Я жив.

      — Здравствуйте, это Эннис ДелМар, друг Джека. — Прозвучал в трубке сдавленный голос уставшего мужчины.       — Джек он… — На другом конце провода тихо звучал голос измученной женщины. Эннис почувствовал дрожь в ногах, стоять сразу стало тяжело. Он боялся услышать продолжение… — Он чуть не захлебнулся собственной кровью из-за несчастного случая… Он в реанимации в тяжелом состоянии. Когда Джек ненадолго приходил в себя, то в бреду звал вас… Вы не могли бы… -Голос женщины дрожал, продолжать фразу не было смысла, Эннис все понял без слов…       — Конечно, я сейчас же выезжаю, ждите. — И Эннис положил трубку.       Ноги не слушались… Дышать было трудно… Он не мог поверить, что такое произошло, но был безгранично рад тому, что Джек жив, но несмотря на этот благополучный исход, по щеке мужчины потекла слеза.       Эннис отправился за своей машиной, чтобы незамедлительно направиться навстречу к самому дорогому человеку. Мужчина точно знал, что это был вовсе не несчастный случай. Джека хотели убить гомофобы… Перед глазами Энниса всплыла картина, как на пустынной дороге Техаса Джека избивают монтировкой и совершенно никто не может ему помочь.       Теперь Эннис был уверен, что больше никогда не бросит Джека и заберет его с собой. В тот момент, когда мужчина понял, что чуть не потерял своего Джека, вся жизнь пролетела у него перед глазами, а с этим и накатила волна понимания, что Джек единственный, кто ему нужен, единственный, родной…       В этот момент Эннис все время вспоминал тот момент на Горбатой горе, когда он подошёл к Джеку сзади и обнял его за плечи… В этом моменте не было ничего пошлого, а наоборот, были скрыты настоящие чувства двух мужчин, неправильные чувства, неприемлемые для большинства людей. И сейчас Эннису казалось, что именно в этом моменте скрыто что-то важное, значимое для него и Джека.       Мужчина ехал в своём стареньком пикапе по пустынной, окутанной сумраком дороге и мысленно проклинал себя за то, что не согласился уехать вместе с Джеком. Винил себя за это кошмарное происшествие, в котором он чуть было не потерял любимого, винил себя за то, что не смог быть рядом и спасти Джека…       Сейчас, Эннис лишь мысленно молился за то, чтобы Джек не умер, а продолжал жить.       Дорога была не близкая… А сейчас она казалась Эннису бесконечной, лишь изредка на этом нескончаемом пути появлялись пыльные машины, слепящие глаза светом фар.       Мужчина мечтал лишь об одном: скорее добраться до Джека. Дорога постепенно казалась невыносимой…       На лобовом стекле рядом с рулём был закреплен клочок бумаги с адресом госпиталя, где находился Джек. За время невыносимо долгой поездки Эннис выучил все наизусть, бесконечно долго читая написанный адрес…       Время будто тянулось подобно липкой жвачке, оно не хотело отпускать Энниса, оно вцепилось в него и держало своими цепкими щупальцами.       Спустя столько мучительно долгих часов Эннис добрался до госпиталя и уже стоял в белом халате у палаты реанимации.       В его глазах был страх… Он боялся увидеть Джека в этом состоянии… Боялся увидеть раны на его лице, которые оставила монтировка… Эннис боялся не сдержать нахлынувшие на него чувства.       Пустой коридор с тусклым светильником навевал лишь грусть и тоску… Наконец Эннис решился и толкнул дверь, окунаясь в сумрак палаты. Окружающую тишину нарушал лишь шум работающих аппаратов, подключенных к обездвиженному Джеку.       Эннис не дыша подошёл к больничной койке и взглянул на лицо Джека. Оно представляло собой какое-то месиво, нос был безжалостно раздроблен, челюсть была хоть и не сломана, но вывихнута, и это делало ситуацию гораздо лучше, чем Эннис себе представлял.       — Какой же я идиот… — Шепотом произнёс Эннис в тишине палаты. — Как я мог такое допустить… Джек, я больше тебя не брошу, я не буду трусом, я тебя заберу с собой, и мы уедем вместе отсюда навсегда… — Он сел на стул рядом с кроватью Джека и взял его ладонь в свои руки.       Сейчас казалось, что он так может просидеть очень долго… И это правда, он несколько часов сидел рядом с Джеком, держа его за руку, пока сам не заснул. Усталость все же взяла своё, ведь Эннис почти двое суток не спал, а такое известие вообще выбило его из колеи.       Ему снились те замечательные солнечные дни проведенные на Горбатой горе…       Эннис проснулся от того, что чья-то тёплая рука гладит его по голове. И это несомненно был Джек. Эннис распахнул глаза и вцепился руками в ладонь Джека.       — Господи, Джек, ты жив, ты жив… — Эннис прислонился губами к ладони Джека.       — Я жив. — Коротко ответил Джек. — Эннис, ты приехал, я так этому рад. — Попытался улыбнуться Джек, но повязка на лице не дала этого сделать полноценно.       — Как я мог не приехать? Я так рад, что ты жив, так рад! — Эннис прижал ладонь Джека к своей щеке. — Джек, поедешь со мной? Будем жить вместе вдали от людей. Я тебя больше не оставлю.       — Конечно, я уеду с тобой. Я месяц назад подал на развод, поэтому… — Джек провёл пальцем по контору губ Энниса. — Я так долго ждал, пока ты это скажешь. И наконец дождался.       Мужчины молча смотрели друг на друга, пока в палате не появилась молоденькая медсестра.       — Мужчина, вы что, здесь сидели всю ночь?       — Эм, да… — Эннис понял, что и в правду провёл у кровати Джека всю ночь и что ему следует уйти, чтобы Джеку сделали необходимые процедуры.       — Джек, я скоро вернусь. — Сказал Эннис, и одарив его улыбкой, покинул палату.       Тусклый свет лампы освещал скамью на которой сидела женщина. Эннис почему-то подумал, что это жена Джека, и он оказался прав. Уставшая женщина действительно была женой Джека.       — Здравствуйте, я Эннис ДелМар, я вам звонил. — Эннис присел рядом с ней.       — Здравствуйте, вы что, провели с ним всю ночь?       — Да, я приехал вечером и сразу же пошёл к нему, а потом заснул…       — Все документы о разводе давно подписаны, завтра будет суд, Джек не сможет прийти, но его письменного согласия будет достаточно, так что скоро вы сможете уехать.       — Он хотел уехать со мной?       — Да, он уже давно говорил о разводе, ведь нас с ним уже ничего не связывает, а вы его друг, и, вероятно, он хочет жить рядом с вами, может быть, ему будет лучше…

***

      Эннис две недели жил в недорогой гостинице рядом с госпиталем и каждый день приходил навестить Джека. И вот, его наконец-то выписали, и они едут домой к Эннису, навстречу к счастливому будущему… По крайней мере, они на это надеялись.       В машине повисло молчание, которое подобно камню давило на грудь Энниса. В мужчине смешались различные чувства: страх, счастье… Ведь он и Джек наконец-то едут жить вместе, вдвоём…       — Эннис, я так тебе благодарен за то, что ты забрал меня из того ада, в котором я жил. Спасибо, тебе, спасибо… — Почти шёпотом сказал Джек.       Эннис молчал, хотя его сердце рвалось из груди. Он был по-настоящему счастлив, ибо они наконец-то будут жить вместе, и им не придётся перебиваться редкими встречами. Но Энниса мучало беспокойство о том, что кто-то может заподозрить их ненормальные отношения и мужчин будет ждать та же участь, что и того парня, которого жестоко убили.       Эннис отогнал от себя эти дурные мысли, ведь сейчас люди совсем другие… Может быть, удастся заверить всех, что они родные братья и просто живут вместе… Бред.       Хотя Эннис и был безгранично счастлив, его сердце коробило чувство обиды. Он догадался, что Джек ему изменил… От этой мысли на душе делалось так гадко и противно, что Эннис не мог вымолить и слова… Конечно, можно было бы сослаться на то, что синяки на шее и спине были оставлены теми людьми, которые хотели его убить, но синяки были явно иного происхождения.       Эннис был зол, ведь он обещал убить Джека, если такое произойдёт, но он не собирался ничего такого делать. Ибо был рад тому, что Джек жив и сейчас сидит рядом с ним и они едут домой.       Эннис жил в небольшом доме на колёсах (проще говоря в вагончике) ему одному хватало, да и если жить вдвоём места тоже будет предостаточно.       Мужчины довольно быстро добрались до дома и поспешно выгрузились из раскаленной дневным солнцем машины. На улице было чуть прохладнее… Дышать стало немного легче, чем в душном салоне автомобиля.       Эннис подошёл к двери, снимая с неё большей амбарный замок, и мужчины очутились внутри небольшого дома. Тёплый воздух хлынул в их лица, но всё-таки в доме было прохладнее, чем на улице или тем более в машине.       — Уютно у тебя. — Произнёс Джек, осматривая компактно оборудованную комнату.       Она была разделена на две зоны, кухонную и спальню, весьма не плохо для холостяка. На двух маленьких окошках висели оранжевые занавески и именно из-за них все помещение окутывал приятный тёплый свет.       Защелка со внутренней стороны двери звякнула в тишине, и Эннис почти беззвучно подошёл сзади к Джеку, который задумался, стоя рядом с кроватью.       Сильные руки Энниса сжали плечи Джека в объятиях, но эта секунда нежности быстро прошла, сменяясь чем-то непонятным… Эннис толкнул мужчину на кровать, наваливаясь сверху на него.       Джек испуганно смотрел в глаза своему любимому и не совсем понимал его чувства. Ему казалось, что Эннис на него злится, но он не мог понять почему…       Эннис не знал, как ему поступить… Он был зол на Джека из-за того, что он ему изменил и хотел его наказать за его проступок, но в это же время он хотел сделать приятное своему любимому, сделать все нежно, можно даже сказать заботливо.       Такой близости у мужчин уже давно не было… Поэтому хотелось наброситься на друг друга и впиться жадным поцелуем в губы, но Эннис этого не сделал… Он медленно склонился над лицом Джека и коснулся его тёплых губ… Джек явно ожидал не этого, а наоборот чего-то грубого, поэтому замер в недоумении…       Эннис так же медленно продолжил… Он до сих пор не знал, как лучше ему поступить, поэтому и медлил. Он отстранился от Джека и посмотрел ему в глаза… в них читалось лишь желание и страсть.       Замешательство длилось доли секунд, затем Эннис позабыл о своих раздумьях и жадно впился в губы Джека. Тот не менее страстно ответил на поцелуй, сжимая пальцами лицо Энниса.       В эту секунду, сливаясь в поцелуе, мужчины понимали, что дороже друг друга у них никого нет. Все обиды резко забылись. Хотелось не просто обнять, а сжать в объятиях до треска костей, прижаться плотнее и чувствовать грудью бешеное биение сердца.       Эннису не хотелось терять драгоценное время на то, чтобы расстёгивать бесчисленное количество пуговиц на рубашке Джека, и он резко дернул в стороны края несчастной рубашки и та с громким хрустом разошлась в стороны, отрывая пуговицы от ткани…       Джек почти не изменился за эти двадцать лет, все такое же молодое подтянутое тело, Эннис невольно засмотрелся на него, но тут же наклонился к губам мужчины и на секунду сжал их в поцелуе. Спустился ниже, на шею, от кожи приятно пахло мятой, Эннис сжал зубами тонкую кожу, оставляя красный след. «Это ему за то, что изменил!» — Подумал Эннис.       Джек не ожидал такого от Энниса и даже чуть вздрогнул от неожиданности, но ему не было противно, больно, обидно, ему даже понравилась эта грубость со стороны любимого. Джек запустил свои пальцы в отросшие волосы Энниса, чуть поддаваясь навстречу к нему.       Эннис продолжил истязать бледную кожу Джека свежими засосами… Он как будто хотел перекрыть все те, что были на теле Джека, оставленные чужим, никому ненужным человеком. Он вновь начал злиться, увидев те следы, предыдущего любовника… Всего лишь доли секунд, но Эннису хотелось жёстко изнасиловать Джека, убить того, кто к нему смел прикасаться. «Собственник я»       Джек продолжал держать Энниса за волосы и наслаждаться этой сладкой мукой, с мазохистским желанием побыть в полной его власти. Он закрывал глаза и думал, что именно такого секса он хотел, что никто кроме Энниса не сможет сделать так как это делает он. Джек очень жалел, что оступился, что нарушил хранимую годами верность и преданность своему любимому.       Эннис резким движением расстегнул брюки Джека, сдергивая их за гачи, высвобождая из тесного плена ткани возбужденную плоть. Джек лежал с закрытыми глазами и не шевелился, полностью отдавшись рукам Энниса. Тот обхватил своей горячей рукой его член и произвёл пару поступательных движений. Джек распахнул глаза, и подскочил на кровати… А так Эннис не делал ни разу. «Чёрт возьми! Это было прекрасно!»       — Эннис, прошу, не останавливайся. — Почти шепотом сказал Джек.       Эннис не стал останавливаться, он решил продолжить, но чуть по-другому, рука это не то, не то орудие, чтобы довести Джека до истомы. Он медленно склонился над пахом Джека и вобрал в рот сразу во всю длину его член. Шумный вздох сопроводил его действия. Эннис провёл языком по головке члена и услышал уже не вздох, а стон… Странно это делать, но безумно приятно доставлять своему любимому удовольствие.       Эннис отстранился и за руку поднял Джека, притягивая к себе и заключая в объятия.       — Джек… Сукин ты, сын Джек Твист, не вздумай больше мне изменять, иначе я тебя убью и того, кто был с тобой, понял? — Потряс за плечи Эннис Джека.       — Эннис, я не хотел, я очень сожалею об этом, по-настоящему мне нужен только ты, только ты… Слышишь? — Джек держал своими ладонями лицо Энниса и, чёрт возьми, плакал! Он не знал как скрыть свои эмоции, он и вправду очень жалел о случившимся, не знал, что с собой сделать, чтобы не чувствовать этот тяжкий груз вины, за свой кошмарный проступок. -Никогда, я никогда тебя не брошу.       Эннис впился в губы Джека, держа в своих объятиях. Господи, как же он рад тому что Джек жив, что те уроды не убили его и вовремя проходил мимо старик, который и помог ему выжить, отвез его в больницу. Эннис понял, что он не может на него злиться, ведь любит его больше всего на свете, от одной мысли, что Джека могло сейчас здесь не быть, наводила ужас…       — Джек, я тебя… — Ему не дали договорить, Джек вновь его поцеловал, снимая рубашку с Энниса и быстрыми движениями расстегивал ремень на его джинсах.       Пуговица джинс была безбожно оторвана, потому что Джек не смог её расстегнуть. И вот все преграды в виде одежды были удалены, остались только два горячих тела, желающих слиться воедино. Сердце Джека колотилось с бешеной скоростью, отзываясь грохотом в ушах. Тёплые пальцы Энниса скользили по телу Джека, все больше и больше пробуждая в нем страсть.       Эннис раздвинул в стороны ноги Джека и схватил с полки баночку со смазкой (на самом деле это был обычный жир). Он обильно смазал пальцы и проник во внутрь, массируя мягкие стенки. Джек тихо скулил, зажав свой рот рукой.       Джек думал про то, что Эннис сегодня необычно нежен с ним, почти без резких движений. Ему это тоже нравилось, ему в принципе нравилось, когда Эннис касался его, обнимал, целовал…       Эннис медленно проник сразу почти на всю длину, вызывая у Джека сдавленный стон. На этом нежность и нашла свой конец… Медлить уже не хотелось, Эннис уже почти вдалбливался в Джека, резко, небрежно, но слышал в ответ стоны, вздохи, Джек сам иногда подавался вперёд бедрами, задавая нужный темп…       Эннис чуть сбавил темп, сминая в поцелуе губы Джека, а он прижал руками к себе Энниса, все больше сокращая расстояние между ними. Этот бешеный танец разгоряченных тел продолжался. Страстно цепляясь друг за друга, мужчины громко дышали и практически рычали от удовольствия.       И вот, в глазах начало темнеть от накатывающего оргазма, и Эннис крепко прижал к себе Джека, изливаясь в него… Они так лежали ещё какое-то время, а потом Эннис лег рядом с Джеком, вновь прижимая его к себе.       — Джек, я тебе этого ни разу не говорил… Потому что я трус. Но сейчас, когда я тебя чуть не потерял, я хочу тебе это наконец сказать… — Энни посмотрел в глаза Джеку. — Я люблю тебя… Я люблю тебя, Джек Твист.       — Я двадцать лет ждал от тебя этих слов, Эннис. Ведь я тоже, я тоже тебя люблю, Эннис Дел Мар.