Если звезды падают...

Если звезды падают – значит, они кому-нибудь нужны на земле. Себастьян хотел забыть свое темное прошлое и всеми силами стремился обрести такое призрачное, как ему казалось, светлое будущее. Он даже завидовал немного своему соседу по квартире – Джеймсу Мориарти. У него было безупречное прошлое, которое он смело перечеркнул ради того, чтобы начать строить прекрасную новую жизнь. Ведь ему сопутствовала удача. Моран когда-то считал, что их свяжут крепкие нити дружбы. А сейчас он смотрел в прицел на свою судьбу. - Джимми, ты строишь замок на чужих костях… «Буги-Джим, Буги-Джимми», - так поддразнивал его иногда Себастьян. Мориарти на него дулся и обижался. - Я что, такой страшный?! – взлетал голос альтом до потолка. Сейчас Моран ответил бы: «Да», - но тогда: - Не поэтому. Тебе подходит. Ты, словно танец, все время в движении. И, кстати, танцуешь неплохо. Может, запишешься в кордебалет? Джим фыркнул. - К тому же, прозвище сказочное, не путай его с дешевым ужастиком. Ты же любишь истории? - М-м… Бугимен, Буги-Джим… - пробовал на вкус словосочетание Мориарти. Он отрицательно относился к прозвищам еще со школы. – Все равно, не хочу, чтобы так меня звали, – и сделал страшные глаза, Себастьян прыснул со смеху. – И с чего у тебя разыгралось воображение? - Просто слушал "AC\DC" - «Буги плохих парней». Могу поставить пластинку. - Нет, спасибо, если только песня не в стиле буги-вуги. - Ты же знаешь, что я предпочитаю только хард-рок и классику. Джим ничего не имел против классики, но чаще слушал популярную музыку. Позже, когда стемнело, они стояли на балконе и курили. То была редкая ночь, когда небо над Лондоном не было затянуто смогом или облаками, и можно было рассмотреть редкие точки звезд. Джим напевал: - Burn, baby, burn! - Disco inferno! Burn, baby, burn! - Burn that mama down. Burn, baby, burn! - Disco inferno! Burn, baby, burn! - Burn that mama down. Burnin'! Моран не выдержал и дернул за наушник его плеера: - Смотри, звезда падает. - Что?! Это не звезда, а метеорит. Звезда не может упасть на планету. - Я в курсе. Вот, еще одна. Можно загадать желание. - Тогда я хочу, чтобы прилетел метеорит побольше. Лучше астероид. - Я так и знал, что ты мечтаешь об Апокалипсисе. - Не только. Приближение астероида к Земле – это великолепный шанс изучить его траекторию и орбиту. Для расчета траектории астероида необходимо знать исходные данные: размеры D, массу m и форму… Дальше бывший полковник не слушал. Когда Джим включал режим профессора, Себастьян предпочитал абстрагироваться. Не то чтобы он не понимал о чем идет речь, он изучал физику и математику в колледже и в военной академии, но лишние данные ему были ни к чему. В ту ночь Себастьян загадал желание. Не сбылось. Поэтому сейчас он и целился из снайперской винтовки, притаившись на стропилах. В глазок Моран отлично видел Джима, как он рисовался в окружении телохранителей перед каким-то наркоторговцем или оружейным бароном. Судя по хмурому лицу оппонента, Мориарти не забывал ранить противника точными наблюдениями. Люди перед Джимом раскрывались, словно книги. Обычно скучные, неинтересные книги. Главарь что-то яростно отвечал и требовал у Мориарти. Джиму, в свою очередь, надоели переговоры, и он пропел (это полковник услышал): - Burn,baby, burn! – а потом Мориарти резко спросил: - Отвечайте: да или нет? Ему ответили «нет» вместе с автоматной очередью. Джим успел спрятаться за машину. Отстреливаться у него получалось плохо. Практики у него было мало. Когда один из вражеских наемников подобрался к Мориарти слишком близко, Себастьян нажал на курок. - I do the bad boy boogie аll over town… - пришлись кстати строчки из песни. - Сука! Сука! Сука! – выплевывал Себастьян каждый раз как нажимал на спусковой крючок. – Вот мудак, а я - лох, - подвел он итог, когда убил лидера противоборствующей Мориарти группировки. Потом снайпер бесшумно спустился с «лесов» и постарался убраться с заброшенной стройки раньше, чем его обнаружат люди Джима. Придя домой, Моран зачехлил обратно винтовку и выпил. После третьего стакана нервы успокоились, и он обратил внимание на экран ноутбука, который забыл выключить. На нем высвечивалась глава из недописанной книги «Бетонные джунгли». Себастьян просмотрел последние абзацы: «Прочтя в детстве сказку Сент-Экзюпери «Маленький принц», я недоумевал: почему и взрослые, и дети уверены, что Принц вернулся домой к капризной Розе на свою крошечную планету? Потому что так сказал автор? Но ведь после укуса змеи умирают. Гадюка обманула мальчика. После смерти люди не улетают к звездам. Теперь, пройдя войну, я знаю это наверняка. «Что же случилось с Розой? – спрашивал я тогда у взрослых. - Она ждала, ждала Принца и зачахла? Некому было поливать, ухаживать за ней». Мне отвечали, что все кончилось хорошо. Принц продолжает жить или странствует где-то в космических далях и хранит рисунок с барашком. А мне было жалко Розу. Я не поверил в счастливый финал. Поэтому придумал свое окончание для Розы… Красивый цветок увядал, Роза устала ждать Принца, а баобабы выпили всю воду из почвы и ничего ей не оставили. Лепестки опадали алыми лоскутками. Однажды на маленький затерянный мирок нечаянно упала звездочка. На самом деле, это был метеорит, и он состоял весь изо льда. Он был холодный-прехолодный и упал рядом с Розой. Головка цветка поникла до самой земли так, что касалась упавшей звезды. «Ты такая красивая. Что с тобой случилось?– спросил незваный гость, и Роза поведала свою историю. «Если ты зачахнешь, то никогда не дождешься своего Принца. А когда он вернется, кто встретит его?» «Что же мне делать? У меня не осталось сил». «Я тебя напою. У тебя такие нежные теплые лепестки, что я быстро растаю. Мне совсем не жалко. Пей!» Звездочка таяла на глазах, пока не превратилась в лужицу, которая впиталась в землю. И Роза снова расцвела и может быть дождалась своего Принца». Дочитав, Себастьян закрыл крышку ноутбука. Вряд ли Джим по возвращении убьет его, но разговор будет долгим и неприятным. Для себя Моран все решил, осталось дождаться соседа. Он пошел с бутылкой виски в гостиную. В уме он вспоминал диалог накануне: - И куда ты такой зализанный и нарядный? - На свидание, – лукаво подмигнул Джим. - Удачи. - И тебе с написанием книги! В замочной скважине повернулся ключ. Открылась входная дверь, и в квартире появился сам Мориарти. Он двигался грациозно и уверенно. В костюме он выглядел выше и имел властный и надменный вид. - Спасибо. Ты спас мне жизнь. Я знаю, что это ты сегодня был на стройке и убил наемников Абиггета. - Не за что. Уже жалею. Считай, один-один. Это ведь твои молодчики разобрались с охраной в переулке у казино «Багатель»? – Моран припомнил, как его обвинили в жульничестве и пытались разделаться с ним. - Да. Могу я поинтересоваться, как ты вычислил меня? – голос Джима был глубоким, спокойным. - Можешь. Слепых в снайперы не берут. Прятать истину на свету – старая уловка. - Признаюсь, ты меня удивил. Я считал, что ты… - Идиот? - Банален, обыкновенный человек. - И чем тебя привлек обыкновенный человек? Тем, что на его фоне ты будешь выглядеть гениальней? Если искал дружбы, почему не рассказал правду? «Потому что боялся, что ты оттолкнешь меня! Ты ведь искал другой жизни». - Мне было скучно! – огрызнулся Джим. – Почему ты помог мне? - Мне стало скучно, - едко, в тон Мориарти, отозвался полковник. - Ты не заурядный человек, Себастьян Моран. Что меня выдало? - По отдельности ты ничем себя не выдал, но в армии офицеров учат сопоставлять отдельные факты, иначе, как предугадать действия противника? Мог бы сообразить, умник, раз собирал досье на меня. Ты наверняка это сделал. Джим слушал очень внимательно. - Резкую смену деятельности еще можно объяснить. Можно притянуть за уши и увлечение бизнесом и экономикой, хотя откуда у бывшего профессора математики, ныне дизайнера-фрилансера и начинающего актера деньги, чтобы вкладывать в капитал? Ты одеваешься скромно и слегка небрежно, но, извини, твои шмотки элитных марок и твой сегодняшний костюм, специально выбранный для произведения впечатления, сшит на заказ. Откуда столько денег? Ещё. Ты редко посещаешь клуб, но часто возвращаешься поздно и уставший. Где ты пропадаешь? На съезде ботаников-хипстеров? Может быть. Из клубов ты возвращаешься обычно под кайфом. - Вау! Железная логика. А такое простое объяснение, как у меня завелись богатая любовница или щедрый любовник, тебя не устроило? - Устроило бы до знакомства с мисс Адлер. - Я лишь помогал ей делать сайт. Больше ничего. - Правда? Кое-кто помог ей раньше избавиться от одной проблемы. Ее единственная проблема – череда любовников и мужей. Конечно, прямо она ничего не сказала, всего лишь пара оброненных намеков. Последние сомнения развеяло мое спасение от расправы у казино. Моя семья не общается со мной, разве что племянник. Кто мог дорожить мной? Кто мог заинтересоваться? Кроме тебя у меня нет… не было друзей в городе. Никто из пришедших тогда мне на помощь людей не обмолвился о тебе, они и сами не знали на кого работают. Но явившись на их базу, чтобы отплатить долг, нанявшись в банду, я разговорился с одним типом. Он сказал, что видел, как от их «большого ума» к их главарю приходил парнишка, только от его дьявольского взгляда накатывал ужас. Почему-то это описание напомнило тебя. Когда ты по-настоящему сердишься у тебя такое выражение лица,… словно мир готов взорвать к чертям! Тем не менее, я решил проследить за тобой, потому что опасался за твою жизнь, считал, что ты связался с дурной компанией, но, признаться честно, не ожидал, что ты сам окажешься боссом криминальной группировки. - Организации. Преступной сети. Не принижай моего достоинства, я не желаю возглавлять какую – то мелочь. У меня более высокие стандарты. К тому же, я редко являюсь на людях – это был крайний случай, обычно я стараюсь держаться в тени и не пачкать рук. Это весьма неприятно, – «И жутковато, и слишком громко, не музыкально, слишком близкий контакт и нет положительной эмоциональной отдачи. Не как с Карлом Пауэрсом, например. Убивать ради выживания - примитивно и скучно». - Простите, Ваше Величество, – Себастьян не обращал внимания на сгустившиеся тучи. - Многие смотрят и не видят. Что ты будешь делать дальше? – «Что ты будешь делать с информацией?» - хотел добавить. Рука Мориарти еле заметно скользнула к карману с пистолетом. Ему не хотелось убивать полковника, да и вряд ли успеет, у Себастьяна реакция лучше. Моран заметил движение и закатил глаза. - Ничего, - он сделал последний глоток виски. – Спокойной ночи!- и, не боясь повернуться спиной к вооруженному мужчине, ушел к себе в комнату. Утром снайпера, готового уйти из дома по-английски, задержал пронзительный голос: - Ты куда-то собрался, полковник? – в коридоре показался Мориарти в майке, домашних штанах и стоптанных кедах. - Да, я ухожу. С меня хватит, Джимми, – Себастьян повернул ключи. - Это твоя квартира, если тебе не нравится, что я здесь … - Можешь забирать квартиру себе, у тебя достаточно денег, теперь я знаю. Она насквозь пропиталась ложью. - Какая патетика! И куда ты подашься? К сиятельным родственникам-дворянчикам? Будешь просить у них милости, как шелудивый пес? – зло воскликнул Джим. Он вытаращил на Морана и без того большие темные глаза. Черные волосы, обычно гладко зачесанные, были растрепаны. - Заткнись, Джим! – рявкнул снайпер. - А не то - что? Ну, так давай, расставим все точки над «i» ! Поговорим по-мужски. - Черт, Джимми, ты нарываешься, – Моран только что заметил, как Мориарти сжимал и разжимал кулаки, костяшки пальцев были обмотаны кожаными лентами. Он решился драться всерьез. - Я нарываюсь всю свою сознательную жизнь, – оскалился Джим. - Хорошо. Что я получу, если вытрясу дерьмо из твоей высокоинтеллектуальной башки? - Делай, что хочешь. Но учти, если выиграю я, то ты останешься и будешь работать на меня. Будешь делать все, что я пожелаю. - А ты не слишком губу раскатал? – снайпер повесил куртку на крючок, оставшись в футболке цвета хаки. - Должен же быть у меня стоящий мотиватор, учитывая нашу разницу в весе. У Себастьяна не было иллюзий, что Джим будет драться честно. Он бросил заплечный мешок, из которого торчал чехол винтовки, размял руки и ринулся в атаку. Джим уворачивался как мог, не подпуская на расстояние удара. Он изучал противника, его технику и искал брешь. Мориарти метался из стороны в сторону, отступая назад в гостиную, чтобы было место для маневра. Там он позволил себе выпады, но особого вреда не причинил. Подсечки тоже ничего не дали, а вот Джиму досталось: по плечу около ключицы, отчего тот взвыл и не успел заслониться от удара в нос. Он распластался на ковре, отфыркивая кровь. Но лишь стоило Морану повернуться спиной, чтобы уйти, как на него напали и толкнули к стене. Кулак Мориарти врезался в солнечное сплетение, мыском он пнул по коленной чашечке и добил, повалив на пол ударом локтя по хребту. Противник крикнул и, оседлав Себастьяна, замахнулся, чтобы бить по лицу, но полковник успел первым: он со всей силы ударил под челюсть, и Мориарти мешком завалился назад. Крепко захватив ногами шею, Моран начал душить его. - Ну, сдаешься?! Сдаешься! Джим задыхался, тужился вырваться, но не сдавался. - Прекрати, сдохнешь! – лицо Мориарти было красным. Себастьян отпустил его почувствовав, что тот теряет сознание. Отдышавшись, он поднялся и вытер пот со лба. «Ведет себя, как мальчишка! Детсад с пушками! Тоже мне большой босс нашелся!» Моран уже собрался уходить, когда обернулся. Джим кое-как встал на четвереньки и хлюпал носом, из которого сочилась кровь, из губы, которую задел Моран, или Джим сам ее прикусил, тоже капало. Хлюпанья сменили всхлипы. Мориарти вслушивался в тишину, опираясь на прямые руки, и ждал, когда с грохотом закроется тяжелая дверь, и он снова останется один. Его голову подняли за волосы и заставили смотреть вверх. По щекам Джима текли слезы, а он даже не замечал этого. Себастьян поглядел на это зрелище, мысленно сплюнул и потащил его в ванную. Сумка осталась в коридоре. Джим пару раз пискнул, пока грубые руки отмывали его лицо и вправляли нос, но не сопротивлялся. Потом его отвели в спальню. У Мориарти царил порядок везде, кроме рабочего стола. На нем валялись бумаги, фотографии, папки, нашлось место для ноутбука и кружки с кофе, стоящей на чье-то фотокарточке. Изображение молодого кудрявого человека, явно находящегося под действием наркотических веществ, было обведено коричневым кофейным кружком. - Твоя новая жертва? Или клиент? - Нет, - чуть гнусаво устало раздалось с кровати. – Пока, нет. Это Шерлок Холмс. - Тот самый брат по разуму? Где вас таких берут?! - Там где были, закончились. - Шутишь, язвишь – значит, порядок, – Себастьян вернулся с чистой кружкой, наполненной сладким бренди. – Пей, станет лучше. Джим выпил все. Алкоголь ударил в голову, и он расслабился. - Что не уходишь? – яростно прошипел Мориарти. Его глаза пьяно блестели, а пряди торчали во все стороны, как иголки у ежа или шипы у розы. - Ты, как я погляжу, любишь боль, Джим. - Нет! Дай таблетку! - Знаю я, какую таблетку ты хочешь. Брось! Максимум анальгин. Мориарти скрестил руки на груди. - Дай осмотрю тебя. Ничего не сломал? - Гордость. - Без нее как-нибудь обойдешься. Без совести как-то прожил. - Ха! Смешно, - но Мориарти дал себя обследовать, сняв майку и расположившись на кровати. - Ключица, ребра целы, - мозолистая ладонь прошлась по груди. Моран хотел убрать руку, но перевел взгляд ниже. - Будешь отрицать, что у тебя встал на меня? - Это… это оттого… - Джим немного смутился и отвернулся. Он и сам был не рад такой реакции организма. Мало того, что проиграл, так еще и опозорился. От огорчения эрекция спала. – Да пошел ты! «Это потому, что я тебе вмазал. Тебе и вправду нравится боль. Очередной вид драйва. Видимо, права была мисс Адлер. И про меня тоже», - подумал Себастьян. - Кстати, об этом. Ты говорил, если я уложу тебя на лопатки, то могу делать все, что захочу. Верно? Джим запыхтел, как паровоз. - Сегодня, так и быть, я остаюсь. Потом видно будет, – и с этими словами полковник наклонился и поцеловал Мориарти. Джим опешил. Он никогда не имел дела с мужчинами. Да, у него были мысли на счет Морана и, появившегося на горизонте, Шерлока, но дальше ночных фантазий он не заходил. Снайпер явно собирался быть сверху, к этому Джим точно не был готов. Правда, бешеные черти в голове решили все за него. Мориарти ответил на поцелуй. Себастьян оторвался и заглянул в разбитое лицо партнера. По неуверенному ответу он догадался, что он может быть у Джима первым. Наверное, следовало спросить: «Ты не против?» Или: «Ты готов?» Но к такой-то матери все эти ухаживания и романтический бред! Конфетно-букетным периодом можно считать их совместную жизнь в квартире до этого момента. Если Мориарти начнет жеманничать, то он встанет и уйдет. Джим был напряжен и нервничал. «Делай все, что хочешь…» Этого разрешения Моран ждал очень долго. Иногда ему казалось с самой первой встречи. Но как уложить в голове создавшийся образ милого, в чем-то наивного, невинного Джимми и лидера преступной организации? Или это тоже маска? Тогда, где настоящий Джим? Может им был когда-то молодой, старающийся быть строгим, профессор Джеймс Мориарти, с которым он впервые познакомился в университете, зайдя проведать племянника? Себастьяну за ним не угнаться. - Джимми, - ухмыльнулся снайпер. Он легко расцеловал для начала шею, где, возможно, останутся синяки после удушения, и плечи, но на этом трепетная нежность кончилась. На губах Джима появилась улыбка – робкая, несущая в себе смысл, послание и вопрос: неужели это счастье? Пусть это состояние будет на одну ночь или несколько ночей, но все происходящее сейчас было прекрасно. Серые глаза любовника отвечали взаимностью, утверждением и одобрением. Мориарти притянул светловолосую голову и в поцелуе-метке прокусил нижнюю губу. На лице и теле Морана тоже должно остаться множество следов. Джим и не ведал, как много он уже оставил их в чужой душе. На обнажившимся снайпере остались лишь жетоны на цепочке, поблескивающие в рассветной дымке. Джим клацнул, как хищник, по ним зубами. С него стянули одежду, и он голый елозил на простынях под мужчиной. На теле полковника было несколько шрамов от пуль и ножа, не считая пары белесых следов от тигриных когтей на щеке. К вечеру Джим будет материться на Себастьяна за то, что тот предложил секс вместо льда, и охать, с размаху сев на стул. Впрочем, Мориарти не остался в долгу, он и в постели набивал себе цену и не собирался просто так прогибаться. Он украсил Морана укусами и красными полосками от ногтей, но, разглядывая все это потом, Себастьян не захочет, чтобы поскорее зажило, а чтобы скорее появились новые отметины. Жизнь ранит, а Джим для него стал жизнью. Это счастье? Полковник целовал свое счастье, давая напиться своей крови. Грубо тискал его и сжимал. - Я тебя никогда не отпущу! Ты все еще хочешь, чтобы я тебя отпустил?! Хочешь?! – исступленно кричал Джим, бесстыдно раздвигая ноги. Он был возбужден. - Нет! – рычал по-звериному Себастьян. И Джим безумно смеялся. Они снова впились друг в друга ногтями и зубами. Себастьяну не привыкать к ранам, а Мориарти заводит, когда его царапают по спине и бокам. У них нет никакой смазки, только слюна. В первый раз больно даже от пальцев внутри и жжет, когда проход растягивается, заполняется, и двое становятся единым. Вскоре Джим привык и толкнулся в руку, когда Моран сжалился над ним и, протиснув ладонь между сцепленных тел, начал ласкать его плоть. Мориарти заскулил от нетерпения. - Трахни меня! - Если торопиться, будет опять больно, - выдохнул Себастьян. - Представь, что я вещь. Твоя вещь. Хочешь владеть мной? Хочешь?! – Джим заткнулся, лишь подчинившись жесткому ритму. Полковник беспощадно вбивался в него, приподняв и сжав бедра. Мориарти кончил сразу после Себастьяна. Измотанные, они проспали до вечера. После, глядя в окно своей комнаты Себастьян размышлял: «Почему основа любви боль? Ведь любовь не всегда основа для боли. Счастье и любовь для всех одинаковы, а боль у всех разная. Наверно, это предусмотрено нашей биологией. Единая клетка способна стать множеством, а множество клеток никогда не станут тем самым единым прототипом. Счастье и любовь – единичны, а боль имеет множество видов», - Моран докурил и потушил сигарету о подоконник. Он вернулся к распакованным вещам. Достал ноутбук, сел, включил и открыл документ на последней странице. «Если звезды падают, значит, они кому-то нужны на земле. Это я – падшая звезда у ног колючей и жестокой Розы. У тебя столько личностей, образов, имен, Джим. Представляю, какой страшный бардак в твоей голове. Кто- то должен прибираться там иногда. Что ты будешь делать без меня?» Его «Роза» отлеживалась сейчас в гостиной, периодически прикладывая холодную бутылку пива к синякам и отхлебывая из нее, и щелкала пультом от телевизора. Себастьян поставил пластинку в проигрыватель и откинулся на спинку стула. They said drop, I said go. They said fast, I said slow. They said lost, I said no. I do the bad boy boogie… Книга «Бетонные джунгли» так и не вышла в тираж. *** - Вы смотрите канал ВВС-1. Мы продолжаем трансляцию сказок для детей, ведущий программы - Ричард Брук. - Привет, мальчики и девочки! В прошлый раз я обещал рассказать вам продолжение сказки о Ёжике и Тигрёнке. Чем же они занимались, когда подружились? Вот уже целый месяц Ёжик каждую ночь лазил на сосну и протирал звезды. «Если я не буду протирать звезды каждый вечер, — говорил он, — они обязательно потускнеют». Иногда к нему на сосну забирался Тигрёнок и помогал мыть звезды, он думал: «Удивительно, как это Ёжику в голову пришла такая замечательная мысль! Ведь если бы Ёжик не придумал чистить звезды, их бы давно уже никто не видел. Вон, какие пыльные!..» Тигрёнок очень старался, но у него не всегда получалось, как у Ёжика. И если с неба падала звезда, все в лесу знали, что это ее нечаянно уронил Тигрёнок…