Парень на одну ночь.

Самюэль, к счастью, не имел привычки лезть в чужие дела и не спрашивал, почему его временный помощник то вскидывается от каждого звука, как загнанный зверь, то ходит, как в воду опущенный, то лучится счастьем без видимых причин. Эрик надеялся, что его не заподозрят в пристрастии к наркотикам. Хотя, наркотик у него был, и можно было только радоваться тому, что в погоне за дозой теперь не надо делать крюк. Просто стараться не попадаться на глаза по дороге. Это было совершенно новое чувство - точно знать, что Ингвар ждёт, что он не против его прихода, даже по каким-то причинам хочет этого. Разумеется, швед посмотрит на это иначе, когда совсем выздоровеет и вернётся к своей обычной жизни. Но сейчас привычная колея свернула в маленький, уютный уголок, где они оба могли вдохнуть и без спешки посмотреть друг на друга. И, чёрт, Линден запомнил, какой кофе любит Эрик. Значит, он не был для Ингвара безликим статистом? Услышать шаги, подождать, когда откроется дверь, нагло уткнуться в ключицу носом, как будто в своё. Почувствовать дыхание макушкой и улыбку - каким-то шестым чувством. Насладиться тугими струями, бьющими по усталым мышцам, завернуться в мягкий халат, расслабленно развалиться на диване в ожидании ужина. А потом смотреть через стол, как разгорается огонь в глазах, как пальцы подрагивают в ожидании и предвкушении, как они оказываются вдруг под халатом, сжимая, как его впечатывают в спинку дивана, пытаясь через поцелуй высосать душу... Плевать на перевёрнутую тарелку и сброшенные на пол приборы, только секунда для немого диалога взглядов. "Да?" - "да!". И всё равно, хоть пальцы сжимают крепко - нежность, осторожность, поцелуи от затылка до лопаток, долгие, горячие... Податься назад, вцепиться руками в спинку дивана - на что-то всё-таки годится этот дизайнерский бред. Тихо простонать, почувствовав, как медленно заполняется внутри, а потом резче, ритмичнее, вдалбливаться в эту спинку... Никаких мыслей, только голые ощущения, пока его самого не взорвёт, не утянет с последней судорогой в пустоту, счастливую, сдвоенную, вышибающую дух... Потом, наплевав на застольный этикет, сидеть в объятьях, есть эклер прямо с руки, вымазываясь в креме и облизывая чужие пальцы, лениво целоваться и видеть в глазах смех и нежность. Смотреть на потрясающие краски заката, каждый узор - единственный и никогда не повторится. Хотеть спать, но совсем не хотеть уснуть, потому что, в кои-то веки, сон не может предложить ничего лучше реальности. *** Возможно, ему казалось, потому что он этого ждал... Впрочем, стюард, разумеется, просто не мог не заметить, что починка электрики в сьюте почему-то начинается после смены, затягивается до утра и всё никак не заканчивается. Действительно ли Самюэль стал смотреть на него внимательней, чем обычно? Взгляды в кафе в самом деле стали задерживаться на нём чаще, или ему только казалось? Эрик загружал себя работой, поменьше контактируя с людьми и изо всех сил стараясь всё делать образцово, чтобы никто не смог придраться. Возможно, Ингвар заметил его усталость, поэтому после душа и лёгкого ужина предложил расслабиться в ванне с гидромассажем. Эрик согласился. Теплые струи приятно толкали напряженные мышцы и после ванной Эрик чувствовал себя размятым, разморенным и основательно вымытым. Он вытерся, рухнул в кровать на живот и отдался во власть шведу, который отложил планшет и подвинулся ближе. Ингвар сегодня, видимо, был настроен на созерцательный лад и не торопился. Он медленно погладил спину, бока, смял ягодицы, раскрывая на обозрение все, что между ними, провёл по ложбинке пальцем и замер. Эрик немного смутился и поёрзал, кожей ощущая на себе внимательный взгляд. Как оказалось, это были не все новости на сегодня. Когда он почувствовал влажное касание языка, то вскрикнул и быстрее, чем смог бы осознанно, вывернулся из рук, перевернулся на спину и натянул простынь до груди. - Ты... ты что делаешь вообще? - Что-то не так? Ингвар с еле обозначившейся улыбкой поднял брови. Эрик чувствовал, как начинают гореть щёки и уши. Сексуальный опыт у него был широк, но не настолько многогранен. Ингвар никогда... а уж такое... такого он бы вообще не позволил бы, наверно, никому. - Не надо... так. - Почему? - Просто не надо. - Я почти не дотронулся. Ты стесняешься? - Скажи ещё, ты такое делаешь каждому своему... - Нет, я не делал это ещё никому. Но я знаю, как. И знаю, как это ощущается. Эрику невольно представилось, как Ингвар лежит на животе с раздвинутыми ягодицами и кто-то там языком... Чёрт, это было горячо. Он смог бы? Пожалуй, попробовать можно. Но наоборот... Швед тем временем подвинулся к нему - Так значит, вот чем тебя можно всерьёз напугать. Никогда бы не подумал. Тебе никто такого не делал? Эрик фыркнул и промолчал. - Хорошо, как хочешь. Отложим этот вопрос. Пока. Ох, не нравилась Эрику эта улыбка... - Пока? - Это приятно. Было бы неправильно лишать тебя шанса передумать. Ингвар подтянулся к нему, куснул за мочку уха и прошептал: - Мне нравится то, что я вижу, когда ты лежишь так. Он осторожно потянул простынь вниз. Эрик осознал, что всё еще сжимает её и напряженно хмыкнул. - Выгляжу, наверно, как малолетний девственник. Ингвар продолжил потихоньку отвоёвывать пространство у ткани, успокаивающе поглаживая ключицы и покрытую гусиной кожей грудь. - Не знаю, никогда не интересовался малолетними девственниками. Хотя процесс совращения интереснее, чем мне раньше казалось. Если ты слишком смущён, чтобы продолжать, можем просто выйти, полюбоваться закатом с балкона, включить панель или заняться чем-то ещё. Ты всегда можешь сказать "нет", помнишь? ... Он не был настолько смущён, но к закату они всё-таки успели.