Роковая ошибка

Фриск сражалась с Папайрусом уже второй раз, после того, как успела сбежать из его "темницы"; впрочем, их битву даже нельзя назвать сражением, скорее игрой между двумя маленькими детьми. Папайрус осторожно атаковал девочку, стараясь не ударить слишком сильно и не причинить много боли, а также мило смущался и краснел, когда малышка внезапно начинала с ним флиртовать. Временами он неумело флиртовал в ответ, но в основном пытался сосредоточиться на битве и не обращать внимание на то, что девочка ему говорит. Фриск было очень весело наблюдать за тем, как скелет, сбиваясь в атаках, невнятно бубнил что-то вроде "Давай поговорим позже, после того, как я тебя поймаю" и продолжал неуверенно использовать свою магию, временами раздумывая, что бы ему надеть на предстоящее свидание. Малышка ловко уворачивалась, перепрыгивала препятствия и одновременно говорила скелету что-нибудь милое, отчего его атаки становились слабее. И никто из ребят даже не смотрел на шкалу жизни Фриск, которая медленно, но верно приближалась к нулю; и только когда девочка почувствовала что-то неладное, она неохотно взглянула на показатель и к своему ужасу увидела, что у нее осталось всего лишь пять жизней. Малышка тут же решила прекратить игру. — Папайрус, подожди, не атакуй меня больше! — крикнула она скелету, но тот был слишком далеко и не смог расслышать фразу правильно. — Что ты говоришь, человек? Атаковать еще больше!?— Папайрус на секунду задумался, к чему такая странная просьба, и все же он решил, что сможет исполнить ее. Поэтому, создав с помощью магии довольно большую кость, он замахнулся и со всей силы кинул ее прямо в сторону малышки. Фриск не ожидала такого поворота событий; мгновение она пребывала в растерянности, другое обдумывала, что делать, куда отступать, и все же решила отпрыгнуть в правую сторону. Но кость была уже слишком близко, и малышка не успела отскочить. Она быстро ударила девочку в грудь, причем довольно сильно, однако слишком тяжкой боли не было, только в душе почувствовалось легкое покалывание. С беспокойством взглянув на шкалу, Фриск к своему ужасу увидела, что у нее осталось ноль жизней. Девочка почувствовала, как на светящемся в груди сердце стали появляться множество маленьких трещин, готовых вот-вот разлететься на мелкие осколки. Так и произошло: малышка даже не успела ничего понять, не успела испугаться или что-либо сказать — всего лишь через секунду душа быстро распалась на множество маленьких кусочков, после чего глаза Фриск закрылись, а тело замертво упало на мягкий неглубокий снег. Но, казалось бы, в этот раз, как и во все остальные, Фриск должна была через пару секунд вернуться к жизни, но... Этого не произошло. Папайрус стал свидетелем всего того, что только что случилось, и теперь он стоял в ступоре, не в силах отвести взгляд от тела. Скелет не понял, что произошло и почему Фриск упала на землю, не осознавал, игра ли это такая или произошло что-то непостижимо ужасное. Несколько секунд он совсем не двигался и смиренно ждал, однако в конце концов не выдержал и решил подать голос. — Ч... человек?.. — голос Папайруса звучал тихо и неуверенно. Ответа не последовало, — Человек, пожалуйста, вставай, это уже не смешно, — Фриск не шевелилась, из-за чего беспокойство резко возросло. Скелет хотел было подойти ближе, но какая-то неведомая сила удержала его от этого, и он так и остался стоять на месте, не смея пошевелиться. Издалека он попытался разглядеть тело, надеясь на то, что сможет заметить признаки жизни, но расстояние было слишком большим, чтобы хоть что-то увидеть. Волнение и страх нарастали с каждой секундой, ожидание становилось невыносимым, а мысли успели смешаться в густую беспорядочную кашу, которая с каждой секундой навеевала ужас. Папайрус не помнил, как вытащил телефон и неумело с четвертой попытки набрал номер Санса, не помнил, что именно он ему говорил и какой получил ответ, однако долго ждать старшего брата не пришлось: спустя мгновение тот телепортировался к скелету и уже стоял рядом с ним. —Папс, что случилось? Я ничего не понял из того, что ты мне сказал по телефону. С тобой всё хорошо? —взволнованно спросил Санс, осторожно прикоснувшись к брату, отчего тот резко дернулся и обхватил себя руками. — Д... да... Со мной-то всё нормально, только вот... Человек... Я... Я не знаю, что произошло, мы сражались, а потом... вот... — Папайрус не мог составить внятное логическое предложение, от волнения и дикого ужаса его голос дрожал, а язык непослушно заплетался. Трясущейся рукой он указал на Фриск и отошел на небольшое расстояние, открывая обзор на девочку. Одного взгляда издалека хватило на то, чтобы Санс понял, что малышка мертва. Старшего словно парализовало, зрачки сузились, а вечная улыбка исчезла с лица. Санс не понимал, почему Фриск лежит мертвая, почему она не ожила, почему не сбросила, что же ее задержало. Скелет почувствовал, как страх со стремительной скоростью одолевает его душу, а тело стало дрожать точно так же, как у Папайруса. — Санс, скажи, я... убил ее?.. — эти слова резко вывели Санса из небытия. От неожиданности скелет вздрогнул и пустыми глазами посмотрел на брата, будто не понимая сути вопроса. Он не знал, что ответить, не мог поверить в произошедшее: Папайрус — самое доброе и невинное создание в Подземелье, он и мухи не обидит и, тем более, он не мог убить ребенка; но факты говорили сами за себя. Лишние мысли сбивали Санса, из-за чего он медлил с ответом, упорно не желая признаваться самому себе в том, что убил ребенка именно Папайрус, — Я... так не думаю, — эта фраза вырвалась прежде, чем скелет успел подумать над ней. Отступать уже было некуда, поэтому старшему пришлось неумело продолжить свою мысль, — Ребенок... не похоже, чтобы он умер. Эм... Ты знаешь, мне надо забрать девочку и отнести к своей подруге, которая многое знает о людях, — неуверенно улыбнувшись брату и телепортировавшись к телу, Санс аккуратно, с неким отвращением поднял Фриск и ужаснулся еще больше, когда заметил лежавшие на снегу осколки души. Однако скелет не стал проявлять свои эмоции при брате и, кинув на него прощальный взгляд, повернулся в сторону Хотлэнда и направился именно туда, а точнее, в лабораторию Альфис, оставив Папайруса наедине с поглотившим его отчаянием. Спустя время фигура Санса показалась вдалеке. Ни по его походке, ни по выражению лица нельзя было понять, вылечил он Фриск или нет, отчего страх в душе Папайруса только усилился. Не выдержав, скелет сам побежал навстречу брату, забыв о том, что старший и так может запросто телепортироваться к нему. — Ну что? Как она? — взволнованно спросил Папс, добежав до цели и в нетерпении встряхнув брата за плечи. Санс спокойно взглянул скелету в глаза и увидел в них бешеный страх и дикое желание узнать, что же случилось с малышкой. Старший усмехнулся про себя, потому что брат зря волнуется, и все же для драматической паузы скелет помедлил с ответом, что даже успело немного разозлить Папайруса. — Да не волнуйся, бро, девочка жива, мы с подругой вылечили ее. Малая просто была без сознания, вот и всё, — встав на носочки, Санс успокаивающе похлопал брата по плечу, — Но, к сожалению, она решила пойти дальше и не смогла попрощаться с тобой. Но она просила передать привет и извиниться за то, что напугала тебя. И еще она пообещала вернуться, как только сможет, и вновь провести с тобой время. Сначала от слишком сильного и дикого волнения Папайрус даже не понял, что Санс сказал. Однако через мгновение на лице скелета сверкнула широкая улыбка, а во взгляде отразилась бурная радость. Папайрус высоко подпрыгнул, а из его рта вырвался счастливый, но немного нервный смех. Скелет был по-настоящему счастлив, он чувствовал резких прилив сил и долгожданное облегчение; тяжелый груз больше не мучил его, и теперь Папайрус точно знал, что он не сделал ничего ужасного. — Нье-хе-хе, боже, с ней всё в порядке, а я так испугался! Но я знал, что она достаточно сильна, чтобы выжить, а также я искренне верил в тебя, мой любимый брат, и был уверен, что ты поможешь ей. Спасибо тебе большое, Санс, мой дорогой старший братик, — наклонившись и крепко обняв Санса, Папайрус через секунду стремглав убежал в неизвестном направлении, оставив старшего позади. Однако тот не спешил бежать следом, напротив, не убирая грустной улыбки с лица, скелет тяжело вздохнул и посмотрел вдаль, в ту сторону, где находилась большая таинственная дверь, ведущая в Руины. Множество чувств смешались в душе монстра: жалость, раскаяние и мучительная невыносимая боль. Скелет понимал, что после этого события их с Папайрусом жизнь никогда не станет прежней, он никогда не взглянет на брата как раньше, с радостью и восхищением, а к незнакомой женщине, ставшей ему другом, он вообще вряд ли когда-нибудь осмелится прийти. И всё же он должен был ей сказать что-нибудь на прощание, хоть не лично, но должен. — Прости меня, старая леди. Я не смог сдержать обещание, — горько прошептал Санс, чувствуя, как грехи медленно ползут по его спине.