Они оба - собственники

Гроза всё приближалась, казалось, дождь никогда не утихнет, будет с каждым часом всё сильнее, а ветер — свирепее. В эту проклятую ночь Гермиона Грейнджер не могла заснуть, она то смотрела в одну точку на потолке, то расхаживала из одного угла комнаты в другой. Ничто не могло избавить её от навязчивых мыслей о прошлом. Гермиона снова и снова возвращалась к воспоминаниям о школьных годах. Она вспоминала каждый портрет в коридоре, каждого преподавателя, кабинеты, учеников, охватывая все курсы своего обучения в Хогвартсе. Перед девушкой всплывали то образы гремучей ивы, пугающей её одним лишь видом, то строгий взгляд профессора Макгонагалл, то физиономия вечно задирающего её Малфоя. Неизменным оставалось одно — рядом почти всегда оказывался Том Реддл. На первом курсе они оказались на разных факультетах, но, тем не менее, если это было возможно, сидели за одной партой. Со слизеринцами Том не сошёлся характерами, да и Гермиона какое-то время не могла найти друзей среди гриффиндорцев. Они с Реддлом не стали друзьями, нет, скорее товарищами, что помогали друг другу по учёбе, после это стало привычкой. На втором курсе она случайно встретила его в маггловском Лондоне, узнала, что он живёт в приюте и ему там одиноко. Не смогла оставить товарища в беде. Лишь к третьему курсу их отношения стали больше похожи на дружеские. Том понимал её лучше, чем кто бы то ни было. На четвёртом курсе был святочный бал, Гермиона должна была идти с Виктором Крамом. Он был первым, кто её пригласил. Где в это время был Реддл? Она не знала, в тот момент он как-то отдалился от неё. Напомнил про себя он вечером перед балом, объявив, что собирается идти с ней. Отказа он не принял, поэтому на следующий день он запер её в каком-то кабинете, выпустил лишь в середине мероприятия. Гермиона очень злилась, но ей пришлось станцевать с ним, потому что снова отказать ему она не решилась. Этот танец она запомнила очень хорошо, кажется, именно в тот момент она увидела перед собой не друга, что ещё недавно был совсем мальчишкой, а уже повзрослевшего и крайне симпатичного юношу. Именно к четвёртому курсу Том вытянулся, а его черты лица стали грубее, что придавало мужественности. Этим он немного выделялся среди сверстников. Но все мысли о привлекательности своего друга Гермиона гнала прочь. Началом чего-то большего стал пятый курс. Гермиона влюбилась, но вовсе не в Тома Реддла, предметом её вожделения стал Рон Уизли. И своими чувствами она поделилась с Томом. Сначала ему просто не нравился выбор подруги, потом его раздражение стало нарастать, а Гермиона почувствовала, что Реддл ревнует. Разговор на эту тему привёл к их первому поцелую. Том заявил: «Ты всегда будешь только моей». Они поссорились. Грейнджер не подпускала его к себе, думая, что так Том поймёт: между ними ничего не может быть. Полгода он пожирал её взглядом, но не предпринимал ничего. На шестом курсе она сдалась. С Роном не клеилось, а поддержку она смогла найти лишь у Тома. Он спустил себя с поводка, ухаживал настолько красиво, что никто бы не смог устоять. Том запретил держать их отношения в тайне, раздражался, когда Гермиона общалась с друзьями, уделяя ему меньше времени и внимания. Она уже тогда начинала узнавать его истинную сущность, но всё затянулось: год отношений, экзамены, совместные планы на будущее, их первая ночь, окончание Хогвартса. А потом Том уехал… Гермиона несколько лет ждала новостей от него, но ничего не получала. Всё рухнуло в один миг, она не знала, что ей делать дальше. Привязанность к Тому оказалась настолько сильной, что без него жизнь казалась бессмысленной. Она вспоминала его запах, ей всегда казалось, что от него пахнет вишней, тепло его тела, поцелуи до дрожи в коленях. Гермиона научилась жить без него, несмотря на пролитые слёзы и годы ощущения одиночества. И именно в этот момент Том объявился. Он нашёл её, заявил, что любит, но не мог поступить иначе. Вдруг раздался настойчивый стук в дверь. Снова. Гермиона могла не спрашивать, кто пришёл. Она знала, что в это время приходит только Том. Девушка тяжело вздохнула, но все же поднялась с кровати. Когда Реддл вновь появился в её жизни, она не смогла простить его, но он снова и снова приходил, считая, что рано или поздно она примет его. Днём Том где-то пропадал, хотя нигде не работал, а ночью приходил сюда. «Будь проклят день нашего знакомства» — часто повторяла про себя Гермиона. — Реддл, я умоляю, уходи, — взмолилась Гермиона, встав у двери. Молчание. Она знала, что он не уйдёт, даже если простоит под дверью до утра. Раздался щелчок. Грейнджер вновь открыла ему дверь. — Реддл, уходи. Что тебе от меня нужно? Из-за тебя я перечеркнула жизнь в магическом мире! Из-за тебя! Ты мне всю жизнь испортил! Ты! Ты! — Гермиона, сама того не осознавая, начала бить его по лицу, голове, груди, больше делая это для того, чтобы он почувствовал хотя бы малую часть её боли. Из её глаз потекли предательские слёзы, которые она так не хотела показывать ему, поэтому Гермиона сразу села на ближайший стул и закрыла лицо руками. И так было каждую ночь. Он приходил, она кричала, просила, умоляла оставить её. В ответ — молчание. В глубине души Том понимал, что мучает её, но ничего не мог с собой поделать. Она была первой и единственной, к кому у него были чувства. Он не смог её отпустить, даже когда уехал из страны в поисках своего призвания. Ему хотелось прекратить всё это, оставить её в покое, попросить прощения и уйти. И на этот раз он пришёл именно за этим. Том присел перед ней на колени и обхватил её лицо ладонями, вытирая слёзы. Он замер. Не мог сказать и слова. Гермиона тоже замерла в ожидании. — Прости меня. За всё, — наконец тихо произнёс Реддл. В какой-то момент он потянулся за поцелуем. Ему до безумия хотелось ощутить мягкость её губ. В последний раз. Но Гермиона отвернулась от него и закусила губу. Она была уверена, что после неё будет другая игрушка, которая станет его новым наркотиком. Она ловила себя на ревности, считая, что за время его отсутствия у него была другая девушка, а может и не одна. Реддл осмотрел девушку с ног до головы. Она прекрасна. Своими тонкими пальцами он провёл по лицу Грейнджер, желая запомнить все детали. Она не сопротивлялась, понимая, что он сейчас уйдёт и не вернётся. Том всегда держал своё слово. Вот только почему-то от осознания, что она его снова потеряет, стало больно. — Прости, — снова сказал он, упиваясь запахом ванили. Том очень хорошо знал его, запах его любимой, которую он очень не хотел отпускать. Чуть заметное прикосновение, но его можно назвать поцелуем. Том едва коснулся губами колена девушки. От этого по телу Гермионы пробежали мурашки. Она не обращала внимания, что из одежды на ней лишь футболка. Ей было не до того. — Том, — она неожиданно для себя назвала его по имени, так, как не называла уже очень давно. Он положил голову ей на колени, всё ещё борясь с желанием нарушить своё слово и прийти завтра снова. И тут Гермиона пересилила себя, она зарылась пальцами в его волосах, так, как делала это раньше. Том был готов сорваться. — Уходи, — решив, что она делает неправильно, сказала Грейнджер. Она вскочила со стула и подбежала к окну, чтобы только не видеть лица Тома. Но на неё вдруг свалилось осознание того, что она не сможет быть с другим, что она привыкла к Реддлу настолько, что не сможет его отпустить. Как только Гермиона услышала хлопок двери и поняла, что Том ушёл, слёзы полились из её глаз с новой силой. Она не сможет с этим жить. Несмотря на проливной дождь, она выбежала из дома и закричала: «Реддл, ты всегда будешь только моим». Он услышал её. Реддл всегда был собственником, сделал такой же и Грейнджер. Они оба не отпустят друг друга. Они оба — собственники.