Быть вместе

* * * Ладно, этот недоделанный бог оказался не таким уж и слабаком, как хотелось бы. Зоро чувствовал, как мышцы неконтролируемо сокращаются, подрывая уверенность мечника в абсолютном контроле над собственным телом. А может все дело было в том, что этот вислоухий придурок с кольцом на спине ляпнул что-то о том, что кроме присутствующих поблизости никого не осталось. Черт, теперь у мечника стало на одну причину больше хотеть расправиться как можно скорее с этим уродом с замашками бога. Он никому и никогда не позволит трогать свое. Особенно, если дело касается его кока. Он сам будет драться с завитушкой. Только он может выбивать дыхание из легких блондина. Только посмей умереть, чертов эро-кок. Достану ведь с того света и прибью самолично. * * * Все тело пронизывала боль. Пальцы пробивала крупная дрожь, этот тремор был совершенно несвойственен выносливым рукам кока, который был в состоянии несколько часов орудовать ножом на кухне, создавая очередной кулинарный шедевр. Рядом обнаружился только пребывающий в таком же плачевном, как и он сам, состоянии Усопп. И взволнованная Конис выглядела такой подавленной и расстроенной, вот только сил на то, чтобы успокоить прекрасное создание, совсем не было. Нами куда-то делась. Ее необходимо было срочно найти. Маримо его точно задушит, мечник-то наверняка превосходно справляется со своей задачей: на Чоппере и Робин нет ни царапины. Санджи же позорно отрубился и провалялся в отключке слишком долго, а теперь ему придется искать эту рыжую навигатора черт знает где. И от Луффи наверняка тоже достанется. * * * Его уже второй раз вырубила чертова молния. Это начинало подбешивать гораздо серьезнее. Если он собирается стать величайшим в мире фехтовальщиком, какой-то дурацкий электрический разряд не должен вырубать его так позорно. Лежащее рядом тело практически не подавало признаков жизни и от этого все тело самого мечника разом напряглось и похолодело. Он слышал краем сознания, что Санджи спас Нами от Энеля, поэтому и пребывает в таком плачевном состоянии. Его так хотелось обнять, удостовериться, что дыхание, пусть и слабое, но ровное. Провести ладонью по перепачканным в грязи волосам, ощутить их привычную мягкость. Этот бог явно получит по заслугам, чего бы это ни стоило бывшему охотнику на пиратов. * * * Все предаются безудержному веселью. Победа над Энелем и звон великого колокола Шандоры сплотили всех обитателей небесных земель. Война наконец закончилась. Теперь предстоял долгий период восстановления всего того, что было так опрометчиво растоптано. Мечник злобно сверкал взглядом в сторону веселящегося кока. Кругом снова его накама, да и другие, теперь уже не в полной мере чужие люди. Всего на мгновение зеленоволосый отвлекается от созерцания праздника, чтобы сделать очередной глоток сакэ, и его тут же осторожно подхватывают под плечо и тянут куда-то подальше, в руины древнего города. — Все же празднуют, голова-трава, а ты так хмуришься, словно все бремя вселенной на тебя обрушилось, — кок выглядит уставшим. Ну еще бы, столько драться, получить столько травм, а затем еще и выплясывать на всеобщих гуляниях, тут и самые стойкие дадут слабину. — Я проснулся, а ты лежишь и еле дышишь, глупый уголек, — Санджи удивленно распахивает глаза, позволяя мечнику обнять себя за плечи. Они лишь мельком обменивались успокаивающими взглядами, пока блондина осматривали и перевязывали. Кок пришел в себя, а мечник уже был полностью обработан и просто сидел, привалившись к камню. — Эй-эй, маримо, даже и не надейся, что так легко сможешь от меня избавиться. Нами сбежала, а ты сам велел мне следить за навигатором. Я же не мог тебя подвести, — руки все еще ломит от полученного огромного разряда электричества, который несколько раз прошел через все нервные окончания. Санджи старался не думать о том, как долго ему еще предстоит справляться с последствиями этих ударов. Ророноа прижимал его к себе, крепко обхватывая своими сильными руками, словно ему самому не нужно было отдыхать и приходить в норму. Мечнику ведь тоже досталось. Поцелуй выходит практически невинным: у кока треснула губа, и Зоро не намерен позволить своей неуемной жажде навредить завитушке хоть сколько-то. Они оба многое пережили, достаточно, чтобы устроить себе небольшой перерыв. Но желание не так-то просто утопить во всепоглощающей заботе. — Эй, мохоголовый, надеюсь, что это не рукоять твоей катаны, — мечник проигнорировал колкое обращение, целиком и полностью концентрируясь на приятном давлении тесных брюк, которое усиливалось за счет бедра накама. Они целовались жадно, но осторожно, тихонько потираясь разгоряченными телами друг о друга, при этом стараясь сильно не тревожить раны. Приходилось то и дело замирать, когда звуки веселья становились менее различимыми, словно кому-то могла бы взбрести в голову мысль пойти их искать. Хотя это как раз в духе рыжей ведьмы — обломать мечнику и коку все удовольствие. — Боюсь, что в таком случае у тебя в штанах припасен черпак для супа, — парни хитро щурятся, глядя друг на друга, и прислушиваются к звукам вокруг. Не ощутив никакой угрозы, оба синхронно расправляются с пуговицами и молниями, отодвигают мешающее белье. Полноценно раздеться из-за огромного количества несмертельных увечий у них все равно не получится. О полноценной разрядке и говорить не нужно. Зато выбранный ими способ хоть как-то сгладит углы. — Черт, завитушка, как же я хочу тебя… — широкая мозолистая ладонь обхватывает возбужденный член Санджи так собственнически и жадно, что кок мгновенно запрокидывает голову, вжимаясь затылком в прохладный камень. В ответ же пальцы блондина скользят по налившемуся кровью стволу мечника с невероятной нежностью, пусть и сжимают его достаточно сильно. Оба парня давятся тихими стонами, сцепляясь в очередном страстном поцелуе, попеременно сбиваясь с общего ритма жадных движений. Всего этого бесконечно мало, а случай может представиться еще ой как не скоро. — Вернемся на Гранд Лайн и в первую же тихую ночь. Не ты один соскучился. Так сложно признаться кому-то в том, что скучаешь. Особенно сложно приходится этим двоим, никогда не слышавшим друг от друга ни единого слова любви. Просто низменные физические желания тел. Выдуманное на пустом месте соперничество уж никак не предвещало перерасти в такую животную ненасытность. Санджи изводил себя погаными, по его мнению, мыслями около месяца. Зоро потребовалась неделя, чтобы честно признаться себе в желании овладеть непокорным любвеобильным коком. Они дрались снова и снова, раня друг друга колкими подначивающими фразочками, а когда раздражение начинало бить через край — в ход шли катаны и ноги. Сильные, невероятно длинные и мощные ноги кока в какой-то момент и поставили жирную точку тяжелым каблуком. Ророноа просто позволил себе чуть поддаться, утопив гордость в мыслях о долгожданной разрядке. Легкое прикосновение к чуть обнаженной лодыжке, и у кока изо рта выпадает сигарета. Дыхание сбивается, стоит мозолистым пальцам скользнуть выше, насколько позволяет облегающая штанина. Они оба прекрасно помнят эти жадные и обескураживающие движения, когда происходит первая вспышка. Подсобка камбуза невероятно тесная и явно не рассчитана на двоих крупных парней, которые решили предаться разврату на мешках с мукой и картошкой. Ладони ускоряются сами собой, чувствуя, как тело партнера начинает мелко дрожать от неконтролируемой волны тепла. Санджи глушит очередной стон в поцелуе. Он не хочет, чтобы Зоро кусал себя за внутреннюю сторону щеки, дабы сдержать столь красноречивые звуки. Мечник никогда не признается, что в своих обоюдно выгодных играх, они зашли слишком далеко, преодолев ту самую точку невозврата, кажется, еще толком и не добравшись до постели. Напряжение. Оно всегда было и будет между ними, но уже давно эта тугая нить опоясывает их тела, заставляя тянуться друг к другу с неконтролируемой силой, чтобы получить то, чего не может дать ни одному из них никакая женщина. Белые капли приходится смахнуть с разгоряченной кожи подвернувшимся под руку широким листом папоротника. Если это, разумеется, папоротник. — Ты знаешь, что я не привык ждать, — Зоро чуть облокачивается на каменную стену частично разрушенного сооружения, чем бы оно ни было до этого. Ему нужно просто немного времени, чтобы отдышаться и почувствовать дрожь чужого тела, зажатого между ним и камнем. Ему просто нужно знать, что эта дрожь вызвана его действиями, а не открывшимися ранами кока. — Поверь, я очень это ценю, маримо. Но нам пока рано подвергать тела столь серьезным нагрузкам. Мы возвращаемся на Гранд Лайн, там каждую секунду может случиться какая-то фигня. Мы не можем себе позволить быть не в форме. Но как только появится шанс, мы все нагоним. Золотой город оказался не таким уж и блестящим. Небесный остров из рая превратился в довольно жуткое местечко со своими лжебогами, алчущими величия, которого они не заслуживают. Ночь стояла тихая и темная. Празднество наконец улеглось, заставляя мечника и кока выбраться из своего укрытия, целуясь в последний раз за вечер, чтобы разбрестись в разные стороны и улечься отдыхать. Вот же ж черт, они даже спать рядом не могут, как глупые влюбленные. И даже признаваться сами себе в этом не хотят. Пусть в животе у каждого так и порхают бабочки, стоит заметить на себе заинтересованный взгляд того, второго.