Чат для одиноких

Зануда: Готова? Мышка: Почти. Мышка: Вот теперь точно. Тина сильнее укуталась в плед и подняла свою голову, наблюдая за россыпью звезд, что блестели на небосводе. Теплый воздух легко касался кожи лица, словно играя с поздними прохожими. Зануда: Уверена? Мышка: Ну. Мышка: Да! Зануда: Теперь будем ждать. Кивнув экрану телефона, она перевела взгляд на небесную темноту и глубоко вздохнула. Весенняя ночь пьянила своей свободой и желанием сделать что-то невероятное, пусть и глупое. Мышка: Я в детстве хотела стать астрономом. Зануда: Правда? Мышка: Да. Мышка: Я очень сильно увлекалась астрономией и грезила о настоящем телескопе, но мы не могли себе этого позволить. Мышка: А потом родителей не стало и пришлось забыть об этом. Грейвс, прочитав последнее сообщения, снова почувствовал, как перешел ту черту, что заведомо нарисовал себе и обещал даже не смотреть на нее. Он понимал, что эти разговоры ничего кроме печали не приносили девушке, поэтому всегда пытался переводить тему в более приятное русло. Зануда: Насколько я помню, тебе не понравилось лунное затмение. Мышка: Неправда! Мышка: Просто в книгах было куда больше написано, чем я увидела. Вот и все. Зануда: Какое разочарование! Мышка: И не говори. До нужного времени было еще десять минут, но карие глаза девушки снова устремились в ночную темноту. Звезды из-за отсутствия луны ярко сияли своим холодным, но притягательным светом, заставляя смотреть еще и еще, гадая, за сколько световых лет они находились и если на них кто-то, кто тоже смотрит в свое небо и задается тем же вопрос. Зануда: А я в детстве хотел стать пожарным. Помогать людям, быть смелым и отважным. Зануда: Помню, мой дедушка подарил мне пожарную машинку. В ней даже раскручивался шланг. Зануда: До сих пор целая и хранится дома. Мышка: Вау! И твоя мечта сбылась? Зануда: Нет. Мой отец хотел, чтобы я пошел по его стопам, но меня надолго не хватило. Я все еще мечтал помогать людям, и моя мечта сбылась, правда, немного иначе. Губы коснулись края металлического чехла смартфона, чувствуя холод на обветренной коже. Мышка: И ты счастлив? Зануда: Да. Я люблю свое работу. Пусть и я не пожарный, но все равно помогаю людям. Только мои подчиненные ведут себя, как маленькие дети, хотя все уже давно взрослые люди. Они часто меня позорят и раздражают, особенно пара-тройка, но я счастлив. Видеть, как они пытаются себя оправдать — это бесценно) Мышка: И жестоко! Зануда: Чувствую, опыт имеется, да? Хмыкнув, Тина тут же припомнила Грейвса и все его слова, которая она слышала, если делала что-то не так. Мышка: Это бывает со всеми. И с тобой тоже было, признай! Зануда: Нет. — Ну конечно! Зануда: Хорошо, было! Но когда я оправдывался, там не было динозавров, единорогов и летающих машин. Это точно! Мышка: Точно?) Зануда: Может, пару раз, но и то абсолютно случайно) Мышка: Это больше напоминает правду. Она опустила смартфон на пол и взяла в руки горячую кружку какао. Пусть он и не был таким вкусным, как у Куинни, но сейчас ей был важнее не вкус, а температура напитка, что грела желудок, разнося это тепло по всему телу. Зануда: А ты счастлива? Пальцы остановились в воздухе, а брови слегка сдвинулись, читая сообщение. Счастлива ли она? Такой простой и одновременно сложный вопрос Тине Голдштейн не задавали уже много лет. Счастлива она сейчас? Когда ее младшая сестра находится неизвестно где и непонятно, что будет дальше? Счастлива ли, что сейчас сидит одна, закутавшись в плед и чувствуя себя такой ничтожной в этом мире? Счастлива она, слыша издевки начальства и коллег по работе, делая вид, что все нормально и к этому привыкла? Нет, не счастлива. Но, сидя на крыше, когда ветер вдруг решил растрепать ее волосы еще больше, которые с новой силой лезли в глаза; когда руки тянулись каждый раз к смартфону, стоило тому издать хоть какой-то звук; когда внутри медленно растекалась потребность быть с тем человеком, которого ты не видела, ни разу; когда желание почувствовать его рядом с собой почти такое же, как и помириться с сестрой, можно было сказать, что по-своему, в непривычном смысле, девушка была счастлива. Мышка: Сложно сказать, если честно. Мышка: Если говорить о работе, то я выбрала то дело, где мне нравилось все. Но со временем я поняла, что ничего не умею и все делаю неправильно. Мышка: Мой начальник не забывает мне об этом напоминать. Мышка: А что касается жизни в целом, то я не буду обманывать и скрывать, что общение с тобой делает мои дни ярче и приятнее. Мышка: Надеюсь, я ответила на твой вопрос. Зануда: Чем больше я читаю о твоем начальнике, тем сильнее мне интересно с ним познакомиться. Определенно, он что-то среднее между Фредди Крюгером и Джеком Потрошителем. Как он может обижать такую очаровательную девушку, как ты? Ума не приложу. Прикусив нижнюю губу, Тине стало немного жарко, и на щеках появился легкий румянец. Мышка: Выглядит он намного лучше тех двоих. Он красив, для мужчины, умен и у него красивый голос, но я категорически ему не нравлюсь. Точнее, методы моей работы, которые значительно отличаются от его. Зануда: А ты не думала, что, может, все наоборот? Мышка: Наоборот? Зануда: Может, ты ему как раз и нравишься, и так он привлекает твое внимание. Воображение рисовало ее, вечно растрепанную, несобранную и такую неумеху, и капитана Грейвса, которому больше всего подходило слово «идеальный», нежели его собственное имя. Мышка: Нет. Это точно нет. Мышка: Во-первых, я уверена, что не в его вкусе. Таким людям, как он нравятся совсем другие девушки. А точнее полная противоположность меня. Мышка: Во-вторых, он против служебных романов. Любовь не должна мешать работе. Как-то так. Зануда: Согласен со вторым и рад за первое: не нужно будет воевать за тебя с этим «мистером Недотепой», раз не видит такое чудо рядом с собой. Краска с новой силой хлынула к лицу, и она была безумно рада, что он ее сейчас не видел. Как и то, что губы растянулись в глупую и довольную улыбку. Мышка: Ну его! Мы и так часто говорим о нем. Мышка: Признайся, а у тебя были отношения на работе? Грейвс нахмурил лоб и стал стучать пальцами по клавиатуре. Зануда: Могли быть. Зануда: Года четыре назад ко мне в отдел поступила довольная милая девушка. Мне она понравилась, и я был готов пригласить ее на свидание и пойти дальше, но в тот момент я только получил повышение и просто побоялся брать на себя столько ответственности. И спустя пару лет я понял, что, возможно, был прав: она не смогла оправдать мои надежды и начала теряться в толпе остальных коллег. Мышка: Тебе ее жаль? Зануда: Мне не жаль ее. Зануда: Мне обидно за нее. Я же знаю, какой в ней потенциал и что она может, умеет делать. Ей просто не хватает той силы, чтобы была раньше. Зануда: Что есть в тебе. Ей так хотелось написать, что его бы слова в голову Грейвса, но передумала, начиная касаться подушечками пальцев экрана. Мышка: Ты правда думаешь, что во мне есть потенциал? Мышка: Или ты предлагаешь работать у себя? Зануда: Знаешь, еще чуть-чуть, и я действительно уволю ту девчонку и возьму тебя под свое крылышко. Научу всему и уверен, что у тебя получится намного лучше, чем у нее) Зануда: А если серьезно, то я чувствую в тебе ту силу и то желание, что заставляет идти вперед, несмотря на всю сложность и тяжесть пути. И это мне очень нравится и сильно привлекает в тебе. Зануда: А еще страх улиток и черное белье — без него никуда) Легкий смешок сорвался с ее губ. Мышка: Я была уверена, что зацеплю тебя им. Зануда: Еще как! Оно мне уже снится! Мышка: И зовет к себе? Зануда: Призывает) Мышка: Распутное какое! Зануда: Все в хозяйку) Она только хотела написать, что это не так, но не успела. Зануда: А у тебя был роман на работе? Мышка: Да. Зануда: Серьезно? Мышка: Это нельзя назвать романом, но мы ходили на свидание, и я даже поцеловала его в щечку. Зануда: То есть мне все же готовить своего боевого коня и пику? Мышка: Не стоит, мой благородный рыцарь, мы остались друзьями и до сих пор работаем вместе. Зануда: Ну, раз он мне не конкурент, то рыцарь снова пошел пить вино и смотреть на выступления местных фокусников) Мышка: Не увлекайтесь, сир, а то пропустите все самое интересное. Окна гасли одно за другим, оставляя своих хозяев в темноте и давая возможность отправиться в мир грез и сновидений. Только фонари несли свою службу, отдаваясь оранжевыми бликами пыли, что поднималась при любом движении на улице и отражались даже на такой высоте, где сидела девушка. Мышка: Ты не жалеешь? Зануда: Что не вызвал твоего поклонника на дуэль? Зануда: Немного) Мышка: Что не пошел дальше с той девушкой и не закрутил с ней служебный роман? Зануда: Нет. Тогда бы я не познакомился с тобой. Будильник на ее смартфоне сработал, и Тина подняла голову вверх, вглядываясь в хитроумные сплетения темноты, звезд и их ледяного блеска, создававшие незабываемую и непередаваемую картину. Зануда: А ты? Зануда: Не жалеешь, что у тебя не получилось с тем парнем? Мышка: Нет. А иначе я бы никогда не узнала такого человека, как ты. Небосвод пересек белый блик с длинным хвостом, разрезая ночную тьму по диагонали. Он исчез так же быстро, как и появился, оставляя лишь воспоминание. Звездный дождь начался весьма скромно, но девушка внимательно всматривалась, стараясь в полной мере оценить и насладиться этой обстановкой. Очередная звезда мелькнула и, задержавшись всего на миг, пропала из виду. Мышка: Началось! Зануда: Да. Не забудь загадать желание) Вертя головой в поисках еще одной упавшей звезды, она увидела ее. Такую яркую, с длинным хвостом, рассекавшим все небо. Глубоко вздохнув, девушка закрыла глаза, сжалась и лишь губами прошептала свое желание. И пусть она уже выросла из того возраста, когда самое сокровенное можно доверять небесным телам, находившимся за сотни или миллионы лет от них, ей все же хотелось верить в чудо, в нечто волшебное, неосязаемое, обитающее среди них, прямо тут, делавшее мир чуть лучше и прекраснее. И, она была готова поклясться, именно сейчас она почувствовала, будто кто-то обнял ее за плечи и положил свой тяжелый подбородок на темную макушку. Тина вдохнула, чтобы прогнать эту иллюзию, когда почувствовала аромат. Такой приятный и такой знакомый. Его аромат. Аромат всего Нью-Йорка и в отдельности нескольких улиц: новой одежды с Пятой авеню, которая притягивала к великолепным витринам и огромным вывескам с распродажами; дорогих духов, чьи благоухания тянулись вдоль всей Уолл-Стрит и терялись где-то в колоннах здания фондовой биржи; свежих фруктов, почему-то преимущественно цитрусовых, недалеко от площади Юнион-сквер с их добродушными и болтливыми продавцами; букетов цветов, запах которых так приятно щекотал ноздри любителей Бродвея и всех театралов; легкое амбре чистящих средств, переносимое ветром от Музейной Мили с многочисленными экскурсиями, и дух всех кухонь мира, которым так богата Мэдисон-авеню, где всегда разыгрывался аппетит. Аромат ее незнакомца — это весь Нью-Йорк, который так же будоражит сознание, заставляя смотреть на мир под другим углом, заботясь и выслушивая все те глупости, что творились у нее в голове и хранились в сердце. Он и она — часть этого безумного, но прекрасного города. И разве это не волшебство, что, будучи незнакомыми, их уже связывал он? Грейвс, стоя у окна в пол, смотрел на небо, но из-за света небоскребов очень сложно было хоть что-то рассмотреть. Он хотел уже уйти, когда заметил яркую падающую звезду, двигавшуюся по диагонали и готовую вот-вот исчезнуть за горизонтом. Усмехнувшись и вспомнив, что написал девушке, мужчина сделал глоток из бокала, что держал в руках, и вдохнул полной грудь. На долю секунды кожей ощутил легкое покалывание на левом плече. Повернувшись, его темные глаза быстро осмотрели все вокруг. Тут никого не должно было быть, кроме него самого. Нахмурив лоб, он сразу успокоился, снова взглянув в окно. Пусть ему и не удалось увидеть во всей красе звездный дождь. Ничего страшного. Главное, чтобы его Мышка насладилась им в полной мере, не уснув на крыше.