Начало неизбежного конца

Люцифер ненавидел боль всеми фибрами души, но сейчас это его не беспокоило, в очередной раз вырезая на руке «Я люблю Сэма» и глотая горькие слёзы обиды и разочарования. Но ему не привыкать. Первый раз было сложно. Второй — необходимо, а третий — уже по привычке и с каждым разом становилось все легче. Словно он резался как минимум на протяжении многих лет, а не третий или шестой раз тянется к лезвию, дабы по привычке вырезать необходимое ему признание, которое никто не увидит. Никто кроме брата — замечающего даже минимальные перепады настроения и тут же оказываясь рядом. Михаил знал, каково быть подростком. И к каким печальным последствиям может привести банальный недосмотр. Особенно за таким взбалмошным человеком как Люцифер Новак. «Ты мне нужен Сэм» длинное признание помешается на руке, красивой и немного неровной резьбой. Боль оглушает словно в первый раз, но блондин упорно молчит, и лишь сильнее сжимает лезвие, дабы оно не выскользнуло с пальцев. Он владел целым сокровищем, дабы после, в один момент все потерять и Люц не мог до сих пор сказать, кто в этом виноват, и на кого можно сбросить всю обиду из-за случившегося. «Не забывай меня» Очередной шрам, который увековечит его руку. Сэм Винчестер — его первая и последняя любовь. Человек, который заставил его летать, а после — и упасть с небесной выси. Подарил ему счастье и разбил на кусочки. — Мне никто не нужен кроме тебя, Сэм, гребанный, Винчестер — пробормотал голубоглазый, а с глаз стекают горькие слезы, попадая на раны и вырывая болезненный стон. Лезвие падает на пол вместе с каплями крови и тот прижимает руки к глазам, все ещё слыша «Не показывайся мне на глаза». Этот день можно назвать официальной датой его смерти. Другой бы человек пережил, но он не смог и больше никогда не сможет. Он слишком много поставил на эту любовь, и когда он проиграл — смысла оставаться целым больше нет. «Следующего раза не будет, Сэм. УЖЕ не будет» Ни Михаила, ни Чака не было дома, а друзей у парня не было, дабы он обратился к ним. Поднявшись, тот набрал горячую ванную и забрался в неё, устраивая немного тощее тело, беря новое лезвие, взамен старому, которое даже подымать не хотелось. Очередной порез станет финальным. Последним в его жизни. Последним рубежом. Свешенные руки с бортиков ванны, глубокие разрезы и кровь, которая пачкала пол. Он больше не услышит брата — Прости, папа — Улыбнулся Люцифер так, словно сейчас, перед собой он видит встревоженное лицо вечно равнодушного Чака, который будет пытаться ему помочь и спасти блудного сына. — Прости, Господи — Он не был набожным, но знал — его путь в Ад. Ведь только там его ждут. Только там, блондин и окажется. — Прости, Сэм. И прощай. Прикрыв глаза, тот позволил крови вытекать все быстрее, а на губах застыла неестественная улыбка. Пожалуй теперь, он может расслабится. Для него уже все окончено.