Формалин

- Лиза, возьми трубку! - который раз за этот вечер рыкнул я, не прекращая слушать гудки в мобильном. Девушка не брала трубку уже весь день, чем заставляла меня изрядно поволноваться. - Что, не берёт? - хмыкнул Родриго, сидящий рядом. - И ты позволяешь ей с собой так обращаться? Тряпка. - Ну хрен знает, - вдруг вмешалась Кира, до этого прикидывающаяся спящей. - Тебя она без особых усилий выкинула из машины, пригрозив зажигалкой. - Зачёт, - гыкнул Рудбой, не отвлекаясь от листания ленты Инстаграма. - Да ты сама в штаны бы наделала, - фыркнул Тейшейра. - Ваша эта Лиза - ёбнутая во всю башку. - Зато спокойная, честная и не пафосная, - парирует Алиса, также как и дядя, не отрываясь от своего занятия - рисования. Мы как и всегда зависали на студии, которая стала уже не просто местом для работы, а местом, где мы могли собираться все вместе. - И в отличие от тебя, зарабатывает умом, а не красивой мордашкой. - Конечно, ведь красивой мордашки у неё нет, - ядовито отозвался Родриго, выкручиваясь. Вообще, друг был здесь только потому, что мы вместе работали над проектами. Большая часть компании его не очень любила. Согласен, характер у него мерзкий. Но он всё равно мой близкий друг. Особенно его терпеть не могла Фёдорова, впрочем, как и в принципе не терпела эгоцентричности в людях, коей у португальца было с избытком. - Ничего другого не остаётся. - Родриго, - негромко позвал я, сильно накаляясь, когда друг позволял себе такие высказывания в адрес Лизы. - Ты мне друг, но ещё одно слово о Лизе и мы подерёмся. - Ты идиот, милая португальская задница, - фыркнула Кира, глядя на Тейшейра. - Высказываясь так о ней, ты настраиваешь нас не против неё, а против себя. Лиза всем нам дорога, она очень хороший и отзывчивый человечек, в отличие от тебя. Ей я доверю свою спину, а тебе нет. И это притом, что тебя я знаю больше года, а её - пару месяцев. Подумай, португашка. Её слова действительно заставили задуматься Родриго. Была у Евстигнеевой такая фишка - она могла сколько угодно стебать и издеваться, но как только доходила до точки кипения и высказывала что-то подобное, то её слова всегда попадали в точку и заставляли крепко задуматься. Не так давно мы с Лизой смотрели старый советский мультик "Маугли" по одноимённой сказке Киплинга. И супруга Рудбоича напоминала мне пантеру Багиру с невероятной силой. Бесконечно мудрое и изящное создание, и та, и другая, если и начинала что-то говорить, то точно знала что именно и зачем. Даже движения синеволосой напоминали кошачьи: грациозные и ленивые, они разом становились резкими и точными, едва только девушка начинала злиться. Я кивнул Кире, мол, спасибо, и продолжил набирать номер любимой. Нервы сдавали. - Порчи, она, может, просто дома спит и телефон на беззвучке? - смотрит на меня Алиса, в глазах которой началась лёгкая степень волнения. Чёрт, ей же нельзя волноваться. - Уже половина второго, как-никак. - Я днём звонил, она сказала, что ей надо в офис, - пожал плечами я. - Переводы сдать, вроде. - По-любому она уже дома, - пожала плечами Кира. - И ты езжай, выдай пиздюлей. Мы тоже сейчас разъезжаться будем. - Я думал, вы праздновать собираетесь, - вскинул брови я. Действительно, как без праздника при таком-то известии. Честно, я охренел, узнав про беременность Алисы. Но был безмерно рад за друзей. Они заслужили это. - Не сегодня, - помотала головой Алиса, бросив взгляд в сторону комнаты звукозаписи. Мирон последнее время работал как проклятый, собираясь выпустить что-то к туру, в который мы вот-вот должны были поехать. Но конкретно сейчас он писал ответочку ЛСП, посмевшим засрать мне трек своим закулисным диссом. Кстати, хорошее выражение, надо его подсказать Мирону. У меня, если честно, был целый план, как уломать Лизу поехать с нами в тур, ведь мне было трудно находиться далеко от любимой почти физически. - Думаю, на выходных. Можно собраться на даче, шашлыки, природа. Красота-а. - В пятницу определимся, - кивнула Евстигнеева. - Ладно, супруг мой, поехали домой? - Если ты приготовишь мне пожрать, то поехали, - кивнул ей Ваня. - Как насчёт нежнейшего мяса молодого барашка, - склонившись к нему, будто обещая постельные утехи, а не ужин. - Поджаренного строго пятнадцать минут и строго на оливковом масле, с гарниром в виде аспарджи по-флорентийски, под великолепно отражающем все оттенки вкуса тончайшим соусом тобаско? А на десерт итальянский десерт каноли? - Пицца так пицца, - хорошо зная свою жену, отвечает Ваня, усмехнувшись. - Сразу бы так и сказала. Алиса не выдержала и прыснула, звонко рассмеявшись. Всё-таки, эта парочка умела веселить своим отношением друг к другу. Но только между собой, ведь они весьма умело объединяли своё умение изящно подъебать против кого-то, особенно против обидчика. Например, они это прекрасно демонстрировали на примере Родриго. Поцеловав Алису в щёку, махнув мне рукой и сказав, что ближе к выходным, надо обязательно определиться с тем, как мы будем отмечать, потому что это последние свободные выходные перед туром. Я был с ними солидарен, хоть и не понимал эту русскую особенность - отмечать всё, что вообще можно отмечать. Новый год, Рождество, День всех влюблённых, День защитника отечества, Международный женский день, День защиты детей, День знаний, День учителя, День народного единства, свадьбы, дни рождения, похороны, поминки, юбилеи, годовщины свадеб, выпускные и последние звонки (вообще ломающие мне мозг праздники, ведь вроде как употреблять спиртное детям по закону нельзя, но в этот день как бы можно), окончания любых курсов от первого до пятого включительно, защита диплома, поступление в университет тоже отмечалось, как и поступление в магистратуру. И это я не беру во внимание всякие там церковные праздники и профессиональные дни. Были и особые поводы, у нас это, например, начало и конец тура, каждый успешный или неуспешный концерт, да и просто вечеринки... Честно, прожив здесь полгода и охренев от того, сколько эти русские пьют, я подумывал сбежать в Лондон или вообще в Португалию. Ещё через полгода я сумел перепить Рудбоя, что, как потом сказал Мирон, было официальным посвящением в русские. Наверное, сатирический трек Little big "Every day i'm drinking" был вовсе не таким уж и сатирическим. - Порчи, ты ещё долго будешь сидеть? - спрашивает Мирон, выдернув меня из размышлений об этой странной стране и людях в ней. - Нет, щас домой уже поеду, - помотал головой я. - Тогда пошли, надо студию закрыть, - кивнул Мирон. И правда, мы втроём остались последние и традиционно закрывали студию за собой. Здание охранялось, но на всякий случай всё равно нужно было запереть помещение. Во избежание, так сказать. Но я идиот и проебал свой ключ, поэтому всегда уходил вместе с кем-то. Мы вышли из здания, покурили и разошлись. Запрыгнув в машину, я не перестал пытаться набрать Лизу, которая теперь уже стала недоступна. Чёрт! Если она просто спит дома, я её убью! Мысли снова перескочили на маму. Мне в голову пришла идея взять кредит на её лечение. Частями выплачивать будет явно проще. Но брать его нужно будет явно не в России, с их заоблачными процентами. Чёрт, зачем я вообще поехал в Португалию? Знал же, что мама расстроится, когда мне придётся уезжать. Это, вероятно, и спровоцировало рецидив. Какой же я дебил. - Лиза, блять, - простонал я и отбросил телефон на соседнее сидение. Припарковав машину, я с максимальной скоростью выскакиваю из автомобиля и на ходу поставив на сигнализацию бегу к подъезду. Однако, это было напрасным решением, ведь на улице уже ноябрь и в Питере дороги невероятно скользкие. Поэтому, столкнувшись с идущим мне навстречу человеком, я не удержал равновесия. Уже в полёте, рискуя пропороть носом лёд, я почувствовал сильный удар по затылку и потерял сознание.

***

- Ты уверена, что оно того стоит? - задаёт вопрос мужчина, глядя на красноволосую девушку. - Вы расстанетесь. - Да, - хрипло отвечает владелица квартиры, глядя из окна за тем, как трое мужчин уносят четвёртого в отключке, прямо в машину. - Расстанемся. Но он, наши друзья и его мама будут жить. - А ты? - задаёт самый правильный вопрос брат девушки. - Алая, я знаю, что ты самоотверженна. Но стоит ли оно того - так рисковать своей шкурой? - Зассал? - с ухмылкой глядит на него девушка. - Владик, мы с тобой - обученные бойцы ФСБ, нас с детства воспитывали так. Помнишь, как Рыжов говорил на выпускном: "Нам уже нечего бояться, после этой школы выживания". Он был прав. Мы реально никого и ничего не боимся. - Смерти боимся, - чуть подумав, говорит Влад. - Чужой смерти. Потерять любимых и близких. - Тогда ты сам понимаешь, почему я всё это делаю, - хмыкнула красноволосая. - Хватит сопли разводить, Алая, - вдруг усмехается парень. - Идём, у нас не так много времени. - Проверял меня, да? - фыркнула она. - Конечно, размазня, - покивал Влад. - Кстати, когда ты успела в парикмахерскую? - Я знала, что они не расходятся раньше часа ночи, - пожала плечами Мартынова, тряхнув волосами. Всего час на покраску - её стилист был поистине гением. - И мне нужно, чтобы Бледный понял, с кем имеет дело. Меня помнят именно такой. - Лицо уже не твоё, - помотал головой он. - Я с трудом бы поверил, что ты моя сестра, если бы не удостоверение и куча мелочей, которые мы с тобой помним. Как звали ту девушку, с чьим лицом ты теперь ходишь? - Елизавета Троянова, - они выходят в коридор и одеваются. Удивительно идентичная форма одежды: чёрные мешковатые брюки с вшитыми кобурами под пистолеты на бёдрах; чёрные футболки, хлопковые и облегающие, чтобы не мешаться; берцы на шнуровке, за голенищем каждого по ножу, в чехлах на предплечьях ещё по одному. Автомат и пистолет может подвести, может заклинить или выйти из строя. Нож не подведёт. Их учили этому ещё в лицее при академии ФСБ. Попасть туда нереально, если ты не из своих или если тебя не набрали из детдомовских. Их взяли из последних. - Она умирала, когда мы познакомились. Онкология третьей стадии. Лиза планировала самоубийство и мы договорились, что поможем друг-другу - после её смерти я буду ухаживать за её мамой, общаться с её семьёй и постепенно отрешусь от них или устрою скандал, чтобы не спалиться со временем. Всё время, пока готовились к операции, она рассказывала всё, что можно про её семью, мы жили вместе в этой квартире и я училась быть похожей на неё. Она была переводчиком. Мне пришлось выучить португальский, благо, что французский, немецкий и английский я уже знала. Она даже соврала, что делала операцию на голосовые связки, чтобы никто не удивлялся, что голос изменился. А после операции, она покончила с собой, потому что больше не могла жить с этой болью, которую испытывала каждый день. Брат и сестра вышли из подъезда. Влад смотрел на чужое лицо и родные глаза на нём. И это было жутко. Кто знает, сколько ещё таких операций проведено подпольно, сколько людей проживают не свои жизни, сколько, возможно, сидит в тюрьмах невиновных с лицами виноватых. А его сестре, казалось, было абсолютно всё равно. Видимо, в преступном мире это в порядке вещей. Алая была, казалось, невозмутимо спокойной, но только он знал, что её коробит от всего произошедшего с ней. Они сели в машину и он посмотрел на её руки. Сегодня она не намеревалась прятаться и перчатки ей были не нужны. Наоборот, сегодняшняя ночь для сестры была чем-то вроде маскарада. И почти как там, в конце все маски должны были быть сняты. Бионический протез левой руки был более совершенным, чем доступен гражданским. Видимо, она нашла выходы на тех, кто занимается этим для военных целей. Скорее всего в другом государстве, и даже за пределами СНГ. - Почему мы столько лет не общались? - задаёт вопрос Мартынов, хоть и сам знает ответ. - Потому что ты слишком честный, а я слишком люблю свободу, - пространственно отвечает Лиза. Она права. Он действительно слишком честный и не смог бы работать на ФСБ, при этом зная, что его сестра - наёмник-убийца, убивающий за деньги неугодных своему начальству. А она не смогла бы работать в ФСБ, где любой, у кого больше звёздочек на погонах, может ею командовать. Свободолюбивая и непокорная, ещё во времена студенчества она плевала на устои казарм и делала так, как ей хотелось, не боясь выговоров или санкций. Влад так не мог. Он всегда подчинялся законам и указаниям, уставам и правилам, даже если они ему не нравились. Спорный вопрос - кто из них ещё честнее. - Потому что мы были молодыми и упёртыми баранами. - Эй, нам всего двадцать семь, - ухмыляется мужчина, закуривая. Сестра следует его примеру. - Мы ещё молоды. - Лицом - да, - кивнула она. - А душой мы с тобой уже древние старики, после всего того, что видели и делали. Помнишь, на третьем курсе? Я сломала позвоночник и оставила инвалидом парня, лишь бы получить зачёт по боевым искусствам, - красноволосая сморщилась, будто ощутив горечь на языке. - Иначе он сделал бы тоже самое, - капитан ФСБ пожал плечами. - Либо ты, либо тебя. - И это мерзко, - девушка мотнула головой, будто пытаясь отогнать воспоминания давно прошедших лет. - Нас воспитывали в этом духе. И самое противное, что если бы нам с тобой сказали драться против друг друга, мы бы сделали это. В смысле, из нас воспитывали бездушных тварей. Мы без сомнения можем убить, искалечить, даже не задумавшись, только получив приказ. Мы с детства такие. - Вот именно. Не будь в нас этого с самого начала, мы бы не смогли, - помотал головой Влад. - Даже в детском доме мы чуть ли не глотки рвали друг за друга. Сама вспомни. И дрались, и подлости делали, и пакостили. Просто по-другому было не выжить. Ни там, ни в лицее, ни в академии. Нас изначально поставили в условия, когда вопрос выживания важнее вопроса морали. - Ты прав, - кивнула девушка, негромко согласившись с братом. - Ты как всегда прав. Капитан ФСБ усмехнулся и перевёл взгляд в окно. Ночной Питер, по которому они гнали с сумасшедшей скоростью был шикарен. Ночные огни отражались в Неве, мосты были прекрасны, а пустынные дороги позволяли ехать с большой скоростью. Он любил Питер, но не любил людей в нём. Не зря говорили: "Бандитский Петербург". Здесь было слишком много преступности и работа для его отдела никогда не переводилась. Они в полном молчании выехали за город. Вот и всё. Скоро всё решится. И чем ближе брат и сестра подъезжали к месту встречи, тем тяжелее становилось у Лизы на душе. Она так не хотела терять близких и в то же время понимала, что они возненавидят её, едва узнают, кто она и что делала раньше. Лиза любила их всех, она прикипела к ним за это недолгое время, что они общались. Но, чёрт. Она не могла по-другому.