***
После обеда Хэйли получила добро на прогулку вне собственной комнаты и незамедлительно воспользовалась предоставленной возможностью. С любопытством она выглянула из дверного проема. В большой комнате за столиком сидели трое мужчин во главе с восседающим в кресле Рюдзаки. Детектив что-то рассказывал и помешивал ложкой кофе. Двое из полицейских были взрослые мужчины, видимо, с серьезным опытом за плечами и обостренным чувством справедливости. А третий совсем юный. Вероятно, недавно закончил университет. Он с самым доверчивым лицом внимал Рюдзаки, принимая каждое его слово за истину в первой инстанции. Хэйли решила прервать их серьезную беседу: — Добрый день! — воскликнула она неожиданно громко. Следователи замолчали и разом обернулись на звук. — А вот и она сама, — произнес Рюдзаки. — Клэр, подойди пожалуйста, а то господа полицейские мне до сих пор не верят. Я ведь выполнил все твои требования? Хэйли заулыбалась и приблизилась к столу. — Абсолютно все. Если кто-то переживал за меня, большое спасибо. Но детектив L оказался не таким бессердечным калькулятором, каким показался вначале. — О-о-о… — протянул паренек помладше. — Ты… Ой, вы улыбаетесь, наверное, это может значить, что все действительно хорошо. — Угу, — проговорила Хэйли и подошла совсем близко к Рюдзаки, грозясь усесться на подлокотник его кресла. Детектив ревниво покосился на него и положил руку, чтобы не дать ей совершить задуманное. Хэйли недовольно фыркнула, но присаживаться ему на руки была не намерена, поэтому остановилась рядом и снова устремила взгляд на гостей. — Ну что ж, Клэр, — проговорил хмурый мужчина с афро. — Надеюсь, ты рада. — До самых глубоких глубин моей души! — согласилась она. — И Рюдзаки нам рассказал, что спас тебя в обмен на информацию. — Совершенно верно, — согласно кивнула она. — А ты можешь поведать теперь нам свой рассказ, особенно касаемо тетради? — произнес третий. — Моих слов вам было недостаточно? — обиженно надулся вышеупомянутый Рюдзаки. — Думаю, Моги прав, — согласился «афро». — Мы все хотим услышать информацию из первоисточника. Детектив тяжело вздохнул. — Что ж, Клэр, ты расскажешь все, что говорила мне ранее? Хэйли скорчила недовольную гримасу. — Вот не сильно-то и хотелось. Я совсем не готовилась к допросам и могу упустить что-то важное… — Если не захочешь рассказывать, мы можем подумать, что все, что ты наговорила Рюдзаки, может быть неправдой. Так ведь, Рюдзаки? — сдвинул брови сердитый полицейский. «Вот, значит, как, — думала тем временем Хэйли. — Ты тоже не доверяешь мне и ждешь мой рассказ не потому, что хочешь проверить Рюдзаки, или послушать мой голосок. Хочешь узнать будут ли мои показания отличаться. Неплохо». — Ну что ж, слушайте! — воскликнула она. Не дожидаясь согласия со стороны насупившегося детектива, смахнула его руку с подлокотника и уселась на намеченное изначально место, заставив Рюдзаки отползти на другой край кресла. И после она рассказала все, что говорила детективу. Периодически воровала конфеты из вазы и делала небольшие паузы, их прожевывая. А один раз в пылу рассказа, забылась и отхлебнула из кружки Рюдзаки, после чего долго кашляла и заедала конфетами, которые, по ее словам, состоят хотя бы не из чистого сахара. Рюдзаки хмурился и постоянно делал замечания, но Хэйли игнорировала их с необычайным упорством. — А вот скажите теперь вы мне, — начала Хэйли, когда вопросы закончились. — Вы все участвовали в этом садистском акте и наблюдали за мной даже в ванной, верно? Следователи переглянулись. Человек-афро сдвинул брови, второй постарше кашлянул в кулак, а самый молодой из них покраснел и опустил взгляд. — Ясно-понятно, — вздохнула Хэйли. — Было бы неплохо теперь, если бы я знала ваши имена. — Тода Мацуда! — воскликнул молодой полицейский, пожалуй, слишком эмоционально. — Айдзава Сюити, — вторил ему человек с афро. — Моги Кандзо, — представился третий с широкой улыбкой на лице. Но Рюдзаки был явно недоволен. — Кажется, я предупреждал, — пробурчал он, — не называть своих имен никому. В комнате повисла тишина. Мацуда покраснел пуще прежнего, двое других в недоумении уставились на детектива. — Рюдзаки… Ты все еще подозреваешь ее? — переспросил Моги. — Я ее подозревал. И она все еще находится под нашим наблюдением. А вы с легкостью готовы сказать свои настоящие имена… Я выдал вам поддельные удостоверения с поддельными личностями, которые теперь должны были стать родными на протяжении расследования. Перед вами новый человек, вы автоматически должны называть свои поддельные имена. — Да какой в этом прок?! — возмутился Айдзава. — Если второй Кира способен убивать, зная только лицо. И мы не такие как ты! Это тебе легко скрывать свое имя, привык всегда лгать. Но мы, на страже порядка, не прикрываемся фальшивыми именами, мы боремся со злом собственными личностями, а не вымышленными масками, прячась за экраном ноутбука! — Что ж, я понимаю ваше негодование, — совершенно спокойным голосом произнес Рюдзаки, глядя перед собой, а после устремил взгляд прямо в глаза полицейского. — Но дело как раз не во мне. Как далеко вы зайдете, господин Айдзава, если умрете? Как много преступников сможете наказать, сколько жизней спасти? Цените свои. И тогда у вас будет больше шансов докопаться до истины. Что по поводу Клэр… Без сомнений, она бы узнала со временем ваши имена. Но важно выработать привычку. Вы меня расстроили, господин Айдзава. Я думал, вы понимаете необходимость подобных мер. Айдзава повесил голову. — Мне надоело… — прошептал он. — Надоело врать и притворяться, ходить вокруг да около. У нас нет подозреваемых, нет свидетелей. Ничего нет! — Хорошо, господин Айдзава, — тихий вкрадчивый голос детектива казался почти ласковым. — И что вы предлагаете? Тишина. Полицейский сжал кулаки. — Тогда я вам скажу, — ответил на собственный вопрос L. — У нас всего два варианта. Первый — мы просто оставляем все, как есть, и уходим заниматься чем-то другим. «Мы же не преступники, нас Кира не убьет». И второй вариант — мы продолжаем искать. Вот и все. И этот выбор мы делаем каждый день, просыпаясь утром, каждый раз, заглядывая в новостные полосы. Какой выбор был сделан вами сегодня, господин Айдзава? — Я остаюсь… — прошептал он спустя несколько мгновений. — Я не знаю, что делать, но оставить все как есть я не могу. Не имею права… — Вот и хорошо, — улыбнулся Рюдзаки. — А теперь у меня для вас хорошие новости. Завтра к нам снова присоединяется господин Ягами. Следователи воспрянули духом. Весть о возвращении шефа придала им сил. — Клэр, ты не собираешься отсюда слезать? — нахмурился Рюдзаки. Все это время Хэйли молча слушала, глядя по очереди то на следователей, то на Рюдзаки. Действительно, сколько времени уже заняло расследование? Отыскать человека, убивающего силой мысли — что-то из области фантастики, особенно если этот человек умный и хорошо скрывается. Но, и в самом деле, что тогда? Даже если шансы отыскать его стремятся к нулю, как поступить тем, кто именует себя стражами порядка? Принять Киру и содействовать ему? Публиковать имена преступников, чтобы он самолично карал их? Но спустя какое-то время преступников, коих можно опубликовать, может и не остаться. И тогда кто будет на очереди? — А? Что? — Хэйли повернулась к Рюдзаки, который уже принялся подталкивать ее локтем в бок, дабы она освободила ему пространство для деятельности. — Все-все, ухожу, — пробурчала она, поднимаясь с насиженного местечка. — Клэр, — окликнул ее Айдзава. — Ты ничего не хочешь нам больше рассказать? Хэйли удивленно заморгала. — Вроде все сказала… — А как же твоя организация? Чем они занимаются, какие преследуют цели? Хэйли вздохнула и устало прикрыла глаза. — А давайте, я не буду о них ничего рассказывать? Можно, я просто дождусь, когда вы поймаете этого Киру, и просто исчезну с ваших горизонтов? Раз уж я получила новую жизнь и новое имя, я бы хотела воспользоваться этим шансом, оставив прошлое позади. — Но, судя по всему, эти люди повинны во множестве преступлений. Почему ты замалчиваешь? — вмешался Моги. — Не хочешь выдавать своих? Хэйли мягко улыбнулась. — Вот уж нет. Вам известно название секты и где располагается ее центр. Остальное, думаю, вы вполне способны узнать самостоятельно. Но, опять-таки… сейчас вам есть чем заняться. А я, пожалуй, не буду мешать. — Оставьте ее в покое, — вступился L. — Все, что имеет какое-то значение по поводу этой организации, я уже у нее спросил. Следователи переглянулись. Один лишь Мацуда не сводил с Хэйли любопытных глаз. — Правильно! — воскликнула она. — Мне обещали свободу, и обещали, что ноги моей не будет больше рядом ни с какими расследованиями, с враньем и обманом! Что я просто могу подождать, не волнуясь ни о чем! И я не хочу вспоминать то, что пережила за все эти годы. Пожалуйста… Оставьте меня. Если вначале Хэйли гневно блистала глазами и чуть ли не кричала, то в итоге ресницы ее намокли. Моги виновато улыбнулся, Айдзава нахмурился, а Мацуда был готов просить прощения, но его перебил старший товарищ. — Прошу нас извинить, Клэр, — произнес Айдзава. — Ты изрядно настрадалась и отчасти по нашей вине. Конечно же, мы не станем на тебя давить. Хэйли слегка улыбнулась. — Ничего. Я вас тоже вполне понимаю. Зато, если вам будет скучно, зовите меня, я могу вспомнить несколько забавных анекдотов. Вот один, например, — и Хэйли несколько секунд раздумывала, потирая подбородок. — «Шотландец возвращается домой после шестимесячного путешествия по Европе. По приезде он попадает в объятия двух бородатых мужчин, в которых узнает родных братьев. — Что это вы так обросли? — Ты уехал, Джонни, и забрал бритву!» И заливисто рассмеялась. Спустя пару секунд поняла, что смеется только она и обреченным взглядом окинула детективов. Кроме глубочайшего изумления на лицах она не смогла увидеть ровным счетом ничего. Совершенно растерявшись, Хэйли заскочила в комнату и захлопнула дверь, за которой тут же раздался дружный смех, и явно не по поводу анекдота. «Какой черт заставил меня ляпнуть что-то настолько идиотское?! — сокрушалась Хэйли, сползая спиной по стене. — Что обо мне будут думать эти серьезные люди? Вот тупица! Играй, да не заигрывайся, Хэйли Уайт! Посмотрим еще, что Рюдзаки скажет. Точно получу от него нагоняй…» Только вечером Хэйли отважилась высунуть нос из комнаты и то, лишь потому, что очень хотела есть, а Ватари укатил по делам. Просочившись бесшумно на кухню, она не стала включать свет и принялась лопать сосиски, даже не разогревая. Ей казалось, что микроволновка слишком громко работает, и она привлечет к себе лишнее внимание. Прожевав парочку холодных сосисок с хлебом, Хэйли грустно посмотрела в окно на проезжающие машины. От сухомятки в горле стоял ком, и еда в итоге не принесла никакого удовлетворения. Кипятить чайник она тоже не хотела, и поэтому приняла решение запить холодной водой. Оторвавшись от окна, в полумраке она отыскала чайник. К полнейшему разочарованию обнаружила, что в чайнике пусто, и совсем приуныла. А в момент, когда она собиралась поставить чайник на прежнее место, на кухне включился свет. Хэйли вздрогнула и отшатнулась, а в следующий миг, когда раздался испуганный крик Мацуды, запищала сама и уронила чайник. Молодой следователь синхронно с ней уронил тарелки, которые нес после вечерней трапезы. На крики сбежались остальные. — Мацуда, что там у тебя?! — кричал Айдзава. Хэйли стояла посредине кухни и мечтала превратиться в таракана, чтобы как можно незаметнее улизнуть, прячась за обломками. Но увы, превращение было невозможно, а сбежать иным способом, наверное, можно было бы сейчас только в окно. И она виновато улыбнулась и развела руками, мол: а я что — я ничего! — Клэр?! — воскликнули в один голос детективы. — Ты что тут делала? — Я ела, — ответила она с совершенно невинным личиком, но красными как помидор щеками. — В темноте? — переспросил Мацуда. — Угу… После шести нельзя есть. Боженька наругается, — прокомментировала Хэйли, стараясь обратить все в шутку. — А без света, стало быть, он не заметит? — напирал Айдзава. — Неа, — согласилась Хэйли и пуще прежнего залилась краской. — Простите, правда. Я давно тут стою и не заметила, как потемнело. Просто смотрела в окно. Из-за спин следователей уже показалась лохматая голова детектива L. — У вас точно все в порядке? — осведомился он, когда протиснулся между ним и подошел ближе к Хэйли. — Д-да, — ответил Мацуда, немного заикаясь и опускаясь на колени, чтобы собрать то, что осталось от тарелок. — Только, Клэр, пожалуйста, не пугай меня так больше. Не то, чтобы я боялся всяких призраков, но… — Извини, — Хэйли виновато улыбнулась и немного склонила голову. Айдзава покачал головой в знак осуждения. — Ладно, мы засиделись, — произнес он. — Пора расходиться. Рюдзаки мельком взглянул на экран телефона. — Да, думаю, хватит. И, Мацуда, оставь осколки, Клэр уберет. Хэйли кинула острый взгляд в сторону L, намекая, что это несправедливо. Но детектив не смотрел на нее, и усилия оказались напрасны. Мацуда встал, извинился пару раз перед коллегами, Рюдзаки и перед Хэйли и отправился следом за товарищами. — До свидания, — попрощалась Хэйли с последним полицейским. А потом присела на пол и принялась с утроенным усердием убираться. На Рюдзаки она боялась поднять взгляд, но чувствовала, что он смотрит на нее пристально, с осуждением. Постояв какое-то время над ней как коршун над кроликом, детектив изрек: — Как закончишь, приходи ко мне. Хэйли кивнула, не поднимая головы. Кажется, ничем хорошим сегодняшний день не закончится. Босые ноги лохматого детектива направились в комнату, ухитрившись не наступить ни на одно стеклышко и ни на одно грязное пятно — остатки бывшего ужина полицейских. Хэйли выдохнула, когда Рюдзаки покинул кухню. С болью оглядела фронт работ и принялась вновь за дело, сняв со стены кухонное полотенце и используя его вместо половой тряпки. Конечно же, уборщица номеров вполне справилась бы с задачей, но не хотелось кого-то вызывать лишний раз. Когда уборка была почти закончена, на кухню вошел Ватари. Он нес парочку больших пакетов и очень удивился, увидев Хэйли с тряпкой в руке на четвереньках. — Что-то случилось, мисс Картер? — обеспокоенно произнес он и, оставив пакеты на пороге, подошел к ней. — О, нет, ничего такого. Просто чашка разбилась. С тарелкой. И… мне кажется, чайник тоже сломался, — Хэйли умильно вглядывалась в лицо мужчины, дабы вызвать жалость к своей персоне, а не гнев и раздражение. — Я надеюсь, никто не пострадал? — уточнил Ватари. — Кроме вышеупомянутых предметов никто, — кивнула Хэйли. — Это радует. Оставьте, я сделаю все сам. — О нет, я уже закончила. Спасибо. И Хэйли поднялась с пола. Выбросила тряпку в мусорное ведро, помыла хорошенько руки и потащилась к выходу. Теперь предстояла головомойка. Хэйли чувствовала, слышала и видела, как L ее отчитывает за халатное отношение, глупые выходки и вообще за то, что родилась. Но это было так же неизбежно, как наступление ночи, поэтому было решено не сбегать к себе, а отправилась к Рюдзаки. Она вошла в комнату, забралась в кресло рядом с детективом, поджав под себя ноги, и стала ждать. Рюдзаки что-то перечитывал в документах. Хэйли мысленно молила, чтобы он сделал то, что собирается, как можно быстрее, и отпустил восвояси. «Стыдобище-то какое! — думала она, избегая смотреть в сторону лохматого сладкоежки. — Вначале этот тупой анекдот, а потом… Да, он меня теперь за идиотку считать будет. Запрет в комнате до конца моих дней и никогда ни о чем не попросит. А я умру от бездействия и лени, растворившись в собственных сожалениях». — Хэйли, — наконец нарушил молчание детектив. — Я попрошу сейчас Ватари принести мне кофе. Ты будешь? — Э-э-э… — протянула Хэйли. — Да, можно. Такого начала разбора полетов она точно не ожидала. И теперь совершенно терялась, не понимая, что происходит и что, собственно, теперь делать. Если ничего странного на взгляд детектива не произошло, то, может быть, надо прекратить мысленные самобичевания и спокойненько отправиться спать? А если он просто собирается с мыслями чтобы устроить ей разнос в самых неприятных эпитетах, и специально пытается расслабить для начала кофейком с печенюшками, чтобы поставить в еще более унизительное положение? Лучшим способом узнать ответы было простое ожидание, и Хэйли постаралась мысленно избавиться от разного рода предположений. Когда вкатилась тележка с напитками и тортом, утыканным цельными клубничинами, детектив снова заговорил: — Конечно, сегодня ты перегнула палку, но вполне правильно сыграла свою роль. — Оу. Ты хвалишь меня? — Можно и так сказать, — согласился Рюдзаки, раскладывая торт по тарелкам. — Ты не выказывала ни малейшей заинтересованности в деле, так и продолжай себя вести. — Если честно, — заулыбалась Хэйли, взяв обеими руками кофе, — я не сильно-то и старалась. Какой толк лезть туда, куда тебя не пускают? — Согласен. Угощайся, — и L пододвинул тарелку с приличным куском торта. — И ты не сердишься за разбитую посуду и испорченный чайник? Детектив взглянул на нее из-под челки. — Безусловно, я был несколько озадачен случившимся, но ты никого не покалечила, и это радует. Хэйли выдохнула. На душе сразу полегчало. По крайней мере, ее не отчитают как маленького ребенка. Ну, а если перед следователями она предстала довольно бестолковой девушкой, то так тому и быть. И Хэйли с удовольствием принялась уплетать тортик, запивая горячим кофе. — А что ты помнишь из своего детства до секты? — вдруг спросил Рюдзаки, сосредоточенно разглядывая кремовый узор на торте. Хэйли, дожевав клубничину, серьезно задумалась. — Я была в детском доме, — ответила она немного погодя. — Вернее, в двух. А ещё до этого жила с родителями и… Кажется, у меня была младшая сестра. Но это не точно. — А ты помнишь детский дом? Помнишь родных? — не унимался L. Хэйли нахмурила лоб и прикусила губу. Потом опустила голову. — Я почти не помню маму… — прошептала она, — только расплывчатый образ. Не помню отца. Не помню их имен. Не помню людей, взявших надо мной опеку в детском доме. Когда меня удочерили… Когда я оказалась в секте… Они всячески старались стереть детские воспоминания, пытались подменить. И отчасти им удалось. У меня практически нет воспоминаний, принадлежащих Хэйли Уайт… Она с грустной благодарной улыбкой посмотрела на детектива. И Хэйли была готова поклясться, что Рюдзаки приуныл. Почему-то он переживал за нее. Ему в самом деле было небезразлично, помнит она свое прошлое или нет. «Оказывается, он умеет сопереживать», — подумала Хэйли, взглянув совсем иначе на хмурого ворчуна. — Что ж, — произнес L, совсем отвернувшись. — Тогда смело можно начинать новую жизнь. — Ты абсолютно прав! — воодушевилась Хэйли. — Ты, в принципе, свободна, можешь идти отдыхать, — сказал детектив, когда Хэйли доела торт и отодвинула тарелку. — Именно так и поступлю, — согласилась она с улыбкой, поднимаясь с кресла. — Ватари подкинул мне детскую книжечку, не ожидала, что меня так увлекут сказки. Рюдзаки замер и быстро повернулся к ней. — Наверное, она натолкнула тебя на воспоминания, — продолжил он. — Да, — согласилась Хэйли. — Мне кажется, в одном из детских домов это была моя любимая книга. — А ты помнишь, как назывался тот детский дом? — продолжил спрашивать Рюдзаки, вцепившись пальцами в коленки так сильно, что побелели кончики пальцев. Хэйли засмеялась: — Ты что? Я свое имя-то чудом запомнила, даже не помню точно, как звали родителей, а ты спрашиваешь такие мелочи. Да и к чему тебе это? Все еще пытаешься найти в моем прошлом какой-то подвох? L быстро отвернулся. — Нет, просто было интересно, — ответил он. — Название детского дома ни о чем мне не скажет. Иди отдыхай, Хэйли. Она пожала плечами и пошла к выходу. Но потом остановилась в дверях и развернулась. — Так это не Ватари дал мне эту книгу? Рюдзаки не удостоил ее ответом, уткнувшись в экран монитора. Хэйли вздохнула и ушла к себе в задумчивости, подошла к кровати, где оставила книгу. Взяла ее в руки. «Чего ты хотел добиться этим?» — призадумалась она, разглядывая обложку. Потом развернула переплетом кверху и потрясла, словно оттуда могло что-то выпасть. Но ничего не упало. «Что ж… не важно. Тут я ничего не скрываю, и мне плевать, что у него там в голове. Главное дождаться, когда поймают Киру, а потом я займусь своей жизнью и больше никогда не увижу это чудо в перьях!» — решила Хэйли и отбросила книгу в сторону. Ни капли сожаления не промелькнуло в голове. Все, чего ей сейчас хотелось больше всего, это отправиться в свободное путешествие по собственной жизни.***
— Рюдзаки, — тихий голос Ватари вывел его из задумчивости. — Твоя затея с книгой удалась? — Отчасти, — ответил L. — Она вспомнила книгу. Не сказки, а книгу. Не думаю, что она была настолько распространенной. Хотя, вероятность совпадения все еще очень велика, и поэтому тебе все же придется лететь в Винчестер. Ватари сел рядом в кресло и посмотрел в сторону комнаты Хэйли. — Теперь и мне начинает казаться, что это может быть правдой. Хотя внешне я иначе помню ту девочку. Может быть, всему виной ее нынешний цвет волос. Если хочешь, я намекну ей перекраситься в тот, что мы с тобой помним. — Аргументируешь тем, что ей надо изменить внешность снова и привезешь краску нужного нам цвета, не оставляя ей выбора? — спросил Рюдзаки. Наставник кивнул. — Что ж, попробовать можно. Но на решение отправить тебя искать информацию о ее прошлом это никак не повлияет. — У меня к тебе еще вопрос, Рюдзаки, — произнес Ватари. — Может быть, тебе стоит поговорить с ней, задать конкретные вопросы? — И раскрыть свою личность? Ватари, никто не должен знать о том, что L воспитанник дома Вамми, — с назиданием произнес Рюдзаки. — Тебе ли не знать. Кто бы она не была в прошлом, сейчас Хэйли Уайт совершенно другой человек. — В таком случае, для чего тебе знать ее прошлое, Рюдзаки? L с грустью посмотрел на Ватари. — Мне просто надо это знать… — тихо ответил он. — Я не могу остановиться, пока не узнаю наверняка.