***
Растрепанный черноволосый парень в безразмерной кофте и потертых джинсах оторвался от монитора, на котором красовались снимки недавних жертв Киры. Все они выглядели не очень приятно, но детектива, казалось, не задевали. Обнаружив, что пирожные закончились, а кружка опустела, L угрюмо покосился на тарелку. Прошлепал босиком к холодильнику, извлек оттуда приличного размера торт. Постоял несколько секунд над остывшим чайником, словно намереваясь его вскипятить силой мысли, вздохнул. — Эх, Ватари, где же ты… — удрученно пробормотал он и взял чайник. Вернувшись к компьютеру и наполнив чашку чуть теплой водой, детектив накидал в нее несколько кубиков сахара и внимательно стал наблюдать, как они медленно растворяются в кружке. «А ведь я прекрасно понимаю, какая мысль побудила тебя к действию, Кира, — подумал он, и потыкал кубики чайной ложкой. Часть нехотя развалилась, остальные продолжали упрямиться. — Я тоже хочу изменить мир, хочу искоренить преступность. Но такими методами ничего не добьешься. Человека нельзя принудить к действиям, это попросту невозможно. Даже если кажется, что сумел заставить, напугал. Это временный эффект. Лишь спустя поколения, медленно и беспрестанно воздействуя на сознание людей, можно сделать общество лучше. Карать преступников? Мне тоже хочется этого. Казалось бы, что проще — убрал лишние элементы и все, мир спасен. Но как единолично можно решать, кто лишний? Любое мнение — субъективно. Что хорошо для одного человека — плохо для другого. Подобные решения должно принимать по меньшей мере общество. Поэтому нужны суды, нужны законы. Но, впрочем, какой смысл рассуждать об этом… Какими бы ни были изначальные намерения Киры, сейчас он всего лишь рвется к власти». Сахар в кружке, наконец, растворился, и детектив, отхлебнув глоток, принялся по второму кругу перечитывать доклады агентов, исключавшие вину абсолютно всех подозреваемых. Но L был склонен с ними не согласиться. Один из докладов вызывал в нем смутное подозрение. Случай, произошедший сегодня утром с Пенбером. «Если Кира может контролировать действия жертв перед смертью, он вполне мог заставить преступника напасть на автобус. Выручка из луна-парка? Довольно странно… Только вопрос: для чего ему это было нужно?» L зачерпнул ложкой крем с торта, нахлобучил поверх крема клубничину и все это сладкое великолепие отправил себе в рот. «Надо продолжить следить за Ягами, но Пенбер уже попался на глаза Лайту, придется его отстранить. Что мы имеем еще? — продолжал он свои рассуждения, поедая торт. — Эта девушка… Клэр Картер. Пенбер спас ее в автобусе. А после познакомился. Судя по докладу, она очень хотела узнать его имя. Зачем? Учитывая ситуацию, ее можно понять, но все же слишком настойчиво. С другой стороны, я могу ошибаться. Есть вероятность совпадения. Он оставил ей свой номер. Надо проследить за ее дальнейшими действиями. Если она не захочет больше с ним встретиться, это будет довольно странно. А если захочет, надо это устроить и понаблюдать за ее действиями. Если вновь будет пытаться разузнать фамилию агента, мне придется взять под контроль и Картер». Детектив облизал ложку, положил рядом с тортом и нахмурился, продолжив раздумывать. «Подозреваемых так и нет, не считая Ягами Лайта, на которого, впрочем, нет ничего конкретного. Но почему-то именно он вызывает у меня смутное подозрение, — L снова отхлебнул воды из кружки, сморщился. — И все же, придётся его подогреть…»***
Клэр подала документы и накупила кучу книг. По пути домой зашла в супермаркет, взяла себе несколько плиток шоколада для лучшей умственной деятельности и целый пакет еды быстрого приготовления. Предстояло серьезно потрудиться. Это была одна из самых занудных частей ее работы — изучать совершенно неинтересные для себя предметы. Но делать нечего. Раз уж выпало счастье взяться за это дело, надо терпеть. К тому же, поступление в университет целиком и полностью ее собственная инициатива. Дома после обеда Клэр взяла блокнот, села в кресло. На каждое задание у нее был новый блокнотик. В нем она описывала свой характер, линию поведения. Сопоставляла факты и делала пометки. Чтобы не забыть важные детали, чтобы не запутаться в собственной лжи. И вот сейчас она наткнулась на запись о вчерашнем инциденте. Среди прочего, номер Пенбера. Клэр набрала. Она ведь Клэр Картер. А ее спас некий «Рэй», которому она очень благодарна. Она так старалась с ним познакомиться, что теперь очень странно будет просто пропасть. — Рэй, добрый день! — воскликнула она радостно, чуть услышав голос в трубке. — Как поживает мой спаситель? Вы еще в Японии? — Здравствуйте, Клэр. Да, я пока здесь. А как ваше самочувствие? Оправились после случая? — Да, спасибо! Мне полегчало. Надеюсь, ничего подобного больше не случится… Я бы хотела с вами встретиться, можно вместе с вашей невестой. Я помню, вы говорили, что у вас есть невеста. После непродолжительной паузы Пенбер ответил: — Хорошо, думаю, это можно устроить. Я перезвоню ближе к вечеру. — Ура! Спасибо вам большое, я буду безумно рада, — воскликнула Клэр. Она радостно щебетала в трубку. И, черт возьми, ей нравилось! Ей нравилось быть Клэр Картер, как никем другим. Ее прошлые роли обычно заключались в том, чтобы вступить в контакт с уже известным человеком, стать для него другом, девушкой, невестой и предать, использовать его слабости против него. А тут она искала человека, чтобы помочь ему делать то, что он делает, знакомилась с новыми людьми. И это уже не говоря о том, что сейчас она находилась далеко от дома, абсолютно без контроля рядом, и могла позволить сама себе те многие вещи, на которые обычно не имела права. Встреча с Пенбером и его невестой прошла, как и планировалось, в легкой непринужденной обстановке. Поначалу Мисора — так представилась молодая женщина с недоверием поглядывала на Клэр, но вскоре и она уже смеялась над какими-то глупыми историями их новой знакомой. Ни разу Клэр не заговорила про фамилию, решив, что, если спросит, может навлечь на себя лишние подозрения. К тому же теперь это совершенно ни к чему. Почти сразу, как Клэр увидела Рэя, она почувствовала, что не жалеет о своей промашке. Даже если бы у нее оказалось лучшее доказательство на руках, погиб бы человек. Пенбер был хорошим агентом и хорошим человеком. Он не преступник, заслуживающий смерти. Что было бы с его семьей, с его невестой, если бы он погиб? Невольно Клэр посочувствовала и одновременно позавидовала этой женщине. Ведь она была свободна в выборе спутника жизни и счастлива рядом с ним. Сама же Клэр не могла похвастаться ни тем, ни другим. За окном падал снег, редкий и медленный, только сейчас Клэр поняла, что сегодня за ночь. Однажды, ей довелось отмечать Рождество. Лет десять назад на одном из заданий она сблизилась с семьей под видом несчастной сиротки, чтобы разузнать некоторые подробности из жизни хозяина. Они наряжали елку, готовили друг другу подарки, загадывали желания и пили шампанское. Клэр смутно помнила праздники в собственной семье, но находясь там — с абсолютно чужими людьми, представляла, что все они ее родные, что она часть дружной любящей семьи, что нет никаких заданий, нет Совета, не надо постоянно лгать, прятать настоящую себя. Можно плакать, когда хочется плакать, смеяться, когда радостно. Но наутро она, как и планировала, стащила важные документы и передала их наставнику. Потом, она узнала, что хозяин покончил с собой, не выдержав давления секты. Отогнав болезненные воспоминания, Клэр решила прогуляться. Она вышла на улицу и, ежась от зимней прохлады, закуталась в шарф по уши. Картер гуляла, наслаждаясь видом медленно падающих снежинок. И в груди вновь, как до поездки в Японию, возникло странное щемящее чувство грусти по чему-то утраченному, последнему важному и родному, что было в ее жизни. Вернулась Клэр поздней ночью и долго смотрела в окно, как веселая компания ребят взрывает петарды. Хотелось присоединиться к празднику, но увы, все-таки она не свободна в своих действиях. Убежать? Раньше такие мысли посещали Клэр Леман довольно часто, но со временем ей внушили покорность и очистили разум от «вредных помыслов». Теперь она воспринимала свою жизнь и судьбу как данность и лишь верила, вопреки учениям Совета, что когда-нибудь она переродится в другом теле с другой, более счастливой судьбой.***
17 января, день экзамена. Клэр чуть не опоздала и, точно взмыленная лошадь влетев в аудиторию, поспешила усесться на ближайшие к выходу место. К счастью, листы с заданиями до последних рядов еще не дошли. Несколько дней напролет она только и делала, что читала. А в последнюю ночь так вообще уснула под утро. Хорошо, что поставила будильник, несмотря на то, что спать не собиралась. Закинувшись парочкой таблеток кофеина и по дороге выпив кофе, она более или менее очнулась. «Ну что ж… надеюсь, получится. Иначе придется искать другой способ подобраться к Лайту», — настраивала себя Клэр на боевой лад. Во время экзамена она не искала взглядом Ягами, сосредоточившись на заданиях. Итоги оказались таковыми: в половине она была уверена, ибо совсем недавно ей попадались эти вопросы, и она смогла запомнить их. Четверть вопросов были знакомы, но больше вызывали подозрений, чем уверенности, а еще четверть были словно из какой-то другой темы, на них пришлось отвечать наугад. Совершенно расстроившись к концу экзамена, Картер ругала себя, что не сделала шпаргалок. Хотя, чем бы ей помогли шпоры, если даже информации подобной ей нигде не встречалось. В итоге, проверив по пятому кругу записи и попытавшись отыскать в непонятных вопросах смысл или логику, Клэр вырубилась. — Девушка, — требовательный голос над ухом вернул ее из страны грез. — Ваши ответы. Позвольте их забрать. Клэр рассеянно захлопала глазами и протянула листок экзаменатору. «Вот и все. Теперь только ждать…» — промелькнуло в голове. Она встала и направилась из аудитории. Ожидание убивало. Следить за Ягами сейчас Клэр не хотела, ибо понимала, что ее шпионские способности оставляют желать лучшего. И поэтому единственным выходом оставалось ждать результатов экзамена, предаваясь то продолжительному унынию, лежа по пол дня в кровати, либо чрезмерно бурной деятельности. В периоды последней она ходила на пробежки, устраивала дома изнурительные тренировки и готовила экзотические блюда, половину из которых, впрочем, есть было невозможно. Иногда созванивалась с наставником. Но созванивалась редко и неохотно. Ведь без связи с Советом она на все сто процентов чувствовала себя Клэр Картер. Не хватало лишь одного — общения. Чужой город, чужие люди. Чтобы не завести воображаемого друга, она выходила в людные места и приставала к прохожим с банальными, абсолютно ненужными ей вопросами. Как пройти в библиотеку? Как доехать до площади? Который час? И не видели ли вы тут зеленого человечка? В большинстве случаев ей бегло отвечали и мчались по своим делам, но иногда завязывался разговор. И тогда день считался прожитым не зря. Клэр в приподнятом настроении возвращалась домой, накупив кучу вкусного. А сегодня, она полдня помогала девчушке отыскать котенка и теперь светилась от счастья. Дома даже открыла бутылку шампанского в честь спасения пушистика, забившегося под мусорный бак. — Эх! Твое здоровье, Момо! — провозгласила Клэр в пустоту кухни, поднимая бокал. Разговаривать вслух уже стало привычным делом. Тишина закладывала уши, начинали мерещиться голоса. Поэтому молчаливыми собеседниками становились попавшиеся на глаза неодушевленные предметы. Закусив креветкой в лимонном соусе, Клэр вздохнула. Поставив на стол опустевший бокал, она уставилась в окно на огни ночного города. Иллюзия. Обман. Хотелось встретиться с этой девочкой и ее котенком еще раз. Может быть, они бы даже подружились. Но нельзя. Вся жизнь притворство и одиночество. Быть в окружении людей, но не иметь ни одного близкого человека. Глаза намокли. Она отвыкла себя жалеть, но шампанское освободило запертые эмоции. «Каково это — иметь друга? А возлюбленного? Когда-нибудь у меня будет такой человек?» — подумалось ей. На ум пришло обещание Совета определить по возвращению замуж. «Интересно, а какой он будет? Вдруг, мы подружимся и полюбим друг друга? Как Лизи… — мечтательно смаковала игристое Клэр. — Хотя нет. Лизи просто такой человек. Она с любым может быть счастлива. Ее цель в жизни — стать матерью, женой. А меня готовили к другому. Ложь, притворство, игра. Вот, что я умею, что я могу…» Клэр смотрела на неоновые лампочки и думала, что каким бы хорошим агентом она не была, она никогда не сможет стать по-настоящему частью общества. До тех пор, пока она в Сальваторес. До тех пор, пока она жива. Распустив нюни до предела и сморкаясь в салфетку, Клэр приговорила бутылку шампанского и креветки, а после убрела спать. Завтрашний день снова вернет ее в рабочее русло, ведь будут известны списки поступивших. Клэр медленными неуверенными шажками приближалась к толпе студентов. Там, возле стендов со списками поступивших царила возбужденная атмосфера. Смесь огорчения с ликованием, радостных возгласов и угрюмых возмущений. Картер не решалась подойти к стендам какое-то время, продолжая сверлить взглядом тротуар под ногами и просчитывая варианты дальнейших действий. Ощущение провала не покидало ни на минуту. «Если будешь стоять как пень, ничего все равно не изменится! — ругала она себя. — Просто посмотри. Поставь точку и успокойся, уже!». Как не хотелось начинать все сначала, ведь лучше повода подобраться к Лайту не найти! Вздохнув еще пару раз, Клэр протиснулась ближе. Сразу начала искать свое имя в хвосте, и не прогадала! Самым последним номером среди поступивших числилась Клэр Картер. — О, Господи! — воскликнула она и схватилась за голову. — Поступила! Я поступила!!! Вы представляете?! Она повернулась к какому-то парню рядом и кинулась его обнимать. — Какое же это счастье! Я так рада, так рада!!! Потом она обняла случайно подвернувшуюся девушку, похлопала по плечу расстроенного юношу, сообщила ему, что все будет хорошо, и что не делается — все к лучшему, выбралась из толпы и, приплясывая, направилась к ближайшей кафешке, дабы поздравить саму себя. В приступе вполне естественной эйфории она натолкнулась на странного парня. Он стоял в нескольких шагах от толпы и сильно сутулился. А его черные растрепанные волосы закрывали верхнюю часть лица. — Ой, простите, — пискнула Клэр. — Все в порядке, — услышала она тихий баритон. Растерянно моргнув, Клэр быстрым шагом пошла дальше, не понимая, что же ее насторожило в этом человеке. У ворот университета Клэр обернулась. Конечно же, его там больше не было. И тут она поняла: «Он говорил по-английски!» Эта мысль обрушилась на Клэр как ведро ледяной воды. Зачем? Почему он ответил на японский по-английски? На факультет, который сегодня вывесил списки, не могут поступить люди без знания языка. «Впрочем, он просто мог попытаться завести знакомство, — подумала Клэр. — Так или иначе надо быть осторожней». Успокоившись окончательно, Клэр не выходила из квартиры почти неделю. Она спала, ела, снова спала. Делала вид, что работает, отвечая на звонки наставника и вновь ложилась спать. Видимо напряжение, связанное со страхом не пройти, сделало свое дело и вымотало несчастную нервную систему. Но случилось непредвиденное. Погибли одиннадцать агентов ФБР, которые продолжали наблюдения за подозреваемыми. «Стало быть, не выведи я тогда Пенбера из расследования, умер бы и он?» — рассуждала Клэр. И на душе стало паршиво. Кира — добро, учит Совет. Он очистит мир от зла, очистит от преступности. А он убивает подневольных людей, получивших задание. Еще совсем недавно она целиком и полностью поддерживала его действия. Но Кира не останавливался. Количество жертв росло чуть ли не с геометрической прогрессией. И ей было не совсем понятно, зачем он иногда убивает людей, чьи преступления не столь ужасны, словно старается не выбиваться из графика. А те, кто, сидя в тюрьме пересмотрел свои взгляды на жизнь и раскаялся, а ложно осужденные или совершившие преступления из-за неблагоприятно сложившихся обстоятельств жизни? Разве можно всех грести под одну гребенку? Но, впрочем, не ей судить Киру. Кто она такая? Разгильдяйка, смеющая осуждать великого деятеля. Так или иначе, он борется с преступностью, невинных жертв не избежать. Хоть цена, назначенная за мир во всем мире и высока, но что поделать. Может быть, когда она приведет Киру к Совету, на его действия можно будет повлиять.