***
Юнги встречает его неожиданно, спустя несколько лет. Виной всему прогулка тёплым летним днём в собачьем парке — спасибо Мин Холли — и совсем немного — чужая собака, в хозяине которой Юнги узнал парня, с которым они частенько пересекались здесь раньше. Незнакомец улыбается, аналогично признав привычное лицо, а потом, откуда ни возьмись, рядом с ним вырастает Хосок. Посвежевший, похорошевший и багряно-рыжий, как пёстрый осенний клён. Он громко восклицает что-то, причудливо смешивая радость и изумление, бегло представляет Юнги тому парню, Тэхёну, и лезет обниматься: — Вот это да! Вот так встреча! Юнги каменеет и сам не помнит, как находит в себе силы что-то буркнуть в ответ. Ноги не держат, руки трясутся, но обнимают, и шквал противоречивых одинаково сильных эмоций обрушивается, как ушат с холодной водой. Юнги нервничает, отвечает невпопад, теребит в руках поводок, желая взглядом найти Холли, но находит лишь точёные скулы и чёрные, как оникс, глаза с задоринкой во взгляде. За секунду, помноженную на шестьдесят, происходит слишком многое, и прежде чем Юнги успевает что-либо осознать, руки машинально цепляют поводок за собачий ошейник. Хосок и Тэхён пропадают из виду. Уже оказавшись дома, Юнги, прижавшись к стене, понимает, что успел накуролесить. Всего через несколько часов к нему в гости приедет Хосок, которому он благополучно выдал свой адрес и номер телефона. А ещё закончились сигареты, и ничего нет к чаю. Холли шумит на кухне и кружит у миски, нагуляв аппетит. Юнги сжимает поводок в руках. И чувствует себя домашней маленькой собачкой, терпеливо ждущей своего хозяина.***
Хосок приходит после ужина в то самое время, когда городской шум постепенно стихает, и солнце опускается за горизонт. Начинают чаем, заканчивают бренди, и весь путь постепенного повышения градуса Юнги не может отвести взгляд и прервать речевой поток. Разговор идёт непринуждённо и просто. Они с Хосоком обмениваются последними новостями, разговаривают о музыке, танцах, о кино, — ни слова об отношениях. На улице темнеет быстрее, чем каждый успевает опьянеть. К тому моменту, когда оба вываливаются покурить на балкон, язык развязан окончательно, и тянет на откровения. Облокотившись на перила, Юнги прикуривает и, глядя на тонкий профиль, делает первый затяг. Хосок подставляет лицо под вечерний ветер и молчит, расслабленно прикрыв глаза. — Тебе очень идут рыжие волосы, — как бы невзначай тянет Юнги. Хоби улыбается уголками губ и выдыхает: — А я от чёрного без ума. Юнги устремляет взгляд вдаль, сбрасывая с сигареты пепел, и вновь подносит её к губам, думая о том, что оставит тёмные волосы на своей голове подольше. До того самого момента, пока Хосок не уедет в Кванджу. — Что привело тебя в Тэгу? — интересуется Юнги. — У меня с Тэхёном ничего нет, — спокойно отвечает Хосок. Юнги отворачивается и кивает, не видя смысла отрицать. — Прошло столько времени, — долетает до уха, — но ты так и не появился в Кванджу. Юнги, на самом деле, приезжал и тайно надеялся встретить Хосока, однако, удача ему не улыбнулась. — Я был там пару раз, — хрипит на выдохе, — проездом. — Я по тебе скучал. Повисает долгая пауза, нарушаемая далёким визгом шин и неравномерными выдохами Юнги. Клубы дыма растворяются в воздухе с завидной частотой. В руках тлеет уже вторая сигарета, когда Юнги решает честно признаться, что скучал тоже, но его прерывают коротким: — Эй. Юнги переводит на Хосока вопросительный взгляд и встречается с мягкой улыбкой. — Прости, что не заглянул, — извиняется Юнги, — не хотел ворошить прошлое. Хосок внезапно смеётся и звучно выдыхает, повисая на перилах. Вдоволь насмотревшись вниз, он подтягивается, снова перемещаясь в привычное положение. — Честно говоря, по прошествии времени, я по-прежнему жалею лишь об одном. — О том, что меня встретил? — усмешка. Юнги отворачивается, заранее готовясь к колючему и ноющему под рёбрами. Глубокая затяжка, быстрый выдох, шипящий в пепельнице бычок. По спине пробегают мурашки. Хосок смотрит на него. — О том, что встретил, — не жалею. Юнги, среагировав на паузу, скашивает взгляд в сторону. Хосок, только этого и ждавший, наклоняется и предсказуемо целует в сомкнутые губы. Щёки Юнги, как по команде, точно так же предсказуемо вспыхивают. Ему, будто невинной школьнице, неловко, а Хосок замечает и нервно прикусывает губу, — робкая надежда в глазах напротив, как и тогда, несколько лет назад, сводит его с ума. Они любят. И это, наверное, предсказуемо тоже. Хосок решительно выдыхает, наклоняется к Юнги, целует его в щёку и произносит: — Прости, что сдался так легко.