Воспоминания о Первом Парголово

Пролог: Этот красивый уголок северных окрестностей исчез практически бесследно. Последние следы прошлого полностью поглотил новый микрорайон, появившийся за последние годы между Выборгским шоссе, проспектом Просвещения, улицами Композиторов и Хошимина. А ведь еще лет пять назад здесь угадывались контуры бывших улиц. Для новоселов, наверное, будет открытием, что не так давно на месте их домов были вовсе не пустыри... Воспоминания о Первом Парголово У каждого человека есть своя малая родина, которую он всегда будет помнить, даже если её уже нет. Без прошлого нет и не будет будущего, и я всегда буду помнить родное Первое Парголово, давшее начало моей жизни и уютный родительский дом, в котором делала свои первые шаги. В отличие от большинства жителей этих мест, родители моей мамы не происходили из суздальских крестьян графа Шувалова. Они были переселенцами в Ленинград из Тверской области уже в 1930-е годы. Сначала жили по общежитиям от предприятий, а потом получили крохотную комнатку в коммуналке (и то потому, что у них были дети). По маминым воспоминаниям, в этой комнатке всегда было темно, а единственное окошко смотрело в стену напротив. Начались воспоминания о тех местах, откуда они родом, захотелось больше простора и свободы, но так, чтобы и условия были ближе к сельским, и из Ленинграда не уезжать. Работали много, откладывая на покупку участка. Не знаю, чей это был выбор, но я им за него благодарна. Участок в Первом Парголово присмотрели в начале 1950-х. Домик там какой-то был, маленький летний вариант. Дедушка его полностью с нуля перестроил и достроил второй этаж с верандой. На это ушло несколько лет, но это того стоило. Выехали из коммуналки и прописались на своей собственности. Вот такое своеобразное решение квартирного вопроса. По моим детским воспоминаниям, дом был крепким и вполне просторным, с запасом на наше будущее. В этот наш просторный дом я могу в памяти своей зайти и сейчас, из расстояния в 37 лет. Особенно любила я светлую веранду на втором этаже, с которой открывался вид на соседние домики. Каждый дом был по-своему уникален. Был у нас и огород с грядками, на котором в свободное время трудились бабушка и мама, было несколько яблонь. Весной яблони цвели очень красиво, а осенью яблоки лежали под ногами. Запасы с огорода на зиму были всегда, картошка тоже была своя, крупная. У входа в наш двор и за домом были кусты малины, смородины и крыжовника. Сирень была повсюду и росла в прогонах. Прогонами назывались дорожки чтобы попасть с одной улицы на другую. Официально прогоны никак не назывались, но среди нас имели «местные» названия по фамилиям жителей крайнего дома: Посновский, Куликовский, Черёмухинский... Наши улицы: Пролетарская, Чайковского, Партизанская шли параллельно Выборгскому шоссе, а прогоны их пересекали. Были у меня и друзья-подруги из окрестных домов. Небольшую разницу в возрасте мы не замечали, ходили друг к другу в гости, и все двери для нас были открыты. Я в этой компании была почти самая маленькая, но никто меня не обижал. Летом мы играли на наших участках, а зимой недалеко от нашего прогона была горка-ледянка с ледяными ступеньками. Там мы все встречались. Я часто вспоминаю своих бывших друзей - интересно, кем они стали? Наша улица Чайковского была самая длинная и населённая, она тянулась от Шуваловского парка до дороги в Бугры (ныне ул. Хошимина), а по левую сторону, если идти к этой дороге, до 16-го километра (была такая автобусная остановка) тянулась речка, которую называли «канава». Через неё были перекинуты деревянные мостики к участкам, а там, где был прогон, она была заключена в трубу под ним. Наш огород выходил к этой канаве, и туда была сделана калитка и мостик, чтобы брать воду поливать огород. В три года я там тонула и калитка для меня закрылась на несколько лет. В шесть я снова помню себя на этом мостике. Зимой речка-канава замерзала и мальчишки играли там в хоккей. За пересечением улицы Чайковского с прогоном по обе стороны дороги стояли железные колонки с длинной ручкой. Там брали воду для хояйственных нужд и полоскали бельё в тазике. Дальше по прогону был небольшой подьём на улицу Партизанская. По ней, если повернуть налево, можно было выйти на полянку с тропинкой, которая пересечёт железнодорожный путь, ведущий в Мурино, и приведёт в Шуваловский парк. Ныне там, где сейчас остановка «Суздальский проспект дом 1», между автостоянками сохранилась часть нашей тропинки. Автобусная остановка, где мы жили, называлась «17-й километр, по требованию». С нашей стороны шоссе автобус № 262 останавливался у жёлтой трансформаторной будки с большой трёхверхой сосной. Обычно говорили шофёру «остановите у ёлочки», справа от которой был наш прогон, пересекающий небольшую Пролетарскую улицу, а дальше - к дому, мимо утопающих в зелени домиков с огородами. Но больше мне нравилось ездить домой на трамвае 20-го маршрута. Кольцо было напротив Спасо-Парголовского храма. Трамвай всех высаживал на середине круга, дальше можно было пройти за тупичок - отстойник и попасть на начало нашей улицы. Не спеша прогуляться до дома... Вот где вся жизнь нашей улицы открывалась и видно было, кто чем занят на своих участках... Мама моя работала водителем трамвая в Калининском (ныне Ланской) трамвайном парке и одно время на этой самой «двадцатке». Иногда мы приходили к ней прокатиться на «стильном» трамвайчике образца ЛМ-57. Это были любимые мамины вагоны на которых она с удовольствием работала. Купаться ходили на наше 3-е озеро. Там был небольшой пляж со стороны Выборгского шоссе, вода была чистая и в ней мальки плавали у берега. Туда же приходили окунуться жители окрестных домов. Это сейчас говорят, что в третьем озере «никогда не купались», ссылаясь на Шуваловское кладбище и бывшую фабрику «Фетровщик». Нет, купались и с детьми плескались. Всё это было ещё в 1979-м. Сейчас со стороны шоссе всё застроено так что к озеру не пробраться, исчез тот большой камень, что был у самой воды, а место, где был пляж, теперь не узнать. Можно, пробравшись среди заборов, долго всматриваться в то, что осталось, с вопросом: «Где же всё это здесь было?» Вспоминаю и походы за продуктами в деревянный магазинчик на стороне озера, говорят, что он был ещё довоенный. От входа я сразу неслась налево - к конфетам поближе. Маме всегда приходилось послушно следовать за мной. В 1978 году деревянный магазинчик снесли и продуктовый открыли в пустующем кирпичном красном здании с небольшой каменной лестницей и заколоченными окнами, что стояло рядом, ближе к озеру. По утверждениям старожилов, это здание - именно то, что оставалось от особняка Тильманса, показанного на старинных открытках с видом на озеро. По моим воспоминаниям и нынешним рассчётам - здание «не тянуло» на бывший особняк ни внешне, ни по размерам. Ещё на той же стороне шоссе, у Шуваловского кладбища, был магазин промтоварный. Мы с мамой часто туда заходили: там, помимо всего прочего, продавалось всё для шитья и рукоделия. Рядом с магазином стояла телефонная будка, откуда мама звонила в город родным. А потом поднимала меня, маленькую, к трубке, чтобы я поговорила со второй моей бабушкой (папиной мамой, которая жила на Гражданке и, бывало, скучала по мне). С пяти лет, благодаря появлению в нашей семье младшего брата, у меня стало больше личной свободы. Я могла уйти от дома на значительное расстояние, мне всё было интересно. Конечно, меня хватались. Конечно, ругали. Но в конце концов всё как-то сходило с рук – я оправдывалась, что была недалеко. На самом деле я была очень любознательна. В соседнем прогоне привлекла разборка дома, крышу уже сняли и продолжили разбирать стены. Позже я поняла, что дом разбирали куда-то на вывоз, и оставалось нам здесь жить совсем недолго. Но в это пока не верилось... Заборы казались высокими, деревья казались большими. Озёра казались глубокими, и местный «Парнас» был вершиной. Казался наш дом вечной крепостью, дальнейшее стало нелепостью. Когда объявили о выселении, никто уезжать и не хотел... Если я была ещё ребёнком, то мои родители не знают никого, кто бы с удовольствием воспринял это известие. Многие, уже получив квартиры, оставались всё равно там, в Парголово, до последнего... Но план застройки квартала Шувалово-Озерки существовал ещё задолго до этого объявления. По воспоминаниям мамы, объявили только за год-два и никого сюда не прописывали. Потом стали вызывать и давать ордера в новые государственные квартиры. Давали из расчёта 8 м на человека, одиноким предлагали комнату в коммуналке. Если квартира по каким-то причинам не нравилась – могли дать ещё ордер. Но выбирать было не из чего: все дома-корабли выглядели одинаково, менялся только вид за окном. Для последних, долго сопротивляющихся граждан, имевших наглость жить в Первом Парголове, как ни в чём не бывало, началось принудительное выселение. Заключалось оно в том, что по ночам устраивались пожары уже пустующих домов. Горели дома, те, что рядом с обитаемыми, так сказать, для устрашения. Мы находились там уже нелегально и поэтому были бесправны. Однажды загорелся соседний дом, и ветер был в нашу сторону. Отец разбудил меня и брата, вывел на улицу, а сам побежал к телефону-автомату, который находился через шоссе, у озера. Помню, мы выносили какие-то вещи, я боялась за бабушку - она осталась дома. Пожарные долго не приезжали, а когда, наконец, приехали, надо было уже поливать нашу раскалённую крышу. Каким чудом наш дом тогда не загорелся? Днём на тракторе и бульдозере ездили прямо по огородам. Нечего сажать сад, когда «здесь будет город». Через все труды могли так проехать и всё на глазах уничтожить. Все яблони обтрясти без зазрения совести и без спроса - на всю строительную бригаду, начавшую рыть траншею под будущий дом неподалёку. Даже скажу его нынешний адрес: ул. Жени Егоровой д. 3 к. 2 – сдан первым, в 1980 году. А мы жили там, где сейчас угол дома 31 по Выборгскому шоссе заворачивает на ул. Жени Егоровой. Мир моего детства, который я так любила, крушили на моих глазах... Меня ни от чего не прятали. Сама я никуда уезжать ни хотела, ни ко второй бабушке на Гражданку, ни в новую квартиру, которую уже видела. Детей поблизости я в те дни не помню, соседских уже не было. В 7 лет я ощутила в полной мере, что бывают такие вещи, когда вокруг всё рушится, земля уходит из-под ног – а ты в душе протестуешь против всего, что видишь, а сделать – ну ничего не можешь! Самая идиотская на свете ситуация... Осенью 1979 года пришлось покинуть наш дом... Я помню, как мы ехали на машине по Выборгскому шоссе через Коломяги в нашу новую квартиру, в девятиэтажный дом-корабль. УлицаКоролёва, теперь проспект... Приехала я сюда уже летом 1985 года, в свои неполные 13 лет, на трамвае 21-го маршрута. Манило меня сюда что-то необъяснимое – и я поехала. Остановка «Парголово», трамвай открывает двери и я вижу эти бесхозные яблони на пустыре, параллельно им виднеются панельные дома улицы Композиторов. Слёзы подступили сами собой… Помогла ли моя «маленькая родина» решить насущный жилищный вопрос? Вряд ли. Оглядываясь назад, я остаюсь в недоумении: зачем было так торопиться всё здесь снести, когда большая часть бывшей территории ещё так долго оставалась незастроенной? Да, расширили Выборгское шоссе, проложив второе полотно. Но в 1980-е годы застроили всего лишь небольшую часть – от Суздальского проспекта до проспекта Просвещения. Но от проспекта Просвещения до Озерков по Выборгскому шоссе оставалось огромное незастроенное поле с контурами бывших улиц, остатками фундаментов и яблонями на новых трамвайных остановках. Искусственное поле стало излюбленным местом для прогулок местных жителей из окрестных многоэтажек. Сейчас всё изменилось до неузнавамости. На нашей стороне Выборгского шоссе нет свободного места, здесь давно уже стёрты все следы и упоминания о Первом Парголово. Кроме одного... Спасибо родному предприятию ГУП «Горэлектротранс», что трамвайная остановка «Парголово» на месте бывшего трамвайного кольца, напротив храма, до сих пор существует. Это как оставленная, хоть и небольшая, память. Пусть люди интересуются, почему она так называется. Только бы не переименовали в связи с "неактуальностью" и с выросшими недавно рядом с этой остановкой шестью "точками"-новостройками с громким названием "Шуваловские высоты". Камень «500 лет Парголово» стоит там, где исторически начиналось Парголово Второе. Родному Первому не хватило каких-то 20 лет до этой даты... Да и Второе с Третьим давно уже объединили в один посёлок городского типа. Западная сторона Выборгского шоссе. где застройка не шла, позже стала «коттеджной», малоэтажной. Теперь здесь сплошь высокие, глухие заборы. И лишь несколько бывших наших домиков, что помнят меня, там чудом уцелели. В этом районе я теперь работаю, и друзья у меня в основном, там... Этот район всегда будет мне родным, ведь здесь было положено начало всему хорошему, доброму и светлому, что от меня никто не отнимет. Здесь началась моя жизнь... Когда-то это был родимый край, По однопутке к дому мчал трамвай, Там в детстве начиналась от порога И в мир большой вела меня дорога.