Теория вероятности или чудеса случаются

      Хэйли с трудом разлепила веки. Вот уже в пятый раз она переводила будильник еще «на десять минуточек». «И как я умудрялась раньше так легко вставать в пять утра?» — подумалось ей.       Довольно мрачное начало трудовых будней. В отсутствие Ватари ей придется таскать кофе к Его Величеству детективу L под нос в определенные часы, начиная с пяти утра и заканчивая тремя часами ночи. Прекрасные перспективы! При этом покупать сладости определенных видов и раскладывать согласно инструкциям. Хэйли кое-как села в кровати, борясь с вполне естественным желанием: послать злобного детективишку ко всем чертям, как вдруг увидела в сумраке дверного проема тень. Фигура медленно приближалась. Сердце, лениво постукивающее до этого, сорвалось и полетело галопом. Хэйли коротко вскрикнула и кинулась к выключателю, попутно прихватив настольную лампу и собираясь орудовать ей как щитом и мечом. Рациональные мысли отказывались приходить в голову, а сформировавшиеся благодаря стараниям Совета страхи из детства выскочили наружу, услужливо предоставляя сознанию весьма неутешительные картинки. Тело совершенно онемело, а руки судорожно вцепились в торшер, отказываясь повиноваться. И тут она разглядела его. — Что? — совершенно опешила Хэйли, когда узнала в ночном кошмаре своего тюремщика, надзирателя и мучителя в образе легендарного детектива L.       Он стоял, прищурившись от яркого света, как обычно растрепанный и помятый и смотрел на нее черными любопытными глазами, держа одну руку в кармане, а большой палец второй прислонив ко рту. — Господи, напугал… — простонала Хэйли, собираясь поставить на место светильник. — Я уж было подумала…       И тут она замерла. — Какого черта ты тут делаешь? — закричала она, срывая голос. — Я закрывала дверь на замок! — Успокойся, пожалуйста, — проговорил детектив, ни разу не смутившись. — Успокоиться? Что ты забыл в моей комнате? — вопила она, прижимая к себе трясущейся рукой настольный торшер.       Но ее пылкие фразы и взгляд, готовый испепелить все живое, не произвели на детектива должное впечатление. Он слегка подался вперед и зевнул. — Сорок минут назад ты должна была принести мне кофе, — сонно ответил L.       Но Хэйли подобный ответ никак не устраивал. — Можно было просто позвонить! На кой-черт взламывать мою дверь и подходить к моей кровати? — Хэйли легонько шлепнула себя по лбу. — Сколько ты тут стоишь, извращенец? — Я звонил, но твой телефон недоступен, — парировал Рюдзаки и прикусил палец. Его взгляд остановился там на голых ногах Хэйли. — Поэтому в том, что мне пришлось зайти лично, целиком твоя вина.       Хэйли с подозрением покосилась в сторону телефона на тумбочке. Рывком стащила покрывало с кровати, завернулась в него как в кокон и добралась до телефона. Рюдзаки терпеливо наблюдал за тем, как она, нахмурив брови, проверят свой телефон. Хэйли, увидев на экране значок выключенной сети, подняла виноватый взгляд на Рюдзаки. — Впредь, пожалуйста, не выключай телефон, — назидательно возвел палец вверх детектив.       И вдруг вздрогнул и растерянно заморгал. Хэйли испуганно дернулась в ответ. — Что с тобой? — удивилась она и огляделась вокруг. Не хватало еще выскакивающих из стен призраков… — Ничего… — ответил Рюдзаки хриплым тихим голосом и отвел взгляд.       Хэйли даже с расстояния несколько шагов ощутила смятение детектива. Но, что его смутило, Хэйли понять не могла. В одном она была уверена — это точно не ее короткая пижама. Рюдзаки снова посмотрел на Хэйли, на несколько секунд задержал взгляд на ее лице и развернулся. Шаркающей неспешной походной он пошел прочь из комнаты, унося с собой аромат кофе.       Хэйли еще какое-то время смотрела ему вслед, растерянная странным поведением детектива. «Как-то непонятно он посмотрел на меня только что… С грустью? Сожалением? Расстроился, что я проснулась, и ему не удалось разбудить меня самостоятельно? Нет. Что-то другое. Этот взгляд…» Хэйли не любила чувство дежавю. Потому что в большинстве случаев — это всего лишь крошечное нарушение работы мозга. Но в меньшинстве, оно могло стать ключевой деталью к разгадке важной задачи.       Осадок от утреннего «общения» с молодым детективом не ушел, и Хэйли решила все исправить. Ведь дуться, корчить из себя несчастную жертву можно сколько угодно, но кому от этого легче? Заставить почувствовать Рюдзаки виноватым не получится, это уже ясно как рассветное солнышко. Хэйли быстро привела себя в порядок и отправилась на кухню. — Ну и гадость же ты пьешь, — произнесла она, поставив кружку на стол перед нахохлившимся детективом.       Рюдзаки с подозрением покосился на кофе и слегка оттопырил нижнюю губу пальцем. — Если учесть последние события, вероятно, ты все же плюнула в мой кофе. Ну что ж… — произнес он, задумчиво вглядываясь в кофейно-сахарную жижу. — Пусть это остается на твоей совести.       И сделал глоток. — По крайней мере, вкуса это не испортило, — подняв глаза к потолку, констатировал он. — Все-таки ты старалась делать по рецепту.       Хэйли поражалась его пофигизму. Знай она, что в ее кофе могут наплевать, ни за что не доверила бы делать его кому-то кроме себя. — Ты настолько ленивый или настолько безразличный к правилам приличия, не могу понять? — осведомилась она, скрестив руки на груди.       Он молча сделал еще глоток и причмокнул, видимо прислушиваясь к ощущениям. — Рюдзаки, тебе знакомо такое понятие, как «личное пространство»?       Тот скосил безразличный взгляд. — Это то, что вы подразумеваете под «область пространства, непосредственно окружающая индивида и воспринимаемая им как часть собственного Я»? — Именно. Только почему ты говоришь «вы». Ты, что же, не человек? — Я не так часто взаимодействую с людьми, — ответил Рюдзаки и сделал очередной глоток, — мои привычки сформировались отдельно от общества. Спасибо за кофе. И принеси, пожалуйста, клубничный торт.       Хэйли устало вздохнула. — Я принесу тебе торт, — уступила она. — Но ты тоже кое-что должен для меня сделать.       L обернулся и, округлив без того круглые глаза, уставился в лицо собеседницы. — Давай, ты будешь в следующий раз стучать в дверь, если я не буду брать трубку. То, как ты поступил сегодня, совершенно неприемлемо.       Рюдзаки разочарованно сдвинул брови. — А если тебе станет плохо, надо стучать до какого момента? — медленно проговорил он. — Пока из комнаты не повеет запахом смерти? — О, боже, Рюдзаки! — воскликнула Хэйли. — Пяти минут было бы достаточно. — Между прочим, и пять минут могут оказаться критичными, — не унимался он. — Вот только не говори, что боялся за мое здоровье! — психанула Хэйли. — О себе же любимом волновался! Кофе ему пол часа, видите ли, не несут! Я пытаюсь с тобой наладить хоть какой-то контакт, а ты… Тьфу на тебя! Продолжай винить свою прислугу во всем на свете. А я пошла спать дальше. — А мой торт? — Сам неси!       И Хэйли, демонстративно отвернувшись, ушла к себе.       Хэйли громко хлопнула дверью и действительно собралась пойти спать, но от бушующего внутри недовольства, не смогла даже прилечь. «Баран упертый! Сил моих больше нету! Вата-а-ари! На кого ты меня покинул? На этого совершенно не дружащего с головой болвана! Только утро, а такое чувство, словно прошла неделя! Где этот чертов блокнот?» — вопило внутреннее «Я» Хэйли, пока сама она ходила взад-вперед по комнате. Наконец блокнот был обнаружен на тумбочке под журналом с отельным меню. Хэйли схватила его и принялась листать.       Название магазинов, сладостей, их необходимое количество. Все расписано таким образом, чтобы сделать заказ утром, получать в обед. Было написано в каких количествах приносить сладости и в какие временные промежутки. Хэйли пролистала весь блокнот, но не увидела даже упоминания о нормальной еде. Намеков о заказе в номер обычных блюд тоже не наблюдалось.       «Клиника… — пробормотала Хэйли и постучала указательным пальцем по виску. — Ну ладно, этот неадекват, а Ватари? Разве он не следит за здоровьем этого ненормального? Или я что-то не поняла? Может быть, он просто человек, работающий на L за деньги?»       И от этой мысли ей стало не по себе. Что произойдет, если ребенку-миллионеру позволить жить как вздумается? Откуда же миллионы у этого ребенка — совершенно другой вопрос. «Тогда, выходит, этот парень совсем один? — вдруг подумала Хэйли, — Почему его родственники не следят за его образом жизни?..» И пару раз моргнув, ударила себя по лбу. «Да мне-то какое дело! Пусть сами разбираются. Я просто выполняю задания», — закончила она мысль и упала на кровать, опустошенная и вымотанная.       Какое-то время она лежала и вглядывалась в потолок. «Надо договориться об оплате, а то потом окажется, что ничего он мне не должен. Пусть расписку что ли даст какую…» — подумала она, когда солнце окончательно встало. Настроенная решительно, Хэйли отправилась к детективу, но перед этим заглянула на кухню. Позавтракав хлопьями с молоком, она открыла холодильник и тяжело вздохнула. Торт с клубникой лежал на прежнем месте. Его лохматое величество так и не соизволило поднять свой царственный зад. Раздумывала Хэйли ровно до момента, пока не запищал холодильник. «Вот, черт!» — выругалась она и вытащила торт. — Ты что, с голоду решил помирать? — пробурчала Хэйли, поставив перед носом Рюдзаки его сладость.       L встретил ее радостным взглядом. — Спасибо. И, пожалуйста, сделай еще кружку кофе.       Хэйли скорчила страдальческое лицо: — Рюдзаки… — Что-то не так? — детектив развернулся вместе со стулом и, вытаращившись на нее, приложил палец к губам. — Затрудняюсь ответить, что именно «не так», — грустным голосом ответила Хэйли. — Твои ненормальные привычки, или мое печальное положение прислуги.       Рюдзаки опустил глаза и согнул спину еще сильнее. — Не волнуйся, — произнес он хрипловатым голосом и снова отвернулся к мониторам. — Как только дело Киры завершится, ты будешь свободна и от первого, и от второго.       Хэйли проигнорировала его расстроенный вид. — Знаешь, — неожиданно громко заявила она. — Хватит кормить меня завтраками! Я должна знать для чего все мои старания. Пусть, я была той, о кого всю жизнь ноги вытирали, мне не хотелось бы провести так и ее остаток. — Ты хочешь узнать, сколько я заплачу? — прищурился детектив, несколько оживившись.       Хэйли кивнула. Рюдзаки стал быстро что-то печатать на компьютере, а когда закончил, повернул монитор к Хэйли. — Это счет на имя Клэр Леман, — проговорил он. — Компенсация за дни за решеткой.       Хэйли прищурилась, вглядевшись в кругленькую сумму на экране. Неплохо. — По завершению дела, эта сумма будет увеличена в зависимости от размера твоей помощи и времени, которое тебе придется тут находиться. — Хотелось бы услышать более конкретные цифры, — сумничала Хэйли. — Ну что ж… Если ограничимся кофе, то еженедельные начисления будут равны двум тысячам долларов. Тебя это устраивает? За иную помощь эта сумма будет увеличиваться в зависимости от сложности дела.       Хэйли прикусила губу, чтобы не заулыбаться во все лицо. Ей никогда не платили зарплату. Да еще столько! Больше не хотелось спорить, возмущаться. Просто пойти, сделать кофе. Завтрак, обед и ужин. И носить все это хоть к компьютеру, хоть в постель. — Ты удовлетворена ответом? — Рюдзаки искоса взглянул на нее. — Более или менее, — произнесла Хэйли, собирая остатки гордости, — пойду сделаю тебе кофе.       «Как же легко оказалось меня купить!» — негодовала Хэйли Уайт, стоя на кухне и глядя на закипающую коричневую жидкость. Теперь она делала кофе с куда большим старанием. Без желания насыпать туда соли, перца, или наплевать. «Ну надо же! Как быстро меняется мнение о человеке и отношение к нему, когда он платит! Мелочные беспринципные людишки. Мерзость какая, тьфу!»       Этим днем произошло еще одно важное событие в жизни Хэйли. Она познакомилась с отцом Ягами Лайта. Высокий статный мужчина с пробивающейся кое-где сединой в черной шевелюре, с благородными чертами лица. «Сыночку было в кого уродиться», — подумала Хэйли, встретив шефа полиции у порога. — Господин Ягами, доброе утро! — приветствовала она. — Доброе утро, Клэр. Рюдзаки выпустил тебя из-под ареста? — произнес он теплым мягким голосом. — Нет, господин Ягами. Мне разрешено передвигаться только по номеру. И несколько дней я буду исполнять обязанности Ватари в приготовлении пищи и напитков. Поэтому не стесняйтесь просить меня о чем-либо, — ответила Хэйли и слегка склонила голову. — Спасибо, Клэр. Я приму к сведению. Где Рюдзаки? — Проходите сюда, пожалуйста.       И Хэйли проводила полицейского в комнату с мониторами. «Логово змея» как про себя она называла порой это место. — Рюдзаки, — обратился сразу же к нему шеф полиции, — я очень рад, что ты выпустил моего сына из-под ареста. И, конечно, он поможет тебе, не сомневайся. — Спасибо, господин Ягами, — кивнул детектив, встав с кресла и подойдя ближе. — Но пока я не могу полностью снять подозрения с Лайта. Присаживайтесь. Когда прибудут остальные, я расскажу вам некоторые сведения. — Что-то прояснилось? — Скорее, лишь добавилось вопросов, — вздохнул Рюдзаки и прошелся к журнальному столику, на котором стояла ваза с разноцветными маршмеллоу. — Но, подождем остальных. Пока, Клэр, ты не могла бы сделать нам чай? — Разумеется! — с идеальной улыбкой и преисполненным энтузиазма голосом согласилась Хэйли и тут же отправилась выполнять приказ.       Когда собрались остальные детективы, и Хэйли напоила всех чаем, ее снова стали расспрашивать. Ягами Соитиро хоть и был поставлен в известность, но хотел сам расспросить о тетради, найденной в комнате его сына. Хэйли старалась вспоминать все в деталях, и чувствовала, как растет к ней недоверие шефа. Он верит своему сыну куда больше, чем девчонке с улицы, что вполне естественно. «Да, что тут говорить. Лайт его единственный сын и большая гордость. Даже подумать страшно, что может чувствовать отец, когда его любимого ребенка подозревают в массовых жестоких убийствах…» — вздохнула про себя Хэйли, совершенно не обижаясь на холодное недоверие в глазах следователя.       Когда вопросы закончились, Хэйли вышла, не в силах смотреть на Соитиро. Сердце будто сжимали в тисках. «В нем словно борются две личности. Одна сильная и ответственная, готовая пойти на смерть ради веры в справедливость. И другая… личность обычного человека, любящего отца. Она отвергает все косвенные улики против сына и пытается одновременно прислушиваться к голосу разума. Жалкое зрелище… — раздумывала Хэйли, нарезая овощи на суп. — Если Лайт окажется Кирой на самом деле, представить не могу, что сделает его отец». Можно было просто заказать готовую еду в номер, но ей хотелось чем-то себя занять. А номер, который снимал Ватари для своего недееспособного подопечного вполне подходил и для готовки. — Привет, Клэр, — услышала Хэйли голос самого молодого из компании детективов. — Привет, — развернулась она к Мацуде. — Чем занимаешься? — поинтересовался Мацуда и почесал затылок, беззаботно улыбнувшись. — Решила приготовить что-нибудь, — с радостью ответила Хэйли, — не уверена, правда, что вы будете это есть… Познания в кулинарии у меня довольно скудные. — Ничего страшного. Мы тут в основном сидим на быстрой еде и пицце, — утешил ее Мацуда. — Давай, я помогу тебе с чем-нибудь.       И он опустил голову, скрывая смущение. «Боже, до чего милый молодой человек», — умилялась Хэйли. — Помой, пожалуйста, парочку картофелин и почисти их, — произнесла она, благодарно улыбнувшись.       Мацуда схватился за серые клубни с таким энтузиазмом, словно в них был смысл его жизни. — Ты бы хоть пиджак снял, намочишь, — засмеялась Хэйли, вытирая руки о полотенце. — давай, помогу.       Она потянулась к его пиджаку, заставив следователя вздрогнуть и уронить картофель на пол. — Прости, пожалуйста! — воскликнул Мацуда и кинулся ловить его, а Хэйли залилась смехом.       Спустя несколько минут ситуация нормализовалась, и они посмеивались и резали овощи. Мацуда снял-таки пиджак и засучил рукава рубашки. Он объяснил свое появление на кухне тем, что заскучал, сидя в комнате за бумажками, и решил немного развеяться. Хэйли прекрасно понимала молодого энергичного парня и не была против его компании, скорее, наоборот. Пусть, он был простоват и, порой, бестолков, с ним было легко и весело. — Мацуда! — раздался вдруг возмущенный возглас Айдзавы. — Мы там, значит, дела делаем, а ты тут развлекаешься!       Мацуда вздрогнул от неожиданности и порезал палец. — Ох, — удивился он, глядя на кровоточащую царапину.       Хэйли тут же кинулась в главную комнату, где видела аптечку. Пробежав стремглав мимо Ягами старшего, обогнув столы с мониторами, она залезла под стол на четвереньках, приковав тем самым внимание к собственной персоне всех членов расследования. — Клэр, что случилось? — испугался Моги. — Там… Мацуда! — крикнула иона из-под стола. — Что, «Мацуда»? — переспросил Рюдзаки, спрыгнув с кресла и прислонив палец к губам. — Ой, да ничего такого на самом деле, просто, а-а-ай…. — Хэйли ударилась головой об стол. — Потом расскажу…       Она выползла и метнулась обратно, держа подмышкой аптечку, а руку на голове. — Видимо, кого-то она все-таки покалечила, — констатировал Рюдзаки и поплелся на кухню. Следом за ним направились и остальные.       Там их взору предстала довольно живописная картинка, на которой Мацуда сидел за столом красный, как рак, и терпеливо сносил нотации Айдзавы и манипуляции с собственным пальцем. — Этот олух пришел поболтать с девушкой, видите ли! — объяснил Айдзава вошедшим следователям. — Клэр, почему ты его не прогнала? — осведомился Рюдзаки, подойдя ближе. — Мне было скучно сидеть в одиночестве, подумаешь, поболтали немного, — пожала она плечами. — Пожалуйста, не отвлекай его больше, — заявил детектив и, потеряв интерес к парочке, ушел обратно в зал. За ним проследовали и остальные.       Хэйли осталась колдовать над пальцем Мацуды. — Не болит? — осведомилась она, когда закончила заматывать его палец. — Н-нет… — мотнул головой Мацуда. — Прости, от меня одни проблемы.       Он виновато улыбнулся и почесал затылок. Хэйли заверила его, что все нормально и отправила к рабочему месту, а то, чего доброго, за ним кто-нибудь вернется.