Тяжело в учении...

Марк давно уже привык к тому, что Стейнбек был человеком странным и несколько непредсказуемым. Честно говоря, это было даже по-своему интересно. Но когда привыкший исключительно к ближнему бою Джон вдруг просит Твена научить его стрелять из винтовки — это оказывается довольно неожиданно даже для него. Марк не может не вытаращиться на него поражённо, не поинтересоваться, мол, а тебе зачем? Впрочем, вне зависимости от ответа Стейнбека — Твен против не был. Ему эта затея с первого слова показалась очень интересной, так что энтузиазма в нём было едва ли не больше, чем в самом винограднике. Помнится, Марк ещё хлопнул Джона по плечу, усмехнулся и заявил, что первоклассный стрелок из него вряд ли получится, но вот основы показать — всегда пожалуйста. Найти подходящее место оказалось не так уж и сложно. Длинные дистанции им совершенно ни к чему, лишь бы не было препятствий и посторонних. Твен помечает мишень и первым делом поражает её сам. Прямо в яблочко, как же иначе. Но в процессе этого он деловито, гордо объясняет каждый свой шаг и движение. А закончив, не менее гордо вручает винтовку в руки Джону. Винтовка Твеновская, естественно, так что за её сохранность снайпер явно волнуется, но виду старается не подавать. Почти каждому снайперу свойственно трепетное отношение к своему оружию, Твен не исключение, но Джону он пока что доверяет. Хотя прекрасно понимает, что тому вряд ли доводилось хоть когда-нибудь держать в руках подобное оружие. Чуть растерянный вид виноградника однозначно забавляет, и в то же время Марк отмечает: н-да, идти придётся от самого ноля. Впрочем, чего-то такого он и ожидал, однако всё равно не сдерживается, хлопает ладонью по лбу и возмущённо фыркает: — Господи, Стейнбек, ну кто так держит винтовку?! Положение рук у него в корне неверное. Марка так и тянет ехидно пошутить, но он сдерживается. И в кои-то веки обретает отдалённую, но серьёзность, когда снова объясняет Джону правильную позицию и сам же её демонстрирует при помощи жестикуляции. Затем наблюдает за его попытками повторить. Ладонь по новой встречается со лбом. В итоге терпение Твена лопается, и к лёгкому удивлению (возмущению?) Стейнбека он делает куда проще: заходит парню за спину и нахально кладёт свои руки поверх его. — Смотри, это просто, — он лично принимается закладывать руки Джона в нужную позицию, тянет за локоть, заставляя поднять руку чуть выше, двигает чужую ладонь, пододвигает и приклад, дабы тот плотнее прилегал к плечу парня («Вот, а то отдачей шарахнет так, что мало не покажется!»). И наконец — пальцы. Очень медленно, аккуратно, ласково даже кладёт палец Стейнбека на спусковой крючок и убирает с него же остальные, сам при этом чуть подаётся вперёд, непроизвольно прижимается к спине Джона и чувствует, как короткие светлые волосы щекочут ему щеку. Ощущение забавное. Впрочем, Твен слишком сосредоточен, чтобы заострять внимание. А потом он замечает ещё одну немаловажную деталь. — Эй, расслабься, — Твен улыбается ободряюще, но немного хитро и так уж выходит, что выдыхает он эти слова Стейнбеку прямо на ухо. Они оба слегка краснеют, и оба же стараются не обращать внимание на внезапную неоднозначность ситуации. По крайней мере, старается Марк, а лица Джона ему банально не видно. Но он слышит тихий вдох и медленный, не менее тихий выдох, после чего тело виноградника всё же расслабляется, словом, уже лучше. — Руку тоже, — Твен лениво проводит пальцами вдоль чужого предплечья. — Не сжимай так сильно. Видишь, как ствол трясётся? Так ты никуда не попадёшь. Держи крепко, но не дави. Она не должна дёргаться, ни рука, ни винтовка… Джон кивает, а спустя несколько секунд довольно кивает и Марк. Хотя всё ещё не идеально, но, пожалуй, сойдёт. И всё же хватка у Джона очевидно небрежна, Марк это чувствует и едва сдерживается, начинает хотеть отобрать у Стейнбека своё сокровище. Дурно становилось от одной мысли о том, что он может так грубо её сломать. Твен просит не двигаться, быстро отходит и окидывает парня оценивающим взглядом. Хочется сфотографировать. Картина довольно красивая, в то же время забавная. Но подумать только, сколько мороки на одну позу ушло. Этот факт Марка однозначно раздражал, но он собрал в кулак всё своё терпение. — Отлично! А теперь корпусом наклонись немно-о-ожко назад… — Ты издеваешься? — а вот терпение виноградника наконец не выдерживает, Твен ловит возмущённый взгляд, но лишь пожимает плечами. — Не-а. Давай, так нужно, — он наблюдает за попытками Джона, который, конечно же, делает ошибки. — Не-не-не, это слишком сильно, я же сказал «немножко»… Хочешь равновесие потерять? Да, так лучше… Ну вот, блин, у тебя опять рука с приклада соскользнула! — Твен корчит недовольное лицо, сокрушённо качает головой. — У-у-у, Стейнбек, да ты безнадёжен… — Знаешь, Марк, — Джон выглядит раздражённым. Неудивительно. Сложно сказать, каким трудом ему сейчас давался этот относительно спокойный тон. — Я беру свои слова обратно. Это была плохая идея. Он уже собирается опустить винтовку и отдать её обратно владельцу, но тут воцарившуюся на секунду тишину прерывает возмущённый и даже немного обиженный вскрик: — Ну вот ещё! Ты шутишь?! Мы должны дойти до конца, раз уж начали! И раз уж я, Всемогущий Твен, сказал, что научу тебя стрелять, то клянусь, так оно и будет! И мне плевать, насколько это сложно, я не позволю тебе сдаться на полпути, так и знай! Марк зажигается какой-то совершенно странной и яркой решимостью. Которая смешивается с его природным упрямством, а ещё эта просьба Стейнбека явно превратилась для снайпера в вызов, а уж перед вызовом Твен не отступится никогда. В силу нетерпения учитель из Марка такой же, как из Джона стрелок, но тот смотрит на него, так и горящего упорством. Размышляет о чём-то своём, понимая, что действительно так просто не отделается. Твен смотрит на него пронзительно и выжидающе, а его упёртость тоже стоило принимать, как должное. Джон колеблется немного, но затем вздыхает (немного обречённо) и возвращает оружие в прежнее и правильное положение. — Вот так? — он кидает на горе-учителя серьёзный вопросительный взгляд. — Да! — торжествующе восклицает просиявший от радости снайпер. От этого зрелища на губы Стейнбека пробивается едва заметная улыбка. — А теперь целься, — Марк снова стоит за его спиной, но на сей раз не двигает его руки, словно кукле, а просто наблюдает. Несмотря на беспечный вид, его взгляд относительно серьёзен. Стейнбек медленно направляет винтовку на мишень и пристально смотрит в прицел. Твен чувствует его напряжение и легко касается плеча, чуть надавливает, без слов напоминает. Джон слушается. — Навёл? — спрашивает Марк, и молчание служит ему утвердительным ответом. — Замри. Стейнбек застывает, и Твен находит это зрелище завораживающим. Улыбка его становится чуть шире, он продолжает спокойно говорить, окончательно перейдя на шёпот. — Не позволяй прицелу сбиться. Крепче держи винтовку левой рукой, правую ни в коем случае не напрягай. Держи ровнее… Вот так. Внезапно становится так тихо, что помимо собственных слов Твен так ясно слышит дыхание Джона, что у него мурашки по коже проходят. Он снова кладёт руку ему на плечо, касается совсем легко, буквально кончиками пальцев, аккуратно притягивает в свою сторону, на самом деле всего лишь подправляя положение корпуса. Маска весёлого разгильдяйства спадает с Марка окончательно. Они оба сосредоточены так, что вокруг них словно воздух замирает, в какой-то момент парни даже дышат в унисон. — Помнишь, что я говорил про задержку дыхания? Вдохни… Вдыхают они так же одновременно. Только Джон дыхание задерживает, а Марк убирает пальцы с его плеча, наклоняется к самому уху Стейнбека и тянет как-то особенно хитро, предвкушая. — И-и-и-и… И всё окончательно застывает, словно в замедленной съёмке, Твен улыбается. Выдыхает. — Стреляй. Он заворожено, чуть ли не с замиранием сердца наблюдает за тем, как плавно Стейнбек надавливает на курок, как гремит выстрел, от которого Джон очевидно вздрагивает, видать, таки шибануло непривычной ему отдачей. Марк заботливо придерживает его за плечи, взгляд зелёных глаз лучится подозрительной нежностью, но сей трепетный момент не длится больше нескольких секунд. Потому что Твен отскакивает от Джона, прикладывает ко лбу ладонь, наклоняется и высматривает мишень. Сначала выглядит чуть напряжённо, но тут же расслабляется и присвистывает себе под нос: — Вау! — он резко выпрямляется и восторженно смотрит на Стейнбека. — Для первого выстрела очень даже неплохо! Прямо «в яблочко» Стейнбек не попал, но отверстие в мишени зияло не так уж и далеко от оного, совсем рядом с отметкой Твена. — Я знал, что у тебя получится! — смеётся Марк, и тут же, совершенно не сдерживаясь, бросается Джона обнимать. Тот может и ошалевает от неожиданности, но не сопротивляется, даже сам мягко касается руками спины парня. Твен сияет от счастья и гордости. И эти чувства немножко передаются и Стейнбеку тоже, видимо, был у этого озорного снайпера некий особый талант, а может, дело было в другом… Твен тискает Джона ещё немного, наконец отпускает, взъерошивает ему волосы и хмыкает чрезвычайно довольно. Затем подмигивает ему и задорно предлагает: — Как насчёт ещё парочки выстрелов, дабы окончательно закрепить успех?

***

Вскоре оба сидят на ступеньках, пьют воду, словом, отдыхают. Твен самозабвенно рассуждает, не забывая хвалиться собою, а Джон просто наблюдает за ним, улыбается краем губ и даже не пытается скрывать насмешку. Впрочем, он тоже доволен. — Короче, это было классно, — Марк подводит итог. — Мы бы даже могли как-нибудь повторить, как тебе такая идейка, м? — Не вижу в этом смысла. Ровно секунду во взгляде Твена мелькает разочарование. — Ага, ты прав, — понимающе кивает он. — Ты, конечно, неплохо справился, но вот без обид, Стейнбек, однако это явно не твоё… Ты у нас всё-таки по ближнему бою. А стрельбу оставь мне, окей? Марк хмыкает и делает глоток из бутылки. — Без проблем, — Стейнбек затягивается сигаретой, выдыхает струйку дыма и задумчиво смотрит на Твена полуприкрытыми глазами. И заявляет будто между прочем. — Тем более, что учить — тоже не твоё. Марк от неожиданности давится водой и кашляет. — Эй! Лишь усмешка раздаётся ему в ответ. Твен обиженно насупливается, словно ребёнок, почти дуется, но тут же успокаивается. Взмахивает рукой, сам издаёт весёлый смешок и поднимает взгляд к небу: заводить новую ссору совершенно не хотелось. Тем более, что он отчасти признавал правоту Стейнбека. Тем более, что ему просто нравилось вот так сидеть рядом с ним. Твен банально не хочет портить момент, а ещё он думает о том, что нужно найти или придумать побольше поводов пересекаться с этим парнем. Или делать это вовсе без повода. Но почаще. Это точно.