Феноменальная память

- Вадим Рудольфович, Александр, можно с вами сфотографироваться? - парень выглядел немного смущенным, но уже доставал айфон из кармана, подходя ближе к разговаривающим музыкантам. Вадим устало убрал прядь волос со лба и улыбнулся в ответ. - Конечно. Саш, ты не возражаешь? - и легко присел на колено к враз окаменевшему Радченко, обняв его за плечо. Парень удивленно поднял брови, но, быстро сделав несколько снимков, еще раз поблагодарил за концерт и закрыл за собой дверь. Самойлов потер лицо рукой, вздохнул и чуть слышно проговорил: - Ты не представляешь, Сань, как я задолбался. Когда я пою со сцены, вижу эти лица – я герой и счастлив. Потом – фотосессии, общение с людьми – все это будто подпитывает энергией. А после прихожу домой, а там дел до хрена, розетка отвалилась или унитаз засорился. Эх, зря я в интервью сказал, что мужчина в доме все сам должен делать, теперь отдуваться приходится. Да и песни новые не пишутся. Вот скажи мне, что можно сочинить, прочищая унитаз? Все это время Вадим продолжал сидеть на колене Александра, прижимаясь к нему горячим телом и будто бы издеваясь над понятием личного пространства, возведенным неприступным бас-гитаристом в абсолют. - Да будет тень, да будет свет, - вдруг выпалил он. – Я проживу эоны лет. Вадим поднял голову и удивленно воззрился на Александра. Тот продолжил: - Пока пойму, что у меня есть только ты, есть только я, - и, в подтверждение своих слов, положил ладонь между лопаток Вадима. Самойлов вздрогнул и чуть подскочил на Сашиной коленке. Александр знал за собой эту слабость – в минуту душевного волнения ему в голову всегда лезли строчки из песен, описывающих его ощущения в данный момент. Их не всегда удавалось удержать на языке, но окружающие списывали это на особенности профессии и жесткий гастрольный график. Впрочем, как раз этой своей особенностью он и покорил Наташу, на свиданиях декламируя строчки самых лиричных песен. Вспомнив про жену, Александр мысленно застонал – только этого сейчас не хватало! Волнение достигло предельной точки, и в голову полезло совсем уж непотребное: - Сердце все сломало! Сердце так любило! Больно и так мало! Сердце задолбало!! – воскликнул, окончательно впадая в панику, несчастный Саша. Вадим вскочил на ноги, возмущенно глядя на Радченко: - Саня, офигел что ли?! На что это ты намекаешь? Если я… – вдруг раздалась мелодичная трель, и Самойлов непонимающе уставился на вибрирующий телефон, все еще зажатый в руке. - Так, подожди секунду, - и, отвернувшись, ответил на звонок. Саша решил, что ждать секунду нет никакой возможности, и моментально выскочил за дверь.

***

На следующий день Александр шел на работу, как на виселицу. Полночи он не спал, нещадно ругая себя за то, что постыдно прокололся после стольких терпеливых лет без взаимности. Ощущая себя последним идиотом, он немного постоял под дверью, прислушиваясь, и зашел только тогда, когда убедился, что Вадим в комнате не один. Самойлов встретил его пристальным взглядом, а остальные – дружескими приветствиями.Спрятав лицо за кудрями, Александр направился прямиком к своему инструменту. - Ну что, с чего начнем? – спросил он, как ни в чем не бывало. - Мы-то начнем, - медленно проговорил Вадим. - Только, Саш, пойдем-ка сначала перекурим. - А я бросил! – быстро выпалил Александр. Одногруппники удивились, а Володя даже присвистнул. - Что, жена заставила? – ехидно спросил Вадим. Ра прикусил язык, чтобы не съязвить на тему глубоко и прочно женатого шефа. Тот был совершенно не виноват в тайных желаниях своего коллеги. - Да нет, сам решил, что пора завязывать, – не дрогнув голосом ответил он. Вадим еще немного посверлил его глазами, потом взял гитару и вздохнул: - Ну что ж, погнали. Через некоторое время все пошли перекурить, кроме Саши, сидевшего гордым памятником самому себе на студийном диванчике. Ребята приглашали его хотя бы постоять рядом, но он ответил, что раз теперь не курит, то и дым вдыхать не будет. Музыканты вернулись заметно повеселевшие, что еще больше усилило муки несчастного. Курить хотелось адски. Вадим сочувственно оглядел позеленевшего басиста и посоветовал не маяться дурью, но Саша был стоек. Так он и страдал до самого окончания репетиции, пытаясь перебороть никотиновую зависимость кофеиновой. На его счету было уже с пяток чашек кофе, отчего он ощущал себя нереально бодрым и взвинченным, несмотря на то, что совершенно не выспался. Ближе к вечеру ребята начали прощаться и расходиться по домам. Вадим, на удивление, ушел первым, сказав, что его ждут. Оставшись в одиночестве,вымотанный Радченко на негнущихся ногах вышел на лестницу и, дрожа от нетерпения, вытащил сигарету из пачки. Только он собирался закурить, как чьи-то сильные руки схватили его за плечи, развернули и прижали к стене. Хотя почему чьи-то? Вполне знакомые руки Вадима Самойлова, лицо Вадима Самойлова, и эти честные глаза… Черт, опять начинается! Александр потряс головой. - Так-так, Саня, ты разве не бросил? - ухмыльнулся Вадим. Радченко просипел что-то, дезориентированный неожиданной близостью к объекту своего вожделения и сглотнул. Вадим горящим взглядом проследил движение его кадыка. - Думаю, нам есть о чем поговорить. Что это было вчера? - Прости, - виновато пробормотал Саша. – Со мной такое бывает, строчки всплывают в голове, я не могу это контролировать, когда нервничаю, - выдал он себя с головой. - Когда нервничаешь? – переспросил тот и наклонился к уху Саши, обдав его горячим дыханием. – Скажи, а мои черновики ты так же хорошо знаешь, как песни Глеба? - Дда, - не сразу смог ответить Саша. Его руки против воли хозяина взлетели и мягко легли на пояс Самойлова. - Гоняю в комнате унылый порожняк, как мухобойкой по стене гоняют мух, - шепотом напел на пробу Вадим. - А в голове такой торжественный сквозняк, что у меня уже захватывает дух! – тут же отреагировал Александр. К его состоянию эти строчки подходили идеально. Придвинувшись еще ближе, Вадим продолжил музыкальную викторину: - Всегда один и против всех по лабиринтам прохожу. - Не подниму себя с колен, от смерти глаз не отвожу, - глядя прямо в карие глаза, Саша осмелел настолько, что позволил себе, погладив бритый затылок Вадима, легонько надавить, приближая его губы к своим. - Просто замечательно, Сань! – хриплым голосом возвестил Вадим, выворачиваясь из настойчивых рук распаленного Радченко. – Будешь на завтрашнем концерте подсказывать, а то я постоянно черновики с Агатой путаю! И, криво улыбнувшись напоследок, несколько поспешно ретировался в сторону выхода. Радченко откинул голову на стену и улыбнулся, курить уже не хотелось. За этот краткий миг близости он в буквальном смысле ощутил растущий интерес Вадима. Можно было не сомневаться, что долго ходить в суфлерах ему не придется.