Наверное, потому что многие, глядя на него и узнавая о его репутации, просто решали, что у такого человека нет страха, а лишь сила и мужество. Это, пожалуй, было самым популярным и самым глупым заблуждением о нем. Зануда: Я боюсь потерять работу. Я посвятил ей половину своей жизни и не хочу лишиться любимого дела. Я боюсь потерять друзей, с которыми столько всего пережил. Боюсь за своих подчиненных, ведь если кто-то свернет им шею, я умру от зависти. А еще я боюсь сов, но это детская травма. Зануда: Да, для бесстрашной девушки у меня слишком много страхов. Мышка: И не говори. Не быть тебе ею. Придется смириться с тем, что ты очень интересный и преданный своему окружению человек, который умрет, услышав уханье совы. Зануда: Чувствую я, этим меня будут долго попрекать. Мышка: Ага. Как можно их не любить? Они такие милые и у них такие красивые глазки! А крылья какие! Зануда: Такие же милые, как и улитки, со своими домиками на спине и рожками. Прелесть просто! Мышка: Нет! Они так медленно ползут, и после них остается эта слизь! От воспоминаний об этом Тину передернуло, словно это существо было сейчас где-то рядом, готовясь подползти и испачкать ее этой гадостью. Зануда: Я уже мечтаю подарить тебе одну такую. И даже знаю, где ее найти. Мышка: Нет! Молю! Только не это! Мужчина расхохотался, представляя, какой страх окутывает ее при виде несчастного создания. Мышка: Тогда я подарю тебе совенка. Зануда: И встретимся в больнице с инфарктами. Я не против. Мышка: Я тоже) Зануда: И мне лестно, что ты считаешь меня интересным и преданным. Мышка: Как сова. Зануда: А ты знала, что у улиток двадцать пять тысяч зубов? Мышка: Нет! Пожалуйста! Закончили они общение на рассуждении об остроте совиных когтей и выразительности улиточных рожек в начале третьего ночи. Конечно, девушка легко могла написать, что ей пора, ведь Грейвс не упустит момент продать ее на органы, увидев спящей на столе, и поделиться деньгами со свидетелями за молчание, но ей не хотелось заканчивать этот глупый, но такой уютный, словно они знают друг друга целую вечность, разговор. Представляя довольное лицо капитана, плавающего в ванне с деньгами и радующегося, что избавился от нее, Тина уснула. На следующее утро, придя в участок, ее взору предстал он — Персиваль Грейвс в форме капитана полиции, облокотившись на дверь собственного кабинета, стоял и недовольно смотрел на всех присутствующих. Видимо, такой вид ему не очень нравился. Чаще мужчину можно было увидеть в штатском: костюмы, жилетки с рубашками, свитера. Но проверка требовала соблюдения всех правил, а значит, даже ему приходилось терпеть. — Шикарно выглядите, капитан! — крикнул один из Ли. — Потрясающе! — поддержал его второй. — Вы в отличной физической форме, сэр, — добавил Ковальски, с нескрываемым восхищением глядя на начальника. — Выглядите очень воинственно! — как можно слаще проговорил Абернати. Тина молча перебирала документы на столе, делая вид, что ничего не слышит и не видит, пока остальные хвалили и чуть ли не поклонялись Грейвсу и его внешнему виду. — Голдштейн, а ты что скажешь? — вдруг услышала она его голос. — Все же приятно узнать мнение такой молодой девушки, как ты. Хмыкнув и пробубнив себе под нос, что кто-то хочет подкормить свое эго новой порцией лести, ей пришлось все бросить и подойти к капитану. — Что скажешь? Она безразлично осмотрела его с ног до головы. Да, все были правы: Грейвс выглядел восхитительно! Подтянутый, о чем говорили те участки ткани, которые вплотную ложились на тело; статный, нужно было только посмотреть на его выдержку, пусть и некоторое недовольство можно увидеть в темно-карих глазах; ухоженный, и ничего, что седины в волосах немного прибавилось; красивый, чьи черты лица ничем нельзя испортить, даже ухмылкой на губах, будто знает, какие сейчас мысли у нее в голове. — Вау! — восторженно воскликнула Тина, прекращая любоваться начальником. — Это просто фантастика! Ухмылка превратилась в победную улыбку. — Вы обязаны мне дать адрес Вашей химчистки. Форма как новенькая! — Умеешь ты делать комплименты, Голдштейн, — сказал мужчина, чьи уголки губ опустились вниз. — Учусь у профессионалов, сэр, — довольная собой ответила девушка и вернулась на свое рабочее место. Миранда тихо засмеялась, но, получив злобный взгляд шефа, сразу перестала, решив сегодня не становиться его первой жертвой. В отделе же стало невыносимо тихо и спокойно: вся суета, возня, шумы и крики, разговоры и споры за пончики прекратились, превращаясь в тишину, ощутимо давившую на нервы. — Вы хоть можете сделать вид, что работаете, если не собираетесь этого делать на самом деле? — поинтересовался Грейвс, нервно стуча пальцами по ближайшей стене. Все, словно ожидающие этой команды, стали шуршать бумагами, скрипеть ручками и карандашами, тихо кашляя и создавая привычные звуки, правда ужасно фальшивые и слегка переигранные. Во всей это песне работы раздался какой-то писк, а через секунду Роберт, рыжий парень с огромным количеством веснушек на лице, которые становились особенно яркими весной, поднял руку со смартфоном и крикнул: — Сэр, это был Крис. Уже тут. Глубоко вздохнув, капитан спрятал руки в карманы форменных брюк и уставился на дверь. Через минуту та открылась и ножка в элегантной туфельке переступила порог участка, неся с собой холод. Холод власти, холод решительности и аромат духов «Ледяная графиня». — Персиваль Грейвс, — произнес спокойный до ужаса голос. — Мэри Лу Бэрбоун, — ответил он как можно дружелюбнее и улыбнулся. Эта женщина, мисс Бэрбоун, была прислана сюда из Вашингтона, чтобы оценить и проверить, как работает полиция и правильно ли тратить налоги граждан на жалования этим ребятам в темно-синей форме. Тина наклонила голову и оценивающе посмотрела на гостью: короткое каре, выглядившее старомодно, плащ цвета перезрелого баклажана, который был ей великоват, и туфли, явно с ортопедическими стельками. Их с Куинни тетя Клэр пользовалась такими же, и из-за этого ее походка была немного другой, едва заметно пружиня. — Рада нашей встрече, капитан, — продолжила она, подходя к мужчине. — Взаимно. Прошу. Грейвс открыл перед ней дверь своего кабинета и, пропустив вперед, пошел следом, заметно закатив глаза. Много слухов шло про эту женщину и один интереснее другого: кто-то говорил, что мисс Бэрбоун усыновила троих детей, лишь бы получить одобрение окружающих и повышение по должности; другие же поговаривали, что она несколько лет влюблена в Грейвса и постоянно забирает место его работы под проверку, сам капитан взаимностью не отвечал, но и не отталкивал слишком далеко, чтобы не лишиться работы; а третьи считали, что Мэри Лу — охотница на ведьм, и бегите все те, кто встанет у нее на пути. — Охотница на ведьм? Ты спятил, Курт? — спросил его Абернати, перешептываясь и нервно косясь на дверь кабинета начальника. Та была стеклянной, и в ней прекрасно было видно раздраженное лицо Грейвса. — Да. Он в детстве лежал в психушке, — ответил за брата Кит и тут же получил бумажным шариком по лицу. — Заткнись! Не говори глупости! — А потом было то, что в фильме «Пролетая над гнездом кукушки». — Я убью тебя, Кит! Обещаю! — шипел парень, грозя кулаками брату. Тина улыбнулась, видя очередную перебранку близнецов и считая, что их ссорам с сестрой далеко до этих. — Ты увел у меня Джессику! — сказал сквозь зубы один из Ли, черт знает какой, их только капитан мог различить. Тут послышался щелчок, и дверь кабинета открылась. — Я осмотрю тут все, а Вы работайте. Не хочу отвлекать Вас от ловли преступников. Грейвс кивнул, и было видно, как его грудь высоко поднялась и медленно опустилась в тяжелом вздохе. Он вернулся в свой кабинет и сел так, что мог увидеть в стеклянной двери половину отдела по диагонали. Мисс Бэрбоун, решив не уделять внимания обстановке в отделе, сразу перешла к его работникам, подходя к каждому и как можно тише что-то с ними обсуждая. Девушка исподлобья за всем этим наблюдала, изредка бросая взгляд на дверь и видя темно-карие, следящие за всем происходящим, глаза. — Офицер Голдштейн? Она повернула голову и встретилась с приятным женским лицом, слегка тронутым морщинами и косметикой, чьи следы, особенно тонального крема, виднелись на скулах. — Да, — ответила Тина тихо и жалобно, чем сама себя удивила. — Вы же живете в Бруклине, верно? — Да, мэм. — А почему Вы не попросили перевода в один из бруклинских участков? Там поспокойнее, да и меньше дел. К тому же, Вам будет удобнее добираться от дома до работы. Увидев, что Мэри Луи говорит с Голдштейн, кулак, подпиравший правую руку Грейвса, сжался сильнее. — Потому что мне здесь нравится работать, мэм. Я знаю этих людей не первый год, и капитан… Я бы хотела остаться здесь, под его руководством, — честно призналась она, сама осознавая, что пусть Грейвс и был противным, самовлюбленным и вредным монстром, все же он отличный руководитель, стратег и готов стоять за своих подопечных до последнего, в промежутках обещая им жестокие расправы собственными руками. Бэрбоун хмыкнула с легким намеком на брезгливость и пошла дальше. Не прошло и часа, а она уже покидала их. Капитан скрывал радость от этого, как только мог, но чуть приподнятые уголки губ говорили сами за себя. — Отчет придет Вам где-то через неделю, капитан Грейвс. У Вас тут… мило. — Спасибо. Поправив воротник плаща, она посмотрела по сторонам и добавила: — Рада была увидеть Вас снова. Надеюсь, что следующая наша встреча произойдет как можно раньше. Его челюсть сжалась, а на губах были почти слышны слова совсем не лести на это пожелание, но он сдержался и лишь кивнул. Не сказав больше никому ни слова, Мэри Лу Бэрбоун, на прощание одарив Тину презрительным взглядом, покинула участок капитана Грейвса, оставляя его и его работников в легком смятении. — Что она спрашивала? — поинтересовался мужчина, и в голосе послышалась хрипотца еще не ушедшей злости. — Почему мы работаем здесь, а не переведемся ближе к месту проживания, — ответил за них Ковальски, и все кивнули в знак согласия. — «Обожаю» эту женщину. Ладно, работать! — крикнул он, возвращаясь в свой кабинет, но у самого порога все же добавил. — Напиваться с облегчением будете вечером. Это, как официальное разрешение на вечеринку от сурового родителя, было встречено криками радости и предвкушения предстоящего веселья. Девушка, все еще смотря на дверь, которая захлопнулась за проверяющей, перевела взгляд на начальника и встретилась с его усталыми, но не потухшими, огоньками глаз цвета крепкого кофе без молока. — Пейте, пока не пришел отчет о нашем участке со всеми нарушениями и жалобами и я вас всех не перестрелял, как поросят на охоте. Хлопок, и дверь из стекла закрылась за властной фигурой начальника. — Ну, еще лучше! Может быть, это наша последняя попойка! Надо оторваться, ребята! — провозгласил Абернати, и его встретили одобряющие возгласы. Девушка, не слушая их, смотрела, как напряженная спина капитана стала медленно расслабляться, а плечи слегка опустились вниз, только сейчас понимая, как много значит для Грейвса его работа.