день, когда зацвела сакура.

"не плачь о жизни, которую прожил". Ты ушёл из жизни 29 марта. В этот день в Токио зацвела сакура. Но я не был в кругу тех людей, которые наблюдали за этим невероятным зрелищем, потому что я был с тобой, в этой душной больничной палате, держа тебя за руку. Я до последнего не хотел отпускать тебя. Но мне пришлось. Я всегда поражался тому, как бескорыстно ты помогаешь другим людям. Иногда даже пренебрегаешь своими интересами ради других. "ты такой глупенький, акутагава. люди нуждаются в помощи, поэтому мы должны помочь им", - отвечал ты мне в тот день. Но когда помощь понадобилась тебе, ты никого не просил помогать тебе. "зачем помогать мне, если меня все равно не спасти", - говорил ты, когда всё-таки признался мне, что болен. А я метался из стороны в сторону, растерянно и немного испуганно хватаясь за голову. Я не знал, как помочь тебе, как облегчить страдания. "мне ничего не нужно, акутагава, - сказал ты, мягко улыбаясь. - просто будь рядом со мной и держи меня за руку". Я так крепко вцепился в твою руку, боясь отпустить. Наверно, потому что понимал, что вне стен этой палаты больше никогда не буду держать твою маленькую хрупкую ладонь в своей. На двенадцать долгих дней я выпал из реальности. Весь мой мир состоял из этой палаты, твоего умиротворённого лица, твоих сухих губ и хрупкой руки, что без труда помещалась в моей ладони. Я не позволял себе выйти из палаты хотя бы на секунду, потому что понимал, что ты можешь перестать существовать в любой момент. "я не люблю слово "умер", - сказал ты однажды тёплым летним днём, когда ветерок трепал твои волосы, а ты, счастливый и такой любимый, лежал на траве, подложив руки под голову. - всё-таки умирает не человек, а его тело. душа продолжает жить". "ты такой глупенький, ацуши", - говорил я, усмехаясь и гладя тебя по волосам. Сейчас я бы отдал всё, что угодно, чтобы вернуться в те дни и любить тебя ещё больше, чаще обнимать тебя и говорить о своей любви к тебе. Господи, Ацуши, я столько не успел сказать тебя. Мой милый тигр, ты оставил меня, прекрасно понимая, что мне не будет жизни без тебя. "почему ты не говорил мне ничего о своей болезни раньше?" - спросил я. "потому что не хотел портить то, что сейчас между нами, - ответил ты, подставив своё милое личико палящим лучам солнца. - ты стал бы больше волноваться обо мне, пытался бы уберечь от всех невзгод, позабыв, что я пока что жив. я не хотел этого, а это бы случилось, скажи я тебе, акутагава. мы оба это знаем". "порой ты так не справедлив и беспощаден, ацуши", - ответил я. На следующий день после того разговора тебя положили в больницу, чтобы хоть как-то помочь тебе справиться с болью, которая разрывала изнутри. Но вместо этого ты просто доживал двадцатый и последний год своей жизни в этой чёртовой больнице. "я так устал, акутагава, - жаловался ты, устремив свой взгляд на улицу, где вовсю кипела жизнь. - эта болезнь так измотала меня. чувствую, что когда я умру, я буду уже не тем человеком, которого ты знал". "не говори глупости, ацуши, - говорил я дрожащим голосом, пытаясь хоть как-то скрыть волнение и страх в голосе. - давай я поправлю тебе одеяло". Я не говорил тебе, но эта твоя фраза навсегда запечаталась в моей памяти. Впрочем, как и все твои фразы. Но эта стала своеобразной полосой, что поделила мою жизнь на "до" и "после". До этой фразы я чувствовал, что у меня есть ты и что ради тебя я живу. После этой фразы я перестал жить, потому что чувствовал, что теряю смысл своей жизни. И ничего не мог с этим поделать. "сожги все мои вещи, акутагава, - говорил ты за несколько дней до конца. - я не хочу, чтобы осталось хоть что-то, напоминающее тебе обо мне. я хочу, чтобы ты забыл меня и жил дальше". "это жестоко по отношению ко мне, ацуши. мне нужно помнить о тебе, потому что ты - всё, что мне нужно". "зачем тебе что-то, что утратило свой смысл и свою сущность?" - спросил ты, тепло улыбнувшись. За эти двенадцать дней я потерял себя полностью. Я чувствовал, как жизненные силы покидают тебя с каждым днём всё быстрее. Твоя рука уже не так крепко сжимала мою, потому что тебе просто-напросто недоставало сил на это. Знаешь, Ацуши, когда ты умер, ты улыбался, а из твоих глаз вытекали последние в твоей жизни слёзы. В этот же день зацвела сакура. Помнишь, мы хотели вместе наблюдать за этим? Но вышло так, что ни ты, ни я не насладились этим зрелищем. Я так и не сказал тебе ни разу, что люблю тебя. Почему такие важные вещи люди говорят только после смерти своих любимых? За эти двенадцать дней ты столько раз заставил меня трястись от страха, что теперь, думаю, я больше ничего не боюсь. Я сжёг все твои вещи, как ты и просил. Правда кое-что я оставил себе. Как напоминание о том, что был когда-то счастлив, что на свете жил такой чудесный лунный мальчик по имени Ацуши. Покойся с миром, Накаджима Ацуши. Для меня ты навсегда останешься самым светлым и жизнерадостным человеком, который запечатлён на старой фотографии, что хранится у меня под подушкой. Только снись мне почаще, чтобы я не сошёл со своей дороги в этой жизни.