Демониада

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ВЕДЬМИН ДОМ Предисловие Об этом доме, что в деревне стоял немного особняком, ходило множество легенд. Собственно, он ничем не выделялся из всех остальных домов. Те же дробные частые окошки со множеством переплетов, черный от времени кругляк стен, которые никто никогда не белил, покосившаяся крыша, готовая обрушиться в любой момент, но говорили, что в нем жила и умерла старая ведьма. Деревенские с опаской обходили его стороной. Много историй рассказывали про него. Что правда, а что вымысел, сейчас сказать трудно. Никто не решался подтвердить хотя бы одну из версий — для этого нужно было бы войти в опустевший дом, а на такой шаг пока ни у кого смелости не хватило. Место возле дома было очень красивое. Он был, окружен большой поляной, но молодежь побаивалась справлять там какие-нибудь свои праздники. Справа подходила небольшая и очень живописная березовая роща. А сколько там росло грибов! Только никто не рвал их из-за страха, что ведьма отравила их. Она, говорят, лечила всю деревню и округу. Приезжали даже из такого далека, что приходилось добираться два, а то и три дня. Ведьма собирала разные травы, что-то шептала на них, а потом заваривала, давая пить больным, отчего люди выздоравливали после несколько посещений. Только все равно ее побаивались. Когда она приходила в магазин за продуктами, очередь расступалась, пропуская вперед, а потом провожала к выходу боязливыми взглядами. Васильки с ромашками рядом с домом росли в огромном количестве, были намного крупней, чем в других местах. Кое-кто из девушек иногда приходили собирать цветы для праздников, так делали это очень быстро, так же быстро убегая оттуда. Хоть ведьма никому не сделала ничего плохого при жизни, после смерти ее дом внушал ужас. Он немного осел за десятки лет да почернел, но стоял еще прочно. Даже через много лет после смерти ведьмы дом так и остался чем-то загадочным, непонятным. А потому, страшным. Глава 1. Сегодня был серьезный праздник для всей деревни — в школе закончились выпускные экзамены! Юноши и девушки перекрикивались со своими, уже ставшими бывшими, одноклассниками, махали друг другу руками, стараясь собраться в маленькие группы, что-то горячо обсуждая, много смеялись, но еще больше грустили — ведь они теперь неизвестно когда увидятся. Кто-то уедет из деревни учиться в город, кто-то останется дома работать в поле или на ферме. Ожидалось большое ночное гуляние. Как-то в одно мгновение молодые люди разошлись по домам — готовясь к ночному празднику. Для всех это был еще один, но самый главный экзамен на сегодняшний день. Руководство школы решило, что справлять лучше на той самой поляне у озера, только чуть пониже от злосчастного дома. Торжественная часть, как принято, прошла в актовом зале школы. Свежеиспеченных выпускников поздравляло всё руководство школы и деревни. Даже из района приехали чиновники. Им долго говорили напутственные речи, вручали аттестаты, обнимали, трясли руки. Атмосфера была восторженно-торжественная, сердца юношей и девушек замирали, пропуская удары, когда их вызывали к длинному столу. Девочки снова брызнули слезами, но тут же принялись махать на глаза ладошками, как веерами, скорее высушивая соленую влагу, чтобы не растекся макияж. Мальчики, мгновенно ставшие взрослыми, выпячивали грудь, показывали друг другу аттестаты, хвастаясь. Потом все двинулись на улицу подышать свежим воздухом, а родители, будто муравьи, быстро-быстро превращали актовый зал в огромную столовую с множеством, накрытых, всякой вкусной всячиной, столов. Спокойно надвигался теплый вечер. Небо изрезали красно-фиолетовые облака, рассказывая всем, что солнце так же решило скрасить уходящий день. Они превращали вечернюю зарю в некое предзнаменование, которое не предвещало ничего хорошего, но на это никто не обратил внимания. С озера дул слабый ветерок, обвевая всех свежестью. После торжественной части некоторые девушки сняли нарядные платья, надев одежду более подходящую и удобную для позднего вечера. Свобода! От нее все просто сошли с ума! Состояние было сравни поведению кошки, которая впервые удрала на улицу — мыслей много, но в тоже время голова пустая. Абсолютная свобода от родительских наставлений. Можно уехать учиться, приезжая только по праздникам или на выходные, смотря как далеко забраться. Можно выходить замуж или просто делать все, что хочешь, только пока никто не знает, чего хотят. Это все будет потом, а сейчас эйфория, от которой все просто сошли с ума, но придумают — это точно. Ученики младших классов не понимали, почему взрослые девочки плакали, когда им вручали аттестаты, не понимали, что сегодня их детство заканчивается и начинается неведомая взрослая жизнь, о которой они слышали, но никто еще не испробовал на себе. Каждый занимался, чем хотел — кто пел у костра, кто танцевал под музыку, кто просто разговаривал, сидя на берегу небольшого озерка, где среди ряски изредка квакали лягушки. Веселились все по-своему, в тоже время, не мешая друг другу. Некоторые парочки, поддавшись действию алкоголя на юные головы, искали уединения в жидком леске. Те, кто сидел вокруг костра, рассказывая местные страшилки про ведьмин дом, а потом сами смеялись над ними, но одному юноше этого оказалось мало.  — На что спорим, я зайду туда, и со мной ничего не случится! — выкрикнул один из них. — Можете сопровождать, если не наделаете в штаны! — он смотрел на друзей дерзко, с вызовом, крутя между пальцами широкую, но короткую, металлическую цепочку. Ему никто не отвечал. Молчание, возникшее после его слов, ввело сидящих в ступор. Все были поражены смелым заявлением, хотя многим оно показалось глупым, а чернявый смельчак не сводил с бывших одноклассников азартных глаз. Все понимали, что в нем говорит не голос разума, а выпитый алкоголь. Видели, что он изучает их взгляды, ожидая, что кто-нибудь не выдержит и отзовется на авантюру, но минуты шли, глаза друзей все так же удивленно смотрели на него и никто не выказывал своего участия в его авантюре.  — Ты пошутил? — спокойно спросил высокий блондин, стараясь разглядеть правду в глазах друга.  — Какие шутки! — подзадоривал тот остальных. — Вам что, страшно? Все смолкли, глядя на него, не сознавая, шутит он или нет? Нет. Он не шутил. Что-то дьявольское мелькало в глазах юноши, да и сам он стоял, нервно дрыгая ногой, словно, прямо сейчас готов сорваться, не оглядываясь бежать в страшный дом. Сидящие у костра по каким-то косвенным признакам поняли, что остановить его невозможно, но и идти в страшный дом никто не изъявлял желания. Молчание затянулось.  — Не начинай, Вадим! — отмахнулась от него девушка с длинными рыжими волосами. — Ты сам всегда боялся идти туда, а сейчас заводишь всех!  — Я-то боюсь? Это у вас коленки-то затряслись! — он изобразил, будто у него на самом деле трясутся колени. — Ах! Как мне страшно! — закатив глаза, парень издевательски усмехнулся, скривив губы. Потом натужно рассмеялся, отчего на шее вздулись лиловые змейки вен, озирая бывших одноклассников сумасшедшим взглядом, ожидая их реакции на свои слова, как только прошел первый шок от слов и действий Вадима, услышал их:  — Не придуривайся! Ты сам не пойдешь в ведьмин дом! — снова заявила рыжая девушка.  — Вадька сядь! — прикрикнула на него брюнетка с короткой стрижкой. — Перестань смеяться над нами. Ты ведь на самом деле пошутил?  — Что вы ко мне пристали? Пошутил, не пошутил. Да не шучу я! — в голос кричал Вадим. — Я на самом деле хочу пойти в ее дом! Кто со мной? Сидящие у костра, опять замолчали. Не верилось, что спокойный и уравновешенный Вадим Спиридонов может так себя вести. Глаза его непривычно сверкали, как бесовские огни, разбрасывая искры. Никто его не узнавал. Теперь стоит перед ними, опьяненный собственным бесстрашием их друг, а они не могут ему воспрепятствовать. Страх при одном упоминании о старом доме, сковывал их тела, мысли. В подобном амплуа обычно выступал светловолосый Саня, но сейчас и тот совершенно обалдел от поведения друга. Все смолкли, а юноша бросал пылающие взгляды то на одного, то на другого.  — Так кто со мной? — снова повторил свой вопрос Вадим.  — Хорошо, — нехотя, согласился Саня, — я с тобой пойду, но при одном условии: ты войдешь первым.  — Идет, — после недолгого раздумья Вадим протянул руку, которую блондин пожал.  — Ребята, вы что, сошли с ума? — не веря в происходящее, спросила девушка с короткой стрижкой.  — Не бойся, Катя, с нами ничего не случится, — старался успокоить Саня.  — Ничего с нами не случится, — повторил Вадим, присев возле нее на корточки, обнял, посмотрел на Саню с вызовом и перевел взгляд на рыжую.  — Христя, пойдешь с нами? — спросил брюнет.  — Н-не знаю. Я не уверена, что хочу туда отправиться, — отпрянула от них девушка. Ее сомнение раздражало Вадима, он хищно сузил глаза, буравя подругу. Никогда она ничего не знает! Всегда могла четко ответить на любой вопрос, была абсолютной отличницей в школе, а ее ответами у доски заслушивались — она знала много дополнительного материала, который умело вставляла в школьную программу, но сегодня девчонку словно подменили.  — Не бойся, ты же отправишься не одна, а с нами. Катя тоже пойдет, — блондин уставился на нее брюнетку. — Или нет? Катя сомневалась не хуже Христи. Ей не нравилась сама идея. Получается, что ее практически принуждают к страшному походу. Она, как и Христя, пребывала в нерешительности, не испытывая ни малейшего счастья в посещении ведьминого дома ночью, где днем-то неуютно рядом с ним. Ее передернуло.  — Мальчики, хорошо ли то, что вы придумали? Не станет ли нам от этого только хуже? — снова спросила Христя, со слабой надеждой, что они передумают.  — Христя, — приглушенным голосом, раздраженно обратился блондин, — ты все время в чем-то сомневаешься. Перестань! Будь хоть иногда уверена в себе!  — Саня, я… Только…мне страшно.  — Глупости! — возразил Вадим. — Не бойтесь девчонки! Вы же с нами! — он как-то странно засмеялся, словно что-то или кто-то смеялся вместо него.  — Этого-то мы и боимся, — пробурчалала Катя, — что из-за вашей бесшабашности случится что-нибудь страшное!  — Так что, идем? — не унимался Вадим. Саня поднялся с травы, девушки нехотя последовали за ним. Христя схватилась за руку Сани, а он обнял подругу, успокаивая, приободряя. Она шла рядом к ним, прижимаясь к его боку.  — Ребята, а, может не надо? — спросил негромко кто-то им в след.  — Поздно, — парировал Саня, не оглядываясь. — Мы уже пошли. Сумасшедшая четверка, удалялась в сторону страшного дома. Они подходили все ближе и ближе туда, куда не решился бы пойти самый храбрый даже днем! Вот уже перед ними дверь. Осталось только взяться за ручку и войти, но ноги словно приросли к земле, не позволяя сделать ни единого шага. По молодым телам пробежала внутренняя дрожь, показать которую не решились даже друг другу, стараясь казаться смелыми. Ребята переглянулись меж собой. Девушки явно нервничали. Сердце у них стучало, как после долгого бега. Юноши не испытывали страха, но легкая неуверенность имела место быть. Вадим взялся за дверную ручку, вздохнул, намереваясь осуществить свое заявление, посетить чертов дом, оглянулся на спутников, неуверенно потянув дверь на себя. Она со скрипом подалась, показывая черный прямоугольник проема. Не спеша он открыл ее полностью. Ребята стояли перед темным проемом, как перед огромным входом. Никто из них не торопился перешагнуть порог. Несколько минут все молчали, глядя в темноту.  — Ну что встали, как вкопанные? — попытался сострить и улыбнуться Саня. Катя с Христей для храбрости вцепились в руки своих спутников. Никто из четырех не показывал своего страха, который окутывал их, как туманом. Каждый из ребят исподтишка посматривали друг на друга. Когда-то подвыпившие парни трезвели на глазах, не смотря на то, что их губы еще пытались улыбаться, глаза выдавали крайнее беспокойство. Саня принялся лихорадочно шарить по карманам, наконец, достал из правого кармана коробок, чиркнув спичкой. Старый дом на мгновение озарился ярким светом. Пока спичка горела, они попытались разглядеть его изнутри, но она быстро погасла и тут же была зажжена вторая. Христя показала рукой на стул, стоящий возле двери. К его сиденью был прилеплен маленький огарок свечи. Вторая спичка так же погасла. Саня снова чиркнул — следующая вновь озарила запылившийся огарок. Он поднес ее к обгоревшему фитильку. Тот начал потихоньку разгораться, но после нескольких потуг, передумал и потух. Огонек четвертой спички заставил фитилек принять его приглашение, пламя заколыхалось на нем ярче. Саня с трудом оторвал свечу от сиденья, снова потревожив пламя, но на сей раз оно не погасло. Юноша крепко взял огарок в руку, поднимая повыше, чтобы лучше разглядеть дом. Дом оказался старым и изнутри. Черные бревенчатые стены давно никто не чистил, не белил. Из-за этого создавалось впечатление, что в доме еще темней, чем казалось сначала. Паутина свисала рваными клочьями с потолка. Она заполонила углы. Девушки стояли, боясь пошевелиться, сцепив вместе руки. Катя так крепко сжала пальцы Христи, что той стало больно. Глаза ее были широко открыты. Им было не просто принять то, что они все-таки вошли в дом. Это не просто страшно, а ужасно страшно! Юноши несмело прошли вглубь единственной комнаты, их спутницы последовали за ними. Посередине стоял, черный от копоти, стол, вокруг него были расставлены, такие же черные, три табуретки. Слева возле входной двери притулилась тумба с закопченным тазом и умывальником над ним. Справа от него на стене висела полочка для посуды. Все на столе стояло на своем месте и много лет нетронутым. На невысокой этажерке лежали и стояли какие-то книги. Вадим, став посмелей, подошел, взяв одну. Сдул с нее толстый слой пыли и поднес ее к свече.  — «Библия», — прочитал он, потянувшись за следующей.  — «Заговоры». Ого! Бабулька-то на самом деле колдовала! — возликовал Саня.  — «Заговоры» — это не то, что ты думаешь, — прошептала Катя. — Это значит, она могла приворожить кого-нибудь к кому-нибудь.  — Ну да. И колдовала тоже. Чуть-чуть, — не унимался блондин.  — Да тише, вы! — закричала шепотом Христя.  — А чего бояться? — не понял Саня. — Все равно тут кроме нас никого нет!  — Девчонки, не надо наводить на себя страхи! — громко с бравадой воскликнул Вадим. После его слов свеча почему-то потухла. В доме на короткое время воцарилась темнота. Девушки тихонечко пискнули. По нежным лицам пробежал прохладный ветерок, принося с собой дрожь во всем теле.  — Саня, зажги, наконец, свечку, — взмолилась Христя. Снова раздался звук разжигаемой спички, но фитилек почему-то не захотел разгораться. Все время пытался потухнуть. Спички заканчивались. Осталось всего несколько штук. Саня про себя чертыхнулся и попенял, что надо было научиться курить, тогда бы и спички всегда были или зажигалка.  — Ничего не понимаю! — нервничал Саня, в который раз чиркавший новой спичкой.  — Это, наверное, ведьма не хочет, чтобы мы здесь находились, — снова прошептала Христя.  — Причем тут ведьма? — раздраженно спросил Саня, все-таки заставляя фитиль разгореться.  — Почему-то мне кажется, что она здесь, — Христя обвела испуганным взглядом комнату — в ней никого не было видно, но это казалось всем, только не ей! А тело противно продолжало дрожать. Тоже самое чудилось всем остальным. Снова казалось, что кто-то невидимый за ними наблюдает. Кто-то невидимый. Он ходит рядом с ними, смотрит невидимыми глазами и молчит. Или не желает разговаривать? Чем наводит ужас на юнцов. Широко раскрытыми глазами они старались разглядеть невидимку. Девушки стояли испуганными, схватившись друг друга за руки. Ладони покрылись липким потом.  — Мне кажется, что мы просто спятили, — наконец, сдавленным голосом произнес Вадим. Ему уже не казалось, что поход в ведьмин дом — занимательная прогулка. На затылке волосы уже устали колыхаться от всего этого кошмара. Хмель выветрился, а бравада скрылась за поворотом.  — Все сразу? Быть не может! — Саня тоже оглянулся по сторонам — никого, но почему же им всем чувствовалась невидимая слежка? Легкий ветерок, слабое дуновение, вновь коснулось их лиц. После невесомого прикосновения сердца друзей сначала сжались, а потом бешено заколотились, разгоняя кровь по венам, только пальцы почему-то оставались ледяными.  — Она точно здесь, — голосом полным ужаса, проговорили девушки.  — Кажется, вы правы, девочки, — согласился с ними Саня. С юношей тоже напрочь слетела веселость. Им казалось, что легко дыхание снова и снова касалось их лиц, дефилируя по кругу. Ребятам стало не по себе. Неуютно ощущать себя предметом изучения.  — Мне страшно, — окостеневшим языком проговорила Катя. — А вдруг она нас хочет…убить?  — Она за всю жизнь никого не обидела! — заступилась на мертвую ведьму Христя. — Может и нас не обидит?  — Не знаю, — ответил Саня, — она не говорит: злая она или добрая. Стоявшая на столе деревянная тарелка вдруг поднялась в воздух, повиснув напротив ребят. От шока они так широко раскрыли глаза, что казалось, вот-вот вылезут из орбит. Ребята были еще больше удивлены, когда в воздухе рядом появилась еще одна такая же тарелка, а через некоторое время к ним присоединилась ложка. Утварь завертелась вкруговую над столом. Христя, независимо от своего желания, попятилась к двери.  — Я хочу уйти отсюда.  — Мне тоже здесь не нравится, — согласился с ней Вадим. — Кажется, что нам сегодня не рады.  — По-моему на сегодня с нас хватит острых ощущений, — подхватил Саня. Четверка начала медленно пятиться к выходу, но, когда дверь была уже близко, она вдруг с грохотом захлопнулась. Христя и Катя с полными ужаса глазами оглянулись на дверь, а парни принялись осматриваться по сторонам, но снова никого не увидели. Дверь громко хлопнула.  — Что это?! — запаниковала Катя.  — Дверь закрылась сама. Как мы теперь ее откроем? — паниковал Саня.  — Хороший вопрос. И кто нам на него ответит? — Вадим внимательно посмотрел на спутников. Катя взялась за ручку, решив потянуть на себя дверь, но та не собиралась открываться. Вторая попытка открыть тоже не привела к успеху. На глазах у девушки выступили слезы, только в кромешной темноте их никто не видел.  — Мы здесь заперты! Открывай же ее! — закричала Христя на Катю. — Мы должны выйти отсюда! Я не хочу тут быть! — у девушки начиналась истерика и она принялась стучать кулаками в дверь.  — Перестань кричать! — прикрикнул на нее Саня, прекращая истерику подруги. — Мы хотим того же — убраться отсюда! Христя сползла по стене на пол. Она закрыла лицо ладонями, стараясь успокоиться. Саня подумал, что она плачет и принялся гладить ее по голове, но она отвела его ладонь.  — Со мной все в порядке, — она прерывисто вздохнула. — Я в порядке, Сань.  — Ну и ладненько. А теперь, что будем делать? — Саня оглядел друзей. Они молчали, глядя друг на друга, ожидая ответа. По их лицам снова пролетел легкий ветерок. Кто же с ними играет в прятки?  — Вам плохо у меня? — тихо спросил старческий голос откуда-то из темного угла. — Не бойтесь меня, — ласково просил кто-то невидимый. — Вы же смелые ребята? Они сделали глубокий вздох, кажется, забыв выдохнуть.  — Вы, все-таки, не очень уверены в себе, потому я вам не показываюсь.  — Почему? — вдруг спросил Вадим.  — Мне показалось, вы и так напуганы…  — Кто здесь?  — Та, кто когда-то была хозяйкой этого дома, — грустно ответил голос. — Теперь дом без хозяина, но в него никто не заходил со дня моей смерти. Уже двадцать семь лет… М-да.  — Может быть, вы нам, все-таки, покажетесь? — сделал попытку настоять на своем Вадим.  — Не-ет! В кои веки ко мне пришли гости просто так, а не с просьбами. Не хочется, чтоб вы убежали быстрее пули…  — Полагаете, что нас не напугали? Нам говорили, что вы ведьма, — раскрыла рот Христя.  — Так и есть, ходили ко мне, но все равно боялись.  — Я хочу отсюда уйти, — тихо прошептала Катя. Голос в темном углу замолчал. Ребята подождали еще минут пятнадцать, но с ними больше никто не захотел разговаривать. Очевидно, ведьме показалось, что напугала молодых людей достаточно сильно. Дверь сама заскрипела, приоткрываясь. Четверка оглянулась на нее, а Вадим открыл совершенно свободно. Все вышли на свежий воздух. Уже начинало светать. Ночное тепло сменилось предрассветной прохладой. Саня раскинул руки в стороны, сладко потянувшись.  — Хорошо-то как!  — Никогда больше не войду в этот дом, — кутаясь в кофту, твердо сказала Катя. Деревня спала. Не было видно ни одного огня в окнах. Четверка друзей удалялась от дома в деревню. Дойдя до клуба, где молодежь собиралась по любому поводу, постояли немного, переминаясь с ноги на ногу. Говорить не хотелось, мысли путались. Теперь они знали, что в доме обитает дух ведьмы, почему-то не улетевший, куда ему положено, после смерти тела. Ведьма не старалась напугать, а наоборот, была приветлива и осторожна с ними. Слишком много впечатлений пережили за ночь. При воспоминании странного голоса мертвой хозяйки, еще потряхивало.