Все сначала

Кто-то однажды сказал, что где-то во Вселенной галактики состоят из очень сладких планет, похожих на ширатама-данго. Так называемые планеданго. Что в кратерах какой-то огромной планеты из-под земли нескончаемым потоком льется щербет. Что по бескрайним просторам мчатся стада космомамонтов, каждый из которых размером с солнце, образуя целые туманности. Что где-то внутри космической кладовой, куда войти могут только аппетиты, ожидают своего часа невиданные ингредиенты. И там постоянно рождаются и растут все новые ингредиенты. И время от времени гурманские боги проникают туда и выбираются с одним из них. Что где-то там когда-то существовал гурманский рай, где и жили боги... Дальние земли. И там невообразимые, сказочные ингредиенты богов все еще бесконечно текут рекой. Люди всего мира верят в это всем желудком и сердцем.

Из учебника современной истории под редакцией профессора Новейшего исследовательского института Рин.

По узким дорожкам музея живых экспонатов Гурманского астрономического института бежала вприпрыжку невысокая девушка в джинсовой курточке. Темно-каштановые волосы ее были забраны в хвостик на макушке, очки то и дело съезжали на кончик широкого носа и пытались свалиться вниз. Девушка поправляла их кончиком пальца, одновременно пытаясь запихнуть в наплечную сумку взятую на дом документацию. Между ухом и плечом вещала важно телефонная трубка. - Комацу, я оставлю тебе обед на столе, погрей его, когда придешь. И лучше закажи гурман-такси, если снова будешь возвращаться затемно. - Хорошо, бабуля, не стоит волноваться, - девушка улыбнулась: в борьбе с документами вновь победила сила человеческих рук! - Постараюсь сегодня быть пораньше. Люблю тебя, целую. - Тоже люблю тебя, поросенок ты этакий, - бабушка хихикнула в трубку и отключилась. Телефончик зашевелил лапками, затем обернулся вокруг запястья и принял вид простого браслета крупного плетения. Комацу погладила украшенную неброским шоколадным узором спинку. Телефоны-гусеницы были выведены каких-то два столетия назад профессором Ичирью. До этого приходилось пользоваться обычными средствами связи, которые плохо ловили в отдаленных местностях. Не помогал даже спутник. Гусенички в этом отношении превосходили своих механических коллег. Мало того, что были живыми, так еще обладали ласковым, милым характером, а если хозяин любил их и хорошо относился, даже умнели. Телефончик Комацу уже пережил одно окукливание, развился и теперь стал более самостоятельным. Мог ответить голосом хозяйки на нежелательный вызов, мол, занята, перезвоню позже. А если вызывала бабушка, то гусеничка переползала через всю квартиру в поисках владелицы. Главным их преимуществом было то, что они могли связываться со своими собратьями на любом расстоянии, если были внесены в телефонную книгу друг друга. - Привет, Комацу! Снова к Малышке Мини? - смотритель музея, подметавший дорожки, остановился и приветливо поднял козырек кепки. Комацу, самого молодого сотрудника Отдела Возрождения, в институте знали и любили практически все. - Да, хочу заглянуть перед отпуском. - Все-таки подписали? Поздравляю! - искренне порадовался старик, морщинки собрались в уголках темных глаз. - Куда отправишься? - Хочу посмотреть на Жрачколинский монастырь, давно планировала, да все времени никак не хватало. - О, здорово! Привезешь сувениры? - Обязательно! Комацу помахала рукой и устремилась по тропинке вглубь музея. Хотя, если честно, можно было назвать его зоопарком-выставкой. Здесь находились самые удачные и известные продукты селекции института. Ленивые, добродушные, они паслись на площадках, огороженных простой канатной веревкой. Но люди, из уважения, все равно не пересекали черту. Самым популярным экспонатом являлась исполимидия по прозвищу Минимия. На ней совершал свои космические путешествия легендарный охотник за деликатесами Торико. Когда-то она превосходила размерами пятиэтажный дом, могла унести в себе тонны ингредиентов, создавала им подходящую атмосферу и влажность, но сейчас, к старости, вновь уменьшилась. И сотрудники прозвали ее любовно Малышка Мини. Времена Небесных Царей были самой популярной темой в сообществе. Казалось бы, исследованы вдоль и поперек, но ученые все еще писали трактаты о личностях Царей, об их приключениях, которые называли по-научному экспедициями. О мотивах, психологических стимулах, хотя Комацу знала наверняка, что всю четверку вел за собой аппетит. Не было никакой подоплеки, кроме как узнать новое, попробовать неизведанное, обогатить свой опыт и вкус. Вечные исследователи. Торико, Сани, Коко и Зебре не сиделось на месте. Они стали первыми, кто попробовал бога, кто отправился в космос на тогда еще несовершенных походных зверях. Первооткрыватели. Благодаря им люди могут летать на планеданго, смотреть на космомамонтов, приветствовать в иллюминаторах звездных угрей. Они открыли мир за пределами мира. Много внимания уделяли войне с Нео и его подчиненными Нитро. Писали книги, любовные романы, снимали фильмы. А когда охотники умерли, грянул бум среди родителей. То поколение запомнилось наибольшим количеством Коко, Сани, Зебр, Торико. Ну, и, разумеется, Комацу. Девушка перешагнула через канат, провела рукой по ребристому панцирю мидии. Малышка спала, изнутри раздавалось шумное, похожее на гудение, сопение. - Привет, вряд ли ты меня узнаешь, - прислонилась лбом к теплому и шероховатому панцирю. Малышка никого в себя не пускала уже очень давно, не давала даже заглянуть внутрь. Все больше времени проводила в спящем состоянии. Комацу боялась однажды прийти и не обнаружить ее на привычном месте. Поэтому старалась проводить с мидией как можно больше времени. Хотя иногда становилось стыдно перед бабулей. Но не могла же она сказать: "Привет, знаешь, я на самом деле переродившийся знаменитый шеф-повар Комацу. Ну, понимаешь, духи, проходящие через обратный канал, на самом деле не упокаиваются, а остаются здесь, замирают. Но есть еще путь перерождения. Так вот, бабушка, раньше я была мужчиной, да-да, писала стоя. А еще дружила с Небесными Царями, была жената на Мелк-младшей. Да, кстати, ты та самая бабуля Сетсуно, ученица бога Гурманов Акации и легендарного повара Фрозе". Даже в голове звучало глупо, а бабуля решит, что внучка перегрелась. По какой-то причине о прошлой жизни помнила только Комацу. И она бы подумала на шизофрению, если бы не рецепт Векового супа. Его до сих пор не знал никто, даже дети легендарного шеф-повара, тот унес его с собой в могилу. Комацу сварила суп на кухне в течении одной ночи. Аврора, воссиявшая над прозрачным, как слеза бульоном, возвестила, что разум не играет злую шутку со своей обладательницей. Она в самом деле является перерождением. А потом пришли остальные воспоминания, чувства и некоторые духи из обратного канала, убедившие, что Комацу не грезит. Девушка погладила мидию на прощанье и помчалась к выходу, огибая вольеры, приветствуя коллег. Город шумел, город кричал. Гудел, насыщенный ароматами лакомых блюд, смеялся вместе с детьми, радовался вместе со взрослыми, наслаждавшимися трапезой в многочисленных ресторанах. Эра гурманов расцвела, вышла на новый виток. Повсюду висели плакаты, рекламирующие тот или иной ингредиент, разъезжали фургончики доставки. Уличные торговцы предлагали дешевые сладости, приторные, склеивающие зубы, но природные, вкусные-вкусные. Комацу помнила, как грызла их в период учебы, заедая стресс и многочисленные лекции по генетике возрождения. Билборд над дорогой предлагал горящие путевки на планету Ширатама-данго в ближайшее время. Комацу определенно полетела бы, если бы ее так сильно не тянуло в монастырь. Хотелось увидеть те места, вспомнить, как проходили тренировки вместе с Торико. Вспомнить фруктозырь - тогда он не был доступен всем и каждому благодаря селекции. Деликатный, стеснительный, по-своему гордый ингредиент. Что-то останавливало девушку, заставляло находиться на планете. Как будто должно произойти нечто важное, нечто весьма серьезное. Комацу шагала по улице, ей нравилось гулять по главному городу мира людей, потому что тут и там натыкалась на знакомые, дорогие лица важных для нее людей. Этот век стал веком перерождения. Ей нравилось смотреть на их новую жизнь. На экране на главной башне вела выпуск новостей Тина с канарейкой на плече, раздувшейся, округлой, как перьевой шарик. - Красотка, не проходи мимо настоящих мужчин! - Зонге всем своим видом рекламировал магазин "для дикарей" - только кожа, только хардкор. - Нет, спасибо, - Комацу смущенно помахала рукой и пошла вниз по улице. Ноги сами несли ее к белоснежному двухэтажному зданию, где находился лучший медицинский центр мира людей. Заведовал им профессор токсикологии и фармакологии Йюда. Там занималась возрождением и иглоукалыванием мастер акупунктуры Чие-сама. Комацу лично видела, как маленькая, сморщенная старушка одним пальцем уложила на койку бугая-охотника, взбесившегося от укуса высокоуровневого ингредиента. - Йо, Комацу! - Привет, Теппей, снова учитель тебя сюда заслал? Вот уж что не поменялось совершенно. Внук Сетсуно был в приказном порядке отправлен по следам похождения пьяного деда, после чего решил стать рейнджером и попал к директору клиники "Остров Исцеления" Йосаку. Периодически учитель отсылал подопечного. То в институт, в Отдел Возрождения, где брата с распростертыми объятиями принимала Комацу, давая выспаться в подсобке. А сейчас, судя по всему, к Чие. Теппей поморщился, зеленый чубчик качнулся, казалось, обвиняюще. - Он сказал, что мне полезно будет изучить акупунктуру, - мужчина наклонился к сестре. - Если честно, я ее боюсь, - покосился, не слышит ли его Чие. - Ай, мой цветочек исцеления! Из задницы у него торчала игла. От входа в больницу приветливо помахала Чие. - Если есть время жаловаться родственникам, значит есть время и обучаться. Шагом марш в палату! Теппей закатил глаза, но безропотно последовал. Чие благосклонно кивнула девушке и удалилась вслед за подопытным. Комацу подозревала, что старушка развлекается. Новостной выпуск сменился рекламой, и вот тут сердце Комацу зашлось сладкой болью. Новую линию одежды известного Дома моды рекламировал Сани. Недостаток того времени Эры гурманов был в том, что никто не подумал запечатлеть Небесных Царей хотя бы на фото. Поначалу мир был разрушен, практически уничтожен, все данные стерлись, а когда связь и технику наладили, охотники уже смотались в космические дали. В то время в лицо их знали все, поэтому не задумывались, что статьи по большей части идут текстом, фотографируется лишь добыча, сами охотники ускользали от объектива, как профессиональные ингредиенты высокого уровня поимки. Комацу помнила, как она... тогда еще он тоже не любил делать снимки, а потому всюду выставлял сначала менеджера, а потом жену и детей. Имена охотников, их достижения запечатлены повсюду, но их образы... Только на старой площади, в виде памятника. Комацу свернула, прошла через сквер. Ей было стыдно, что она сказала бабушке, будто будет работать допоздна, но на самом деле просто хотелось пройти по всем памятным местам без спешки. Старая площадь являлась одной из достопримечательностей города, когда-то здесь Цари сразили Четырех зверей. После смерти охотников велись долгие споры, где же установить памятник, пока не победила человеческая память и благодарность. Создавал шедевр сын Комацу, унаследовавший от матери художественный талант и золотые руки. Только Мелк душу вкладывала в оружие, а сын - в камни. К тому времени он был единственным в мире, кто помнил Царей живыми. Единственным находящимся в мире, так как детишки охотников пошли по стопам родителей и смотались в космос. Комацу с умилением посмотрела на тонкую резьбу, любовно вычерченные детали. Наверное, сын о чем-то подозревал, потому что постарался воплотить в жизнь то, чем являлись охотники. Гордо расправленные плечи Сани и его любимый манерный жест, которым тот поправлял волосы. Знали бы современники, что те были разноцветными, как у знаменитой модели-тезки. Торико радостно вскидывал руку вверх, готовый сорваться и бежать к очередному открытию и приключению. Прямо сейчас, немедленно! Зебра выглядел угрожающе со своим оскалом, который смягчил темный камень. И одновременно казалось, будто старший охотник хочет прописать Торико щелбан. Коко сторонился всех. Это было не видно. И это было заметно. Комацу присела на лавку под раскидистым каштаном, взглядом очертила любимое лицо, высокие скулы, спадающие на чистый лоб пряди. Коко смотрел вдаль, он не видел этот мир, его взору представало что-то свое, далекое и близкое одновременно. Она любила его. Всегда. Он, Комацу, любил охотника за деликатесами Коко. И не имел права быть с ним. Не тогда, когда за Коко охотились поклонницы, когда тот все-таки согласился встречаться с одной из них, не испугавшейся ядовитого тела. Помнится, Комацу разбил бутылку драгоценного мясного ликера, узнав об этом. В ту пору к отношениям между мужчинами могли отнестись... строго. И Комацу просто не мог позволить себе бросить тень на величайшего охотника и лучшего друга. Он боялся признаться Коко в собственных чувствах, контролировал их при встречах, а когда предсказатель спросил о вспышках электромагнитных импульсов, соврал, что не знает, как пригласить на свидание Мелк. В ту пору Коко был уже женат и даже, кажется, любил супругу. Комацу слишком любил Коко, чтобы желать женщине несчастий. Он готовил ей, когда та забеременела, был рядом, когда Коко стал отцом, первым взял на руки младенца и согласился быть крестным. Комацу женился через два месяца. Он уважал Мелк, относился к ней с нежностью, хотя признался, что вся страсть сердца отдана кулинарии и другому человеку. Но часть сердца Мелк также была отдана изготовлению ножей, поэтому они были счастливы. По-своему, коряво и криво, но счастливы. Наверное, именно поэтому он родился женщиной - чтобы не было препятствий между ними. Насколько она знала, ни Коко, ни тогда еще он не жалели о браках и детях - как можно об этом жалеть? Комацу улыбнулась, достала из кармана утренний выпуск газеты. На первой полосе засветился охотник за головами Зебра. Преступники и браконьеры обязательно оказывались в Медовой тюрьме благодаря ему. Удивительно, кто бы мог подумать, что в этой жизни Зебра будет навещать тюрьму в качестве слуги закона. На фотографии скалился высоченный мужчина с широкими плечами, на которых Комацу могла усесться как на лавочке. Щека у него была порвана - один из браконьеров предпочел сражаться и таки добрался до тогда еще молодого сотрудника гурманской полиции Зебры. Говорят, его тогда вытащил охотник за деликатесами Торико - вот уж кто в самом деле неисправим. Он добывал ингредиенты, а его супруга Рин готовила в семейном ресторане. Тот процветал. Газеты первое время после открытия судачили, что молодожены специально сменили имена, чтобы соответствовать легендарным личностям, но метрики все объяснили. Их так в самом деле назвали родители. Комацу так и не решилась выбраться в тот ресторан, жутко боялась. Страшнее узнавания было только оказаться неузнанной дорогим другом. Это же они, девушка чувствовала, ощущала через связь с обратным каналом. Обидно, что она так и не узнала, кем является в этой жизни Коко. Не сумела найти информации. Родился ли он? Существует ли? Просто обязан! В начале площади послышались восторженные вскрики, аханья, хлопки ладошей. Защелкали камеры. К статуе героев пробирался высокий, модно одетый мужчина, чьи разноцветные волосы спускались почти до колен. Комацу не поверила своим глазам, даже посмотрела на большой экран на башне. Ну, да, модель Сани собственной персоной. Взгляд в спину она почувствовала на грани сознания. Комацу резко развернулась, сердце затрепыхалось перепуганной пташкой в груди. В тени, прислонившись к стволу, сложив руки на груди, стоял Небесный Царь Коко. В его одежде по-прежнему можно было уловить стиль предсказателей - нечто туманное, загадочно-сказочное. Рубашка, расшитая по вороту и манжетам загадочными иероглифами, брошь под воротником и загнутые носы дорогих туфель. Девушка подскочила, нервным движением поправила одежду, вспомнив, что пришла в обычных джинсовых штанах и куртке. И кеды со смешным рисунком скачущей альпаки. - Эм... простите, это ваше место? - помнит или нет? Сердце грозило выскочить из груди. Интересно, будет ли у нее приступ или нет, потому что не может так работать обычный человеческий орган. Коко молча сделал несколько шагов вперед, обошел скамейку и встал вплотную к девушке. У Комацу закружилась голова от обволакивающего ощущения близости, от знакомого аромата сандалового дерева. Кончик языка смочил сухие губы, веки опустились сами. Еще чуть-чуть, пожалуйста, пусть посчитает сумасшедшей, но даст насладиться гурманской иллюзией. Легкое движение воздуха у щеки заставило распахнуть глаза. Коко скользил пальцами вдоль скулы девушки, обводил надбровные дуги, линию подбородка. Нежно, ласково, трепетно, не касаясь, как будто боялся дотронуться и разрушить нечто хрупкое и драгоценное. Его глаза... Комацу не хватало ни слов, ни хаотичных мыслей, чтобы описать ту бурю эмоций, бушевавших в зеркалах души Коко. Ее потянуло навстречу рукам Коко, щека ладно легла в большую ладонь. Охотник вздрогнул всем телом, как будто обжегся, а в следующее мгновение схватил в объятия, притиснул к груди. Под маленьким ушком девушки стучало мощное сердце, гоня кровь по венам. Комацу хотелось заплакать. - Наконец-то, - выдохнул предсказатель. - Как же долго я этого ждал! - Коко? - девушка недоуменно посмотрела на охотника. Тот тепло улыбнулся, снова обвел пальцами скулы, как будто был незрячим и вдруг увидел солнце. - Больше всего на свете в той жизни я сожалел, что так и не осмелился тебе признаться. Ты не испугался дружбы, но отношений... мне не хотелось все разрушить. Только не с тобой, Комацу. - Гурманские боги, мы такие идиоты! - прозвучало на выдохе в складки рубашки Коко. Комацу обхватила предсказателя за шею. - Теперь я тебя точно никуда не отпущу. Торико научил меня ловить драгоценные ингредиенты! - Меня этому учили с детства, - Коко посадил добычу на сгиб руки, посмотрел в сторону окруженного поклонниками Сани. - Нам лучше поторопиться, пока Сани еще отвлекает их. Что? - пожал плечами в ответ на удивленный взгляд. - Мне хотелось, чтобы наша первая встреча прошла без свидетелей. Но сейчас лучше уйти. Торико и Рин приготовили ужин. У них какая-то интересная идея. - Снова путешествие? - Возможно, - пожал плечами Коко, удаляясь от площади. Комацу так и осталась сидеть у него на руках, но была слишком счастлива, чтобы обращать внимания на посторонних. - Рин намекала, что знает, как обновить Мини и сделать ее более просторной, с семейными каютами. В институте уже дали согласие - все лучше, чем мидия будет угасать. - Торико никогда не успокоится, верно? - Это ведь так здорово, согласна? - Коко что-то подсчитал. - В любом случае, мы успеем пожениться до отлета. А потом нас ждут приключения, космос и новые, все более вкусные планеты. Комацу тихонько засмеялась и прильнула к груди своего охотника. Все-таки в том, чтобы быть девушкой, есть немалые преимущества. Где-то позади ругался, стараясь убежать от поклонников, Сани. Где-то впереди уже объедал семейный ресторан Торико Зебра. Ветер подхватил забытую на скамейке газету, открыл на странице, до которой не дошла девушка. Предсказатель улыбался с фотографии. Автор знаменитого бестселлера "Торико" презентует новую книгу о приключениях четырех охотников и их шеф-повара. Место действия переносится в космос. Автор говорит, что многие главы будут писаться на основе реального материала, так как он планирует путешествовать на собственном походном звере с друзьями. Впервые читатели могут увидеть фотографию любимого писателя, до этого Коко предпочитал скрывать свое лицо. Очень скоро нас ждет вкуснейшее продолжение истории легендарных охотников и шеф-повара в книге под названием "Все сначала".