Неделька

ВОСКРЕСЕНЬЕ       Честно говоря, больше всего Дэвиду хотелось весь день не появляться в студии. Поэтому, заехав к Петеру за договором, он постарался задержаться в офисе как можно дольше, пока Хоффман вежливо, но довольно едко не осведомился, какого чёрт он тут околачивается, вместо того, чтобы следить за своей бандой. Раскрыть истинную причину Йост, естественно, не мог, поэтому пришлось раскланиваться.       В студии было тихо. У Дэвида даже мелькнула надежда, что весь выводок решил куда-нибудь сходить, но, поскольку охрана ему не звонила, то эту мысль пришлось отбросить. Мужчина заперся в своём кабинете и весь погрузился в работу, стараясь не допустить в своё сознание ни единого намека на мысли о парнях.       В джинсах СМС-кой проснулся телефон. Дэвид оторвался от монитора, выудил содержимое кармана и вывалил на стол. Вместе с трубкой на столешницу выкатилась пара таблеток и смятые листки. Йост прихлопнул ладонью шустро откатившийся в сторону цветной кругляшок, раскидал в стороны бумажки, взялся, наконец, за телефон и замер. Мозг прошила шальная мысль. Он схватил один из обрывков, быстро прочитал, выкинул в урну, взялся за другой, разгладил смятый лист и пристально вчитался в аннотацию.       Буквально через секунду он уже набирал номер своего лечащего врача. — Добрый день, герр Шварцвальд. Прошу прощения, что беспокою Вас в выходной, но мне очень нужно выяснить у вас один вопрос. — Добрый день, Дэвид. Я Вас внимательно слушаю. — Эти таблетки, которые Вы мне посоветовали… В аннотации написано, что как побочное явление возможны кратковременные галлюцинации. — Да, но только в том случае, если Вы превысите установленную дозировку, либо будете запивать препарат алкогольсодержащими напитками. Надеюсь, Вы этого не делали? — Н-нет, — честно соврал Дэвид, покрываясь холодной испариной при воспоминании о том, сколько всего он вылакал за эту неделю. — Ну, тогда все должно быть в порядке, а почему Вы спрашиваете? — Просто, — Йост потер пальцами висок, пытаясь уложить в голове свалившуюся информацию, — просто на всякий случай. Простите еще раз, доктор, что я Вас побеспокоил. — Ничего страшного, Дэвид. Уверяю Вас, если следовать предписанному Вам плану приёма, то это лекарство совершенно безвредно. — Спасибо, герр Шварцвальд, всего доброго, — он положил телефон на столешницу и невидящим взглядом уставился на таблетки, рассыпанные по столу. — Бляяяя! — взвыл он, рукой смахивая со столешницы на пол все, что попалось вместе с таблетками, рванул на себя шкафчик тумбочки и, смяв желтую коробку с лекарствами, зашвырнул ее в мусорное ведро. Затем решительным шагом вышел из кабинета и чуть ли не бегом понёсся на второй этаж.       Судя по приглушённому рёву компьютерных машинок, парни сидели в комнате у близнецов. Дэвид глубоко вздохнул, остановившись перед дверью, выравнивая дыхание, и толкнул ладонью гладкую поверхность. Он ожидал увидеть всё, что угодно: трахающихся близнецов, отсасывающих друг у друга Георга и Густава, да Бог знает, какие ещё позы и сочетания промелькнули за то время, пока раскрывалась дверь, в мозгу у Дэвида. Но…       Георг и Том азартно подпрыгивали на диване, сталкивая на экране гоночные машины, Густав листал журнал, а сидящий на полу Билл болтал трубочкой в стакане с соком, подбадривая то одного, то другого игрока. — Дэйв, ты чего? — младший пристально посмотрел на своего продюсера. — Бледный какой-то, взъерошенный.       Йост как-то даже и сам себе не мог объяснить чего он. Чего он ждал и вообще, зачем вломился к парням. — Я это… — он беспомощно поводил руками по воздуху, потом обессилено махнул ими и развернулся выходя. — Эй, Дэвид, стой! — встрял внимательно следивший за диалогом Густав, громким окриком заставив играющих парней уставиться на двери. Из динамиков донесся звук крушения. — Что, Густ? — глухо, так и не оборачиваясь, спросил Йост. Парень отложил журнал, встал и подошёл к нему, кладя руку на плечо. — Что происходит, Дэйв? Ты в последние дни сам на себя не похож. Какие-то проблемы? «Вы — моя проблема», — с неожиданной злостью подумал Дэвид — «моя круглосуточная, круглогодичная проблема номер один». — Ничего такого, с чем я не смог бы справиться, но спасибо, что поинтересовался. — Дэээвид, — подал голос Том, — ты лучше сам рассказывай, не доводи до греха, не заставляй нас из тебя эту правду вытрясать. Сам же знаешь, как может Билл тянуть жилы, когда ему что-то надо. — Идиот, — зашипел тот, щипая брата за ногу. — А чего я-то? — начал было Том, но тут же осекся встретившись взглядом с близнецом.       Йост развернулся и обвел взглядом внимательно за ним наблюдающих подопечных: — Слушайте, а вы настоящие?       Парни удивленно переглянулись. — Дэвид, — осторожно начал стоящий рядом с ним Густав, — давай ты присядешь и спокойно нам все расскажешь, — он бережно взял мужчину под локоть и аккуратно подтолкнул в сторону кресла, а сам сделал шаг назад и удобно пристроился на подлокотнике дивана. — Мы даже ржать не будем, — на полном серьезе вылез Георг, за что получил от Билла чувствительный тычок под коленку. Том поддержал брата, шикнув на друга и сунув ему кулак под нос.       Йост сел в кресло, чувствуя себя довольно неуютно под прицелом четырёх пар глаз, в ожидании уставившихся на него. — Почему ты задал такой странный вопрос? — подтолкнул его Билл. Дэвид покусал нижнюю губу, прикидывая, с какого момента лучше начать рассказывать. — В общем, нервы сдавать в последнее время начали с этой грёбаной работой, ну вот, и врач знакомый успокаивающее посоветовал…       Ребята действительно внимательно слушали его, не перебивая и даже почти не улыбаясь. Хотя, ситуация, с их точки зрения, вполне к этому располагала. Но отчаянно жалобное лицо их старшего друга как-то на корню пресекало все попытки перевести это повествование на уровень шутки. — Короче говоря, — Дэвид устало потер шею, — я думал с ума схожу, откуда ж я знал-то, что пить с ними нельзя? — Йост как-то виновато посмотрел на свои руки. — Дааа, Дэвид, — ошарашено протянул Том, — если нельзя с таблетками пить, то лучше не пить такие таблетки, лучше просто пить, помогает похлеще врачей, честно тебе говорю, на себе проверял.       Георг сдавленно хрюкнул, затем тихо охнул, получив от Тома локтем под ребра. — Ага, — послушно кивнул Йост, — вот и я говорю, ну нафиг, выкинул все к черту, — он неопределенно махнул рукой в сторону двери. — А ты их сегодня пил? — все так же осторожно поинтересовался Шеффер.       Дэвид испуганно помотал головой: — Не успел. — Это хорошо, — кивнул головой парень. — То есть ты понимаешь, где ты сейчас и что ты делаешь? Я не знаю, как уверить тебя, что мы не очередной глюк… — Мы не трахаемся, — внёс свою лепту Том, старательно сдерживая смех. — Том! — рявкнул Билл. — Он прав, — остановил братское возмездие Густав, — в большинстве случае тематика галлюцинаций едина, то есть, замкнута на подсознательных желаниях человека.       На этой фразе Том уже не сдержался и заржал, молотя по дивану кулаками. — Прооо, — прорыдал он сквозь смех, — ты нас реально хочешь?       Георг фыркнул, но не удержался, и его плечи затряслись от безмолвного хохота. Губы Билла дрожали, но ему пока ещё удавалось контролировать себя, равно как и Густаву. Дэвид понял, что мучительно краснеет, от расстройства он как-то забыл, насколько зубасты его подопечные. — Это у меня защитная реакция такая, — он постарался сказать как можно мрачнее, однако алеющие уши выдавали его с головой, — вы мне — мозг, я вам — задницы.       Тут сдался Билл, уронив лицо себе на руки и сдавленно хихикая, он привалился к утирающему слезы Георгу. — Хватит ржать! — рявкнул Дэвид и жалобно посмотрел на стойко держащегося Густава. Том взвыл еще громче, стекая с дивана на пол. — По-моему, какой-то неполноценный обмен, — сквозь зубы проговорил Густав, пытаясь держать лицо и не расхохотаться вслед за друзьями. — Да уж, — съязвил Йост, — мой мозг куда ценней ваших задниц!       Хохот грянул с новой силой. Шеффер рухнул с подлокотника на диван, ткнулся Георгу в плечо лбом и придушенно всхлипывал. Сам же Дэвид уже даже и не знал, послать ли их всех к чертям собачьим или присоединиться к общему веселью. Но заразительный смех четырёх парней не оставил ему шансов. — Издевайтесь, да, над старым больным Дэвидом, — пробурчал он, чувствуя, как губы сами собой расползаются в улыбке. — Да ну вас, черти полосатые, — поняв, что парни его сейчас насмерть застебут, он поднялся с кресла. — Стой, стой, стой! — Густав попытался вернуть себе серьезный вид, правда, не очень успешно, но все же хотя бы перестал ржать в голос, — Дэвид, извини. Правда, мы не хотели, — он, снова не сдержавшись, задушено хрюкнул. — Ага, — с сомнением ответил Дэвид, однако от хохочущей оравы в его глазах серебрилась усмешка. — Послушай, Дэйв, — Шеффер пихнул рукой Георга, даже не для того чтобы унять — это сейчас было почти невозможно, а хотя бы просто попытаться. — Насколько мы тебя знаем, мне кажется, даже в самых своих сокровенных мечтах, — он приложил пальцы к губам, пытаясь скрыть вновь расползающуюся улыбку, потому что на этих словах Билл высоко пискнул, — ты не желал бы, чтобы мы вот так вот над тобой ржали. — Это ты к чему? — Дэйв взглянул на старшего Каулица, который уже просто тихо подвывал, — Том, ну прекращай уже, а? — Это я к тому, что вот это точно не галлюцинация. — Да уж, такого издевательства над собой как над личностью я бы и заклятому врагу не пожелал, — ухмыльнулся Дэвид.       Напряжение понемногу спадало. Мужчина чувствовал, как мало-помалу расслабляется его словно сведённое судорогой тело, как становятся ясней мысли. Конечно, он где-то в глубине души боялся, что и на сей раз остаточное действие лекарств может сыграть с ним злую шутку, но парни так трогательно старались развеселить его, что Дэвид даже подивился, откуда это вдруг у его подопечных взялось желание поддержать его в такое нелёгкое время. — Дэйв, знаешь, а ты оригинал, — Билл все еще улыбался от уха до уха, искря озорными огоньками прищуренных глаз, — нормальные люди, когда они от работы устают, спят обычно подольше, отдыхают побольше, сексом, опять же занимаются, но ты выбрал самый оригинальный способ. Я бы сказал, собственного изобретения. — У нормальных людей, герр Каулитц, есть возможность спать больше и отдыхать дольше, про секс я вообще тактично промолчу, вы же на корню лишаете меня такой возможности, — Дэвид комично развел руки. — Да ладно тебе, — Густав перебил открывшего было рот Билла, — Дэйв, правда, я думаю, тебе стоит выспаться, мы даже обещаем не шуметь. Хочешь, я тебе чай сделаю? С мятой и медом, чтобы спалось лучше.       Йост поперхнулся от неожиданности. — Ну, если тебя это не затруднит… — озадаченно произнёс он. — А потом уложим тебя в постельку, подоткнём одеялко, споём песенку и поцелуем в макушку, — вернул его с небес на землю Том, показывая, что зря он так рано расслабился.       Дэвид действительно заснул, едва коснувшись щекой подушки. Но посреди ночи его словно подбросило. Подскочив на кровати, он резко сел. Сердце гулко стучало в груди, словно торопя и предупреждая его о чём-то. Мужчина прислушался: ему вдруг показалось, что из комнаты близнецов доносятся какие-то звуки. Натянув джинсы, Йост вышел в коридор и, подойдя к двери комнаты братьев, бесшумно раскрыл её. Спальни Билла и Тома были открыты — Каулитцы не особо любили ограничивать своё пространство. Старший близнец лежал на животе, свесив одну руку с кровати. Сброшенное во сне одеяло сиротливой кучкой белело на полу. Дэвид зажмурился и отчаянно помотал головой. Однако ничего не изменилось: Том все так же мирно сопел в одиночестве. Мужчина осторожно вошел в комнату и, подняв с пола одеяло, бережно укрыл парня. Он мягко выскользнул из дверей и для верности заглянул к младшему брату. Билл, обхватив руками подушку, ровно дышал. Дэвид тихо чертыхнулся и, прикрыв за собой дверь, вышел обратно в коридор. Чувствовал он себя как-то странно, глупо как-то. Он прикусил костяшку указательного пальца, мучительно размышляя о том, что ведет себя как полный идиот, стоя ночью в одних джинсах посреди темного коридора. Но тревога все не проходила, и он решил, что раз уж встал, то стоит проверить всех четверых.       Густав, как хорошо воспитанный мальчик, спал, положив руки поверх одеяла — Дэвид даже улыбнулся, глядя на него. В соседнюю комнату, из которой доносились временами бодрые всхрапы, он и заходить не стал — Георг был единственным, кто оставался шумным даже во сне.       Выйдя в коридор, Йост обеими ладонями провёл по лицу, словно стирая нахлынувшее наваждение. «Чёрт бы побрал эти лекарства», — вздохнул мужчина, спускаясь со второго этажа на кухню. Через полчаса, выпив ещё две чашки мятного чая, он, завернувшись в одеяло как в кокон, крепко спал, так и не удосужившись снять джинсы.