Муха в вине

-Ваше Величество, к Вам с важными вестями прибыл Жан Мишель де Монро, посол из Франции,- голосок испуганного пажа был похож на поросячий визг. -Пусть войдет,- повелел монарх, вальяжно рассевшийся на высоком троне. Король был статным мужчиной, около тридцати пяти лет, крепкого, мускулистого сложения. Темные густые волосы до плеч, приземистая осанка и недлинная борода только лишь подчеркивали его особую, какую-то темную царственность. Корона на голове сияла самоцветами; казалось, правитель обожал все красивое и дорогое. На самом же деле Ричард не обладал ни изысканным вкусом, ни пристрастиями к искусству и любованию красотой. Закаленный воин, грубый в своей манере обращения с придворными, он был одним из тех монархов, которые обычно внушают всем вокруг страх и ужас, оставляя этим самым кровавый след в истории государства. Король был весьма вспыльчив и любил устраивать марафоны прилюдных казней или истязаний. Его ненавидели и боготворили одновременно. Про уродливый, мясистый шрам на лице Его Величества, внушительной линией идущий от виска к середине подбородка, спрашивать было опасно для жизни. С ним была связана какая-то явно мутная история, которая была известна, наверное, только самому Ричарду. Но больше всего на свете король обожал молоденьких мальчиков, многие из которых еле живыми выходили (а, порой, даже выползали) из его покоев. Что происходило в спальне монарха, знали немногие, а те, кто знал, предпочитали молчать, дабы не навлечь на себя беду. Тяжелая дверь тронного зала медленно отворилась, и перед Его Величеством предстал молодой, изысканно одетый по последней европейской моде кудрявый паренек с большими голубыми глазами. От него будто исходила особая магнетическая пульсация, отчего у Ричарда засосало под ложечкой. Француз, грациозно преклонив колено перед монархом, заговорил вдруг на чистом английском: -Да здравствует Его Величество, король Англии, Рича… -Не надо формальностей, я не в настроении, чтобы вести долгие беседы о политике,- резко прервал посла правитель, нервно заерзав на троне. Слишком уж хорошеньким ему показался этот французский выродок. -Простите, тогда я буду краток. Ваш флот потерпел поражение у пролива Ла-Манш. Мой король, Л***, настоятельно просит Вас подписать мирный договор, отозвать свои войска из Парижа и признать оккупацию северной территории Ирландии. -Вот еще! А не много ли он просит, твой король?! Скорее Геенна Огненная пожрет небеса, нежели я признаю поражение в войне!- с нескрываемой яростью выкрикнул разочарованный в своих войсках монарх, отчего посла заметно передернуло, но, подавив в себе страх перед грозным английским королем, молодой человек запротестовал: -У Вашей стороны много потерь, положение Англии сейчас сильно расшатано, в то время как Франция с каждым днем набирается сил. Его Величество, Л***, просит Вас, милостивый государь, прекратить кровопролитие и остановить войну, пока это не зашло слишком далеко. -Если понадобится, я пролью собственную кровь в бою, но не отступлю! Передай своему Л***, что скоро его голова будет красоваться на пике перед входом в мой дворец!!! – Окончательно разгорячившись то ли от неумолимой злости, то ли от возбуждения, накрывшего его с появлением красивого француза, Ричард резко вскочил с трона, опрокинув кружку с хересом, которая до этого мирно покоилась у него на коленях. Это еще больше разозлило короля, как и вид молодого посла, не выражавший ровно никаких эмоций, но вызывающий жгучее желание грязно отделать его прямо в тронном зале. -Я вынужден настаивать на переговорах обеих сторон, так как получил приказ… - Голос француза, его смелые речи, красивым слогом вылетающие из дивного ротика, выступившая на лбу испарина от странного волнения – все вызывало в английском короле шквал эмоций. В ушах зашумело, отчего Его Величество был уже физически не способен слушать, что говорит ему молодой человек. Самоконтроль был на краю пропасти, Ричарду больше всего хотелось выместить свою злость и похоть на этом почти юном, чересчур умном для своих лет парнишке. -МОЛЧАТЬ!!!- Резко перебил молодого француза монарх, у которого никак не получалось перевести дух. Слыша собственное рваное дыхание и сумасшедший ритм сердцебиения, ему ничего больше не оставалось, как дать волю своим животным инстинктам. -ВОООН!!! ВСЕ ВОН!!!- Крикнул король, почти срывая голос, прислугу и стражу как ветром сдуло, но когда и посол уже развернулся к выходу, Ричард обратился непосредственно к нему, - А ты останешься здесь! Преодолев относительно небольшое расстояние, их разделяющее, правитель схватил француза за грудки и припечатал к ближайшей колонне. Тот даже не успел сообразить, к чему все ведет, и изрядно перепугался, безуспешно стараясь вырваться из-под напора Его Величества. В тронном зале была тишина, сквозь которую, как через сито, просачивалось горячее дыхание Ричарда вперемешку с потерявшими всякий антураж словами его жертвы. -Я? Но ведь… Ваше Величество, милостивый государь… -Заткнись, иначе я сам заткну тебе рот,- предупредил монарх, начав покрывать горячими мокрыми поцелуями шею посла, царапая ее жесткой бородой, оставляя засосы, прикусывая. Молодой человек по имени Жан, кажется, совсем перестал оказывать какое-либо сопротивление, когда король мгновенно снял с него парадный камзол, а следом за ним и накрахмаленную рубашку. Обмякнув в руках Ричарда, как дохлая муха в вине, он даже начал получать от этого какое-то пугающее, больное удовольствие. Молчаливая покорность посла изрядно подогрела кровь в жилах английского короля, который тут же перешел к более решительным действиям. Порвав на себе льняную рубаху и отправив ее куда-то в сторону, он плотно прижал прекрасно сложенного Жана к себе, нетерпеливо лаская мочку его уха и путаясь пальцами в кудрявых волосах. Когда француз начал в ответ поглаживать холодными руками мускулистую спину монарха, по телу его томно прокатилась волна удовольствия, отчего желание немедленно обладать изящным молодым человеком увеличилось вдвое. Но когда Ричард резко повалил Жана на холодный каменный пол, демонстративно усевшись сверху и принявшись возиться со шнуровкой его штанов, француз вновь попытался вырваться. -Может, не стоит... Ваше Величество, прошу! Я передам моему королю все, что вы захотите… -На данный момент,- тяжело дыша, отвечал правитель,- все, что я хочу – это ты. -Умоляю Вас, милостивый государь,- голос Жана был хриплым и взволнованным,- в Париже меня ждет невеста… -Заткнись!- король отвесил ему нехилую пощечину. -Пожалуйста…- уже окончательно сдаваясь, прошептал посол. Схватив молодого человека за подбородок, Ричард жадно впился в его губы, одновременно проводя манипуляции с его членом, который монарху наконец-то удалось высвободить из штанов. Жан сначала не позволял языку его мучителя полностью проникнуть к себе в рот, но когда король почти до крови укусил его за верхнюю губу, ему ничего не осталось, кроме как разжать зубы. Сильная рука больно надрачивала член, который, как назло, уже предательски топорщился. Француз сделал бы что угодно, лишь бы сейчас проснуться в своей постели, с выдохом осознав, что это был всего лишь дурной сон. Но намерения Его Величества были действительно серьезные. Может, Жан и лишится головы, но только после того, как Ричард хорошенько его трахнет на этой холодной каменной поверхности. Всю картину втройне омрачал тот факт, что посол, кажется, и сам испытывает какое-то извращенное удовлетворение, что вызывало в нем и страх, и любопытство одновременно. Француз, по крайней мере, надеялся, что все пройдет быстро. Но и здесь понял, что ошибся, когда король, наконец, оставив его губы и член в покое, достал из-за пазухи небольшой кинжал с резной рукояткой. Он смотрел на его сверкающее лезвие, отбрасывающее блики от горящих факелов, каким-то неоднозначным взглядом, по всей видимости, размышляя, где сделать первый надрез. Его Величество словно превратился в совершенно другого человека, в его темно-серых глазах промелькнула искорка азарта, так обычно бывает, когда получаешь желанный подарок, или в картах несказанно везет. Очередная волна страха скользкой змеей заползла в душу посла, когда обезумевший король приставил кинжал прямо к его сонной артерии. Что ж, быстрая смерть пришлась бы сейчас как нельзя кстати. -Не бойся. С моей стороны было бы кощунством портить такое красивое лицо,- каким-то не своим, приторно мелодичным голосом произнес Ричард. Потом он легким движением провел пластом лезвия по раскрасневшимся, припухшим губам Жана. Когда холодная сталь коснулась его плоти, француз вздрогнул от наполняющего все тело пугающего удовольствия, испугавшись того, что безумие короля постепенно начало переходить к нему самому. Внизу живота сладко потягивало. Поддавшись какому-то необузданному порыву, посол аккуратно облизал лезвие кинжала, слегка поранившись об его острие языком и нижней губой, но не обратил на это никакого внимания. Короля это зрелище не на шутку возбудило: обычно все его партнеры так или иначе корчили жалостливые гримасы на протяжении всей «игры», но Жан, кажется, вошел в колею с не меньшим удовольствием, чем сам монарх. Стало интересно наблюдать за французом, который старательно вылизывал острую сталь. По его подбородку медленно спускалась тонкая струйка свежей крови, и Ричард, бережно вынув лезвие изо рта посла, медленно наклонился над ним и аккуратно слизал ее. Жан довольно улыбнулся и, потеряв всякий стыд, взял инициативу в свои руки, чем приятно удивил короля. Он сомкнул в кольцо ладонь на члене Ричарда и начал водить рукой вверх-вниз, постепенно наращивая темп. Монарх, тем не менее, тоже не отставал. Грубые ласки сильных рук выворачивали француза наизнанку, заставляя испытывать все новые и новые сладострастные ощущения, доселе ему неведанные. Поймав себя на мысли, что оттого, как Его Величество начал прикусывать его сосок, облизывая и посасывая ореол, он готов был кончить, Жан решил, что сошел с ума. -Повернись, - с хитрым, почти лисьим прищуром приказал король, и француз, который уже едва мог справляться со своим телом, повиновался. Возбуждение настолько завладело молодым человеком, что от каждого прикосновения Ричарда его будто прошибало тысячами маленьких молний. Если бы Жан только знал, что когда-нибудь займется чем-то подобным с мужчиной, то точно наложил на себя руки. Но сейчас думать о последствиях совершенно не хотелось, внутри диким пламенем бушевало желание. Король начал покрывать спину посла чередой быстрых поцелуев, начав с шеи, он стремительно спускался все ниже. Щеки Жана опалило пожарищем, когда монарх резко раздвинул его ягодицы, и что-то влажное коснулось его отверстия. Чувство стыда настолько яростно сковало француза, что он вновь предпринял попытку отстраниться, за что получил хлесткий удар по боковой стороне бедра от Его Величества. -Просто расслабься,- повелительным тоном сказал Ричард, и, дождавшись выполнения приказа, продолжил начатое. Жан чувствовал себя, мягко говоря, неловко. Чтобы английский король лизал ему, едва вступившему на свой пост послу, задницу, да как это вообще возможно? Однако, в очередной раз прогнав всякие ненужные мысли из своей головы, молодой человек предпочел полностью отдаться новым ощущениям. Когда язык Ричарда резко скользнул внутрь его ануса, Жан подался навстречу своему мучителю, и, по-кошачьи выгибаясь, начал издавать бессвязные рваные стоны. Потом язык сменился двумя пальцами, стало немного некомфортно, но, вновь расслабившись, посол погрузился в сладкую истому, уже самостоятельно и совершенно бесстыдно начав насаживаться на пальцы монарха. -Я больше не могу, Ваше… Величест… во… - буквально прохрипел посол, чувствуя, что вот-вот изольется прямо на холодный каменный пол. -Терпи. Оставалось только поражаться выносливости самого короля. Он получал сексуальное удовлетворение в первую очередь глазами, и это была, пожалуй, самая странная его черта. Приставив к входу француза рукоять кинжала, он резко вогнал ее на всю длину, и тот взвыл от неожиданности. Сухая деревянная штуковина, которую Ричард быстро водил в нем туда-сюда, причиняла невыносимую, колюще-режущую боль мягкой коже. Потом стало легче, кровь от внутренних ран смягчила проникновение, и король, снова вдруг обезумев, начал толкать рукоять в молодого француза изо всех сил, периодически задевая его простату. Настолько было велико удовольствие от одного вида податливого, выгибающегося тела, от криков, громко бьющихся о стены пустого тронного зала, что монарх даже не заметил, как сильно поранил собственную руку, держась за лезвие кинжала. Жан кончил почти одновременно с Его Величеством и обреченно развалился на холодном полу, не находя в себе сил даже пошевелить пальцами. Ричард, тяжело дыша от испытанного оргазма, аккуратно перевернул француза на спину и слегка приподнял одной рукой, второй подминая под него его же камзол. -Замерз?- С долей беспокойства в голосе спросил правитель свою жертву. -Нет,- честно признался Жан. Замерзнешь тут! -Как ты себя чувствуешь?- На лице короля появилась раскосая улыбка, и он подивился сам себе, безуспешно пытаясь припомнить, когда в последний раз он улыбался. -Как муха в вине,- произнес посол, улыбаясь в ответ, и, будто не чувствуя ноющей боли во всем теле, обвил руками шею Ричарда. Волнения, развернувшиеся в Париже, касающиеся исчезновения посла, прекратились довольно быстро. И не было ничего удивительного в том, что после этого случая Жан остался в Англии, став постоянным любовником Его Величества.