И новые очки, Сенечка!

Мстислав вернулся домой после двух часов общественно-полезных работ. За те пять дней и пятнадцать часов, которые они с Сенечкой учились жить вместе, они успели четыре раза организовать баньку, два раза съездить в торговый центр за одеждой Сенечке, один раз за продуктами, пять раз поссориться и поиметь отличный секс бесчисленное количество раз плюс пять. Один раз, правда, Сенечку пришлось отпаивать коньяком: он позвонил Мстиславу и попросил забрать его от районного суда. Мстислав прилетел туда быстрее ракеты, обнаружил Сенечку прятавшимся за углом здания, перепугался, потому что по приятному зеленоватому оттенку лица можно было подумать, что как минимум с него в судебном порядке стребовали штраф за переход улицы в неположенном месте, усадил его в машину, зеленея при этом сам, трясущимися руками завел своего зверя и погнал домой. Сенечка слегка ожил. Если быть точней, сначала он позеленел еще больше, вцепился в панель, а потом высказал свое негодование по поводу несколько самонадеянного стиля вождения Мстислава. Очень вежливо. Но Мстислав восхитился. Некоторые вещи стоило записать, выучить наизусть и применять при разборках с поставщиками – так далеко еще никого не посылали. Подъехав к дому, Мстислав выскочил из Кайенна, резво его обогнул, открыл дверь и вытащил снова приунывшего Сенечку. Коньяк оказался весьма кстати, а затем Мстислав раза три продемонстрировал, как высоко он ценит Сенечкину самостоятельность: оказывается, свиноматки отказались идти в ЗАГС с целью оформления развода, и Сенечка, тщательно изучивший вопрос тайком от него (отличник хренов), пошел в районный суд, напоровшись по дороге на них. До мирового судьи он дошел, учитывая то, что эти две свиноматки высказывались совершенно неизобретательно, но нецензурно и очень громко, уже в стрессовом состоянии; в качестве маленькой мести попутно оформил заявление на субаренду квартиры, а потом пошел откат. Сил у него хватило ровно на то, чтобы позвонить Мстиславу и остаться дожидаться его. Ну как не быть в восторге от такого сокровища? Нет, Мстислав определенно молодец, разглядев такой клад под дешевенькими полиэстеровыми брючками! Тайком от Сенечки он связался со знакомым приставом, походившим на мастино неаполитано и щеками и хваткой, объяснил ситуацию, пообещал сделать ремонт на даче, и все исключительно за спасибо – как законопослушный гражданин он не может не уважать все институты судебной власти – а взамен выразил надежду на то, что приставо неаполитано лично проконтролирует процесс доставки судебных документов и исполнения решений суда. Сенечка еще не знал, Мстислав очень надеялся, что его самоуправство не раскроется как можно дольше, но тщательно следил за наличием шампанского или коньяка в надежде на то, что напоить Сенечку успеет куда раньше, чем пострадает его несчастная черепушка. Но это малое наказание за счастье иметь под боком, да и вообще иметь в самом неонтологическом смысле, такое невероятное сокровище. Только эти очки... Денег у Сенечки оказалось не очень много, их хватило ровно на полтора похода в торговые точки, способные обеспечить солидной одеждой, что успешно заняла целых пятьдесят сантиметров гардеробной штанги, на которой должна была висеть одежда. К глубочайшему разочарованию Мстислава, который очень даже хотел увидеть на нем еще и песочного цвета джемпер (дорого), зеленый (зеленый?! блондину?!!), оранжевый (см. выше), цвета индиго (я же сказал, см. выше!), шелковую рубашку с замечательным рисунком (шелк? зимой? с ума сошел?), серые, темно-синие и еще одни темно-синие, но чуть расклешенные джинсы (да есть же у него одна пара!); хотя безо всего было еще лучше. Мстислав где подлой лестью, где давя на совесть, втюхал ему три совершенно новые пары обуви, пылившиеся у него, благо хоть размер обуви у них был почти одинаковый. Сенечка был благодарен, оценил, но в восторг не пришел, все-таки вкусы у них были тоже разные. Потом ему чуть ли не на коленях пришлось упрашивать совестливого Сенечку не париться по поводу коммунальных услуг, страховок и прочих радостей, за которые Мстислав до этого платил сам и с удовольствием продолжит традицию, и не рваться отдавать денег ровно на половину платежей. Да, такими темпами и ящик коньяка уйдет в два счета, и придется Мстиславу перейти на валерьянку. Хотя он снова проявил недюжинный ум и смекалку, коварно вытянув из Сенечки признание, что ему нравилось готовить, и тут же выцыганив обещание делать это регулярно; сам Мстислав готовить не любил, хотя от хорошо поесть не отказывался даже в период особо злостного гриппа – да-да, было и такое, лет двадцать пять назад; для этого и потребовалось всего ничего – банька, бутылка шампанского после, и... Ну, тут даже не самый стыдливый Мстислав кокетливо засмущался, вспоминая. Почему-то Сенечка будил в нем самые непристойные желания. Самые противоречивые желания, если быть точней. Мстислав был готов горы свернуть ради Сенечки, но при этом не рисковал вмешиваться в его со свиноматками отношения, ну, почти, уважая его право самому действовать. Он тщательно следил за тем, чтобы у Сенечки всегда был доступ к крему или оливковому маслу, и с каким-то удовлетворением созерцал раздраженные места на его коже, оставленные его щетиной. Он был готов расчищать снег, колоть дрова, все, что угодно, но только не готовить. Можно же на худой конец и в кабак зарулить. И то, что Сенечка однажды пришел домой с целыми двумя кулинарными книгами, которые, сняв свои ужасные очки, начал изучать, удобно устроившись на диване, было просто подарком небес. Тем более что Сенечка неплохо готовил. Съедобно, признался Мстислав. В кулинарии он разбирался на уровне «вкусно-съедобно-несъедобно», и у Сенечки был потенциал. У Сенечки был ого-го какой потенциал! Так что в общем и целом жизнь была восхитительна. Только снега было много. Сенечка выгнал его чистить снег после очередной попытки поэкспериментировать, на сей раз на кухонном столе. Ну да, столешница мраморная, приятного мало. Но можно же минуты три потерпеть! Чисто в научных целях, за сколько времени она нагреется до приемлемого состояния. Но увы, Сенечка величием эксперимента не проникся. Зато в ближайшие три дня можно не бояться очередного задания партии – снегопада не ожидается, а двор и подъездную дорогу Мстислав расчистил чуть ли не до самого города. Хотя Сенечка, зараза такая, придумает что-то еще. Все-таки бабье царство на него однозначно повлияло крайне негативно в плане коварности и бессердечности. Но Мстислав не отчаивался, существует немало приемов и методов перевоспитания, и первый – ласка. Баньку опять же можно вытопить, в честь Старого Нового года. Мстислав ухмыльнулся. И шампанского в холодильник засунуть. Сенечка испытывает к нему странно нежные чувства, от которых и Мстиславу перепадает от всей широты недолюбленной души. Мстислав снял ботинки, всунул ноги в домашние туфли и походкой сытого тигра пошествовал на кухню. Сенечка вытирал посуду, попутно высматривая что-то в кулинарной книге. Из духовки доносились съедобные, да что там, вкусные запахи. Мстислав подкрался к нему сзади и прижал к себе, предусмотрительно кладя руки на бедра, чтобы в прямом эфире реагировать на смену настроений, так сказать. Настроение поднялось. У Сенечки, несомненно. Настроение Мстислава тоже оживилось. Шаловливо прикусив мочку уха и поморщившись оттого, что дужка очков – та еще оглобля – нехорошо так нацелилась ему в глаз, он потерся подбородком о его шею и промурлыкал: - Сенечка, как насчет покормить трудовой класс? Арсений скосил на него глаза, моргнул и недоуменно сказал: - Мы же только три часа назад завтракали. Мстислав тяжело вздохнул и попытался зайти с другой стороны: - А потом я целых два часа снег кидал. Устал, проголодался. Вот я бы, наверное, половину молочного поросенка резво так умял. – Мстислав заглянул в глаза Сенечке, стараясь выглядеть как можно более голодающим и замученным. Здоровый румянец и оживленно блестящие глаза можно списать на слишком льстивое освещение, если что. Арсений поудобней устроился в руках Мстислава, задумался, поставил тарелку, которую вытирал, в стопку и сосредоточенно посмотрел на него. - Можно макароны отварить. Мстислав не выдержал насилия над своим вкусом и снял очки с его носа. - Отличная идея! – радостно сказал он. – Только с мясом. Арсений хмыкнул и начал высвобождаться из его рук. Мстислав крайне неохотно его отпустил, сначала тактильно убедившись, что Сенечка не похудел, затем освежив в памяти то, как Сенечка целуется, а то вдруг забыл, и потом тяжело вздохнув и печально посмотрев на него. Арсений злобно посопел, когда Мстислав его ощупывал, охотно продемонстрировал, что очень усердно учится, и закатил глаза на трагичные вздохи Мстислава. Затем он нагнулся к вящему удовольствию Мстислава, демонстрируя тем самым восхитительнейший ракурс, чтобы достать кастрюлю. Очки лежали на самом краю стола. Мстислав задумался и заинтересованно скосил глаза на пол. В приступе версальской расточительности он забабахал эту кухню, в которой были все и всяческие кухонные приборы, кроме синхрофазотрона, пожалуй. А еще столешницы однотипные. И каменная плитка на полу. И вот интересно, если стекло приземлится на него, оно разобьется? И всякое ли стекло бьется? Вот стаканы для виски, например, с толстенным дном – точно бьются, дно – и то разбилось. Конечно, эти иллюминаторы наверняка и не такое пережили, но попробовать-то можно? Арсений набрал воды в кастрюлю и поставил ее на плиту. Мстислав осторожно подвинул очки на самый край стола. Затем еще немного, затем еще. Очки очень удачно лежали на столе ровно наполовину. Арсений прищурился и огляделся, ища их, а затем, увидев, потянулся и ловко так их подхватил. Мстислав печально смотрел, как он водружает их на нос. Следующая попытка оказалась не менее неудачной. Но третья – более чем. После того, как они поели, Арсений встал и начал убирать со стола. Мстислав, сыто улыбаясь любовался картиной. Затем Арсений взялся делать чай, и Мстислав решил, что ему несомненно нужно помочь. Например, придержать за талию. Да и вообще убедиться, не сильно ли Сенечка поправился после обеда, на ощупь, разумеется. Чайник закипал, Мстислав освежал в памяти трюки, которыми можно разнообразить искусство поцелуев, Сенечка ему активно в этом помогал. Чайник почти закипел и начал булькать все более усердно. Этот зануда потянулся, чтобы его отключить – видите ли, зачем расходовать лишнюю электроэнергию. Отключил. Мстислав так восхитился его бережливостью, что усилил натиск. Арсений поудобней пристроился на столешнице, но когда он опускал руку, зацепил совершенно случайно оказавшиеся на траектории очки. Они слетели и хорошо так дзынькнули. Мстислав оторвался от Арсения и с наслаждением посмотрел вниз. - Ой, - радостно сказал он. - Ё-моё, - выдохнул Арсений, расстроенно глядя на них. Очки треснули качественно. Правое стекло выкрошилось полностью, левое хорошо так украсила звездообразная трещина. – Я же слепой совсем без них-то! - Сенечка, ну что ты! Закажем новые, - бодро предложил Мстислав и посмотрел на него невинными глазами. Арсений подозрительно посмотрел на него и перевел взгляд на очки. - Новые стекла можно вставить, - поморщился он, тяжело вздохнув. Он очень поиздержался с одеждой, сильно увлекся покупкой продуктов, да еще пошлины эти со всеми заявлениями и прочим. Он уже в свою нычку влез, и она оказалась куда меньше, чем он думал, практически закончившись. А ведь ему еще до конца месяца как-то жить. - Ни в коем разе! – слишком быстро и излишне негодующе воскликнул Мстислав, справедливо опасаясь, что с этим скупердяем такой замечательный маневр окажется всуе. – Сенечка, у меня есть гениальная идея: Старый Новый год на дворе, а у меня для тебя и подарка нет. А давай я тебе подарок сделаю, а? Новые очки. – Он радостно посмотрел на Арсения. - Но ведь тогда и мне надо подарок тебе сделать, - задумчиво произнес Арсений. Мстислав многозначительно ухмыльнулся и прошептал ему, что он хочет в подарок. Арсений покраснел, треснул его по плечу, оттолкнул и рявкнул убирать стекло, сам удрав из кухни. Мстислав приосанился, расправил плечи, заулыбался и с надеждой посмотрел ему вслед. Арсений вернулся через несколько минут, все так же посвечивая красными ушами. Мстислав украдкой проверил его настроение чуть ниже пряжки ремня: ну вот оно было более чем отличным, явно прикидывая, где таким подарком разжиться. Он воспрял духом, потискал Сенечку, снова был награжден привычным уже «Убери руки!», привычно его проигнорировал и сказал: - Ну что, пьем чай и в город? Арсений хмыкнул и высокомерно задрал нос, усаживаясь за стол. Мстислав запарковался рядом с самой большой и самой дорогой оптикой, искренне надеясь, что там будет то, что не оскорбит его эстетических чувств и окажется достойным возлежать на Сенечкином носу. Арсений, слышавший про то, что цены в этой оптике кусаются похлеще пираний, набрал было воздуха в легкие, чтобы возмутиться, но был перебит Мстиславом, с прищуром посмотревшим на него: - Я дарю подарки какие хочу и за сколько хочу. Я могу себе это позволить. - Можно же в нормальную оптику заехать. - Сенечка, не будь ханжой, - отмахнулся Мстислав, вылезая. – Пошли давай. Он стал рядом с машиной, следя краем глаза за Арсением, вылезшим из машины и ставшим рядом. Мстислав чуть повернул к нему голову и целеустремленно зашагал к входной двери. Оптика называлась как-то несуразно, но была большой и не сильно набитой народом. Мстислав энергично зашагал, по пути сосредоточиваясь и готовясь к выходу примадонны, то есть к своему, к барышне, которая разулыбалась в точном соответствии с должностными инструкциями, не особо обращая внимания на Арсения, старавшегося и за ним поспеть и разглядеть, что под ногами. - Здравствуйте, дорогая... – Мстислав посмотрел на бейджик, ослепительно улыбаясь, - Леночка. Со Старым Новым годом вас! Леночка оживилась и добавила в рабочую улыбку капельку естественности. Мстислав обвел глазами торговый зал и скосил глаза в сторону на Арсения, который настороженно прищурился и буркнул: - Добрый день. Лена бросила на него взгляд, сохранила улыбку на лице и равнодушно ответила на приветствие, а затем вновь переключилась на Мстислава, кокетливо склонив голову и поигрывая ресницами: - Чем я могу вам помочь? - Вы просто обязаны мне помочь, - просительно посмотрел на нее Мстислав. – Есть вот этот товарищ, есть близорукость неустановленной степени, есть желание заиметь для него очки. Желательно сегодня. Арсений недовольно на него посмотрел. Лена предложила начать с проверки зрения и по этому поводу отвела обреченно ссутулившегося Арсения в кабинет окулиста, который радостно за него принялся. Лена вернулась к Мстиславу, который с интересом рассматривал витрины. Он повернулся и бодро спросил: - Пристроили? Сильно возмущался? - Ну что вы, - игриво отозвалась Лена. – Он замечательный посетитель, очень вежливый. Кроме этого, у нас работают замечательные высокопрофессиональные окулисты, которые помогут подобрать коррекцию зрения, максимально соответствующую требованиям клиента. Мстислав внимательно выслушал рекламную фиготень и торжественно отозвался: - Замечательно. А теперь оправы. Только, Леночка, - понизил голос Мстислав и оглянулся. – Это подарок. Я совершенно случайно разбил его очки, - Мстислав жалобно посмотрел на нее и опустил плечи, – и должен как-то загладить вину. Поэтому если можно, не называйте при нем стоимости. Лена приблизилась к нему и успокаивающе положила руку на предплечье. - Разумеется, - также понизив голос, отозвалась она. Мстислав подумал, что если Сенечка их увидел бы, то ночевать ему, горемычному, в гараже как минимум месяц. Поэтому он поощрительно похлопал ее по руке и отошел от беды подальше к ближайшей витрине, с огромнейшим интересом ее рассматривая, всем своим видом показывая, что от выбора оправы зависит его жизнь. Присмотревшись, он скептически приподнял брови. То, куда он подошел, спасаясь от этой дамочки, оказалось таким гламурным, что глаза закровоточили. Ну куда его Сенечке роговые оправы? Куда эти идиотские металлические черные всякие, серые, ой ужас, даже зеленая. У Сенечки и волосы светлые, и кожа. И глаза красивые, а за такими рамищами их и не разглядеть. Да и рамки эти траурные. А это типа золотое убожество? Сенечка же инженер, а не наркодилер какой. Зеленое вообще отпадает, так ужасно кожу подцветит, что он больше на Водяного похож. Серый. Серый ничего. Наверное. Но Сенечка вовсе не серый. А вот это ничего. Титановые дужки и очень симпатичная форма. Лена что-то вещала про то, что выбор удачный, что очки без оправы тем хороши, что можно беспроблемно скорректировать их ширину и бла-бла, а Мстислав держал их в руках и глупо улыбался. Он почему-то очень хорошо представил Сенечку в них. И только в них. Мстислав чуть выгнул поясницу и ловко придержал локтем дубленку, чтобы она не сильно распахивалась впереди, отметив в стеклянной дверце, что замаскировал чрезмерно оживший интерес, и сказал: - Отлично. Вот это мне определенно нравится. Давайте еще эту возьмем, и эту. О, как раз и будущий владелец идет, - радостно воскликнул он, глядя на озадаченного Арсения, и постепенно начал тревожиться. – Сенечка, ты чего? – подозрительно спросил он. - Да зрение испортилось на целую единицу, - печально отозвался он и прищурился. – Ну, и чего ты мне навыбирал? - И за сколько лет? – скептически поинтересовался Мстислав. - С вуза, - смущенно признался Арсений. - Что, на твои очки денег не хватало? – недовольно поморщился Мстислав. Арсений в ответ лишь виновато пожал плечами и взял первую оправу, которую любезно протянула им Лена. Повернувшись к зеркалу, он еще больше прищурился, а затем приблизился к зеркалу и чуть не уткнулся в него носом. Мстислав через его плечо заценил изображение и чуть сдвинул вперед локоть, которым придерживал полу дубленки, так ему понравилось увиденное. Арсений отстранился и с благодарностью посмотрел на него, но вслух сказал: - Вроде неплохо. - Может, примерите и эти? – влезла Лена и протянула еще две оправы. Но после примерки и колебаний Арсения Мстислав волевым решением выбрал первую. От кассы Арсений был оттеснен, расплата производилась в его отсутствие, а стоимость очков впечатлила даже не очень впечатлительного Мстислава. - За такие деньги вы просто обязаны проводить сервисное обслуживание очков с выездом на дом, - ехидно сказал Мстислав, пряча чек. Очки должны были быть готовы через два часа, и нужно было продумать, как провести их с максимальной пользой. Ресторан отпадал, после обеда смысла в нем не было. Мстислав оглянулся и увидел вывеску, которая натолкнула его на очень даже интересные мысли. - Арсений, - торжественно сказал Мстислав. Арсений застыл и с подозрением посмотрел на него. – А ведь тебе нужно постричься, да и мне не мешает. Арсений хмуро на него покосился. - А если я не хочу? – тоскливо сказал он. - Сенечка, ты прости, но на твоей голове творится такой ужас, что к нему только твоя старая оправа и подходит. А к новой определенно нужна новая прическа. Тебе не кажется? Арсений прищурился и посмотрел на свое отражение в боковом окне Кайенна. Он тяжело вздохнул и спросил: - И что ты предлагаешь? Мстислав возликовал. Мастер, к которому обычно ходил Мстислав, восхитился волосами Арсения и ужаснулся безобразию, которое сходило у него за прическу. Он рьяно взялся за дело под бдительным оком Мстислава, и по самодовольной позе, в которую он встал по окончании экзекуции, можно было сказать, что он сделал как минимум невозможное. Мстислав попереминался, надеясь, что его темные брюки не сильно красноречиво раскрывают степень его восхищения Сенечкиной новой прической. В состоянии эйфории он попросил подправить прическу и ему. Арсений поинтересовался, сколько времени это может длиться, и сбежал в неизвестном направлении. Вернулся он к концу процедуры с красными ушами, смущенно бегающими глазами и виноватой улыбкой. Мстислав насторожился, по здравом размышлении решил, что его ждет сюрприз, потому что все остальные рассуждения совершенно не подходили под праздничное настроение, и успокоился, лелея предвкушение. Под похожим соусом Арсений согласился на скромное, но отлично сделанное пальто, и Мстислав практически клятвенно пообещал себе проверить, насколько легко оно снимается с голых плеч. Затем они заехали за очками; Мстислав проследил, чтобы Сенечка примерил их, проверил, хорошо ли они сидят, и только тогда выпустил изрядно подобревшего и довольно улыбающегося Арсения из оптики, ощупывая его глазами не хуже, чем рысь зайца, на которого собиралась броситься. Арсений довольно рассматривал заигравший яркими красками мир сквозь линзы небольших очков, которые не соскальзывали на конец носа, не давили на переносицу, не натирали за ушами и практически не были заметны. А как хорошо все было видно сквозь правильно подобранные и непоцарапанные линзы! Он боялся представить, сколько это может стоить, но был твердо намерен рассчитаться с Пархомовым, и даже с процентами. Он немного поерзал на сиденье и в смущении поджал ягодицы. Как-то плата требовала от него изрядной силы духа. Но ведь праздник же, Старый Новый год как-никак. Можно и похулиганить. А Мстислав гнал Кайенна, сосредоточенно глядя на дорогу и избегая смотреть на Арсения. То, что Сенечка ерзает рядом, приводило его в еще большее возбуждение, а кроме того, Мстислав очень надеялся, что и у Сенечки припасен подарок. Мстислав резко притормозил перед крыльцом и выскочил из машины. Он обежал машину, открыл пассажирскую дверь и обхватил Арсения, неловко выбирающегося на улицу прямо в его объятья. Мстислав приступил к первому пункту своего плана по празднованию Старого Нового года, который мог бы написать, если бы не полагался так на свои импровизационные способности, и впился в рот Арсения жадным поцелуем, прижимая его к машине. В принципе, когда Арсений сначала его пнул, потом оттолкнул, потом степенно и бережно поправил очки и прошипел: «Держи себя в руках, Пархомов!», он не особо удивился, соглашаясь с тем, что заслужил. Арсений пошел к двери, Мстислав проследовал за ним хищным взглядом, опомнился и рванул следом. Он еще раз был оттолкнут бессердечным Сенечкой у входной двери, к которой Мстислав прижал его с теми же самыми неприличными намерениями. - Можно я сначала разденусь? – самодовольно прошипел Арсений, проходя мимо, очевидно, наверх, и игриво так толкая его плечом. - Сенечка, я же любя, - охотно поддержал его игру Мстислав, увязываясь следом. Даже если не удастся сначала надеть, а потом снять пальто с голого Сенечки, то хоть очки на носу останутся. Увы. Пальто было исключительно бережно снято, пристроено на плечики, торжественно отправлено в шкаф, вольготно расположилось там еще на двадцати сантиметрах штанги, а затем этот черствый сухарь Вязигин начал неспешно и методично снимать жакет. Такого насилия над своими способностями соблазнителя Мстислав не потерпел и перехватил инициативу уверенной рукой. Очки чудеснейшим образом держались на носу после того, как Мстислав выцеловывал его рот, ласкал шею, стягивал рубашку, а затем и майку, и даже практически не запотели от бушующих страстей. Почему-то когда Мстислав все той же недрогнувшей – ну хорошо, самую малость, но от страсти можно же – рукой взялся за пряжку ремня, Арсений вцепился в нее и выставил вперед плечо, негодующе пыхтя. Мстислав обиженно посмотрел на него, вздохнул и послушно стянул джемпер, потом извинился похотливым поцелуем, в результате которого ловко завладел доступом к пряжке. Арсений начал увлеченно лапать его спину и игриво, но весьма ощутимо ощупывать ягодицы. Мстислав расстегнул джинсы, засунул в них руки и почувствовал что-то непривычное под ними, что-то совершенно непохожее на привычные благопристойные Сенечкины семейники. Отстранившись, он посмотрел вниз. Арсений смущенно сжал ноги и неловко попытался куда-нибудь пристроить руки. Мстислав в совершенном благоговении выдавил: «Сенечка...» - и опустился на колени, медленно стягивая джинсы и смакуя открывающуюся картину. Где этот проказник такое нашел, да еще, очевидно, за полчаса, которые Мстислав провел без него в парикмахерской, Мстислав не знал, не хотел знать, но был железобетонно намерен получить максимальное удовольствие. Начать он решил с созерцания совершенно фривольных, в сладких фантазиях ему являвшихся алых стрингов с кокетливым черным бантиком, затем постепенно подключил к созерцанию благоговение языком и медленно стянул джинсы с роскошных длинных Сенечкиных ног. Сенечка посопел, но послушно переступил через них, заартачившись было, когда Мстислав попытался чуть раздвинуть его ноги, но после разных уговариваний смирившись с жалкой участью объекта обожания. Как бы там ни было, интерес у объекта обожания игриво указывал прямо в лицо Мстиславу, который трепетно его чмокнул. Затем Мстислав скользнул руками по Сенечкиным ногам вверх к ягодицам и замер, оценивая подвох. Опасливо выглянув из-за талии Арсения, он посмотрел на отражение кормовой части в зеркале и от счастья прижался щекой к его животу, все более энергично лаская бедра: староновогодний подарок держался на Сенечке не на одной перемычке, а на двух, оставляя открытым доступ к заветному месту. Подарок оказался очень и очень практичным. Мстислав убедился в этом один раз, сгонял за шампанским, проверил, хорошо ли держатся очки, повторил и закрепил пройденное и позволил Арсению удобно пристроиться у него на груди все в том же изрядно намокшем подарке и изумительно хорошо прошедших испытание очках. Арсений приподнял голову, снял их и бережно положил на спинку кровати. - Спасибо, - сказал он, снова укладываясь на грудь Мстислава и счастливо вздыхая. - Пожалуйста, - благодушно отозвался Мстислав, водя рукой по его спине. Арсений легко чмокнул его куда-то рядом со своим носом. – Сенечка, - вдруг оживился Мстислав. Арсений промычал что-то в полудреме. – А черные там были? - Себе хочешь? – хмыкнул Арсений. - Ну... – загадочно произнес Мстислав. – Не, не. – успокаивающе произнес он, поглаживая его по спине и прислушиваясь к становившемуся все более редким дыханию. Наконец, решив, что ничем не рискует, он как можно тише произнес исключительно крамольную фразу: - Тебе же еще мобильный новый за соответствующую плату не помешает.