Масса положительных качеств.

Все началось с того, что Моран пришел домой мрачнее тучи, держа в руках почтовый конверт. А потом сказал: - Отец требует познакомить его с моей будущей женой. Вот тогда Джеймс подавился молоком и препошло улыбнулся. От этого Себастьян помрачнел еще больше, будто предчувствуя беду. Джим кусает губы, поправляя парик – волосы самую малость длиннее, чем у него есть и уложены достаточно просто, но элегантно. Моран нервничает, но признает, что пока все идет неплохо. Могло быть хуже – Мориарти мог закатить истерику, но ему просто приспичило поиграть в переодевание. Фигура у него хорошая – достаточно изящная для мужчины. Себастьян наблюдает. - А кружевное белье обязательно? Может, что попроще? Черное кружево слишком соблазнительно обтягивает упругую попку, наполовину прикрывая смачный след от зубов. Ну надо же. Третий день не сходит. У Джима очень нежная кожа. - Ммм? Тебе не нравится? Снайпер тяжело вздыхает, представляя себе ухмылочку Джима. - Нравится. Слишком. Я весь вечер буду думать о твоей заднице… Маленький брюнет удовлетворенно кивает, неловко застегивая на груди бюстгальтер. Недовольно передергивает плечами, извиваясь, жалобно рычит, пытаясь как-то сладить с непривычным предметом одежды. Блондин хмыкает, наблюдая за любимым гением. Джеймс тяжело вздыхает, замирая, с неудовольствием оглядывает себя в зеркале. Натягивает тунику золотисто-солнечного цвета, обтягивающую фальшивую грудь и полностью прикрывающую узкие бедра. - Мне лучше надеть юбку или джинсы? – Мориарти вздрагивает, прижимаясь спиной к подошедшему любовнику. – Как ты думаешь? Длинные жесткие пальцы военного скользят по кружеву белья, губы прижимаются к полуобнаженным плечам. - Парик обязателен? Может, сможешь свои волосы уложить? – хищнику не нравится запах накладных волос. - Хорошо, если останется время – я постараюсь. – Джеймс передергивает плечами. – Ты не ответил на вопрос. - Может, ну ее эту затею… Отпишусь, что… не знаю… уезжаю в Индию на ПМЖ. - Я тебя туда и отправлю, если ты сейчас же не скажешь, что мне надеть. – Джим отталкивает слишком уж настойчивые руки полковника. - Если пообещаешь не возбуждаться – джинсы. В противном случае лучше надень юбку. Хотя я не уверен, что в данном случае лучше… Мориарти наклоняется, задумчиво рассматривая шмотки, шлепает Себастьяна по пальцам, когда он пытается «как бы незаметно» освободить соблазнительную задницу от белья. - Прекрати. Прекрати, Бас. – Снайпер возвращается обратно в кресло, наблюдая за любовником с нескрываемым интересом. Тонкие изящные пальцы с идеальным маникюром застегивают на узких бедрах джинсовую юбку с каким-то растительным узором вдоль боковых швов. Пара взмахов какими-то непонятными Морану предметами из косметички, филигранная серебристая цепочка на шею, тонкие чулки с кружевной резинкой, туфли на не слишком высоком каблучке, браслет на руку. Джеймс задумчиво теребит мочки ушей. - Ладно, на такие жертвы я не готов. Щеголять с серьгами, ну нет, увольте… Моран придирчиво оглядывает стоящее перед ним существо, весьма определенно женского пола. На вид Джиму можно дать лет двадцать пять, не больше. Этакая маленькая собачка до старости щенок. - И как мне тебя называть? Не смей красить губы. Джеймс послушно откладывает помаду. - Джи. Ну, допустим… Джиневра? Джи. - Ладно… - полковник ухмыляется. – Иди сюда. Плавные покачивания бедрами притягивают взгляд, полковник смаргивает, отвлекаясь от этой части тела Джеймса и переводя взгляд на другие. В том числе и накладные. - Без этих штук твоя девушка будет совсем уж плоскодонкой… - Джим тоже с интересом рассматривает себя. – Ну как в целом? - Неплохо… если тебе так хочется поиграть в карнавал. - Не переживай. Я буду хорошим мальчиком. - Уж лучше бы ты был хорошей девочкой… если уж на то пошло. Джим смеется. У сэра Огастеса Морана, бывшего британского посла, вдовца и писателя, суровое лицо, тяжелый взгляд и избела-седые волосы. Джим протягивает узкую холеную ладошку, причем явно не для рукопожатия – мужчина чуть ухмыляется, символически поднося пальцы, благоухающие Kenzo, к губам. Джеймс кокетливо улыбается, произнося своим очаровательно-переливчатым голоском: - Джиневра. Лучше просто Джи. - Как скажете, Джиневра. Джим мило морщит носик, не вслушиваясь в разговор отца с сыном, теребит пальчиками кулончик из черненного серебра. - Любите кошек? Джим опускает глаза на серебристого котенка, цепляющегося лапками за цепочку. - Люблю, но не держу, – обворожительно улыбается, и Себастьяну начинает казаться, что Джим переигрывает. Первый раз Джеймс роняет вилку минут через пять, после того как садится за стол. - Когда планируете обзавестись детьми, Джи? Какие планы на этот счет? Хотелось бы внуков – у меня сейчас больше свободного времени, чем в молодости, можно будет плотно заняться их воспитанием. У Морана-младшего нервно дергается уголок глаза. Джеймс восстанавливает дыхание, поднося к губам бокал Шардоне. - Ну, для начала хотелось бы разобраться с карьерой. У меня далекоидущие планы. – Джеймс одаривает сэра Огастеса весьма прохладным взглядом. - Ох уж эти современные женщины. Только и размышлений, что о карьере. Разве так можно? Тем более вы, Джиневра, уже не девочка. Если карьера до сих пор не сложилась, стоит ли на этом зацикливаться? Себастьян закрывает глаза, чтобы не видеть, как Джеймса разорвет от злости на кусочки. Но Мориарти не произносит ни слова, постукивая зубчиками вилки по краю тарелки. - Чем вы занимаетесь? - Сфера АйТи, - коротко бросает Джеймс. - И я бы не сказала, что моя карьера не сложилась. - Новым Биллом Гейтсом хотите стать? В юбке? Что-то я не слышал вашего имени. Джеймс обворожительно улыбается. - А вы такой шовинист, сэр Огастес… У меня другой профиль, связанный скорее с безопасностью. Мориарти постукивает кончиком изящного пальчика по виску: типичный для него жест - Джеймс Мориарти, криминальный гений, кошмаром являющийся во сны многим, очень старается никого не убить. На второй вопрос, заданый лично ему, Джеймс достаточно долго ищет ответ. - Чем увлекаетесь? - спрашивает сэр Огастес, и его сын хмуро ухмыляется, перебирая в уме возможные варианты ответа. "жестокие убийства, легкие наркотики, жесткий секс, классическая музыка, подрыв устоев и финансового спокойствия Британской империи, кофе, элитный алкоголь..." Список длинный и в нем мало что может быть озвучено в присутствии Морана-старшего. - Работой в основном. Классическую музыку еще люблю. - Джим скучающе ковыряется вилкой в салате, выстраивая подобие крепостной стены из кусочков курицы и сельдерея. За стеной находятся аккуратно разложеные маленькие шампиньоны - если вглядеться в композицию, можно заметить, что между ними из соуса проложены хитросплетения тротуаров. Перед стеной причудливо выложены кусочки соленого огурца. Себастьян подозревает, что они символизируют крокодилов в крепостном рву. Редис гений съедает. Сэр Моран благородно игнорирует композицию в тарелке гостьи. - А спорт? Азартными играми не увлекаетесь? "Стрельба по движущейся и орущей мишени. Покер и русская рулетка" - проносится в голове у стрелка. - Шахматы. - Джим хищно втыкает вилку в крепостную стену. - Их же можно считать и азартной игрой. Только я не очень хорошо играю. Не очень хорошо - это мягко сказано. Джим играет отвратительно, потому как ему, видите ли, не нравятся правила игры. В шахматах у короля нет возможности обзавестись личным снайпером, а это раздражает и огорчает преступного гения. Крепостная стена разрушена, крокодилов Джим аккуратно подталкивает к шампиньонам, наверняка представляя крики разрываемых на кусочки жертв. - Ммм? - Мориарти отрывается от занятного процесса, и поднимает глаза на мужчину. Себастьян, за весь обед не произнесший и десятка слов, болезненно морщится, зная, что отец не терпит, когда его речь пропускают мимо ушей. Но Джим все-таки спасает положение, восстановив в памяти вопрос. - Я не люблю готовить. Не люблю и не умею. Не мое это. Виски со льдом могу приготовить. И еду из ресторана разогреть, но не больше. Джим поворачивается к верному киллеру, но лишь пожимает плечами в ответ на его страдальческое выражение лица. - Курите? - Джим отрицательно качает головой. Курит, конечно. Но черно-золотые, по 30 долларов за пачку, сигареты неуместно смотрелись бы в руках, как выразился Джеймс "хипповатой айтишницы". - Вы идите, покурите, пообщайтесь... - лениво тянет Джим, все-таки смешивая салат обратно. - Я не против. Изящные пальцы ложатся на хрупкий хрусталь бокала, сильно сжимаясь, когда полковник, проходя за спиной своего обожаемого босса, проводит пальцами по основанию тонкой шеи. Джеймсу все равно, как Себастьян будет объяснять родителю, во-первых, странности своей невесты, а во-вторых, поток смс, обрушившийся на него, как только стрелок исчез из поля зрения Джеймса. Все смс сводятся к одному: "если я не трахну тебя прямо сейчас, я устрою вам обоим еще более веселую жизнь" Себастьян понимает, что утащить Джима отсюда сейчас не получится - если уж вздорному гению пришло что-то в голову - его не переубедить. Наемнику всегда было тяжело общаться с предком, а Джим, разумеется, не захотевший сыграть роль "хорошей девочки", обстановки совсем не разрядил. А теперь еще надо думать, как удовлетворить изощренные сексуальные потребности любимого босса. - Прости, пап, мы на минутку. Джим пожимает плечами, послушно поднимаясь со стула и сжимая протянутую ему руку. Он мило улыбается, часто облизывая губы, низко наклоняет голову и жмется к своему любовнику, выходя за ним из комнаты. - Джим, ну что ты творишь? – дверь ванной комнаты захлопывается. Джеймс непонимающе осматривает весьма рассерженного на вид, полковника, одновременно подталкивая его к стене. - Джим, подожди… Джим… - Я буду вести себя хорошо… - Мориарти прижимает Себастьяна к стене. – Ты же знаешь, что я буду хорошим мальчиком, если я получу то, чего хочу. - Меня? – глупо спрашивает киллер, запуская руки под золотистую тунику. - Тебя, глупый. Это было ошибкой – ехать сюда, хорошенько не потрахавшись. Моран ухмыляется, выпутываясь из джинсов. - Макияж не размажь… - Иди к черту… - криминальный гений зло шипит, жадно целуя чувственные губы. Блондин резко дергает вверх, к поясу, темно-синюю юбчонку, сжимая пальцами узкие бледные бедра. С губ рвется хриплый стон. - Тише, – хрупкий на вид криминальный консультант рывком приподнимает одну ногу подчиненного, подхватывая под колено. Кружевное белье приспущено, Джим широко раскрывает глаза, кусая губы, прижимаясь к разгоряченному партнеру, чувствуя, как жар окутывает тело. Толчок: глубже, жестче. – Тише, я сказал. Прижаться губами к губам, ловить каждый звук, каждый стон, вскрик. Широкие ладони хаотично скользят по спине и бедрам – Моран привычно замахивается для шлепка, но, вспомнив, где они находятся, почти жалобно стонет, вновь опуская руку на округлую ягодицу, сильно сжимая, царапая. Сладковатый запах волос – Джеймс не стал-таки надевать парик – приятный, щекочущий ноздри, свеже-сахарный запах духов: непривычный, но завораживающий… Дыхание сбивается у обоих, Джим прижимается губами к бешено пульсирующей жилке на шее любимого, замирая на несколько мгновений. Хрупкое тело пробивает мелкой дрожью, когда Джеймс кончает, сдерживаясь, чтобы не застонать – громко, так, как он любит. Моран поддерживает его, тяжело дыша. Затуманенные карие глаза излучают удовлетворенность, Джеймс мягко отстраняется, послушно опускаясь на колени под давлением сильных рук. Это они оба любят чуть ли не больше, чем сам секс в самых разнообразных местах – мягкие нежные губы Джима обхватывают потяжелевшую головку, он проезжается губами вдоль напряженного ствола, вбирая в рот полностью, и поднимает глаза на своего наемника. - Хорошо, что я не стал красить губы, - тихо произносит Джим. - Я бы тебе все равно не позволил. Насколько я помню – вкус помады отвратителен. – Себастьян застегивает джинсы, поправляя рубашку. - Не пробовал, – ехидно замечает Мориарти. - Не верю, - Моран чуть покусывает тонкие плечи. - Придется… - гений передергивает плечами, закончив приводить себя в порядок. – Пойдем. Как я выгляжу? - Очарователен… - поцелуй, жесткий и нежный одновременно. Мориарти приглаживает взъерошенные светлые волосы. - Пойдем. Мы сильно задержались. Джеймс всегда может сохранять идеально спокойный вид – это удается ему и сейчас, под пристальным взглядом серых глаз сэра Огастеса. - Предупреждая последующие вопросы, - с легкой улыбкой произносит Джим, усаживаясь в кресло и закидывая ногу на ногу. Хмурится, замечая тонкую стрелку, поползшую по чулку, и меняет положение ножек, - хочу заметить, что у меня есть масса положительных качеств, озвучивать которые было бы в некотором смысле неприлично. В той или иной степени. Сэр Огастес как-то неопределенно хмыкает.