Переменные Дрейка

Позади — сорок световых лет, впереди — прекрасный новый мир. И не один. Команда корабля сгрудилась у окон — навигатор никак не отделается от мыслей о старых фильмах, в которых у таких иллюминаторов обычно умирали — и затаила дыхание. Свет здешнего солнца почти нежный, куда менее яростный, чем языки пламени родного умирающего светила. Планеты похожи на россыпь шариков для детской игры. Или на рассыпавшийся браслет: капитану подарили такой в детстве. В одной из бусин был встроенный вход в Нейронет, ещё до того, как его запретили. Земля их отсюда кажется тонкой, как скорлупа. Над ней вихрятся облака, на ней — подумать только! — и вправду плещутся океаны. Хочется то ли плакать, то ли задыхаться от восторга. — Мы сделали это, — еле слышно шепчет капитан: чтобы поверить, ей нужно произнести это вслух. Навигатор думает, что в фильмах такие фразы не приводят ни к чему хорошему. Разлитое в миллионы раз переработанном воздухе напряжение тает. Они сделали это. Добрались до далёкой звезды и увидели чужие океаны. А совсем скоро смогут посмотреть и на чужие небеса. Посадочный курс ИскИн просчитал за несколько часов. Корабль склонил корпус, гордый пилигрим на дороге к новому и неизведанному. Россыпь планет вдруг подёрнулась рябью: поступил приказ проверить защитные экраны перед иллюминаторами. Заискрили голограммы корабельной системы. В корпус ударило раз. Ещё раз. И ещё. Не удержаться на ногах. Кричать. Искать решение. Неизведанные прекрасные миры растаяли в темноте космоса, словно их здесь и не было: ни сейчас, ни пару сотен лет назад, когда земные телескопы отыскали многообещающую систему в созвездии Водолея. Звезда, имя которой не мог произнести никто в этой Вселенной, кроме неё самой, развеяла иллюзию и выпростала туманные щупальца. Ей редко удавалось поесть, но что такое тысячи лет ожиданий для того, кто питается целыми мирами? Под оболочкой кораблика из клюнувшей на удочку системы — шестьсот девяносто разумных существ. Внутри каждого из них — столько миров, что иным и не снилось. Звезда, которую назвали в честь телескопа, поглотит их все, а потом зажжёт семь огоньков своей ловушки и заснёт на сотни тысяч лет. Звёзды умеют ждать.