***
Осторожные шаги Занзаса, должно быть, было слышно в каждом уголке больницы. Тишина в тёмных пустых коридорах навевала воспоминания. Тёмный лабиринт наконец вывел его к нужной двери. Сорвав замок, Занзас медленно открыл дверь. Его взгляд мгновенно упёрся в больничную койку, но чутьё заставило резко развернуться, моментально выставляя пистолет вперёд. - Неужели босс Варии собственной персоной? Проявлять дружелюбие в планы Мустанга явно не входило, однако он убрал напряжённую руку с кнута. Бросив надменный взгляд на Ковалоне, Занзас молча развернулся и подошёл к кровати. - …глупая акула, - всё, что Дино услышал спустя несколько минут. Наверное, его голос, столь тихий и почти лишённый злости, звучал непривычно. - Не говори ему. Если очнётся. - Но Занзас, я думаю… - Я сказал - ни слова. Мустангу оставалось только тяжело вздохнуть. В конце концов, только чёрт знает что у такого, как Занзас, может быть на уме.***
Он не знал, что Скуало очнулся и следит за его битвой, не отводя взгляд от экрана, забыв про боль и раны, пытаясь порой вскочить с места. Сколько раз он уже укладывал этого мальчишку, зарывая его в землю своими пулями? Занзас сбился со счёту, а этот школьник всё ещё дышал. Живучий, гад. Но что-то было в этой битве странным. И, что больше всего удивляло, Занзас был уверен: дело не в Саваде и его удивительной способности оставаться относительно целым всё это время. Дело было в нём самом, несомненно, но что же?.. На мгновение отвлёкшись, Занзас пропускает удар от Цуны, быстро реагирует, снова берёт преимущество, но не замечает очередной атаки Савады. Что не так?.. Занзас не понимает, как он оказывается на земле, вот он снова встаёт, концентрирует пламя ярости в руке. Всего пара секунд, он уже почти спустил курок… Но мысль, осознание причины, выстрелила в его голову в сотню раз быстрее. Впервые в жизни он думал о чём-то, кроме битвы, находясь на поле боя. Впервые в жизни что-то было…важнее? …уклониться от удара на пару сантиметров, и тут же быть поражённым следующим. Но Занзас не видел ни Цуны, ни его горящего пламени. Перед ним – больничная койка, позади – взломанная дверь палаты. И Скуало, мертвецки-бледный, весь замотанный в бинты и подсоединённый к десятку маленьких и больших аппаратов жизнеобеспечения. Ещё мгновение, и он понимает, что проигрывает Саваде. Ещё пара, и он решает, что, едва битва кончится, он с позором (но это будет уже не самое важное) покинет поле битвы, сразу же направится к Скуало и будет ждать, ждать, чёрт возьми, хоть неделю, пока тот очнётся, чтобы сказать ему. Он не знает как, но это не имеет значения, он скажет, потому что чуть не потерял его, и, несмотря на поражение, он будет совершенствоваться, чтобы быть достойным его. Его Скуало. Окрылённый своим чувством, Занзас, наплевав на раны, собирает в руке мощнейший заряд пламени ярости, ещё лишь доля секунды… Савада стоит перед ним. Он стоит перед ним, и Занзас не сразу осознаёт, что его левая рука немеет. Кисть правой покрывается льдом, и вот он уже не чувствует плеча. Звериное чувство страха заставляет сердце бешено удариться о переднюю стенку рёбер. Он не посмеет. Нет. Он ведь должен. Цуна смотрит на Занзаса в упор, и если бы он не пребывал в беспамятстве, то, возможно, прочёл бы. Прочёл бы единственную, последнюю мысль в этих бордово-карих глазах: «Ты не можешь. Я не успел. Я должен сказать ему. Савада, чёрт тебя дери, я не могу, я должен!!» Но, казалось, золотистые, пылающие глаза Цуны не отражали ни признаков понимания, ни сочувствия, ни вообще чего-либо. Выражение его лица оставалось неизменным, взгляд – немигающим, зрачки - расширенными. Скуало почувствовал, как в глазах помутнело. Занзас. Занзас был заморожен. Снова. Какое-то время мечник не понимал, что происходит вокруг, будто находясь в вакууме. Воспоминания восьмилетней давности нахлынули на него огромной волной и оглушили. Он снова видел перед собой высокую, покрытую цепями, металлическую ограду, за которой искрился лёд. Он снова чувствовал, будто горло пережимают стальные оковы, не давая вздохнуть. Даже ощущение холода под щекой и ладонями, звук удара по металлу, боль в кулаках и это разрывающее… отчаяние. Видеть это во второй раз было невыносимо, даже зная, что у Варии был предусмотрен план для такого экстренного случая. Сколько прошло до того момента, как Вайпер заставил лёд растаять? Скуало не знал. Его сознание утонуло в пучине воспоминаний и вырвалось на поверхность, когда он услышал крик Занзаса. Не боевой и не гневный. Крик, вызванный сильнейшей болью. Кольцо неба отвергло его. Скуало стоял, даже не осознавая этого. Он стоял, хотя в его положении больно было даже лежать. Замерев и устремив взгляд сузившихзя зрачков на экран в стене. Последнее, что мечник запомнил перед тем, как погрузиться в глубокий обморок, были пустота и ветер. Лишь только гулкая пустота и ветер, в его голове, лишённой уже как мыслей, так и ощущений, глухо нашёптывали ему одно: «Занзас».