Чат для одиноких

— Удачного дежурства, Ли, — произнес Грейвс, выходя из своего кабинета и закрывая дверь. Братья подняли на него свои глаза и устало улыбнулись. — И тебе, Тина-Тина-Порпентина, — весело добавил он, идя мимо ее стола. Тина лишь тяжело вздохнула и едва заметно кивнула. — А Вам удачного свидания, сэр, — послышался мужской голос со стороны. Остановившись, капитан улыбнулся и вышел из отдела под удивленный взгляд девушки. Она и не знала, что у него кто-то появился. Да, слухи слухами, а сейчас они почти получили подтверждения. — Вот кто тебя за язык тянул? — спросил один из Ли другого. — А что такого? Миранда говорила, что у него кто-то появился. Вот я и решил, что… — Прекрати общаться с этой женщиной! Она нас постоянно подставляет! — Неправда! — крикнул второй Ли и встал со своего места. — Она хорошая! Ее кексы просто божественны! — Какая ты продажная задница! И как только ты стал копом? До сих пор удивляюсь. Слушая очередную перепалку между братьями, Голдштейн смотрела в окно, где был виден свет фонарей, зажигавшихся друг за дружкой. Их теплое свечение лилось на дорогу, по которой спешили люди, стараясь быстрее вернуться домой и расслабиться. Услышав какой-то шум, она повернула голову и увидела, как один брат пытается с помощью ножа для резки бумаги соорудить гильотину для другого. Понимая, что тут лишняя, Тина встала из-за стола и вышла из отдела. Облокотившись на стойку, за которой всегда сидел Даут, она тяжело вздохнула. Почему-то новость о девушке Грейвса весьма ощутимо ее расстроила. Конечно, он был видным мужчиной, и это отрицать было бы глупо, но почему-то ей больше нравилось знать, что он одинок. А теперь… Теперь у него кто-то есть. Кто-то красивый, умный и идеальный, такой же, как и он сам. С такими же глазами, в которых можно утонуть и в которых появляется завораживающий блеск, несравнимый ни с чем. С таким же тихим голосом, пропитанным уверенностью и легкой иронией, проникавшим внутрь тебя и вселявшим то же самое, словно гипноз. С такими же длинными пальцами, как у пианистов, и от нее так же потрясающе пахнет морским прибоем и свежестью, как после дождя. Из потока мыслей ее вывела легкая вибрация. Достав телефон, Тина посмотрела на экран. Зануда: Как поживает самая очаровательная девушка Нью-Йорка? Мышка: Неплохо. Зануда: Что случилось у моей улиточки? Почему она грустная? Мышка: Почему ты решил, что я грустная? — А кто будет весел на дежурстве с двумя идиотами? — спросил сам себя Грейвс и стал печатать ответ. Зануда: Чувствую. Что случилось? Тина промедлила секунду, задумываясь, стоит ли ему рассказывать про свои странные ощущения или лучше промолчать? Мышка: Ты когда-нибудь печалился, если узнавал, что у кого-то появилась пара? Нахмурив лоб, мужчина потер подбородок, задумываясь. Да, когда он учился в полицейской академии, то были случаи, когда известия о том, что девушка, которая ему нравилась, начала с кем-то встречаться, его расстраивали, но потом это прошло, вызывая только радость за них и не больше. И тут на его губах появилась веселая улыбка и понимание. Зануда: Давно еще. А что? Мышка: Просто интересно. — Не ври мне, Тина. Зануда: Неужели?) Твой бывший стал с кем-то встречаться, и тебе это неприятно? Мышка: Начальник. Чертовы братья Ли еще могут принести пользу. Определенно! И он это понял только что. Зануда: И тебя это задевает? Мышка: Странно, но да. Сама не понимаю почему. Зануда: Может, у тебя к нему все же есть чувства? И мне пока не стоит убирать далеко свои рыцарские доспехи?) — Чувства? — спросила она сама себя, понимая, что вопрос настолько же глуп, настолько и сложен. Есть ли у нее чувства к капитану Персивалю Грейвсу? Чувства к человеку, который откуда-то узнал ее старое прозвище и теперь называл только так? Чувства к тому, кто оставил ее с Ли, которых больше волнует собственные взаимоотношения, нежели работа? Чувства, которых нет и в помине? Да. Точно нет и быть не может. Мышка: Прячь доспехи, совенок. Нет никак чувств. Дело в другом. Зануда: В чем же? Мышка: Понимаешь, мне просто интересно и обидно. Мышка: Интересно посмотреть на его избранницу. Какая она. Мышка: И обидно, что я не такая идеальная, как она. А она идеальная, потому что на других он бы и не посмотрел. Грейвс нахмурился. Этот разговор был ему на руку, ведь он раскрывал, пожалуй, самую главную причину проблем девушки. Зануда: Знаешь, я на собственном опыте понял, что идеалов нет и никогда не было. Запомни это. Для тебя человек может показаться слишком высоким или худым, плохим и ужасно нудным, а для другого он все. Другой не видит этих недостатков. Ему просто этот человек нравится таким, какой он есть. Для него он — идеал. Зануда: И твой начальник — не исключение. Он мог встретить совсем другого человека, чем ты себе ее представляла, но ему она нравится. Зануда: Я уверен, что и ты для кого-то идеал. Мышка: Уверен? Зануда: Да. Для меня. Ты умная, веселая и очень милая. Ты просто клад, который почему-то никто не видит. Или не хочет видеть по каким-то глупым причинам. На ее лице появилась смущенная улыбка, когда девушка снова пробежалась по строчкам его ответа. Глаза загорелись, и стало так тепло, словно кто-то ее обнял, защищая от всех дурных и противных мыслей. Мышка: Это правда? Зануда: Конечно. Я как раз сейчас смотрю на свои доспехи. Нужно их отполировать как следует, чтобы сияли на солнце! Тина тихо засмеялась, представляя рыцаря на коне в доспехах, на которые больно смотреть, потому что лучи солнца переливались на их блестящей поверхности. Мышка: Я бы на это посмотрела. Зануда: И оценила бы их. Мышка: И не только их. А как же конь? Почему-то при этих словах мужчина сразу подумал об Эрике. Странно, почему? Зануда: Насчет него не волнуйся — он тоже будет. Мышка: Белый? Зануда: Перекрасим! Теперь она уже смеялась, не скрывая этого. Этот человек умел поднять ей настроение так быстро, что ей можно было бы этого испугаться, но Тине это настолько нравилось, что она как завороженная стала писать ответ. Мышка: Тогда в рыжий! Сломаем стереотип о принце на белом коне? Зануда: Договорились! Взяв телефон, Грейвс быстро набрал сообщение и отправил его. Через минуту послышалась уже надоевшая мелодия. — Пошел к черту! Я не дам себя перекрашивать! — Хорошо. Но насколько я помню, твоей жене нравились рыжие. — Моей… Что? Когда это было? — удивился не на шутку Холл. — Ее бывший был рыжим. — Бывший? Какой бывший? Я не знаю ни о каких бывших у нее! Грейвс, что за бывший? Рассказывай! Черт! Ее помощник в предвыборной кампании тоже рыжий! И она часто задерживается с ним на работе… Грейвс, она мне изменяет! Точно! Я так и думал! Какая же она… Сбросив вызов, мужчина тяжело вздохнул. Это уже не его дела. Зануда: Все почти готово. Надеюсь, моя дама подарит мне платок в знак поддержки? Мышка: Конечно! Надо же будет как-то утешить проигравшего. Зануда: То есть ты не веришь в мою победу? Мышка: Прости, но я хорошо знаю своего начальника, и поверь мне, у тебя нет шансов против него в таком бою. С одной стороны это ему льстило, ведь он и правда был в хорошей форме и мог бы надрать задницу любому, а с другой как-то обидно было за себя же. Необычное чувство. Весьма. Зануда: А ты не знаешь меня. Поверь мне — я уделаю твоего начальника. Снова раздался звонок. — Грейвс, я развожусь. Моя жена мне изменяет. Ты представляешь? — послышался возбужденный голос Эрика. — Ужас. Мне дико жаль. Кстати, а перед рыжим был парень с бородой. — С бородой? Ее второй помощник ходит с бородой… Да у них там групповушка! Ну, я ей… Разговор снова прекратился. Мышка: Обещаешь? Хочу, чтобы все увидели, что не такой он уж и идеальный. — Какие у тебя мечты, Голдштейн, — произнес мужчина, улыбаясь. — Кто бы знал. Зануда: Можешь рассчитывать на меня, улиточка. Послышались шаги, и Тина увидела братьев Ли. — Кража на Бродвее. Ты с нами? — спросил один из них. — Конечно! — Ждем в машине, — сказал второй, и они вышли из участка. Мышка: Извини, совенок, работа. Целую тебя крепко. Написав это, она убрала телефон в карман и, взяв куртку, пошла за коллегами. Зануда: Будь осторожна. И я тебя. Отправляя ответ, Грейвс посмотрел на часы. Была уже полночь, а в душе появился неприятный страх и беспокойство за своих подчиненных: все же такое сочетание до добра редко доводит. Очень редко. Приняв душ и уже ложась спать, его никак не покидало чувство тревоги, которое почти кричало о том, что что-то случилось. Он пару раз заходил в чат, но девушки там не было, что настораживало. До тех пор, пока не раздался звонок. — Капитан Грейвс? — спросил приятный женский голос. — Да. — Это из больницы. — Уже еду, — устало ответил Персиваль, понимая, что и в этот раз чертова интуиция его не подвела. Через пятнадцать минут он подошел к стойке регистрации, где его уже ждали. — Капитан Грейвс. Вы быстро. — Пробок не было. Что случилось, доктор Шоу? Молодой мужчина улыбнулся приветливой улыбкой и крепко сжал рукой истории болезней. — Сейчас бы домой. Дорога без пробок — мечта, — весело произнес Шоу, но тут же стал серьезным. — У Курта Ли перелом правой руки, а у второго — левой ноги. Они сейчас в третьей палате и, если судить по голосам, не спят. — А что с Тиной? — поинтересовался капитан и получил в ответ еще более широкую белоснежную улыбку. — Как такое могло случиться? — спросил он спустя пять минуты, поглядывая на всех троих. — Голдштейн увидела грабителя, побежала за ним, а вы пытались ее догнать, чтобы помочь, я прав? Они одновременно кивнули. — Тогда почему у вас переломы, а на ней ни царапины? — все никак не мог успокоиться мужчина, показывая на девушку, стоявшую в стороне с опущенной головы. — Сэр, я бы назвал это "непредвиденным обстоятельством", — подал голос парень и тяжело вздохнул, повернувшись к начальнику. Оба Ли лежали на соседних кроватях и выглядели крайне подавленно и плачевно: гипсы, небольшие синяки на лице и взъерошенные волосы. Сейчас они больше походили на мальчишек, которые подрались, нежели на полицейских при исполнении. — Вот как! «Непредвиденным обстоятельством»? Вы что, по дороге Кинг-Конга встретили и не поделили с ним улицу? Один из братьев засмеялся и чуть не упал с кровати, чем вызвал недовольства второго. — Заткнись, Курт! — Сам заткнись! Или хочешь подойти и сам меня заткнуть, а? Что на это скажешь, братик? — Заткнулись оба, — устало произнес Грейвс и потер переносицу. — Хорошо, что завтра выходит Ковальски. А иначе бы я прибил… Добил бы вас сам. Развернувшись, он пошел к выходу под смех доктора. — Голдштейн, за мной. Девушка сорвалась с места и побежала за капитаном, пытаясь его догнать, пожелав на прощание ребятам выздоровления. Сев в машину в полной тишине, они медленно выехали с парковки больницы. Иногда она косилась на него и, видя недовольное выражения лица начальника, не решилась заговорить первой, боясь получить еще одно дежурство как минимум. На самом же деле, в глубине души Грейвс был в какой-то мере счастлив, что с Тиной ничего не случилось. Все же она была ходячей катастрофой и находила проблемы на свою очаровательную макушку, где только было можно. — Простите, сэр, — наконец послышался ее тихий голос. — За что? За нерасторопность и «везение» своих коллег? — За то, что испортили вам свидание. Надеюсь, ваша девушка не сильно расстроилась. Незаметно покосившись на нее, он слегка усмехнулся, слыша нотки некой зависти и обиды. — Не волнуйся. Она поймет. Я уверен. А вот нас с тобой ждут отчеты и дежурства. Встретившись с ее удивленным взглядом, мужчина улыбнулся уже более открыто. — Да, Тина-Тина-Порпентина. Долгое и нудное дежурство. То ли свет фонарей, которые они проезжали мимо в данный момент, то ли просто случайность, но в ее глазах загорелся какой-то необычный и такой привлекательно-странный огонек, что Грейвс готов был поклясться, что она этому рада. Даже больше, чем он сам.