Дорога домой

      Моя голова… В нос ударили запахи горелой земли, взрывчатки и металла. Правой рукой я размазал грязь, налипшую на очки, и перевернулся на спину. Пасмурное осеннее небо севера. Я сделал вдох и легкие мучительно обожгло огнем. Картинка постепенно приобретала четкость и краски. Все-таки живой. До ушей донеслись звуки дальней канонады – где то работала артиллерия. Людей же не было слышно, вокруг стояла гробовая тишина, прерываемая лишь редкими порывами ветра. Вставай, хватить валяться. Вставай.       Я сел, и кроваво-черные круги поплыли перед глазами. Поле боя представляло собой месиво из земли и металла. Я что, отключился на весь бой? Бой! Как он закончился? Где мой взвод?!       Поднявшись на ноги, я не без труда подавил приступ тошноты, и обернулся туда, где наступал противник. Подбитые танки и БМП чадили черным дымом, лежали люди в чужом камуфляже – похоже, мы задали им хорошую трепку. А на фоне всей этой картины стоял солдат. Приглядевшись, я опознал в этой фигуре Василенко – командира третьего отделения. Хоть кто-то. Боюсь, что в этом бою я не досчитаюсь многих хороших парней. Черт.       Он стоял ко мне спиной, не двигаясь, безмолвно уставившись на сгоревшие танки. - Василенко!.. – позвал я, но мой голос утонул в сухости горла, выдав вместо этого непонятное шипение. Откашлявшись, я позвал его снова, - Василенко!       В этот раз голос прозвучал как надо, но сержант не шелохнулся, словно не услышал меня. А может и правда – оглох?       Нетвердыми шагами я двинулся к нему. Где остальные? Сколько длился бой? Какой ущерб нанесен противнику? Эти, и многие другие вопросы я собирался задать ему. Меня не хватились. Не пытались привести в чувство. Да даже не оттащили в безопасное место. Значит было очень жарко. Но насколько? - Василенко, - я тронул его за плечо, - доложи о потерях.       Он повернулся ко мне, резко, неестественно, и у меня кровь застыла в жилах. От увиденного я даже отступил на пару шагов, не веря своим глазам. На меня пустыми глазами смотрел сержант. Нет, не глазами. Глазницами. На нем вообще не было лица – только сплошная кроваво-грязная мясная масса. Не двигая челюстями, он ответил мне: - Все мертвы, товарищ лейтенант.       Ужас сковал меня, ноги подкосились, я упал на колени и пустым голосом спросил: - Как? Как… - А вот так, - я с трудом повернул голову, и увидел одного из бойцов, подходившего ко мне сбоку. Без левой руки, с разорванным бронежилетом он выглядел по-настоящему жутко, - вот так, товарищ лейтенант. Почему вы нас бросили? - Я? – растерявшись, прошептал я, - я не мог бросить, я был с вами… - Вспомните, товарищ лейтенант, - раздался голос сзади, - вспомните все хорошенько. Куда вы сбежали, когда бой начался? Куда? - Я не сбегал… - по телу пробежала мелкая дрожь, - я был здесь, с вами! Что, - голос сорвался на истерический выкрик, - что произошло?! - Размотали нас, - раздался голос у моих ног. То, что я там увидел, заставило меня вскрикнуть и с ужасом отползти назад. Оттуда на меня смотрел связист. Точнее, половина связиста, все, что было ниже пояса – отсутствовало, - полез сращивать кабель, чтоб хоть какая-то связь была, да вот накрыли, - он горько усмехнулся, - похоже, целый танковый фугас не пожалели. - Не может быть, - я обхватил себя руками, пытаясь унять дрожь в теле, - не может быть! Как это могло произойти? - А это лучше вы нам объясните, товарищ лейтенант, - сказал Василенко и только сейчас я заметил, что был окружен своими бойцами. Это была адская картина. Все в крови, с отсутствующими конечностями, с разорванным осколками снаряжением – они напоминали больше живых мертвецов. Они и есть живые мертвецы. А я просто – живой. Но как?.. - А самое обидное, - продолжил связист, - мне можно было и не ползать на пузе. Глушить то они перестали, как только подошли. Их в этот момент артиллерией накрыть бы – да все позывные и внешние частоты у вас, командир. А с других позиций думали, видимо, что справляемся, раз огня не просим. Вот так, командир, - закончил он. - Наскок был мощным, - продолжил другой боец, - но заградительным огнем бы их смели. Конечно, если бы вы сделали запрос.       Я буквально лишился дара речи. Бред. Так не бывает. Я не мог никуда уйти! Я остался бы лежать тут с ними! Они мертвы…так значит – я тоже? Значит, все? Никто из нас не выжил в этом бою. Но почему они передо мной, будто живые? Почему они говорят мне, что я их бросил? Ведь я никуда не уходил? Ведь так?       Легкий хлопок по плечу был как электрический разряд. Я вздрогнул, резко обернувшись в сторону раздражителя. Им был незнакомый офицер в повседневной форме, в звании майора. - Лейтенант Крамаренко, встаньте, - строго попросил он. - А? – я растерялся на пару секунд, - а, да!       Я быстро встал, отряхнул штаны от грязи, поправил шлем на голове и представился: - Командир мотострелкового взвода лейтенант Крамаренко! - Вольно, лейтенант, - он пристально посмотрел на меня, затем перевел взгляд мне за спину. Сообразив, что к чему, я засуетился: - Взвод, в две шеренги становись! - Отставить! – скомандовал майор. Затем вздохнул и грустно спросил, - так это и был твой взвод? - Так, - голос резко осип, - точно, товарищ майор. - Хорошие были парни. Жаль, что все погибли. - Но…ведь, - дальше я не смог найти нужных слов, пытаясь объяснить ситуацию. - А ты, лейтенант, как вижу, один остался живой, - невозмутимо продолжил офицер. - Я? Я, эээ… - Вот и славно, - снова не дал он мне договорить, - вот и хорошо.       Он расстегнул портфель и вытащил оттуда бумажный пакет, вручив его мне, затем извлек оттуда же какую-то бумагу и ручку. - Прими содержимое пакета по описи, лейтенант, - сухо сказал майор, - распишись в получении и слушай твои дальнейшие действия.       Я заглянул внутрь пакета. Сердце вновь ухнуло и упало куда-то вниз. Там были… - Похоронки, - подтвердил офицер, - тридцать штук. За твой взвод и приданное тебе усиление. Раз уж ты один остался живым и похерил свое подразделение – тебе и их матерям в глаза смотреть.       Я взглянул на него, к горлу подступил комок. - Тебе будет предоставлен отпуск, - продолжал он, - напишешь рапорт с объяснением случившегося, куда ты там делся во время боя, и убываешь для оповещения родных. Возвращаешься, дальше с тобой беседовать будем на основе твоего рапорта, - он щелкнул замком портфеля и посмотрел мне в глаза, - ты зачем ребят то кинул? - Я не кидал…       Словно недовольные этим ответом, сзади зазвучали голоса: - Зачем вы нас бросили? - Зачем? - Вы испугались? - Зачем бросили?       Я схватился за голову, уронив пакет с похоронками в грязь. Невозможно. Нереально. Я сошел с ума? Нет, это другое. Я умер! Это точно! Иначе просто не может быть, это единственное разумное объяснение! - Замолчите! – крикнул я, тщетно пытаясь пересилить этот хор голосов, - замолчите! Я никого не бросил! Я тут, с вами! - Да? – все затихли, кроме вопрошающего – Василенко, - вы в этом уверены, товарищ лейтенант? - Так ведь вот он я! С вами!       Невозможно было увидеть, но я буквально почувствовал, как то, что осталось от его лица, исказила гримаса ярости: - Нет, вы не с нами! Вспоминайте, командир! Где вы сейчас? Почему вы там, а не здесь! - Я здесь! - Нет! Вас тут нет! Вы исчезли! Куда вы ушли? Зачем? – он приблизился и схватил меня за бронежилет, приблизив мое лицо к своему. - Я не бросал вас! – я отчаянно пытался отбиться, но сержант был словно сделан из стали – я даже не смог заставить его пошевелиться. - Бросили! - Нет!!! - Предатель! – выплюнул мне в лицо мертвец и оттолкнул меня.       Я распахнул глаза и попытался резко сесть на своей импровизированной кровати, однако сделать мне это не совсем удалось – левой бровью я налетел на что-то. Это «что-то» с вскриком отлетело от меня и приземлилось на пол, а я, схватившись за левый глаз, пытался унять дрожь в теле. Кто я? Дмитрий Крамаренко. Где я?       Я быстро окинул комнату взглядом. Точно. В другом мире. Был призван, по словам Луизы, в качестве фамильяра. Из одного бреда в другой. Но все же – то был сон, а это – реальность. Это реальность. Успокойся. Я растер лицо руками, дрожь начала сходить на нет, как вдруг мой взгляд зацепился на фигурку, лежащую рядом. Фигурка держалась за лоб, что-то бурчала себе под нос и, заметив, что я уставился на нее, прошипела: - Ты, видимо, точно меня убить хочешь.       Луиза! Ох черт, кажется я ее здорово приложил! - Ты как? – я подскочил к ней, - Как голова? Вставай, давай-давай, - я взял ее под руку и помог подняться, - голова не кружится? Не тошнит?       Девочка косо посмотрела на меня и отдернула руку. - Нет, - резко ответила она, - со мной все в порядке. Если не считать только того, что один фамильяр разбудил меня раньше времени, так мало этого, он еще и приложил меня своей чугунной головой!       За окном едва забрезжил рассвет. Сколько я спал? Часа четыре? Луиза отошла от меня на пару шагов, покачала головой и обернулась. - Плохой сон? – спросила она, смягчив голос.       Я лишь кивнул. Мы стояли и смотрели, она на меня, а я – в пол. - Луиза, - начал я, - так уж получилось, извини. Не специально.       Она только вздохнула и махнула рукой. - Ложись спать, - приказным тоном сказала она, забравшись под одеяло, - разбудишь меня через три часа. Кстати, - она кивнула головой на развешанное белье, - молодец, что постирал. А вот то, что развесил сушиться в комнате – плохо. Для этого есть специальные места. - Луиза, ты бы это…холодное приложила, а то шишка будет. - Знаешь, - раздраженным голосом сказала мелкая, - как-нибудь без твоих советов справлюсь. Спать, - припечатала она напоследок и отвернулась в другую сторону.       Правда, повозившись с полминуты, она глухо спросила: - Дмитрий? - Да? - Что снилось то хоть такое?       Я помолчал немного, прежде чем ответить: - Война. - А, - мелкая зевнула, - ясно…       Вот и зачем спросила?       Сон больше не лез ни в один глаз. Тихонько, стараясь не разбудить Луизу, я оделся и покинул комнату в направлении фонтана, чтобы провести утренние процедуры.       Холодная вода взбодрила меня, мир стал заметно четче и ярче. Как был ярок и этот сон. Господи… Не дай Бог. Я должен вернуться во что бы то ни стало. Только не было бы уже поздно. Нет-нет! – я помотал головой и выплеснул новую порцию воды в лицо – я верю, что вернусь туда же, где и закончил. «А откуда такая уверенность?» Я замер. Внутренний голос лишь горько усмехнулся. «Может, хватит уже сопротивляться и пора принять это как данное?» Нет. Я должен верить до конца. И путь назад найти любой ценой. «Ну, допускаем, что ты нашел его. Вернулся. И видишь, что…» Нет! Все будет хорошо! Я вернусь туда же, в тот же момент времени, все будут живы, все будет нормально! «А если нет?» А если нет… «Ты сам веришь в эту возможность? Тебе предельно ясно дали понять, что назад пути нет. Просто смирись с этим, считай, что новая жизнь…» Заткнись. «Вот упрямый. Это уже не твоя война…» Заткнись. «…и ответственность за тех людей не на тебе. Очнись, мальчик! Ты ничего не сможешь поделать в этой ситуации! Ты не можешь повлиять ровным счетом ни на что!» Заткнись. «Ты хочешь винить кого-то? Вспомни, кто тебя призвал. Разве не она виновна в этом?» Луиза? Да, она призвала, но… «Что «но»? Прекрати ты уже себя накручивать. Ответственный за то, ответственный за это, тьфу! Ты всего лишь человек! И есть факторы, на которые ты не можешь повлиять!» Это не отменяет того факта, что мне нужно назад.       Внутренний голос замолчал, но через некоторое время все же ответил. «Главное, чтобы ты в этом не разочаровался».