Камера.

Аркхем. Известная во всём городе психиатрическая лечебница, в которой когда-то пребывал сам Джокер. Обычно говорят, что цирк уехал, а клоуны остались. Сейчас же было наоборот. Клоун, он же Джокер, покинул это место, оставляя за собой лишь кровавые следы и дикий смех. Здесь всегда слышались крики, невнятное бормотание. По ночам в коридорах слышался шёпот, если, конечно, к этому прислушиваться. Камера, которая вроде как считалась палатой, была тёмной. Здесь не было окон, лишь стены, от которых веяло холодом и сыростью. Парни не знали, сколько уже сидят здесь. Может, день, может, неделю. Они не считали, не следили за этим. Им было всё равно. Джейсон, как и всегда, со всей своей страстью и всем своим желанием выносил Дику мозги. Мозги, которые и без того плыли. Да, Грейсон свихнулся. Он сам не понимал, в какой момент всё пошло не так. Может, когда в руках Ричарда оказался тот проклятый пистолет. Или когда Дик, глядя на свои руки, испачканные в чей-то крови, смеялся. Смеялся громко, зажмурившись, не желая останавливаться. И свихнулся. В этой тишине камеры вспоминалось многое. То, как Дик стал Робином. То, как впервые увидел Тодда. То, как влюбился в того. Все события плыли перед глазами черно-белым фильмом, напоминая Дику обо всём. В какой-то момент их совместного пребывания в камере у Грейсона просто шарики за ролики заехали. Тодд сопротивлялся, кусался, материл Дика всеми словами, которые только знал, но Грейсон в своём новом амплуа был слишком другим. Слишком грубым, слишком жёстким, слишком...ненормальным. И Тодд не устоял перед столь совращающим видом старшего брата. Стоны заполняли камеру, горло уже болело, а на коже щипало несколько десятков царапин и укусов до крови. - Я люблю тебя, - Тодд сказал то, что так желал услышать Грейсон. Желал с того момента, как впервые увидел этого мальчишку в доме Уэйна. И он услышал. В грязной камере, где было темно и сыро. Он, чёрт возьми, услышал. - И я люблю тебя, Крылышко, - парень усмехнулся, когда его щеки коснулись чужие пальцы. Он уже хотел было прижаться щекой к чужой руке, но не смог. Образ Джейсона исчез перед ним. Растворился, как призрак в воздухе. Дик свихнулся. Камеры были одиночные.