Пионерка в Ангмаре. Шанс на счастье

      «И зачем это всё? Ради спокойствия? Я не знаю. Но всё равно я не чувствую желания жить, смиряясь с безответной любовью.»       Смерть… Такая холодная, далёкая и пугающая…       Была. Для Лены теперь уже ничто и никто не имеет значения. После предательства любимого не остаётся никакой жажды жизни. Чёрная печаль и невероятное отвращение, которые раздирают душу на мелкие кусочки, не оставляют даже малейшей лазейки для тёплого и прекрасного.       Эта буря чувств и предрешила судьбу молодой пионерки. Семён пришёл, но было уже поздно. Наивный дурень и эгоист! Думал ли он о чужих переживаниях и эмоциях? А ведь если бы тогда не встрял в их спор с Алисой, кто знает, как бы вышло… В книжках пишут, любовь живёт три года, теперь всё это уже мало что значит. И вот Лена уже теряет связь с окружающим миром, последние силы покидают её тело. Вот и всё: дух покинул охладевшее тело, прикрытое одной лишь тонкой и полупрозрачной простынёй, и теперь уже парит далеко за пределами советского пионерлагеря «Совёнок». Только сейчас девушка впервые подумала о том, что же случится далее. «Хотя, скорее всего, ничего хорошего, — мыслила она, — ведь если права была бабушка, то меня ждут нескончаемые мучения в котлах с кипящей смолой или ещё чем похуже, охраняемых страшными и безжалостными рогатыми чертями. Но какое мне дело до всего этого? Муки после смерти лишь заменят муки, испытываемые при жизни…»       И тут откуда-то повеяло холодом. Будто бы зимним, но много, много более колючим, странным и недружелюбным. Но разве мёртвые способны чувствовать холод? Вокруг было светло, такой ослепляюще белёсый свет, будто бы смотришь на чистейший стандартный лист бумаги из альбома для рисования для октябрят. И вдруг послышался голос: «Лена, ты слышишь меня?» Неожиданный собеседник появился будто бы из воздуха перед самым носом у слегка напуганной пионерки. Выглядел он, мягко говоря, специфично: не человек, а скорее мягкий свет, исходивший в разные стороны из центра существа, при взгляде на который взор застилался светом тысячи солнц. — Кто вы? Откуда знаете моё имя? — и вот что странно, весь её страх мгновенно превратился в интерес к новопоявившемуся. — Я? Ты не поверишь, если я скажу. — Вы — Бог? — вполне закономерный вопрос, учитывая её прошлые размышления. Но нужен ли ответ на такой вопрос или это просто попытка затянуть время?       Голос горько усмехнулся. — Нет, — голос чуть помедлил и продолжил, — Хотя и да тоже. Но это неважно. Что ты скажешь, если я дам тебе шанс. Второй шанс. — Шанс на что? — совершенно неожиданное предложение. Что может измениться во второй раз? Разве что, только она сама? Да и может ли он его выполнить, ведь даже личность собеседника остается загадкой? — Шанс на счастье, — голос полон уверенности. Такой простой и понятной каждому, кто хоть раз слышал ребёнка, ни разу не ошибавшегося.       Теперь усмехнулась уже пионерка. — Вы знаете, что есть счастье? — как тот, с кем вы не знакомы может заявлять о счастье для тебя так прямо и непоколебимо? Слишком много вопросов тревожат её, но возможно именно сейчас стоит забыть всё прошлое и пойти навстречу новому… — Но это знаешь ты, — кажется, таинственный собеседник улыбнулся, — И в том месте, куда ты попадешь, будет шанс… Но скажу сразу, это жестокая земля, без жалости и сантиментов. — Я готова. Но будет ли этот шанс? — решение принято окончательно, теперь уже не о чем жалеть. Но уверенности в обещаниях незнакомца, пусть и довольно могущественного на вид, было не больше, чем веры в то, что этот самый шанс действительно может появиться. — Конечно. Я из честных демиургов…— наверное девчонка даже не услышала его последних слов, для неё это уже в прошлом, началась новая глава её жизни.       Сперва Лена почувствовала легкое головокружение, но боль быстро нарастала, переходя от головы к низу, а затем когда всё тело, вся сущность девушки пылала и буквально горела заживо, сотни и тысячи ледяных клинков впившись с силой потянули куда-то вниз… … Очнулась пионерка на холодной койке в абсолютной темноте. Всё тело жутко ныло, но боль и головокружение потихоньку отступали. Пионерка присела на каменное ложе. «Что же теперь? Это — мой шанс на новую жизнь? Постараюсь реализовать его, коль так.» Вдруг, она заметила, что в довольно узкой, не шире их с Мику домика, комнате был ещё один жилец. Чернобородый мужчина в сером тряпье спал на такой же, как и у Лены, койке. «Где же я?» Ответа ждать было неоткуда, потому девушка принялась дальше изучать место, куда попала.       Деревянная дверь со стальной решёткой и деревянным же перекрытием снаружи… Стальные прутья на трехметровой высоте от пола, пропускавшие минимум лунного света. «Какая-то тюрьма… » И в тот же момент, как она подумала об этом, правую руку пионерки пронзила режущая боль. Лена едва не вскрикнула, но боль тут же ушла… Но взглянув на руку, девушка удивилась и ужаснулась одновременно: молниеобразный порез шёл вдоль руки от кисти до локтя. Но это было не последним открытием: одета Лена была в свою пионерскую форму. И если наличие пореза на руке, пусть и затянувшегося бурой кровавой корочкой, вполне объяснялось логикой, то вот форма… С жизнью то она покончила будучи совершенно нагой. «Но, если кому-то под силу возвращать мёртвых к жизни и перемещать тело из одного места в другое, то уж одеть это самое тело для него труда не составит. Да, звучит вполне логично»       Меж тем, сосед по несчастью Лены заворочался и открыл глаза. И когда они с Леной встретились взглядами, удивление читалось в обоих взорах. И первым недолгое молчание нарушил, как и положено по закону жанра, мужчина: — Здравствуйте, прекрасная леди. Могу узнать, как звать деву, с коей имею честь разделять тюремную камеру? — Я — Лена, — слегка покраснев, произнесла девушка, — А вы?       Бородач гордо подбоченился и произнес гулким басом: — Моё имя — Беор, командир второго лаиспартского батальона Артедайнского Княжества, — странный мужчина приподнялся с койки и манерно поклонился Лене, — А Вы, полагаю, из Кардолана?       Лена пришла в замешательство. Она ведь совершенно не знала о том, куда попала и что это за Кардолан… Но подумала, что лучше согласиться. — Да, вы правы, пожалуй… — Прошу простить, что предстал пред Вами в столь… ээ, непотребном виде, но в темницах Ангмара другой одежды не положено. По крайней мере, обычным солдатам Арнора. — А вы расскажете, каким образом попали сюда? — пионерка сочла за лучшее сменить тему и заодно разузнать побольше информации о месте, куда она попала по таинственному стечению обстоятельств. — Конечно, почему нет. Устраивайтесь поудобнее, это довольно долгая история… … Тёмная рудаурская ночь. Чёрный ворон летит над землёй… Что эта птица знает, чего не знаю я? Почему именно её крик так скребёт моё сердце, точно говоря: не вернуться тебе назад, нет не вернуться? Не вернуться никогда… Второй лаиспартский батальон под командованием Беора пересекал Последний Мост. Вообще, никто не знает, почему мост назван последним… Что к западу, что к востоку есть еще мосты иль броды, по которым можно было бы пересечь холодные водные потоки севера Средиземья… Но в людских хрониках не сохранилось упоминаний о строителях этого мощного чуда каменной архитектуры. А эльфы… Что эльфы? Они вряд ли на подобное способны. Ведь даже охранить собственную столицу от врага не смогли… К слову, именно по этой причине Беор вёл ввереных ему бойцов к Ривенделлу. Две недели назад в Лаис-Парт прилетела птица и сбросила вниз послание на синдарине с просьбой о помощи от воеводы Имладриса, Турдорна Аноранга. И наследники славы Арнора выступили на помощь своему союзнику незамедлительно, хотя и малой дружиной. Но оставлять свои города без обороны ведь тоже глупо, так что подобное решение казалось наиболее верным в сложившейся ситуации. И так они маршировали без малого полмесяца, останавливаясь на привал раз в две ночи… И вот, в одну из таких ночей, и случилось то, что обычно случается с солдатами противника на вражеской земле… Лидер рудаурских Кланов, годи Халдар напал на спящий лагерь дунэдайн… Быстро перебив часовых, его воины начали самую настоящую резню… Сонные дунэдайн ничего не смогли противопоставить спланированной атаке вождя холмовиков. Беор, пусть и не спал в ту ночь и смог даже убить троих или даже четверых вражеских бойцов, был вырублен дубиной какого-то дикаря. Последним воспоминанием его был крик ворона, будто бы кашляющий смех старика… — После оказалось, что я был не единственным выжившим в ночной резне. Нас согнали в деревянную клетку и повезли в Карн Дум… По прибытии в столицу Ангмара нас разделили. И вот уже около двух месяцев мне неизвестна судьба моих товарищей, но, я полагаю, они либо подвергаются жесточайшим пыткам ангмарскими палачами, либо уже стали кормом для орочьего отродья… — завершил свой рассказ Беор, сжав зубы от досады.       Слова мужчины произвели глубочайшее впечатление на Лену. И, как следствие, дали пищу для размышлений. Меж тем, дунадан, как он сам представил себя и свой народ, указав на рану Лены, поинтересовался: — Я могу предположить, что и вас подвергали пыткам, не так ли? — Д-да… — вернувшись мыслями обратно в каменную темницу, проговорила девушка, опуская глаза. Воспоминания о Семёне больно резанули по её сердцу, — Я не хочу об этом говорить… — Понимаю, — кивнул мужчина.       Лена вновь взглянула на своего сокамерника. Пусть небритый, неумытый и, девушка чуть принюхалась, не принимавший душ крайне долгое время, этот мужчина производил впечатление весьма интеллигентного и умного человека. Прямо как Семён… «Неужели это — мой второй шанс?» — промелькнуло у девушки в голове. И тут дверь камеры со скрипом отворилась.