Экстренные объятия

ЭКСТРЕННЫЕ ОБЪЯТИЯ ОБ УСЛОВИЯХ МОЖНО УЗНАТЬ ВНУТРИ Объявление выглядит дружелюбно, хоть и упаковано в крепкую черную рамку. Стайлз понятия не имеет, почему он остановился и залип на нём. Ладно, неправда. Он знает. Колледж оказался не таким, как надеялся Стайлз. Он оправдал его ожидания, но надежды? Вообще ни капли. Стайлз знал, что их с другом интересы расходятся, но когда Скотт едва смог набрать необходимый средний балл, окончательно убедился, что им не по пути. Пришлось попрощаться с бро ради хорошего образования. Лидия поступила в Массачусетский институт, да и остальные рассеялись по стране, как листья на ветру. Отец Стайлза дома, где он, черт возьми, и должен быть, защищая Бейкон Хиллс, и… и, собственно, на этом круг общения Стайлза и обрывается. Когда он поступал в Нью-Йорк, он надеялся на новую жизнь, новых друзей, может, даже на любовников. То, что он получил, никоим образом не соответствует его мечтам: бессонные ночи в попытке удержать учёбу на достойном уровне, никакой личной жизни и нулевая вероятность того, что за следующие несколько лет что-то изменится. Так что, да, Стайлз совершенно точно знает, почему он всё ещё пялится на это объявление. Он одинок. Он не ощущал прикосновений другого человека уже несколько месяцев, и хоть он никогда и не считал себя тем, кто часто испытывает потребность в тактильном общении, сейчас он начинает чувствовать физическую боль от того, насколько сильно он нуждается в живом существе рядом. Блядь, да он сейчас был бы счастлив от похлопывания по плечу или рукопожатия! Так что объятие звучит… чертовски привлекательно. Это может быть шутка. В конце концов, объявление висит снаружи пожарного участка, и если эти ребята хоть чуточку похожи на правоохранительные органы, то они обожают хорошие розыгрыши. По крайней мере, толпой незнакомцев, столпившейся в очереди за бесплатными обнимашками, в участке шерифа уже не удивить. Периодически устраиваемые «будки поцелуев» это вроде как доказывают. Но Стайлз проезжает это место несколько раз в неделю, и на этой доске объявлений всегда написано что-то приятное и позитивное, так что может быть… может быть. Ох, ну что за нахрен. Что-то не заметно, чтобы в последнее время его жизнь была наполнена чем-то интересным. Так что ему удастся либо получить долгожданное объятие, либо полюбоваться на смеющихся над ним пожарных. Беспроигрышный вариант, на самом-то деле. Он решается зайти внутрь и тут же путается в хитросплетении пожарных машин. На его счастье, из дальней двери выходит очень, к слову, мускулистый темнокожий мужчина и приветствует его дружелюбной улыбкой: — Хэй, парень, тебе помочь? — Ой… — Стайлз внезапно чувствует себя чертовски глупо, но не в его стиле не завершать начатое, так ведь? Насколько бы это ни было неблагоразумно. Поэтому он пытается выглядеть увереннее, чем он есть на самом деле, и тыкает пальцем в сторону выхода. — То, эм… то объявление снаружи? — О, ты здесь за объятием? Давай за мной, надо найти Хейла. Сейчас его очередь. Стайлз заторможенно моргает, но всё-таки делает шаг вперёд, когда до него доходит, что в его ближайшем будущем обозначились обнимашки. — Подожди, очередь? Вы обнимаетесь по очереди? Мужчина притормаживает на входе в, судя по всему, комнату отдыха и с чувством закатывает глаза. — Ну, нам вроде как приходится после того, как к нам каждые пять минут стали приходить одни и те же говнюки, чтобы подобраться поближе к Рейес. Они как-то теряют весь энтузиазм, когда им навстречу выхожу я или Хейл. — По мере разговора он указывает через дверь на сногсшибательную блондинку, которая наверняка во время объятия сломала бы Стайлза пополам. И которая могла бы сделать неплохую карьеру модели нижнего белья. И Стайлз понимает, о’кей? Это дерьмово, но он бы и сам не отказался от пары секунд рядом с ней. — Йоу, Хейл! — внезапно вопит мужчина рядом, и Стайлз нахрен забывает и о Рейес, и о всех своих бывших заодно, потому что вашу ж мать! Парень, выходящий из каморки, похожей на кухню, наверняка только что сошел с обложки одного из журналов для взрослых. Или с какого-нибудь порносайта, которые Стайлз так тщательно изучал последние годы. — Да, Бойд, что? Бойд показывает большим пальцем на Стайлза. — Экстренное объятие. Хейл растерянно щурится, будто это не тот ответ, что он ожидал, и Стайлз насмешливо изгибает бровь, бросая вызов. — О… ну, эм, дай мне секунду. Я только установлю таймер. — Эээй, что за запах? Ты снова принёс мясной рулет? — раздаётся голос Рейес с дивана. Хейл кивает, и она сразу оживляется, проскакивая на кухню, едва не снеся его по пути. Хейл быстро возвращается к Стайлзу, вытирая руки о полотенце.  — Мясной рулет, а? — глупо спрашивает Стайлз. Потому что, серьёзно, что вообще обычно говорят до невозможности красивому незнакомцу, который вот-вот тебя обнимет? Хейл сконфуженно усмехается. Он опускает взгляд и засовывает полотенце в свой задний карман, и, боже, это катастрофа. Потому что он чертовски привлекательный. Он не просто горяч, как дом в огне (ну вы поняли), но ещё и до смешного очарователен. Черт, да Стайлз сейчас реально подумывает о том, чтобы сплагиатить идею тех придурков и вернуться сюда ещё пару-тройку раз. — Ага. Мой отец солдат. Любит всех кормить. — Улыбка, которую Хейл посылает ему, заставляет внутренности Стайлза сделать кульбит, но он мужественно проглатывает это ощущение, потому что если главное блюдо — это объятие, то он не хочет, чтобы гарниром к нему шла душераздирающая неловкость перед лицом крайней привлекательности. — Итак. Не хочешь зайти в офис? Многие чувствовали себя некомфортно, обнимаясь посреди комнаты. Стайлз пожимает плечами, потому что, давайте начистоту, он уже давно забыл, что в комнате есть кто-то ещё. — Мне всё равно. — И черт возьми, конечно же, он сразу чувствует себя неуютно. Опять. — Так… как это работает? — Он вытирает резко вспотевшие ладони о джинсы, потому что блядь. Очевидно, гарнир из неловкости грозит стать главным блюдом. Господи Иисусе, ну каким же лузером надо быть, чтобы прийти обниматься по объявлению. — Всегда по-разному, — спокойно произносит Хейл. — Если хочешь, можешь представить, что я кто-то, кто тебе дорог, и вперёд. Или я сам могу всё сделать, если ты чувствуешь себя неуверенно. — Словно ощутив дискомфорт Стайлза, он засовывает руки в карманы и занимает расслабленную позу, стараясь выглядеть как можно менее устрашающе. Настолько, насколько это вообще возможно сделать человеку, одаренному такими мускулами. И бровями. — К нам приходит много народу. Ты не первый. Это немного помогает успокоиться, и Стайлз кивает, скрещивая руки на груди и тут же убирая их обратно, не совсем понимая, что с ними делать. — О’кей. О’кей, это… хорошо. В смысле, то, что вы, парни, этим занимаетесь. Хейл осторожно кивает, посылая ему ободряющую улыбку. — Хочешь, чтобы я это сделал? — Ага, — всё-таки удается выдавить из себя Стайлзу после долгого колебания. — Да, пожалуйста. Только… пусть это будет крепкое объятие? — Конечно, — произносит Хейл и шагает навстречу, медленно раскрывая руки. И оказывается на удивление не неловко встретить его на полпути и шагнуть в объятия. И, боже правый, Стайлз просил сделать это крепко, а получил самый настоящий рай. Он тает в сильных руках и не понимает, что вцепился в спину Хейла до тех пор, пока его скомканная в кулаке Стайлза футболка не издаёт хрустящий звук. — Извини, — он глухо бормочет куда-то в мощное плечо Хейла, но тот только прижимает его ещё сильнее. — Мы не просто так называем это «экстренными объятиями», — мурлыкает мужчина, и Стайлз вздыхает с таким облегчением и удовлетворенностью, что на мгновение это — весь его мир. Только давление кожи и тяжесть чужого тела, ощущение дыхания в прижатой груди и великолепное тепло мужчины, который касается Стайлза, словно он что-то значит. — Ох, боже, ты чертовски хорош в этом, — Стайлз стонет, и где-то рядом раздается фырканье, но он не удосуживается найти источник. Ему слишком уютно. — Я… рад, что ты так думаешь. — Это первый раз, когда Хейл звучит так, будто ему хотя бы немного некомфортно, и Стайлз собирается отстраниться, но мужчина осторожно проводит рукой вверх и вниз по его спине, и он забывает… что «отстраниться» вообще такое? Спустя некоторое время послышался не такой уж и деликатный кашель, и Стайлза немилосердно вышвырнуло в суровую реальность. — О, эм… — он потерялся во времени, цепляясь за Хейла, парня, которого он видит впервые в жизни. И ему так восхитительно тепло… что только добавляет нелепости к ситуации. Стайлз осторожно отстраняется, и Хейл успевает легонько сжать его плечи перед тем, как дать ему уйти. — Я… ох, это было… — Стайлз резко выдыхает и проводит рукой по волосам, всё ещё пытаясь наладить связь с мозгом. — Вообще-то, это было потрясно, — наконец признает Стайлз. Он начал скучать по тому бесподобному чувству единения уже через несколько секунд после объятия. — Спасибо. — Всегда… всегда пожалуйста, — голос Хейла немного хриплый, что совсем не похоже на парня, который совсем недавно обнадеживающе улыбался и обнимал его. Нарочитый кашель, заставивший Стайлза чувствовать себя неловко, — ничто по сравнению с внезапно обрушившейся тишиной. Натянутая атмосфера и странность происходящего окончательно выбили Стайлза из колеи. Он помялся несколько секунд и наконец заговорил, решив, что способен же он справиться со всем этим как взрослый человек, ну черт же возьми: — Нет, серьезно, чувак, спасибо. Мне правда это было нужно. Хейл снова улыбается, всё той же мягкой, открытой улыбкой, которая наталкивает Стайлза на мысли о щеночках. И о том, чтобы свернуться калачиком в каком-нибудь уютном уголочке. И он готов поклясться, что это особо изощрённый вид пыток, честное слово. — Это то, ради чего мы здесь. Ради этого и пожаров. Стайлз выкашливает смешок и мысленно аплодирует Хейлу за разряженную атмосферу. — Приятно знать, что вы, ребята, многофункциональны. — Парень подается назад и кивает на прощание, перед тем как развернуться и уйти. Он и правда чувствует себя значительно лучше, так что вся эта неловкость того стоила. Стайлз уже на полпути к выходу, когда его нагоняет Хейл: — Хэй, подожди. — Что такое? — спрашивает Стайлз, и теперь его очередь совать руки в карманы в попытке выглядеть непринужденно. Не стоит афишировать, что в своей голове он скачет и вопит от счастья из-за того, что ему перепадёт ещё пара слов с этим великолепным мужчиной. Хейл резко проводит рукой по волосам, двигаясь дергано и беспокойно, будто Стайлз каким-то образом отпечатался на нём во время объятия. — Это… может, я перехожу черту, но. Было бы очень грубо… ты не против… было бы совсем ужасно, если бы я тебя пригласил? На свидание? Стайлзу просто необходимо зависнуть на долгий, но прекрасный момент, потому что, что бы он ни напридумывал о том, зачем он понадобился Хейлу, это совершенно точно не было в списке. — Меня? — Да, — на губах Хейла вновь появляется мягкая улыбка, когда он осознает, что Стайлз не торопится сразу его отшивать. — Ты милый. И ты… звучит жутко, но ты очень приятно пахнешь. — Чувак, феромоны — это вещь, наука всё ещё пытается с ними разобраться, — успевает выпалить Стайлз, перед тем как вспомнить, о чем его, вообще, спросили. — То есть, да! Хотя подожди, нет, ты же спросил, будет ли это ужасно, и это, вроде как, огромное нет, все нет в мире, чувак, серьезно, ничего ужасного касаемо всего такого потрясающего тебя. Хейл выглядит дезориентированным, и Стайлзу физически сложно заставить наконец свой рот захлопнуться. — Я пытаюсь сказать, что согласен, пожалуйста, приглашай меня. — Любишь кофе? — Обожаю. — Кофейня за углом? — Лучшие маффины. — Когда? Стайлз вымученно стонет, потому что вот она — проблема. — Ох, у меня сейчас свободен ну максимум час в день. Но если ты не против встретиться в мой обеденный перерыв, то, может, завтра в полдвенадцатого? Хотя это выглядит совсем безнадежно… — Стайлз морщится, но Хейл радостно кивает. — Обеденный перерыв звучит идеально. Они совершенно по-идиотски улыбаются друг другу, и Стайлз внезапно вспоминает, что он, вообще-то, был на пути в университет и сейчас наверняка уже опоздал. — Блядь, мне пора! — он срывается с места, и Хейл сначала машет ему, прощаясь, но потом резко подаётся вперёд и хватает за запястье. — Черт, подожди. Как тебя зовут? — Ой. Стайлз. — Стайлз, — повторяет Хейл на выдохе, и, святые небеса, Стайлз уже смутно ощущает начало супербурного романа с суперзахватывающим сюжетом. — Я Дерек. — Дерек. Супер. Увидимся завтра? — Ага, — Дерек медленно отпускает Стайлза. — Разве что у кого-нибудь что-то загорится… Если я буду занят, пожалуйста, оставь здесь свой номер. — Обещаю, — заверяет его Стайлз и выскакивает на улицу. Буквально ускакивает. И ему сейчас чертовски насрать, если это кто-то увидит. А жизнь-то, наконец, налаживается.