Только свет...

      Утром Клаус проснулся от холода. Микаэл сидел рядом, положив голову на колени, он что-то шептал про себя, слов было не разобрать. Может быть, какое-нибудь заклинание или обращение к духам? Клаус решил не тревожить его, а просто подождать, пока эльф сам обратит на него внимание. — Доброе утро, — наконец сказал Микаэл, обращаясь к юноше со своей неизменной усмешкой. — Доброе, — ответил Клаус, вставая с их импровизированной постели. Солнце снова вернулось на небосвод, поднимаясь все выше, оно освещала бесконечный простор вокруг. Клаусу хотелось есть. Он достал из мешка пару галет, он стащил их у солдат почти месяц назад. Их незатейливый вкус был ему приятен, конечно, не сравнишь с хлебом, что пекла его мать каждый день, но все же не так уж и плохо. — Хочешь, — Клаус протянул одну галету Микаэлу, но тот покачал головой. — Я не ем такого, Клаус, — сказал он. — У тебя, наверное, избирательный вкус. Раз ты аристократ… Клаус и сам не знал, почему у него вырвались эти слова, он ни в коем случае не хотел задеть Микаэла, хотя ему было немного жаль, что эльф отреагировал на его небольшую попытку позаботиться о нем, так холодно. — У тебя хорошая память, Клаус, на слова. Эльф поднялся на ноги и зашагал вперед, не обращая на юношу никакого внимания. — Эй, подожди! – закричал юноша, взяв в руки мешок со своими вещами и бросаясь вслед за эльфом. Микаэл шел быстро, Клаусу никак не удавалось догнать его. — Да, стой же ты, я же ничего такого не сказал. — Пробовал остановить его юноша, но эльф не слушал. Тогда Клаус подобрал ком земли и швырнул в эльфа, попав по его черной куртке, прямо в спину. Микаэл вскрикнул, скорей от неожиданности и негодования, чем от боли, и остановился. — Подожди! – еще раз закричал Клаус, подбегая к эльфу, дыхание юноши сбилось. — Я жду, Клаус, — голос Микаэла был спокойным и приятным, как всегда, — мне некуда спешить, а если и есть куда, то я не знаю этого, Клаус. Порой мне кажется, что в этом и есть вся проблема, но если подумать с другой стороны, то получается, что никакой проблемы и нет. Юноша удивленно посмотрел на эльфа, вся злость по отношению к нему тут же улетучилась, и Клаусу было неловко за то, что он швырнул в Микаэла землю. В конце концов, Клаус сам был виноват, надо уметь держать язык за зубами, думать прежде, чем говоришь. — Прости меня, — сказал Клаус, взглянув на эльфа, тот кивнул и легко поцеловал юношу в щеку. — Уже забыто, Клаус, — сказал он, улыбнулся, а потом пошел вперед, почти растворяясь в свете невероятно синего неба. Они и сами не заметили, как все вокруг стало темней, темней свет, темней деревья вокруг. И еще эта невероятная тишина. Вокруг ни души, только черные птицы, они перелетали с ветки на ветку, сопровождая юношей все время, словно ожидая, когда они упадут без сил, чтобы напасть на них. — Не нравятся мне эти птицы, — сказал Клаус. Микаэл согласно кивнул, а потом заметил: — Это к мертвецам. Так оно и вышло, через какое-то время они почувствовали запах, а еще ощущение невероятной безысходности, страха, отчаяния и неотвратимости происходящего. Они шли через высокие заросли травы, а потом кое-где стали попадаться деревья, покореженные, иногда совершенно черные, без листьев или разбитые в щепки. — Мне страшно, — признался Микаэл, тогда Клаус взял его за руку. Ощущение было таким, словно ты вот-вот прыгнешь со скалы в холодную воду, и прыжок, и вода не принесут тебе облегчения, потому что нужно добраться до берега, нужно плыть изо всех сил, а ты не знаешь, есть ли они у тебя. Юноши переглянулись, было бы лучше обойти это место, но любопытство взяло верх. Эльф выше поднял ворот куртки, а Микаэл повязал платок вокруг лица. Идти долго не пришлось, вскоре их глазам открылась ужасная картина, когда заросли травы отступили, чуть ниже перед ними предстало поле боя. Некогда зеленое оно теперь было полностью разворочено и истоптано, и лишь едва-едва природа стала брать свое и обращать то, что умерло вновь в живое. — Посмотри, — прошептал Микаэл, дергая, Клауса за рукав. Насколько хватало взгляда – тела, тела, тела, а между ними бесстыдно алеющие маки? Кое-где лиловые тюльпаны, полевые ромашки и еще цветы, названия которых юноша не знал. — Здесь нет эльфов, — сказал Микаэл. Клаус стал пристально вглядываться вдаль, но юноша был прав, здесь не было эльфов, ни одного, хотя повсюду валялись знамена имперской гвардии, эльфийские летательные аппараты, форма солдат. — Но куда они делись? – спросил Клаус, и тут же понял. — Цветы, — кивнул Микаэл. – Я думал, это лишь выдумка, но нет, оказывается, это правда. Эльфы, умирая, превращаются в цветы. Клаус кивнул. Конечно, люди сами пришли в этот мир, пришли без спросу, вторглись, не спросив разрешения. И теперь этот мир отказывался принимать их так сразу, делать частью себя, не то, что эльфов. — Пойдем отсюда, — попросил юноша. Микаэл кивнул, он коснулся плеча Клауса, слегка сжав его. — Возможно, ты лучше их Клаус. И после смерти ты тоже превратишься в цветок. Клаус хотел что-то ответить, но в голове его была холодная пустота. Микаэл пошел прочь, юноша последовал за ним. Им еще идти и идти, не смотря ни на что, не смотря на происходящее вокруг, они просто идут, как будто, не зная куда, не зная, чем это может для них обернуться. Просто вперед и вперед, как многие, как мы все.