Хейл-Стилински-Арджент

- Сегодня папа снова будет ужинать на работе, да? - спрашивает Томас через две недели, ковыряя десертной вилкой безбелковый морковный торт доставкой из «Хол Фудс», и все косится на пустой пластиковый стул рядом. - Может, надо поставить и для папы тарелку, а, мам? - У папы много работы, дорогой, ты же знаешь, - коротко отвечает ему Лидия. - Тогда... можно я больше не буду это есть? Чтобы отказаться в пользу детей, которые умирают от... язвы желудка. В Африке. - Но тогда тебя не возьмут в космонавты. - А при чем это тут космонавты? - А они морковь едят. - Но если я буду есть морковь, я же стану оранжевым. Это все из-за пигмента каротина. Пигмент такой. Он меняет цвет кожи. И тогда все будут думать, что у меня гипо...тиреоз. - У тебя склонность воображать себе болезни, которых у тебя нет, - Стайлз в галстуке, болтающемся на потной шее, показывается в раздвижных дверях. От него пахнет тайской едой навынос и мужчиной, с которым для взрослых настольных игр нужен только стол, хотя совсем недавно с первой зарплаты он покупал плейстейшен и силиконовые формочки для льда с ибэй. - Займемся сексом на столе? - он убирает волосы с ее шеи, уже когда их сын видит десятый сон в своей постели, не выпуская из рук пластикового База в подарок от Малии. - Разумеется, нет, Стилински, - Лидия ныряет ладонью за его пояс, не расстегивая молнию, но Стайлз ее останавливает. - Нет, - он плюет на руку, просовывает ее под тесную юбку. - Я хочу услышать, как ты говоришь мое имя. - Томас может проснуться в любой момент. О боже, Стайлз, - она влепляется в его плечо, когда он с толком дает ей то, что нужно. - Быстрее. По правде говоря, Лидии - отличной матери и без пяти минут одной из самых влиятельных женщин Нью-Йорка по отчислениям на банковские счета за текущий год - не в пору стонать от его пальцев и при том скоблить ногтями итальянскую столешницу на заказ, на которой утром она будет заливать молоком кукурузные хлопья для сына. - Да, детка, - одной рукой Стайлз стягивает штаны - ткань сползает к щиколоткам по небритым ногам, - мнет в пальцах влажную головку члена. - Лидия... Лидия... - Он тебя услышит, - она закрывает ему рот, насаживаясь на его пальцы. - Мне нужно... мне нужно больше, - недовольно стонет Лидия, раздраженная, что его рот занят не тем, вдобавок их последний секс был без малого две недели назад. - М-ам? Мама? Мама! - это Томас, и его растущая за раздвижными дверьми маленькая тень с любимой игрушкой в руке заставляет Лидию оттолкнуть Стайлза до того, как между створками появляется заспанное лицо сына с засохшей на щеке черточкой слюны. - Это Скотт. Он умер, - Томас спросонья трет глаза, его пижама с «Тачками» смялась. - Спинозавры захватили нашу планету и съели его. Полностью! - Это всего лишь плохой сон, милый, - отвечает Лидия Томасу и оборачивается к Стайлзу. - Не говори, что смотрел с ним «Мир Юрского периода», - возмущается она, и это его возбуждает. - Я отключу кабельное, - добавляет Лидия, когда Стайлз самодовольно прищуривается. - Да ради бога, у меня подписка на Нетфликс. - И на сайт с голыми тетями? - спрашивает Томас, зевая и показывая ровный ряд еще не выпавших молочных зубов. - Ты что, лазил в моем ноутбуке?! - Томас, возвращайся в кровать, - велит Лидия. - А ты ко мне придешь? - сын прижимается к ее боку. - Три сказки, пять объятий и песенка, да? - Бегом, - Лидия подталкивает его к двери. - А с тобой мы завтра поговорим! - замечает Стайлз Томасу вслед. - Дети! - Даже знать не хочу. - Ну, потом нам все равно придется ему объяснить, откуда в мамином животе взялась его сестренка, - Стайлз целует Лидию в теплую ямку там, где челюсь встречается с шеей. - Я пью противозачаточные, никакого второго ребенка, я говорила тебе. - Даже если он единственный, кто спасет наш брак? - горько усмехается он. Лидия поправляет шелковый, чайного цвета лифчик, прокручивает золотую сережку. - Но это же не я утрирую из-за твоего начальства и смотрю порно. - Да он же наверняка всех баб, которых трахает, зовет Лидией! - Слушай, детка. По-моему, ты забываешься. Поговорим за завтраком, когда ты вспомнишь, что я твоя жена и Питер не имеет никакого отношения к нашему браку. - Мама! - кричит Томас. - Я жду! Стайлз останавливает ее, притянув к себе за живот. - Я сам. Три сказки, пять объятий и песенка, - он целует Лидию в висок. - Достань взбитые сливки и жди меня в спальне. Мы с тобой еще не закончили. - Приподнятое настроение, Мартин? Ровно в девять утра по ее золотому «Ролексу» Питер по-хозяйски толкает стеклянную дверь в ее кабинет в здании Эмпайр-стейт-билдинг. Он пахнет первым ароматом от Клив Кристиан, вьетнамским кофе и экокожей и блестит, как его новенькая бронированная яхта на Гудзонском причале. - Неужто Стилински и ты снова соприкасаетесь чем-то кроме общей жилплощади? - Кончай упражняться в остроумии и застегни рубашку, - Лидия брезгливо оценивает царапины от накладных ногтей на его шее вне его полной - после Скотта - неспособности срегенерировать. - На носу онлайн-конференция и крупная сделка с Северной Кореей, а твоя репутация и без того сплошной черный пиар. Не втягивай в это и меня. - А я и не скрываю имен тех, с кем сплю, моя дорогая. - Я не твоя дорогая, а твоя правая рука. В прошлом месяце вся желтая пресса трубила о секс-скандале вокруг тебя и русских моделей. - Я тебя умоляю. Три девочки Реймонда для «Викториас Сикрет» тогда неплохо провели время в моих апартаментах в Сохо. И я отсудил у издательств двести тысяч долларов у каждого. Понапишут всякое. - Ты омерзителен. - У меня есть ребенок, дом и дерево в моей резиденции в Западном Голливуде. Это приятное чувство - жить для себя, попробуй как-нибудь. - Может быть, если бы у меня не было совести, как у тебя. - У меня есть совесть. Просто более избирательная. - Довольно, - обрывает его Лидия. – Если у тебя нет работы, возьмись за мой отчет. - Это за тот, что сегодня в восемь должен был лежать на моем столе? - Вообще-то, хотела тебя предупредить, что беру отгул. Нью-Йорк-Сити-балет сегодня ставит «Щелкунчика» в Линкольн-центре. Томас ждал его с прошлого Рождества, и Стайлз еще полгода назад купил нам билеты. - Так разве «Щелкунчика» не в предрождественскую неделю показывают? - Смена расписания. Так ты меня отпускаешь? - Лидия проводит языком по губам. Во рту вкус помады. - Я сплю или ты правда просишь у меня разрешения? - Я уйду в пять. - Не забудь перед этим оставить отчет на моем столе, - Питер прокручивает в окольцованных золотом пальцах уже пустую кружку, - Мартин. \\ Нью-Йорк пыльный и шумный: громыхают отбойные молотки возле фургонов доставки, гудят машины, полицейские лепят штрафные квитанции на лобовые стекла хэтчбеков за стоянку в неположенном месте, рабочие в оранжевых жилетках перекрикиваются между собой. Они стоят в пробке среди роя желтых такси, и в салоне пахнет, как в старом гараже. - Я хочу позвонить Малии! - выкрикивает Томас. - Хочу позвонить Малии. Малии хочу позвонить! - Ради всего святого, набери ее в FaceTime, если невтерпеж. Только недолго, иначе тебя снова будет тошнить, - Стайлз выглядывает из окна «форда» и давит запястьем на гудок. - Это все вестибуляторный аппарат. Так начинается морская болезнь: глаза видят каюту с никуда не плывущим полом и потолком, но вестибуляторный аппарат чувствует покачивание - его не обманешь. - Вестибулярный, - поправляет Лидия. - Ты опять начитался всякого в интернете, креветка? - отвечает Малия. Томас вертит телефоном, и Стайлз успевает увидеть сгоревший лоб и башенку сложенных друг в друга пластиковых стульев за спиной. - Малия! Малия! - кричит Томас. - Ты что, пиццу ешь? - он подозрительно прищуривается. - И пью колу. Приезжай, - звук такой, словно она раскачивается на стуле. - Вы все еще закупаетесь комбикормом в том вашем веганском амбаре раз в неделю? - Мы вышли за рамки местной китайской забегаловки с обедами навынос, детка, - важно отвечает Стайлз. - И давно это ты перестал брать готовые макзавтраки и маффины с двойным беконом в «МакДональдс», Мистер Я Вышел За Рамки Местной Забегаловки? - насмешливо замечает Лидия. - Да это Коффи пару раз просил меня. - А это не он еврей? - спрашивает Малия. - Ладно, это все тот кошмарный морковный торт без белков из «Хол Фудс», - сдается Стайлз. - Я отдала за него сорок долларов, - недовольно говорит Лидия. - Хорошо, что мы не банкроты. - Что? - Мама... - стонет Томас. - Комбикорм, - говорит Малия. - Где пакет? Стайлз, я же просила тебя взять пакеты! Останови машину! Правда, потом они все-таки добираются до Линкольн-центра. У Стайлза вспотевшие подмышки, пиджак в очереди на химчистку и сын, который невозмутимо ест апельсиновый маффин против положительного теста на пищевую аллергию и вывернутый после авто желудок.