Трудности дружбы

У неё волосы цвета меди. Они пахнут шампунем и ещё чем-то… странным. Ни в коем случае не банальной ванилью, ни до жути приторным шоколадом. Аромат чего-то родного и до дрожи приятного. У Шоичи на голове вечный бардак (и вовсе не важно расчесывает ли она волосы, сушит ли их феном или ложится спать с аккуратной косичкой — на утро все равно бедлам), поэтому она затягивает густые пряди резинкой, собирая их в пучок. Неряшливый, смешливый пучок, из-за которого приходится оголять шею. Голая кожа будоражит воображение. Ах, как бы правильно смотрелся яркий красный след от его губ — острых зубов — на этой тонкой, бледной шейке! Невообразимо правильно! Вот только девушка, похоже, на это не обращает никого внимания — непозволительное расточительство фантазий Джессо. Что ей до Бьякурана, когда на столе вовсе не мирно покоится разобранный новенький компьютер. Мда, по гарантии его теперь не вернешь, если сломается. Хотя «сломается» и «у Шоичи» — невозможно. — Шо-тян, ты ведь меня не слушаешь? — он переворачивается на спину под привычный скрип кровати. Старая мебель издает вдвое больше эротических звуков, нежели сам Бьякуран в последнее время. И все из-за якобы… подруги! Нет, верно высказывание «дружбы между мужчиной и женщиной не существует». Особенно, если этот мужчина Бьякуран, а женщина — Шоичи. Несговорчивую, не понимающую намеков рыжую барышню хочется сладко целовать, хочется обнимать… просто хочется во всех смыслах. До зубного скрежета. Наверное, Ирие сама по себе для него сродни афродизиаку. — Не слушаю, — кивает девушка, ковыряя отверткой сложный механизм. На автомате повторяет его последние слова, как и учили умные психологи для поддержки неинтересного диалога. — Потому что ты цифровая, электронная, механическая маньячка? — Конечно, как скажешь… Бьякуран замолкает, всматриваясь, казалось, в нездоровое выражение лица девушки, описывающее интерес к процессу сборки (разборки?) компьютера. Джессо, уже лёжа на боку, скучающе выдыхает и подпирает щёку ладонью. — Шо-тян, ты считаешь меня до боли сексуальным? — усмехается Бьякуран, приподнимая голову и разглядывая потолок комнаты в общежитии. Что-то подсказывало ему, что ответ будет положительным. И это вовсе не эго. — Да-да, сексуальным. — И ты меня хочешь? — Хочу, — кивает она, щурясь. Кажется, нужен новый шлейф. Хорошо, что в ящике стола есть парочка пригодных. — Прямо сейчас? — Сейчас? Ну конечно, сейчас!.. Провод слишком короткий… Бьякуран улыбается — а ведь её никто за язык не тянул! — и встаёт со скрипучей постели… Пять минут спустя. — Шо-тян! Немедленно открой дверь, мы не закончили! — парень скребет короткими ногтями по холодному дереву. Губы немного припухли, а на щеке расцвёл яркий след от тонкой ладошки. Подумать только, она его выгнала! Просто взяла… и выгнала. Из комнаты! Его! Будто так и надо! Ещё и пощечину залепила. — Т-ты — извращенец! Мы ведь даже не встречаемся! Её щеки наверняка полыхают. Так призывно и ярко. — А тебе хотелось бы? — …Не знаю! Нет. Да, мысленно кивает себе парень, запуская ладони в карманы брюк. — Ты скажешь мне «да», — нараспев говорит он, ещё раз пройдясь ногтем по деревянной поверхности. — Пошёл ты! Бьякуран смеётся, а затем уходит, чтобы непременно вернуться. Ну, когда Шо-тян остынет…