Модульная семья

      Джон Шепард и Генри Саммерс в бежевом тренчкоте и очках формы «панто» вышли налегке на второй платформе станции метро Sakaisuji-Hommachi примерно в четыре вечера, неторопливо прошли вдоль покрытых соляными разводами стен, облицованных плиткой цвета подкисшего молока, потратили еще пару минут у ящиков камеры хранения и после, смешавшись с вечерней толпой, поднялись на Sakai-suji, держа замшевый потертый дипломат.       Ровно в шестнадцать четырнадцать иностранцы остановились на перекрестке. Генри Саммерс вдохнул терпкий запах Осаки, прислушиваясь, как над головой рычит загруженная эстакада экспрессвей, а внизу рокочут, откачивая воду, насосы подземки. Сигнал светофора успел смениться на зеленый, и, пропустив перед собой компанию молодежи, шлепающей по асфальту в светящихся неоном кроссовках, мужчины пересекли дорогу и еще через пару кварталов остановились около двадцатипятиэтажной башни компании «Nagai&InterProgInitiative», окруженной плотной сеткой охранного мониторинга.       Генри Саммерс оглянулся на мчащуюся за спиной вереницу огней, поправил очки, пригладил русые, осыпанные сединой волосы, достал из внутреннего кармана пальто органайзер, решительно выдохнул и, пройдя сквозь стеклянные двери пропускной, исчез, как будто его никогда и не было.       Не теряя времени, посторонний покинул облачный онлайн-хостинг отделения полиции района Тюо, находившийся неподалеку от «Nagai&InterProgInitiative», и подключиться через независимого местного провайдера.       Обновленная Осака с японского сервера хлынула в кэш лэптопа россыпью рекламных проспектов, изувеченными оверлайв улицами и настойчивыми кликами чатов ближайших заведений. Но, пробравшись через всю эту кутерьму к месту расставания с наблюдаемым, посторонний обнаружил только пустой пробел на цифровой карте, сквозь который просвечивали вывески соседнего здания и скоростная магистраль в вихре пляшущих маяков машин.       Шестнадцать двадцать. Невидимый Генри Саммерс зашел в лифт и нажал кнопку пятнадцатого этажа. Ровно через десять секунд на номер телефона технической службы поддержки клиентов корпорации Майкрософт в Японии поступил очередной звонок.       Веселая японская речь быстро сменилась официальной английской:       — Мистер Саммерс?       — Да-да, дело в том, что я, кажется, потерял свой смартфон, ― нервно ответил мужчина.       — Где вы? Не могу определить ваш номер и точное место нахождения.       — Префектура Осака. Еду в такси по шоссе Хансин.       — Спасибо, мистер Саммерс. Боюсь, ваш телефон сейчас проезжает тринадцатый этаж в лифте здания «Nagai&InterProgInitiative».       — Ну, конечно же! ― осенило мужчину. ― Видимо, положил мимо кармана, когда спускался. Но как же мне быть? Понимаете, у меня там остались важные документы, номера… И не повернуть, у меня самолет через полчаса. Поверить не могу, что со мной такое случилось. Что же мне делать? Может быть, послать за ним кого-нибудь? А что если…       — Мистер Саммерс, не волнуйтесь. Мы учитываем все возможные проблемы клиента, и на ваш случай я могу предложить экстренную удаленную блокировку.       — Да, замечательно! Но… Мне ведь он нужен прямо сейчас. А что если мы создадим синхронизацию с моим вторым телефоном, чтобы я мог скопировать…       — Как вам будет удобно, — терпеливо ответила девушка. — Сообщите, пожалуйста, ваши пароли, имя учетной записи и номер, по которому вы сейчас звоните. Простите, у нас тут что-то с базой. — Мужчина неуверенно зачитал список. — Спасибо. Подождите, пожалуйста, пару минут, я зарегистрирую новое подключение…       В одиннадцать двадцать четыре ночи на другой стороне Тихого океана в городе штата Вашингтон лэптоп пискнул уведомлением о входящем сообщении в почтовом ящике. Даичи Кимура из американского посольства в Японии напомнил, что юридическое пребывание постороннего в интернет-пространстве префектуры Осака истекает через восемнадцать минут. А на окраине Такомы, Растоне, на прикроватной тумбочке в предсмертных судорогах дернулся механический телефон, на последнем издыхании тарахтя для потянувшейся к нему из вороха шерстяных одеял руке. В чертовом одноэтажном доме с провалившейся крышей и ровненьким деревянным забором, который каждое лето забывали побелить, гуляли жуткие сквозняки.       ― Слушаю, ― хрипло рявкнул Спенсер, еще продолжая видеть какой-то бредовый сон. ― Да нет, что ты, старик, ― ответил с сарказмом, узнав голос. Широко зевнув, он приподнялся на локтях, по привычке ища глазами железо. ― Оплата как всегда? Да нет, брат, мне не трудно… Постой. Какой у меня пароль? Черт. Как ты узнал? Ну, новый ты ни за что не угадаешь… Понял. Сейчас все будет.       — Готово, мистер Саммерс, ― сказали через шесть секунд. ― Пожалуйста, подтвердите вашу личность, приложив большой палец к экрану смартфона, и активируйте подключение, перейдя по ссылке в высланном вам сообщении.       В Такоме Спенсер опустил босые ноги на холодный пол и быстро прошлепал до парадного угла своей спальни, где монументальным храмовым массивом высилась конструкция из компьютеров и периферийных устройств. Забравшись в офисное итальянское кресло, купленное на eBay, – мягкое, с чехлом из блестящей морщившейся клеенки, как из старого голливудского фильма о светлом будущем, – мужчина зажег рожок настольной лампы, входившей в ту же дизайнерскую серию ретрофутуризма, и включил моноблок «iMac», зажатый между реликтовыми двухъярусными башнями системников «Intel». В желтом свете накалившегося вольфрама над возившимся с дополнительной аппаратурой Спенсером из темноты выплыл Чарльз Бэббидж*, чей портрет в раме на стене с глубоким укором и болью в поджатых тонких губах взирал на сомнительную каждодневную деятельность вокруг потомков его детища. Для Спенсера он был своего рода символом совести. Для его жены Барб изобретатель вычислительной машины был Колином Фертом и только потому заслужил свое право пребывания в их спальне. Спенсер не спорил, порой ему казалось, что англичане вообще все на одно лицо, особенно в столь преклонном возрасте; порой он даже думал: а не надурили ли его в магазине, подсунув не того? Но каждый раз, когда он собирался проверить сходство в поисковой системе, все время что-то отвлекало… Как и сейчас.       — Теперь все, что вам нужно, сейчас с вами, в вашем телефоне, ― сказали в офисе службы поддержки. ― Но я бы посоветовала вам все-таки заблокировать ваш утерянный смартфон. Надеюсь, больше с вами таких неприятностей не повторится. До свидания, мистер Саммерс. Корпорация Майкрософт благодарит вас за то, что вы столько лет с нами. Пожалуйста, заполните анкету о качестве обслуживания на нашем…       Джон дождался, когда на экране лэптопа всплывет уведомление о подключении нового устройства, и, выдернув провода, закинул смартфон в перерабатывающий контейнер под столешницей.       Шестнадцать тридцать. Генри Саммерс вышел из лифта на последнем этаже здания, кивнул семенившей ему навстречу престарелой японке с цветными, будто украденными из детской песочницы, ведрами и нервно поправил галстук. Через несколько секунд он уже был в кабинете креативного менеджера «Nagai&InterProgInitiative» Тору Танака и, сидя за длинным дубовым столом, постукивал пальцами по дипломату из камеры хранения, разглядывая брошенную под подоконником желтую тряпочку из микрофибры. Тору Танака добродушно улыбался, о чем-то разговаривая с секретаршей, и настойчиво оттеснял ее к двери.       В это же время на другой стороне улицы пользователь SuperMan3000_^_^, составляющий недельный финансовый отчет и параллельно зависающий на фансайте комиксов, получил долгожданное письмо от пользователя #Harley_Quinn с какой-то странной, но от этого не менее приятной просьбой. Иширо Ватанабэ, скрывающийся за аватаром бледнолицего высокого европейца, выглянул из своего офисного закутка, проверяя, сколько коллег на рабочем месте, нервно зачесал назад давно не мытые волосы и тяжко вздохнул. #Harley_Quinn из Окинавы с длинными ногами, третьим размером груди и двумя цветными хвостиками, на плавучей океанской жилой платформе под падающими с неба хлопьями сахарного снега, уже месяц была в его сердце и влажных снах, но так и не соглашалась выйти в скайп или на один из оверлайв проспектов Осаки. SuperMan3000_^_^ больше не мог ждать, и трясущейся рукой напечатал #Harley_Quinn, что выполнит ее желание, только если она согласится на виртуальную встречу. Иширо тихо простонал, отправив в киберпространство свидетельство своего унижения. Девушка из Окинавы была той еще штучкой, как и ее персонаж, иначе SuperMan3000_^_^ не сидел бы на чертовом фансайте сутки напролет, ожидая ее редкого онлайна...       С молчаливого согласия гибрида математика и актера Спенсер протянул мост между пятьдесят второй и Пасифик-авеню, подключился к спутнику, пролетавшему в эти минуты над Тихим океаном, и осторожно стал разгребать завалы мусорных файлов, куда впоследствии должны были захорониться отходы активной жизнедеятельности звукозаписывающей программы.       В Осаке Генри Саммерс вытащил из кармана смартфон на платформе своей корпорации, проверил время и замер в нерешительности, не зная, как дальше поступить: отключить и вызвать бурю подозрений, если вдруг позвонит кто-то из начальства, или же оставить, но подвергнуть себя риску. Фирма, которая проводила чистку и устанавливала защитные программы, была проверенной и ни разу не подводила. Контора, занимавшаяся организацией его теневого предприятия, оформила все лучшим образом. Но старшего директора инновационных разработок не оставляло плохое предчувствие, почти такое же, как было три месяца назад в Дубае, когда сорвались переговоры с токийским визитером. И все же отступать было уже поздно – Тору Танака запер дверь, решительным шагом пересек кабинет и дернул бумажные жалюзи. Те не закрылись. Японец сконфуженно пожал плечами, улыбнулся, пригласил сесть подальше от окна и выключил свет.       Генри Саммерс почувствовал себя крайне неуютно в офисной темноте и кислом запахе океана, затопившего Осаку двадцать лет назад. Появилось навязчивое желание дать отбой, и к черту крупный пакет акций, который уже был буквально в его руках…       SuperMan3000_^_^ пулей вылетел из своего офисного закутка, роняя ящичек с канцелярскими принадлежностями, и, попутно надевая визоры, под удивленными взглядами таких же, как он, суперменов, метнулся к окнам, выходившим на здание «Nagai&InterProgInitiative».       Спенсер, с непривычки замешкавшийся в незнакомой системе «NEC», только со второго раза оформил канал связи ноутбука со звукозаписывающей программой, и, закинув руки за голову, стал ждать, когда загрузятся все файлы, подумывая, на что потратит вырученные деньги. Джон всегда платил хорошую долю, а сейчас дело и вовсе, кажется, попахивало чем-то крупным. Может, даже хватит на прием у стоматолога.       Натирая игрушечной щеткой из натуральной щетины латунную кнопку пневмолифта «Nagai&InterProgInitiative», старая японка что-то заботливо приговаривала и набирала одним пальцем сообщение в своем одноразовом телефоне, купленном на станции метро. Далее она собиралась снять ободок с ведра-непроливайки, выплеснуть на пол грязную воду и возиться с этим, сколько потребуется, пока гайдзин не покинет кабинет. Тогда она заберет позабытую у окна желтую тряпочку из микрофибры и тихонько вытащит скрепку из жалюзи, чтобы опустить ее в карман рабочего халата.       Иширо Ватанабэ из окна своего офиса смотрел сквозь камеры побитых очков на горящие киловаттами электричества окна соседнего здания. Его сердце билось как бешеное. Девушка из Окинавы обещала, что они увидятся прямо сегодня. Чувствуя себя настоящим супергероем, парень высчитал нужные квадраты и, найдя их потухшими, переключился на ночной режим. На экранах камер с красным значком записи появились расплывчатые силуэты. Добиваясь максимального приближения, парень выдвинул объективы визоров до предела и вздрогнул, когда, словно у него под носом, возник потертый дипломат, и огромные руки, покрытые возрастными пятнами, вынули оттуда стопку документов. Плохое разрешение дешевого устройства почти стирало цветовые границы, но Иширо мог различить английские буквы и символы на листах офисной бумаги. Другие огромные руки забрали документы и положили их в сейф.       Парень недоуменно поморгал.       Старая японка опрокинула ведро, когда в одиннадцать тридцать пять на экране ноутбука побежала колючая дорожка аудиозаписи.       Джон Шепард, немного запыхавшись, опоздал всего на минуту.

_____

      Передав курьеру толстый запечатанный конверт, Джон захлопнул дверь и с чувством выполненного долга вернулся в комнату, чтобы выключить оборудование.       Генри Саммер за четыре месяца выжал из него все соки, пока колесил по всему миру, заметая следы и подготавливая почву для передачи последней разработки своей корпорации японским конкурентам. Джон восхищался терпением и упрямством Саммерса и поминутно терял уверенность в собственных способностях, когда IT-команда наблюдаемого выкидывала очередной невиданный фортель, пытаясь скрыть его махинации. Посторонний никогда до этого не работал с подобными профессиональными кадрами, оттого поймать Саммерса на горячем было делом принципа. И теперь в списке трофеев договор с корпорацией Майкрософт должен был послужить залогом дальнейшей крупной клиентуры.       Конечно, никто из лидеров рынка не обратил бы на него внимание, если бы не обстоятельства годичной давности, где все было не так уж чисто для постороннего, но Джон старался на этом не зацикливаться. Успешным людям всегда дают старт богатые покровители, и с этим ничего не поделаешь.       Мужчина подошел к широким окнам, выходившим на скоростные магистрали и лесополосу. Бронированный как танк Хаммер курьера корпорации с жутким ревом разозленного льва пересекал залитую водой парковку. Джон отвернулся.       С компьютерного стола в голубом свете экрана, где SuperMan3000_^_^ закидывал объект своей страсти гневными сообщениями, тоскливо глядели блестящие круглые глаза в обрамлении длинных черных пучков волос на обезьяньей морде. Мужчина посмотрел на часы и чертыхнулся, а полугодовалый аффенпинчер с надеждой вильнул прямым коротким хвостом.       Джон собрался быстро: только очистил историю, вынул флеш-карту и выключил ноутбук. Щенок, навострив уши, не сводил озадаченного взгляда с хозяина. Джон никак не мог избавиться от мысли, что Черри считает его странным.       ― Да, знаю, неприятно, ― пробормотал он, застегивая на недовольно фыркающем щенке ошейник с маячком GPRS и своими контактными данными. ― Но и мне приходится носить галстук. Мир несправедлив. Ты привыкнешь.       Джон взял бумажник, накинул пальто и вышел из квартиры, попутно заматывая на шее шарф.       Полночь. Генри Саммерс ехал в аэропорт Осаки в полном одиночестве, когда доверенное лицо из офиса корпорации в Сиэтле прислало ему короткое сообщение с советом искать юридическое убежище в Японии. Но это уже не касалось посторонних.

_____

      Город пах пепелищем, отработанным газом, рыбой и кока-колой, сыпался искрами порванных проводов, тонул в пресных озерах луж, захлебывался, крошился, лопался и кричал, будто в нем разыгралась кровавая бойня: в городе хозяйничала весна, грязным людским потоком стекая по улицам в залив, откуда неумолимо подкрадывался проклятый синтетический туман.       В парке Линкольн, неподалеку от Пасифик-авеню, была еще сомнительная зима с черными проплешинами одичавших клумб. Джон остановился у фонарного столба, пока аффенпинчер делал свои дела на оттаявшем клочке газона. Пригнулся, чтобы прикурить. Колесико щелкнуло, огонек вспыхнул и погас. Ветрено. Джон снова щелкнул зажигалкой, втянул дым и краем глаза в разбитом асфальте увидел кусочек Осаки, утонувшей в сточной яме.       Бешеная неоновая цветность японского мегаполиса в безлюдной мгле заброшенного парка. Ретрофлексия. Джон хмыкнул, затянулся, спрятал зажигалку в карман и пошел следом за псом по разбитому асфальту кленовой аллеи.       Черри ему нравился. Джон, правда, не был уверен, что он хороший хозяин или когда-нибудь таким станет, но пока у них все шло без напряга. Ухаживать за псом оказалось не так сложно и страшно, как мужчина себе представлял. Или его просто утешала мысль, что с ребенком пришлось бы гораздо хуже.       Когда расступились голые деревья, на Юг-Такома-авеню им повстречался пустой автобус, ползущий в гротескные дебри эргономичных высоток. «Метан – Экология – Экономия». Джон проводил его усталым взглядом и поплелся в противоположную сторону, вдоль ограды парка и старых одноэтажных развалюх, которые опять входили в моду.       Добравшись до пятого шоссе, пересекавшего город с севера на юг четырьмя магистралями, обросшими горами серого снега, он внимательно посмотрел на реакцию щенка, и, убедившись, что того уже давно не тревожат шумные дороги, окружавшие весь район рядом с домом, направился по вытоптанной тропке среди мусора и снега к переходу.       Породистый крысолов с интересом принюхивался к придорожному ветру, насыщенному газом и отходами жизнедеятельности. И Джон с трудом подавлял в себе желание взять Черри на руки. Порой ему и самому хотелось, чтобы его кто-то носил как рикша по этому разлагающемуся городу, особенно когда он возвращался в свою квартиру и испытывал жутчайший диссонанс от чистоты и порядка на каждом дюйме элитной жилплощади. Сотрудники клининговой фирмы старались на славу каждый понедельник. Но Джон не мог понять, действительно ли ему становится от этого комфортно. В голове у него был бардак, на улице – тоже. Иногда он чувствовал себя чужим в собственной постели, а когда в ней была Рэйчел - и подавно… Но грязь Джон все-таки не любил.       К вершине перехода от расчищенной площадки, где обрывалась улица, поднималась широкая бетонная лестница, смутно напоминавшая громоздкие и нелепые фантазии деконструктивистов. Правда, никаким архитектурным шедевром от перехода не пахло, он не был достопримечательностью, просто «пьяной лестницей в небеса», как называли его местные, кривой развалюхой с излишним количеством ступеней из-за ненужного поворота, делавшего путь на небеса довольно трудным.       Первые ступени облюбовала молодежь. Чернокожие парни в ярких спортивных ветровках. Скейтеры. И парочка этнических группировок. Ближе к крыше тусовались бездомные. А на самом верху – рекламщики в преддвериях перехода, где скрывались торговые развалы, маленький бар и интернет-салон.       Рев двигателей здесь боролся с гулом голосов, битами карманных колонок молодежи и свистом нещадного ветра. Над сияющей галогеновыми лампочками макушкой пешеходного перехода в черном небе тарахтели винты надувной платформы: «Будущее за нами! Нефтеперерабатывающие заводы Палмера. Миллионы рабочих мест. Соц. пакет. Страхование».       Заманчиво, думал Джон, поднимаясь над дорогой с Черри под мышкой. Щенок яростно тявкал, но его никто не слышал.       Ближе к проему из трубы, облицованной стеклами, старыми пластиковыми панелями, картоном и тряпками, хлопающими на ветру, потянуло жареным мясом и фенолом. Джон пожалел, что оставил защитную маску дома, проталкиваясь между двумя разнонаправленными людскими потоками и держа свободную руку возле сердца, где во внутреннем кармане пальто лежал бумажник.       ― Эй, ботинки, натуральный каучук, за пятьдесят баксов, парень! ― привычно донеслось из толпы корявым английским.       Прямо на входе делали маникюр просроченной коллекцией лаков из бутиков Сан-Франциско. Цены бешеные, но очередь была в женщин двадцать, как и к самодельной китайской косметике из натуральных, сомнительных ингредиентов. Там уже попадались и клиенты мужского пола.       Джон нырнул в трубу перехода, прошел мимо барахолки, вдоль компьютерной стойки, где играли подростки в очках от Гугл, приподнял воротник пальто возле пробитой в переходе бреши во время последней проверки лицензий. К середине трубы стало чуть свободнее, и показались более респектабельные развалы, которых почти никогда не касались рейды. На витринах маленького ломбарда «У Рашида» блестели выпуклыми сапфировыми стеклами десятки часов «Hamilton» из коллекции хаки. Заложенные первым делом еще во времена кризиса вашингтонскими богачами, сейчас они стоили копейки, но все меньше пользовались спросом, разве что технари покупали их ради титанового корпуса…       Джон добрался до аптечного пункта, который держали два старых наркомана. Первый – китаец Ли с жиденькой седой бородой и непомерным желанием угодить всем клиентам. Второй был из Восточной Европы, скатившийся блогер или что-то там. Потеряв популярность во времена «судного дня», он лежал в немецкой клинике до последнего подписчика и, понабрав опыта и наладив связи, теперь пытался лечить американскую молодежь всевозможными седативными средствами.       Один из пациентов, пытавшихся выбраться из сети, как раз повстречался Джону возле прилавка. Высокий парень, одетый с иголочки на онлайн-распродаже, в модных узких очках и с гаджетом в алюминиевом корпусе на запястье – очень вредно для здоровья, сказал бы ему посторонний, – окинул его презрительным взглядом, усмехнулся Черри и с бумажным аптечным пакетом в руке прошел мимо с таким видом, будто знал что-то очень мерзкое и неприличное про Джона. Джон уже не удивлялся. Так смотрели все младше двадцати семи.       Он водрузил пса на прилавок и подозвал старого китайца. Ли выглядел сегодня совсем неважно и никак не мог внятно объяснить, куда делась заказанная и оплаченная на месяц вперед кислота. Джона это расстроило.       Тогда второй владелец лавки попытался рассказать какую-то темную историю о дорожных пробках и опасных подворотнях. Джон озвучил мысль обратиться в таком случае в полицию.       Ли не хотел полиции. Он собирался немедленно что-нибудь придумать. Джон понимающе улыбнулся и попросил поторапливаться.       ― А что у тебя там за ящик? Какая-то китайская дурь? ― он кивнул на проглядывающий сквозь занавески из колотых стеклянных бусин терминал ярко-желтого цвета с красными иероглифами.       ― Ах, это? ― Ли сначала вроде как испугался, оглянувшись и явно подумав, что посторонний заметил что-то незаконное, но разобравшись, повеселел и махнул Джону рукой. ― Идем, покажу.       Они прошли за занавеску, где были полки с препаратами. Черри сел столбиком у ног Джона, а Ли нажал здоровенную кнопку на небольшой панели терминала. Дисплей загорелся изображением скрипичного ключа на голубом фоне и россыпью азиатских загогулин.       ― Музыкальный автомат? А в чем подвох?       ― Тут стоишь, ― показал китаец на пол, а потом куда-то в стену, ― там играет.       ― Тут стою – там играет. А где играет, Ли?       ― Лучшие музыкальные площадки мира, ― расплылся в улыбке китаец и принялся загибать пальцы: ― Гонконг, Шанхай, Тайбэй, Пномпень…       ― Ну да, китайская дурь… ― мрачно усмехнулся Джон.       ― Чип, ― Ли радостно продолжал, показывая на прорезь в терминале, затем ткнул пальцем в дисплей, оставляя расплывчатую вмятину: ― Город. Видео. Экран. Время.       ― Я понял, Ли. Где мои капли?       ― Сейчас все будет, Джон, будет, подожди, ― принялся махать руками торговец и умчался добывать товар.       Джон переглянулся с Черри. Поддавшись любопытству, достал карту «Visa» и вставил ее в терминал. Выбрал первые попавшиеся настройки, минуту ждал конца загрузки, а потом во весь экран появилось помятое, искривленное интернет-пространством и камерой ошалелое лицо молодого мужчины. Немного некрасивый, но ухоженный. Глаза с каким-то намеком на предков из Средней Азии. С высоким лбом, аккуратно очерченным короткой офисной стрижкой. Узкие плечи в помятой сиреневой рубашке, с галстуком красновато-коричневого цвета из какой-то очень дорогой дизайнерской коллекции. Никакой не китаец. Скорее англичанин или шотландец. Чуть вероятнее – пьян.       Несколько секунд Джон и этот подозрительный тип с интересом смотрели друг на друга, пока до Такомы не добрался звук, и из слабых динамиков терминала донесся шум бара или кафе, располагавшегося позади незнакомца, а сквозь них смутно знакомый американский шлягер в азиатской трактовке.       ― О, слава богу, что я вас встретил! ― выпалил гипотетический шотландец, очнувшись. Его губы прекратили движение раньше, чем было произнесено последнее слово.       ― Мы знакомы? ― оттаял Джон.       ― Нет, но я увидел, что вы посторонний, ― с энтузиазмом ткнул в угол своего экрана парень, куда, вероятно, вышли данные с чипа гостя, ― а я как раз ищу вас… ― Джон устало вздохнул.       ― Послушайте, я не работаю, я хочу послушать музыку. Освободите экран.       ― О нет. Мне нужна ваша помощь.       ― Всегда пожалуйста, найдете мой адрес в базе посторонних.       ― Я не могу. Я в Гонконге. Мне срочно нужна помощь. Это вопрос жизни, ― взволновался парень.       Джон посмотрел в угол своего экрана и увидел там документы собеседника: Ричард Тайлер, 2024 года рождения, с американским гражданством и рабочей китайской визой, женат. Джон уже представил его унылые скабрезные переписки с любовницами, глупую историю запросов в поисковиках, коллекцию бесполезных покупок с AliExpress, подписки на бизнес-новости, пачки кредитных карт и сверху обязательно какая-нибудь изюминка вроде пунктика на скидочных купонах. Джона затошнило только от мысли, что он может вернуться в это зловонное болото служащих среднего звена. Генри Саммерс был не из таких: приличный разумный человек, которого раскусить непросто, но приятно, и после не будешь чувствовать себя окунувшимся в грязь.       ― Что у вас случилось, Ричард? ― все же стало любопытно.       ― Рик, ― нервно поправил. ― Понимаете, тут такое дело… ― он замялся. ― Я боюсь своей жены.       ― Она вам угрожает?       ― Нет, ни в коем случае. Но я так больше не могу. Она, дети… все это меня так пугает, ― Рик выглядел действительно несчастным.       ― Мне кажется, вам надо узнать ее получше, ― смотря на ноги солистки, мелькавшие на сцене, предположил Джон. Ему нравился чистый вокал с подголоском мрачного баритона кого-то из музыкантов. И живой музыки он не слышал уже невесть сколько. Хотелось видеть кого-то помилее, чем этот помятый клерк.       ― Да я вообще ее не знаю! Мы с Венлинг знакомы всего два месяца.       ― Значит, вы поспешили. Послушайте, я посторонний, а вам нужен семейный психолог. До свиданья, ― Джон приготовился нажать на «стоп».       ― Стойте! Вы не можете меня бросить. Вы американец, и я тоже. А тут все… ― Рик быстро огляделся и громко прошептал: ― Простите, китайцы. Они меня не понимают.       ― И я вас тоже. А вы в следующий раз хорошенько подумайте, прежде чем расписываться с иностранкой.       ― А будет ли следующий раз? Да вы поймите, у меня не было выбора. Компания выдала мне паспорт, там расписка, я прихожу в мой новый дом, а там она. И ее дети. Нет. В прошлый раз все было хорошо. С бывшей женой мы прекрасно ладили, хотя до женитьбы были не знакомы.       ― Вы женитесь на ком попало? ― Джон вскинул бровь.       ― Почему на ком попало? ― нахмурился Рик, став неожиданно грозным. ― Это женщины компании.       ― Какой компании?       ― Компании, в которой я работаю.       ― Зачем? ― Джон отправил к первой поднявшейся брови вторую.       ― Для статуса. Для имиджа. Так многие делают. Когда ты прибываешь на новое место, в новый офис, тебе нужно как-то освоиться, почувствовать себя частью семьи, коллектива, страны… И потом, женатые мужчины сейчас в моде, ― Рик гордо вскинул подбородок, как будто говоря: «Да, я такой продвинутый». ― Я подключен к программе «модульная семья». Разве вы о такой не слышали? ― бред какой-то, подумал Джон.       ― Нет. Но вам все равно нужен семейный психолог.       ― Дело не в этом. Здесь что-то другое. Я чувствую... Мне страшно возвращаться домой. Я говорю с вами по долбаному музыкальному автомату! ― Рик отчаянно взмахнул рукой и взъерошил салонную стрижку, отчего помолодел лет на восемь.       ― Я не работаю в Китае. Обратитесь к местным специалистам, ― стоически вежливо ответил Джон.       ― Вы думаете, они будут мне помогать? Я все еще гражданин Соединенных Штатов, а она гражданка Китайской Народной Республики. В чью пользу будет вердикт?       Китай… Ему бы пришлось там паршиво без нормального интернета. Джон зевнул.       ― Пожалуйста, ― Рик умильно скривился. ― Хотя бы скажите, что делать?       Джон мысленно прикинул: новых клиентов у него пока не предвиделось, в планах был небольшой отпуск и ежегодное медицинское освидетельствование. Щенок нетерпеливо заскулил, толкаясь носом в штанину.       ― Мои услуги недешевы.       ― Это не проблема, ― просиял Рик. ― Я обеспеченный человек.       ― Если вам некуда девать деньги, то пожалуйста. Но могу предложить свою консультацию – не более. У меня нет международной лицензии, и вряд ли будет. Киньте мне вашу почту. Я свяжусь с вами. И мы посмотрим, чем так страшна ваша жена.       ― Прошу, только не откладывайте, ― взмолился Рик. ― Мне становится плохо даже от мысли, что она ждет меня дома.       Бедняга, подумал Джон, спускаясь по лестнице вместе с Черри и пряча в карман бумажный пакетик с каплями, лучше бы завел собаку.       В голове навязчиво крутился припев «Witchy woman»** с удачно вписавшимися китайскими вариациями.